Между прочим, Кейт, узнав, что Хлоя собирается на него работать, заявила:
– Вот повезло! Он всегда был красавцем. И, самое главное, даже не догадывался об этом.
Что ж, теперь-то он догадывается.
Не сказать, чтобы Гибсон был слишком уж высокомерен. Но он определенно знает себе цену. И это естественно, ведь самые красивые женщины каждый день строят ему глазки.
И он прекрасно знает, как вести себя с ними. Хлоя видела вчера, как он перешучивался с моделями, вызывая улыбку у девушек, которые были в плохом настроении, и заставляя расслабиться наиболее зажатых.
Казалось, он не принимает их всерьез. Но все они были от него без ума. Увивались, словно пчелы вокруг цветка.
Была ли среди них женщина, с которой он встречался прошлым вечером? Которая?
Надо было спросить у Кейт и Джулии, какие девочки ему нравились в школе.
Хотя какая разница? – сердито сказала себе Хлоя. Личная жизнь Гибсона Уокера ее совершенно не волнует!
Настолько не волнует, что, размышляя о Гибсоне, она едва не пропустила свою станцию.
– Извините! Простите! Мне нужно сойти! – закричала Хлоя, проталкиваясь к дверям и выскакивая на платформу. – В привычку это еще не вошло, милая, – буркнула она себе под нос. – Так что не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. И не зевай.
Никто из проходящих мимо людей не обратил внимания, что она разговаривает сама с собой.
Да, это Нью-Йорк.
* * *
Гиб воспринимал Хлою Мэдсен как трех разных женщин. Как минимум.
Во-первых, Хлоя из детского сада.
Это она широко раскрытыми глазами пялилась на небоскребы и спотыкалась на каждом шагу, потому что забывала глядеть себе под ноги. Это ей он набился в попутчики, потому что боялся, как бы она не заблудилась в огромном, опасном городе.
Но еще была деятельная, активная Хлоя.
Она оказалась первой помощницей, которая действительно ему «помогала». Она понимала его с полуслова и не нуждалась в напоминаниях.
И каждый день на этой неделе она появлялась вовремя. Ее гороскоп, в отличие от Мисти, всегда был удачным. Она оказалась для него, как и обещала Джина, настоящей находкой.
И еще была обнаженная Хлоя.
И эта Хлоя – чувственная, женственная Хлоя, которую ему удалось увидеть один-единственный раз, не выходила у него из головы.
За последние несколько дней он досыта насмотрелся и на воспитательницу из детского сада, и на деловую женщину. Иногда ему даже удавалось заметить порозовевшую кожу обнаженной Хлои – на лице, на шее или на руках.
Каждый день, приходя на работу, она была одета очень скромно, в широкие льняные брюки с простой рубашкой или тонкой блузкой.
Но он помнил.
Господи, он все помнил!
Он знал, что скрывается под этими аккуратными, наглаженными рубашками. И, несмотря на все ее попытки казаться бесполой, ей это не удавалось.
Дошло до того, что однажды, когда она сидела, Гиб попытался заглянуть ей в вырез рубашки! А когда она перехватила его взгляд, он нахмурился и сердито приказал, чтобы впредь она застегивалась на все пуговицы.
Самое обидное, что Хлоя послушалась!
Что он должен был сказать? Я не это имел в виду? Расстегнись? Я от тебя без ума?
Гиб промолчал. Хлоя осталась застегнутой.
А ночью он опять увидел ее голой во сне!
К счастью, следующий день должен был стать ее последним днем работы в студии, потому что Эдит, наконец, уходила в отпуск. Хлоя все свои обеденные перерывы проводила с Эдит, обучаясь у нее премудростям администраторской работы.
Она все схватывала на лету.
Эдит говорила Гибсону:
– Она прекрасно справится, если только ты не решишь, что она нужна тебе в студии.
Только Хлои в студии ему и не хватало.
После сна, приснившегося прошлой ночью, Гибсон был полон желания отправить ее обратно в Айову. Его остановило только то, что Хлоя все равно бы не согласилась, а потом ему еще пришлось бы оправдываться перед Джиной.
Нет уж, хватит и того, что ее не будет в студии.
Гибсон думал так до тех пор, пока тем же вечером не застал Хлою болтающей со Сьеррой о Райсе.
– Мария познакомила нас, когда я в прошлый раз была у нее в гостях, – сказала Сьерра. – У меня просто слюнки потекли. Ну, разве он не красавчик?
По мнению Гиба, Хлоя должна была ответить, что Райс довольно симпатичный, но ни в какое сравнение не идет с ее женихом, имя которого она упоминала по тысяче раз на дню.
Но Хлоя расплылась в счастливой улыбке.
– Да. И очень милый. Он заходил ко мне прошлым вечером и помог передвинуть мебель, чтобы маляры могли пройти в дальнюю спальню.
– Так милый, или все-таки красавец?
Хлоя рассмеялась.
– И то, и другое.
– Я думал, ты помолвлена, – неожиданно сказал Гиб.
Девушки изумленно уставились на него.
– А этот, как его, знает, что ты заигрываешь с другим мужчиной? – продолжил Гиб.
На самом деле он прекрасно знал, как зовут ее жениха, потому что каждым вторым словом, которое произносила Хлоя, было «Дэйв».
Но она лишь усмехнулась в ответ.
– Я помолвлена, но не мертва, Гиб, и мне нравятся красивые мужчины. Ты вон тоже мне нравишься.
Произнеся эти слова, Хлоя густо покраснела, словно сама не ожидала от себя подобной откровенности.
Что ж, Гиб тоже не ожидал! И ему тоже кровь бросилась в лицо. Он уже и забыл, когда в последний раз краснел из-за женщины.
– Как начальник, конечно, – промямлила Хлоя, отведя взгляд и покачав головой.
Ее столь явное замешательство помогло Гибу справиться с собственным смущением. Он ухмыльнулся и подмигнул.
– Ты тоже мне нравишься, как подчиненная, – протянул он.
Сьерра расхохоталась.
Румянец Хлои стал еще гуще.
– Выйди, пожалуйста, – сказала она ему, взмахнув рукой. – Мне нужно позвонить.
– Ты же разговаривала со Сьеррой, – напомнил ей Гиб.
– О работе.
– О парнях.
Хлоя окинула его холодным взглядом и плотно поджала губы. Затем уставилась прямо перед собой, барабаня пальцами по столу. На него она больше не смотрела. Казалось, наглухо застегнутый ворот не дает ей свободно вздохнуть.
Гиб склонился к ней и дотронулся пальцем до ее воротника.
– Расстегни верхнюю пуговицу, Хлоя, – мягко сказал он.
Она вскинула голову и вопросительно взглянула на него.
Гиб пожал плечами.
– Там нет ничего такого, чего бы я не видел.
* * *
Несмотря на подшучивание и намеки Гиба, Хлоя была довольна своей первой неделей. Она освоилась в большом городе, научилась пользоваться метро, автобусами и такси, если и не как местная уроженка, то с достаточной легкостью. И в студии у нее не возникало особых проблем.
Ее работа оказалась намного интереснее, чем ожидала Хлоя. Она рассчитывала быть девочкой на побегушках, но Гиб даже разрешал ей иногда делать отдельные снимки перед началом съемок, чтобы проверить освещение и рисунок теней. Когда она отваживалась задавать ему вопросы, он с готовностью отвечал.
А когда Гиб понял, что ей действительно интересно, он начал объяснять ей, что он ищет, какого эффекта добивается, словно чувствуя необходимость чему-то ее научить.
А Хлоя очень хотела учиться.
Однажды, повторив ей в третий раз какое-то незначительное пояснение, Гиб усмехнулся и сказал:
– Если тебе надоело, скажи прямо, чтобы я заткнулся.
И Хлоя, готовая случать его часами, ответила:
– Ты мне не надоел.
Она едва не сказала ему, что его уроки доставляют ей огромное удовольствие. К счастью, у нее хватило ума промолчать.
Гиб так часто изводил Хлою насмешками по поводу ее маленького стриптиза, что она устала огрызаться в ответ. Но если речь шла о фотосъемке, она ловила каждое его слово. Ей всегда нравилось снимать людей, а, наблюдая за Гибом, она получила возможность учиться у мастера своего дела. Хотя вряд ли ее фотографии будут хоть чем-то похожи на его шикарные, стильные снимки.
Несмотря на очевидную искусственность обстановки, в которой работал Гиб, он чувствовал себя в ней, как рыба в воде, и умел в полной мере раскрыть красоту своих моделей.
Но когда Хлоя что-то сказала по этому поводу, он пожал плечами и заметил:
– Все люди одинаковы.
И чем дольше она работала с ним, тем сильнее убеждалась в его правоте.
Господи, он даже ее заставил раздеться и позировать… хотя она совершенно не собиралась этого делать!
Хлоя старалась не думать о том дне. У нее и других забот хватало.
Неожиданно для себя она забрала домой папки со старыми вырезками из журналов и фотографиями Гибсона и рассматривала их вечерами, пытаясь чему-нибудь по ним научиться и понять его секреты.
Он обладал неимоверной способностью сосредоточиться на самом главном. Большинство его снимков были совершенны; все лишнее безжалостно отсекалось. Он изображал мир более простым и упорядоченным.
Однако не все его фотографии были такими. Со временем Хлоя поняла, что эта резкость и отточенность появились не сразу. Более ранние снимки были более детальными, более личными.
– Больше грязи, – коротко сказал Гиб в ответ на ее замечание.
Хлоя в душе не согласилась с его утверждением, но разве его успех не является решающим аргументом? У Гибсона Уокера нет неудачных снимков. Все они очень просты. Они притягивают ваш взгляд, сами указывают, на что надо смотреть и что думать.
Все равно, что пойти в музей и увидеть в каждом зале лишь одну картину.
Это Хлоя могла сказать с уверенностью, поскольку все свое свободное время посвящала Музею современного искусства. Она знала, что в городе есть множество музеев, но начала именно с него, потому что выставленные в нем произведения наиболее далеки от тех, которые можно встретить в Коллервиле.
Однако, вернувшись с работы в пятницу вечером, Хлоя присела на крыльце с недавно купленным путеводителем и принялась составлять план на выходные, намереваясь посмотреть как можно больше.
Райс подошел к ней с авоськой в руке и присел рядышком. Он даже предложил составить ей компанию.
– Правда?
Райс усмехнулся.
– Конечно. Мне интересно будет взглянуть на город твоими глазами. Куда ты хочешь пойти?
– Как насчет Эллис-Айленда?
– Звучит заманчиво. В воскресенье?
Хлоя кивнула.
– А в субботу с утра я собираюсь в Метрополитен, а после обеда во Фрик.
– Лучше уж постепенно, – посоветовал Райс, – а не то переборщишь.
В конце концов, Хлоя пришла к такому же выводу и в субботу утром занялась стиркой. А пока машина в прачечной самообслуживания крутила белье, Хлоя перелистывала журналы в поисках работ Гибсона. Ее удивило, как их много, и насколько они узнаваемы.
Днем она сходила в Метрополитен и убедилась, что Райс был абсолютно прав. Оказывается, от музея тоже можно устать. Пока она решила ограничиться Египтом, Древней Грецией и Римом. В конце концов, жизнь в большом городе тем и хороша, что всегда можно вернуться туда, куда захочешь. Вовсе не обязательно обходить весь музей за один день.
Повысив свой культурный уровень, Хлоя прогулялась по парку и зашла поужинать в маленький тайский ресторанчик, расположенный в нескольких кварталах от ее дома. Гибсон однажды упоминал, что любит тайскую кухню, а Хлоя не имела о ней ни малейшего представления. В Коллервиле экзотические рестораны почему-то не приживались.
После ужина Хлоя очень об этом пожалела. Теперь и она знала, что любит тайскую еду.
А Дэйву бы понравилось? Может, стоит зайти в книжный магазин и поискать поваренную книгу с тайскими рецептами?
Недалеко от Центра Линкольна имелся огромный книжный магазин. Это не по пути, но в теплый летний вечер не грех и прогуляться. Так что после еды Хлоя вместо возвращения домой, решила пройтись.
Она порылась в отделе кулинарии, отыскала несколько книг с рецептами тайской кухни и выбрала самую тоненькую с красочными картинками. Если Дэйв не поверит ей на слово, что это вкусно, пускай хотя бы посмотрит.
Спускаясь по эскалатору с книжкой в руках, Хлоя заметила отдел, где продавались толстенные фотоальбомы. Их было огромное множество, и посвящены они были самым разнообразным темам – людям, пейзажам, архитектуре, обычаям. Всему, что только можно себе представить.
Интересно, не выпустил ли Гибсон какую-нибудь книгу?
Альбомов с фотографиями известных моделей оказалось намного больше, чем поваренных книг. Хлоя была поражена. Она все шла и шла по проходу, рассматривая глянцевые обложки. Поскольку расставлены они были в алфавитном порядке, искать книгу Гиба Уокера следовало на самых нижних полках.
Хлое удалось отыскать фотоальбом с фамилией Уокер на обложке, только присев на корточки. Она потянулась к нему.
Кто-то наступил ей на руку.
– Ой, простите!
Хлоя прижала к себе вожделенную добычу, подняла голову и встретилась взглядом с изумленным Гибсоном.
– Хлоя? – Он поставил альбом, который держал в руке, обратно на полку, наклонился к ней и помог ей подняться. – Какого черта ты здесь делаешь?
– Гм. Смотрю на… книги. Мне стало интересно, не печатался ли ты когда-нибудь. Вот я и решила проверить. – Хлоя протянула Гибу свою находку, надеясь, что он будет польщен.
Гиб поморщился.
– И на фиг она тебе нужна?
– Я же говорила. Я интересуюсь твоими работами. Пытаюсь учиться.
– Эта ничему тебя не научит, – грубо бросил Гиб. Он попытался выхватить книгу, но Хлоя вцепилась в нее мертвой хваткой.
Она взглянула на обложку, и ее глаза стали квадратными.
– Кэтрин Нил? Вот это да! И ты сделал для нее целую книгу?
Кэтрин Нил была одной из самых очаровательных актрис Голливуда. Но прежде, чем начать сниматься в кино, она была моделью.
– Ты знаешь Кэтрин Нил?
– Знал когда-то, – буркнул Гиб. – Очень давно. Я и не думал, что эта дрянь еще продается. – Наконец-то он выпустил альбом из рук и даже отвернулся, словно не желая смотреть на него.
Хлоя разрывалась между стремлением поскорее заглянуть в книгу и продолжить свой разговор с Гибсоном.
– Это твоя единственная книга?
– Ага. – Гиб окинул взглядом книжные полки и раздраженно добавил, – Но не единственная о ней. – Он жестом указал на еще несколько альбомов с именем Кэтрин Нил на обложках.
И среди них был тот, который Гиб просматривал несколько минут назад. Сравнивал, что ли?
Хлоя не стала спрашивать, а просто заметила:
– Она очень фотогеничная.
– И знает это. – Гиб повернулся к ней и взял у нее из рук поваренную книгу. – Что ты купила?
Хлоя вспыхнула, вспомнив, что попробовала тайскую кухню по его же совету.
– Я недавно так вкусно поужинала… – Хлоя рассказала о ресторане и добавила, – Вот я и купила сборник рецептов, чтобы готовить самой. Для Дэйва.
Гиб стиснул зубы.
– Вот именно, – произнес он. – Для Дэйва. А для начала попрактикуешься на том смазливом пожарнике? – Его тон был таким резким, что Хлоя удивленно моргнула.
– Что? – она, смутившись, взглянула на него.
– Ничего. – Гиб отдал ей книгу и взглянул на часы. – Мне пора. Меня ждут.
– Та же самая девушка? – спросила Хлоя, не успев сообразить, что лезет не в свое дело.
– Что? – растерялся Гиб. Затем покачал головой. – А, нет. Другая. Желаю успеха с твоей готовкой. – Он собрался было уходить, но вдруг оглянулся. – Поставь на полку, – посоветовал он. – Только зря время потратишь.
На этот раз Гиб не стал оборачиваться. Но Хлоя смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. А затем снова взглянула на книгу о Кэтрин Нил.
Может, это было давно. Может, этот альбом не из тех работ, которыми стоит гордиться. Но ей было любопытно.
Что он подразумевал под фразой: «Знал когда-то»?
Хлоя отыскала взглядом мягкое кожаное кресло, уселась, поджав под себя ноги, и начала перелистывать страницы.
Она и сама не знала, чего ищет. Но результат превзошел все ее ожидания.
Судя по рекламным плакатам и снимкам, которые успела изучить Хлоя, Гибсон почти всегда сосредотачивался на самом главном. Но, делая портреты Кэтрин Нил, он не был столь прямолинеен. Эти фотографии оказались более пестрыми и неоднородными, чем его последние работы. Но в них было тепло, было личное отношение, безжалостно вытравленное впоследствии.