— Сосед, — засмеялась она, почувствовав себя увереннее. — Друг детства. Ничего более.
— Ну конечно, — улыбнулся в ответ Оноре. — Женщины считают, что они с нами дружат, в то время как мы… Ему-то, наверное, хотелось бы большего.
— Наверное.
— Вот и не подчеркивай, что это твой друг детства, — подытожил Оноре. — Пиши ему записку. Я пошлю в отель машину.
* * *
Несколько часов спустя Эмили стояла перед шкафом, перебирала одежду и с тоской думала, что она напрасно отказалась от предложения Оноре слетать в Париж за покупками. Ни один из ее нарядов не подходил к сегодняшнему событию. А ведь ей придется сидеть за одним столом с очень богатыми людьми и Джилл Стюарт будет изысканно одета. Слава Богу, у нее есть жемчужное ожерелье — подарок Оноре. Оно придаст ее маленькому черному платью элегантность.
Эмили услышала деликатный стук в дверь и голос Элса:
— Мадемуазель, прибыл ваш друг. Он ожидает в гостиной.
— Элса, попросите его подняться ко мне.
Через минуту в ее комнату вошел «друг детства». Он не выглядел как человек, который осчастливлен приглашением в высшее общество.
— Эми, ты можешь мне объяснить, что происходит? — спросил он вместо приветствия. — Я надеялся на несколько иной ужин.
— Пожалуйста, сделай это для меня, — попросила Эмили. — Если все будет хорошо, я клянусь, что мы полетим домой вместе. Тебе такой вариант подходит?
— Такой — да, — сразу же успокоился Боб.
Для него все складывалось как нельзя лучше — он удовлетворил наконец обе стороны: и Эмили, и свою драгоценную мать.
Глупый, подумала Эмили, если бы у меня была хоть малейшая возможность, я сбежала бы прямо сейчас.
— Бобби, милый, — проворковала она, целуя его в щеку, — пойди погуляй вокруг озера. Тут очень красиво. Мне нужно собраться с мыслями и одеться.
Боб стоял в нерешительности.
— Эм, можно я тебя спрошу? Куда меня привезли? Что это за дом? Что ты тут делаешь?
— Боб, прекрати! Это дом одного очень богатого человека. Сегодня на ужин к нему придет другой очень богатый человек. И его очень богатая дочь. И я просто должна быть здесь. Все!
Боб, конечно, ничего не понял, но он привык подчиняться женщинам. Поэтому спокойно отправился гулять вокруг озера.
У Эмили от волнения дрожали руки. Она несколько раз смывала макияж и принималась наносить его вновь. Она терпеть не могла вечернюю боевую раскраску, но сегодня без этого обойтись было нельзя.
Она долго и тщательно красила ресницы. Потом аккуратно подвела губы, тронула пуховкой щеки и осталась вполне довольна собой.
Эмили попыталась создать образ холодной и загадочной красавицы, и ей это почти удалось. Только из самой глубины ее глаз выглядывала испуганная и взвинченная девчонка.
Выйдя из комнаты, она пошла искать Оноре. Ей важно было услышать его мнение. Он ждал ее у дверей.
— Потрясающе выглядишь, — присвистнул он и предложил ей руку, чтобы вести в столовую. — Сегодня мне есть чем гордиться.
— А вчера было нечем? — кокетливо спросила Эмили.
— Умница. Ничего не бойся.
— На самом деле я очень боюсь. Я могу не выдержать.
— Ты храбрая девочка, — похлопал ее по руке Оноре. — Смелее, они уже нас ждут.
Но единственный, кого они увидели в столовой, когда вошли, был Клод.
Клод был необычайно красив и элегантен. Он стоял у окна с бокалом и смотрел на озеро. У Эмили защемило сердце. Что он там сейчас видит?
В этот момент он повернулся. Глаза их встретились и сразу же метнулись друг от друга. Потом Клод овладел собой.
— Очаровательная мисс Даррел, — светским тоном произнес он, — какой приятный сюрприз! Я рад, что вы гостите у нас.
— Для меня присутствие на сегодняшнем ужине тоже сюрприз, — в тон ему сладко ответила Эмили, пытаясь скрыть дрожь в коленях. — Как дела, Клод?
— Все хорошо. Как видишь, по мере сил пытаюсь содействовать завершению сделки. Ты, наверное, в курсе.
— Да. Думаю, что ты не возражаешь?
Он сделал большой глоток и посмотрел на нее сквозь бокал.
— Ни-сколь-ко, — сказал он по слогам. — Да у меня и нет права возражать.
Больше говорить было не о чем. К счастью, они услышали шум подъехавшей машины и поспешили сделать вид, что с нетерпением ждут гостей.
Спустя несколько минут за дверью послышались оживленные голоса. На фоне низкого мужского баса особо резко выделялись визгливые нотки женского голоса. Клод сжал зубы, пробормотал что-то похожее на ругательство и снова стал смотреть в окно.
Эмили с ужасом поняла, что она хочет его до отчаяния. Соски ее напряглись, щеки запылали. Она испугалась, что это видно всем. Как же ей хотелось, чтобы он коснулся ее, чтобы его нежные губы заскользили по ее затылку, чтобы она почувствовала, как он вдыхает ее запах! Ей хотелось тесно переплестись с ним, чтобы смешались их кожа, их запах, их вкус. Она желала, чтобы он был везде, чтобы не осталось ни одного миллиметра на ее теле, которого бы не касались его губы, руки, ноги, грудь…
А она даже не могла взять его за руку. Это было невыносимо до боли. Ничего и никогда не будет.
Эмили закусила губу. Почувствовав солоноватый вкус крови, она пришла в себя. В этот момент Джек Стюарт и его дочь вошли в комнату. Невзрачный человек с унылыми серыми глазами, который по-хозяйски обследовал Эмили с головы до ног, не понравился ей сразу. Все ее существо встало на защиту женской чести и достоинства. Кто он такой, чтобы спокойно в присутствии Клода спокойно раздевать ее глазами?!
А вот Джилл была ослепительно хороша. Девушка с обложки журнала. Кукольная внешность. Через несколько лет ее разнесет, попыталась успокоить себя Эмили, но сейчас не могла не признать, что Джилл почти совершенное воплощение мужской мечты. Нежная, мягкая, податливая. Невинные голубые глаза, светлые кудряшки, пухленькие маленькие ручки. Как же она ненавидела невесту Клода!
Джилл небрежно кивнула Эмили и подошла к Клоду. Она взяла его за руку и повела от окна.
— Джек, дружище, — Оноре шагнул к Эмили, — позволь представить тебе Эмили Даррел, дочь моей старой приятельницы. Она уже несколько дней скрашивает мои печальные стариковские дни.
— Я очарован, — сказал Джек и скабрезно подмигнул Оноре, который сделал вид, что не заметил намека.
Джилл вежливо улыбнулась и опять занялась Клодом.
Эмили стояла с бокалом вина в руке, чувствуя себя вещью в витрине, которую выставили на продажу: каждый может подойти, оценить качество и спросить о цене. Она искренне обрадовалась, когда в столовую зашел Боб. Быстро шагнув ему навстречу, она встала на цыпочки и крепко поцеловала его в губы.
— Милый, — заворковала она, — как хорошо, что ты здесь!
Боб стоял как столб. Он ничего не понимал. Эмили дотянулась до его уха и зашептала:
— Помнишь, что ты мне предлагал до моего отъезда на Маврикий? Знаешь, у меня было достаточно времени подумать, и теперь я готова дать тебе ответ. Так что попозже, когда мы останемся вдвоем, повтори свое предложение. Хорошо?
Боб стал кирпично-красного цвета. Он чуть не задохнулся от восторга.
— О, Эм… Оказывается, правда, что большие расстояния способствуют развитию чувств.
— Еще как, милый, — ласково ответила Эми.
Она не дала ему развить мысль, взяла его за руку и поспешила представить гостям. При этом она улыбалась так лучезарно, что у нее свело скулы.
— Похоже, вам можно пожелать счастья? — поинтересовался Клод.
— Похоже… — Боб слегка заикался. — Знаете, никогда не думал, что мне удастся ее окрутить.
Клод обворожительно улыбнулся.
— Похоже, вы знаете подход к женщинам. Поделитесь секретом, — говорил он, глядя на Эмили. — Не забудьте пригласить меня на свадьбу. Кстати, а когда произойдет это радостное для всех нас событие?
— Ну, мы еще так далеко не продвинулись… — начал Боб, раздуваясь от гордости.
Эмили его опять перебила:
— Думаю, где-то в сентябре. Очень мило, Клод, что ты проявляешь такой интерес, но, думаю, тебе будет не до нас. Ты же в это время будешь целиком поглощен приготовлениями к собственному бракосочетанию.
— Не думаю. — Клод продолжал пристально смотреть ей в глаза. — Мы сделаем это гораздо быстрее.
— Вот и молодцы, — захлопала ресницами Эмили. — Никогда не видела такой чудесной пары, как вы. Пойдем, дорогой, найдем что-нибудь выпить. Мне что-то жарко.
Эмили поспешила увести Боба подальше и прекратить перепалку с Клодом. Она понимала, что еще пара фраз — и они оба не смогут сдерживаться.
К счастью, в этот момент их пригласили к столу.
Но счастье ее было недолгим. За столом она оказалась рядом с Клодом и напротив блистательной Джилл. Бедняга Боб, стараясь быть галантным, честно пытался завести с наследницей миллионов приятную беседу. Однако Джилл, видимо посчитавшая его недостаточно интересным, отвечала вяло и односложно.
Эмили понимала, что их нарочитое молчание будет замечено, поэтому пару раз похвалила подаваемые блюда. Клод ответил так убийственно холодно, что они оба замолчали. Ну что ж, так будет лучше, подумала Эмили.
Она всей кожей ощущала присутствие Клода. Когда он случайно задевал ее рукавом, ее бросало в жар. Больше всего она боялась, что могут соприкоснуться их руки, если они одновременно потянутся к чему-нибудь за столом. Тогда разразится гроза. Она знала, что он чувствует то же самое.
Когда было покончено с супом из акульих плавников, за столом завязался общий разговор. Напряжение слегка отпустило Эмили.
— Какое счастье, что у вас работает кондиционер, — громогласно заявил Боб. — В гостинице жарко, словно в печи. Ночью я даже простыней не воспользовался. Да и пижама была лишней.
Наступила тишина, которую прервал Клод.
— В самом деле? — поинтересовался он. Эмили даже не нужно было смотреть на него. Она и так знала, что у него в глазах пляшут сине-зеленые чертики. — А вы не пробовали ее снять?
— Нет, конечно, — удивленно ответил Боб. — В пижаме спать гораздо здоровее.
Клод откинулся на спинку стула, плотоядно улыбаясь.
— Но малость душновато, — заметил он. — Вы не находите?
— Нет, — ответил Боб и обвел глазами присутствующих, ища поддержки. — Конечно нет.
— Перестань, — злым шепотом прошипела Эмили, поворачиваясь к Клоду.
— Он сам начал, — так же тихо ответил Клод. — Слушай, Эми, ты серьезно собралась замуж за этого кретина?
— Тебя это не касается.
— Разумеется… Но все-таки позволь мне дать тебе совет. Оставь парня в покое. Пусть спит со своей пижамой. Так будет гораздо сексуальнее.
— Ненавижу тебя, — прошипела Эмили.
— Не верю. Я бы тоже хотел тебя ненавидеть. Не получается. — Он заметил, что на него через стол смотрит Джилл. Глаза ее были как две узкие щелочки, Клод поспешил поднять свой бокал и сказать ей комплимент. Джилл удовлетворенно улыбнулась и продолжила есть. А он опять повернулся к Эмили. — Не было и часа, чтобы я не думал о тебе. — Он едва шевелил губами, но она все понимала. — Каждую ночь я просыпаюсь в бешенстве, потому что тебя нет рядом со мной. Я проклинаю себя за все чувства, которые я не смею к тебе испытывать. Ты моя мука, мое наваждение. Ты моя боль и мое единственное лекарство. Если бы ты знала, в каком аду я живу. Давай плюнем на все и поженимся. — Клод резко замолчал и через секунду непринужденно включился в общий разговор.
Эмили оцепенела. Она не могла поверить в то, что действительно правильно его поняла. Она любила его всем сердцем, но выйти замуж за собственного брата? Эмили молила Бога, чтобы этот вечер поскорее закончился.
8
Когда самолет поднялся в воздух над Индийским океаном, Боб спросил:
— Эм, ты это серьезно? Ну… что хочешь выйти за меня замуж?
Эмили повернулась к нему и вздохнула. Потом мягко сказала:
— Бобби, милый, ты не хуже меня знаешь, что если я и соглашусь, то твоя матушка уговорит тебя не делать этого менее чем за сутки.
Боб вздохнул:
— Не понимаю почему. Ведь это она уговаривала меня жениться на тебе.
— Потому что тогда ей казалось, что она поступает правильно. Она желала угодить тете Рейчел. Именно поэтому она разрешила тебе отправиться на Маврикий. — А на самом деле, подумала Эмили, она жалкая старая ведьма, которая впадает в истерику от одной мысли, что может тебя потерять. Ее эгоизм не знает предела. Но вслух она этого произнести не могла, поэтому сказала: — Бобби, есть одна вещь, которую я знаю абсолютно точно. Однажды ты встретишь девушку, которую полюбишь по-настоящему. И тогда тебе будет абсолютно все равно, что скажет на это твоя мама. И вы вместе решите, как вам жить дальше. И пойдете навстречу рассвету…
— А как у тебя насчет рассвета? — Боб внимательно посмотрел на нее. — Это ведь он? Я правильно понял?
— Был один день в моей жизни, когда я тоже так думала. Но теперь все кончено…
* * *
Прошел месяц. Жизнь текла уныло и однообразно. Эмили нагружала себя работой до такой степени, чтобы не оставалось времени на мысли и чувства. Надо было просто пережить. И она отчаянно старалась это сделать.
Однажды вечером, придя домой в свою новую квартиру, Эмили обнаружила среди пачек счетов и рекламных листовок довольно увесистый конверт со штемпелем Маврикия. Письмо было от адвокатов Оноре Горгульи. В нем сообщалось, что на виллу «Дезире» нашелся покупатель, который готов заплатить за нее приемлемую цену. Если она немедленно даст согласие на совершение сделки, адвокатская контора подготовит все необходимые документы.
Вот и все, думала Эмили, история закончилась. Она никогда больше не будет вспоминать об этом. Никто так и не обрел счастье в этом прекрасном доме. Может быть, повезет новому владельцу и у озера Надин начнет жить счастливое семейство.
Эмили с трудом оторвалась от созерцания письма, отложила его в сторону и начала готовить ужин. В этот момент зазвонил телефон.
— Эмили? — услышала она голос миссис Бейкер. — Прости, девочка, что беспокою тебя. Понимаешь, я волнуюсь по поводу твоей тетки. Ты ведь знаешь, я теперь помогаю ей по хозяйству.
— Что она еще сделала?
— Эмили, напрасно ты так… По-моему, с ней что-то не так.
— Я не понимаю, — начала раздражаться Эмили. — Ей плохо?
— Эми, дорогая, тебе лучше приехать самой и посмотреть. Я даже подходить к ней боюсь. Она сидит в гостиной в своем кресле-качалке, раскачивается из стороны в сторону, и вид у нее очень странный. В комнате ужасный беспорядок, даже мебель поломана. Я хотела вызвать полицию, потом решила все-таки позвонить тебе. Может быть, она захочет поговорить с тобой.
— Сомневаюсь, — ответила Эмили. — Но я приеду. Завтра утром я буду в Иглтрэпе.
* * *
На следующее утро Эмили позвонила в дверь тети Рейчел. Ей открыла испуганная миссис Бейкер.
— Мелисса, доброе утро. Не делайте такого страшного лица. Сейчас мы во всем разберемся. Давайте я пойду к тете, а вы пока сделайте мне чай.
Миссис Бейкер облегченно вздохнула, пропустила Эмили в гостиную и с видимым удовольствием отправилась на кухню.
Тетя Рейчел была похожа на Медузу-Горгону: волосы косматыми клубками торчали во все стороны, пристальный взгляд направлен в никуда, рот широко открыт. Эмили испугалась. Теперь она поняла, какую ужасную ночь провела здесь Мелисса Бейкер.
Эмили тихонько подошла к тете и дотронулась до плеча. Та не пошевелилась. Рядом с креслом блестели осколки разбитой фарфоровой вазы и валялась скомканная газета. На коленях тети лежал толстый том в кожаном переплете.
— Тетя Рейчел, — тихо позвала Эмили, — это я, Эмили. Что с тобой? К тебе влезли грабители? Это они все сокрушили? Мебель переломали?
Тетя медленно повернула голову к племяннице.
— Переломали, — глухо повторила она. — Да. Все сломано много лет назад. И теперь уже ничего не починишь. Слишком поздно.
— Тетя, о чем ты? — не поняла Эмили. — Что у тебя не так? Можно, я помогу тебе?
— Никто, никто не может мне помочь. Нет больше никого, кто мог бы помочь мне. — Она говорила глухим бесцветным голосом, как робот. — Я думала, что однажды… однажды вернусь. И погляжу на него в последний раз. Но девушка поехала туда вместо меня. И он узнал, что я обманула его. Значит, он не захотел бы меня видеть. Я всю жизнь надеялась, что смогу объяснить ему. И он простит меня. Я бы заставила его смотреть на меня так, как он смотрел на нее. А теперь уже поздно, все поздно! — вдруг закричала она, и редкие слезы поползли по дряблым щекам.