Лайана задыхалась под несколькими слоями тяжелой ткани, но прекратила сопротивление, как только Роган бросился на нее, придавив к матрацу. В следующий момент она громко вскрикнула от нестерпимой боли: муж безжалостно вонзился в ее беззащитное, неподготовленное тело и, не обращая внимания на мольбы, продолжал терзать ее быстрыми, длинными выпадами. Лайана сжала зубы и стиснула кулаки, пытаясь перетерпеть боль.
Еще несколько минут — и он бессильно обмяк на ней. Боль постепенно проходила, и Лайана, кое-как откинув подол с лица, ощутила мягкость его волос на щеке. Он отвернул лицо, но густые, чистые локоны щекотали ее лоб. Широкие плечи накрыли ее маленькое тело, и все же его бедра оказались уже ее собственных.
Она подняла руку, запустила пальцы в его волосы и вдохнула их аромат.
Он медленно повернул голову, приподнял тяжелые от усталости веки.
— Похоже, я задремал, — пробормотал он и снова закрыл глаза.
Она улыбнулась и нежно погладила его висок. Густые ресницы, орлиный нос, смуглая теплая кожа с мелкими, как у ребенка, порами. Щеки были колючими от щетины, зато губы казались на диво мягкими.
Ее палец скользнул от виска к щеке и рту, а когда лег на нижнюю губу, его глаза вновь распахнулись, и она опять утонула в их поразительной зелени.
Теперь он поцелует ее…
На секунду у Лайаны перехватило дыхание.
— Блондинка, — пробормотал он.
Значит, цвет ее волос ему понравился! Она стянула эннен, и все три фута золотистых волос каскадом рухнули вниз.
— Я хотела сберечь их для тебя, — прошептала она. — Надеюсь, тебе понравится.
Он поднял прядь тонких светящихся волос и намотал на палец.
— Это…
Он внезапно осекся, и вся мягкость испарилась, как от жаркого солнца. Отскочив от нее, он встал и злобно прошипел:
— Прикройся! Иди к своей ведьме мачехе и объяви, что брак осуществлен, так что никто и ничто не сможет его аннулировать. И готовься к отъезду. Сегодня вечером мы покидаем этот дом.
Лайана стыдливо одернула юбки и села.
— Сегодня? Но праздник продлится еще два дня. На завтра я планировала танцы и…
Роган поспешно приводил в порядок одежду.
— У меня нет времени для танцев, как и для строптивых жен. Если ты так решила начать семейную жизнь, можешь оставаться, а я заберу приданое с собой. Я и мои люди уберемся отсюда через три часа, и мне совершенно безразлично, будешь ты там или нет.
Он повернулся, вышел и громко захлопнул за собой дверь.
Лайана осталась сидеть, слишком потрясенная, чтобы двинуться с места.
— Миледи! — осторожно окликнула Джойс, появившись в комнате.
Лайана подняла глаза и наконец обрела дар речи.
— Послушай… — растерянно пробормотала она, — он отправляется домой через три часа и говорит, что ему все равно, поеду я или нет. Для него важно только мое приданое.
Джойс уселась на кровать и взяла госпожу за руку.
— Он считает, что не нуждается в жене. Все мужчины в этом уверены. И от вас зависит доказать своему господину, что ему просто необходима жена, рядом и всегда.
Лайана отстранилась и, попытавшись встать, поморщилась.
— Он сделал мне больно.
— В первый раз всегда больно.
Лайана наконец поднялась, и гневно сверкнула глазами.
— Со мной никогда так не обращались! Он не потрудился прийти на собственный свадебный пир! Мне пришлось сидеть за столом и терпеть взгляды и улыбки собравшихся. А это! — Она многозначительно глянула на свою юбку. — Меня все равно что изнасиловали! Но он скоро поймет, с кем имеет дело!
Она шагнула к двери, но голос Джойс заставил ее остановиться:
— И он станет смотреть на вас с такой же ненавистью, как на леди Хелен.
Лайана повернулась.
— Вы видели, как он презирает ее, — продолжала Джойс, внезапно почувствовав себя всемогущей. Пусть ее молодая подопечная богата и красива, но слушается она Джойс, простую служанку. — Поверьте, я знаю, что нужно мужчинам, подобным лорду Рогану. Он возненавидит вас, как леди Хелен, если попытаетесь противиться ему.
Лайана потерла пальцы правой руки друг о друга, все еще ощущая шелковистость его волос, и вспомнила, как смягчился его взгляд, пусть и на мгновение. Она не хотела лишаться всего этого.
— Что мне делать? — прошептала она.
— Повиноваться, — не задумываясь посоветовала Джойс. — Будьте готовы ехать с ним через три часа. Леди Хелен, вне всякого сомнения, будет против. Но вы обязаны принять сторону мужа. Я уже говорила, что мужчины требуют преданности от своих жен.
— Слепой преданности? — уточнила Лайана. — Даже сейчас, когда он не прав?
— Особенно когда он не прав.
Лайана слушала, но не понимала ни слова.
Заметив, что молодая хозяйка по-прежнему пребывает в недоумении, Джойс продолжала:
— Сдержите свой гнев. Все замужние женщины копят в сердце гнев и горечь на мужа. Вот увидите, вам придется так часто их глотать, что постепенно они станут для вас образом жизни.
Лайана попробовала возразить, но Джойс оборвала ее:
— Идите готовьтесь к отъезду, иначе он вас оставит здесь.
Так до конца и не опомнившись, Лайана поспешила вниз. Придется делать все возможное, чтобы доказать этому человеку, что она может стать достойной женой, и если для этого требуется всячески подавлять ярость, так и будет. Она покажет ему, что способна стать самой преданной из жен.
Первой, кого встретил мрачный как туча лорд Роган, спустившись с лестницы, была леди Хелен.
— Дело сделано! — объявил он. — Никто не посмеет аннулировать этот брак. Если хотите что-то добавить к вещам, делайте это побыстрее, потому что через три часа мы уезжаем.
Он хотел пройти мимо, но Хелен загородила ему дорогу.
— Ты увезешь мою падчерицу с ее собственного свадебного пира?
Роган никак не мог взять в толк, из-за чего эти женщины так суетятся. Если им так нужна еда, пусть заберут с собой все, что приготовлено на кухне.
— Я не уморю голодом девчонку, — пообещал он, стараясь не отворачиваться от ненависти, пылающей в глазах Хелен. Он не привык к женской ненависти. По большей части они относились к нему, как та дурочка, которая стала его женой: обожали и боялись слово сказать против.
— Ты уморишь ее, в точности как твой отец уморил своих жен, лишив их тепла и любви, — выплюнула она и, понизив голос, добавила: — Как ты пытался уморить Жанну Говард.
Она хотела сказать что-то еще. Но при виде выражения глаз Рогана отступила и вздрогнула от страха.
— Не смей больше приближаться ко мне, женщина, — коротко бросил он и прошел во двор, игнорируя просьбы гостей выпить с ними.
Жанна Говард. Он мог бы свернуть шею этой подлой бабе за одно упоминание имени Жанны. Нужно быть очень осторожным с новой женой. Не поддаваться очарованию красивых голубых глаз и светлых волос.
— Выглядишь так, словно готов проткнуть кого-то шпагой, — жизнерадостно заметил Северн, раскрасневшийся от избытка вина и еды.
— А ты? Готов ехать? — буркнул Роган. — Или был слишком занят, кувыркаясь с девками, чтобы выполнить все тебе порученное?
Северн привык к постоянным выволочкам брата и к тому же слишком много выпил, чтобы беспокоиться по таким пустяками.
— Я все сделал и набил фургон едой. Пуховые подушки берем или оставляем?
— Оставляем, — бросил Роган, но поколебался, вспомнив злобные слова Хелен, вонзившиеся кинжалом ему в живот. Девушка, на которой он женился… как там ее зовут… казалась достаточно добродушной. — Пусть забирает свои перины и успокоится! — прорычал он и отправился проверять готовность своих людей.
Северн посмотрел вслед брату. Интересно, какой окажется его хорошенькая невестка?
Глава 5
Лайана поспешила переодеться, узнать, вся ли ее одежда уложена, и велела горничным собрать гребни, щетки, бутылочки с душистым маслом и тому подобные мелочи. Три часа — такой короткий срок, чтобы приготовиться к новой жизни.
И все это время Джойс читала ей наставления:
— Никогда не жалуйтесь. Мужчины ненавидят женские жалобы. Молча принимайте все его поступки и ни словом не возражайте. Скажите, что рады покинуть пир, рады, что он дал на подготовку всего три часа. Мужчины любят жизнерадостных, улыбающихся женщин.
— Он не успел меня полюбить. И вообще не обратил на меня внимания, кроме тех нескольких минут, когда постарался исключить риск расторжения брака, — с горечью вздохнула Лайана.
— На это уйдут годы. Мужчина не так легко отдает свое сердце, но если будете упорной, любовь к вам придет.
И больше ей ничего не нужно. Она хотела, чтобы муж-красавец любил ее и нуждался в ней. И если для этого придется сдерживать рвущиеся наружу эмоции, да будет так.
Она была готова еще до того, как прошли три часа, и спустилась вниз попрощаться с мачехой и отцом. Гилберт был пьян, по обыкновению толковал с гостями о соколах и едва обменялся двумя словами с единственной дочерью, зато Хелен крепко ее обняла и пожелала всего самого лучшего.
Во дворе, где рыцари Перегринов уже садились в седла, Лайана, взглянув на знамя с белым соколом, вдруг содрогнулась от ужаса. Она оставляет позади все, что ей привычно и знакомо, и доверяет судьбу чужакам!
Девушка застыла на месте, пытаясь найти глазами мужа. Он уже красовался на большом гнедом жеребце и проскакал так близко от нее, что ей пришлось прикрыть ладонью глаза от летящего щебня.
— Садись в седло, женщина, и едем, — бросил он, становясь во главе отряда.
Лайана спрятала кулаки в складках юбки, пытаясь успокоиться и не ответить грубостью на грубость.
Откуда-то из клуба пыли возник брат Рогана Северн.
— Могу я помочь вам, мадам? — улыбнулся он. Лайана слегка расслабилась и улыбнулась в ответ. Молодой человек одевался так же плохо, как брат, а золотистые волосы были слишком длинны и неровно обрезаны, зато он улыбался ей! Она положила ладонь на его протянутую руку.
— Вы оказываете мне честь, — кивнула она, направляясь вместе с ним к своей кобылке.
Она уже сидела в седле, когда Роган снова подъехал к ним. Но смотрел не на нее, а на брата.
— Если тебе уже надоело разыгрывать служанку миледи, поезжай со мной, — угрюмо потребовал он.
— Может, твоей жене хочется ехать впереди, вместе с нами? — подчеркнул Северн.
— Мне женщины ни к чему! — отрезал Роган, по-прежнему не глядя на Лайану.
— Не думаю, что… — возразил Северн, но Лайана поспешила перебить его. Вряд ли мужу понравится, если она станет причиной раздора между ним и братом.
— Я лучше останусь здесь, — громко объявила она. — Безопаснее, когда я окружена мужчинами, а вы, сэр Северн, необходимы моему… моему мужу.
— Как хотите, — нахмурился Северн и, слегка поклонившись, отъехал и занял свое место рядом с братом во главе отряда.
— Превосходно, миледи, — кивнула Джойс, приблизившись к хозяйке. — Вы сумели угодить мужу. Лорду Рогану понравится послушная жена.
Когда они пересекли подвесной мостик и выехали на пыльную дорогу, Лайана стала чихать.
— Я, как послушная жена, должна тащиться в самом хвосте позади десяти всадников и полудюжины фургонов, — пожаловалась она.
— Но в конце победите вы, — заверила Джойс. — Вот увидите. Узнав, как вы послушны и скромны, он вас полюбит.
Лайана закашлялась и потерла нос. Очень трудно думать о любви и верности, когда рот забит грязью.
Они ехали так несколько часов. Лайана по-прежнему оставалась в середине процессии. Ни один из людей мужа не заговаривал с ней. Только Джойс неустанно читала ей лекции о любви и долге, а когда Северн спрашивал, удобно ли ей, Джойс отвечала за госпожу, что если лорду Рогану угодно видеть жену здесь, леди Лайана будет счастлива угодить мужу.
Лайана послала Северну слабую улыбку и снова поперхнулась пылью.
— Этот гораздо больше интересуется вами, — заметила Джойс, когда Северн отъехал. — Вам лучше сразу поставить его на место.
— Он просто добр ко мне, — возразила Лайана.
— Не хотите же вы стать предметом ссор между братьями! Ваш муж захочет знать, кому принадлежит ваша верность.
— По-моему, муж еще даже не взглянул на меня, — промямлила Лайана.
Джойс улыбнулась, разгоняя тучу пыли. С каждым днем она чувствовала себя все более могущественной. Ребенком Лайана никогда ее не слушала, и несколько раз Джойс наказывали, потому что Лайана ухитрялась удрать от нее и напроказить. Но сейчас она знала то, что неведомо ее хозяйке, и леди Лайана просто вынуждена ловить каждое ее слово.
Они продолжали путь, даже когда стемнело, и Лайана видела, что Джойс и шесть остальных служанок буквально падают от усталости. Но она не смела просить мужа остановиться. Кроме того, она была слишком возбуждена, чтобы отдыхать. Сегодня ее брачная ночь! Сегодня она всю ночь будет лежать в объятиях мужа. Сегодня он будет ласкать ее, гладить волосы, целовать. И этот невыносимо тяжелый день достоин такой награды!
К тому времени как они раскинули лагерь, Лайана сгорала от предвкушения. Один из рыцарей учтиво помог ей спешиться, и Лайана велела Джойс позаботиться о других женщинах. Лайана заметила, как Роган исчез в гуще деревьев.
Женщины, не привыкшие к такой долгой езде верхом, негромко жаловались за спиной Лайаны. Но у нее не было времени их выслушивать. Настороженно оглядевшись и делая вид, что прогуливается, она последовала за мужем в лес.
Роган направился в темноту, на звук журчания воды. С каждым шагом он ощущал, как напрягаются мускулы. Тяжело груженные повозки значительно замедляли путь, и теперь тьма стояла такая, что он едва ли не ощупью пробирался к берегу реки.
Ему не сразу удалось найти памятник, шестифутовую груду камней, которую он сложил на том месте, где старший брат Роуленд пал от рук одного из Говардов. Роган постоял немного, пока глаза не привыкли к темноте, и он стал различать игру лунного света на серых камнях. В голове снова раздался шум битвы. Братья выехали на охоту, и Роуленд, чувствуя себя в безопасности, поскольку до земель Говардов было два дня езды, отошел от общего круга и уселся у реки выпить кувшин пива.
Роган знал, почему брату захотелось побыть в одиночестве и почему он каждый вечер напивался до бессознательного состояния. Его терзали мысли о гибели трех братьев и отца от руки Говардов.
Роган видел, как любимый брат исчезает в темноте, и не попытался остановить его! Правда, сделал знак рыцарю проводить брата и посторожить, пока тот лежал в пьяном ступоре.
Он снова взглянул на камни, вспоминая, как проклинал себя за то, что заснул в ту ночь. Разбудил его какой-то слабый звук… а может, и предчувствие. Он вскочил с разостланного на земле тюфяка, схватил меч и помчался к ручью. Но опоздал. Роуленд лежал на берегу, пригвожденный к земле мечом Говарда, вонзенным в горло. Рыцарь, охранявший его, тоже был мертв.
Роган откинул голову и издал долгий, пронзительный вопль муки и тоски.
Его люди и Северн немедленно оказались рядом и перевернули весь лес в поисках Говардов. Удалось отыскать двоих дальних родственников главы рода Оливера Говарда, и Роган сделал все, чтобы их смерть была долгой и медленной. Но одного он убил сам. Потому что тот упомянул имя Жанны.
Смерть Говардов не вернула назад брата и не уменьшила чувство ответственности Рогана за маленькую семью Перегринов. Теперь его долг защитить Северна и юную Заред, а самое главное — вернуть земли Перегринов, земли, украденные Говардами у его деда.
Воспоминания притупили его чуткость, но при звуке хрустнувшей ветки он обернулся и приставил меч к горлу того, кто стоял позади. Это оказалась девушка, и он не сразу припомнил, кто она. Да, это на ней он женился сегодня утром.
— Что тебе нужно? — рявкнул он. Ему хотелось остаться наедине со своими мыслями и воспоминаниями о Роуленде.
Лайана осторожно опустила глаза на острие меча, приставленное к горлу и сглотнула слюну.
— Это могила? — нерешительно спросила она, припоминая каждое слово, сказанное Хелен о жестокости Перегринов. Теперь, получив приданое, он может убить ее и в свое оправдание скажет, что застал ее с другим мужчиной. Никому в голову не придет наказать его!