— Прошу прощения, но я с вами не согласен. Это вполне возможно. Уверяю вас, что достать особое разрешение для меня будет самой простой из задач, за которые мне когда-либо приходилось браться.
Она яростно замотала головой.
— Нет, нет! Я не могу!
— Можете, — отозвался он язвительно. — И вы сделаете это. Иначе я прикажу арестовать этого парня по обвинению в том, что он и есть Рексхоллский Призрак.
Ее глаза округлились.
— Билл тут совершенно ни при чем! Вам никто не поверит!
— Напротив, — отозвался Джек, не повышая тона, — люди охотно верят уликам, а уж я позабочусь о том, чтобы улик было предостаточно, и притом неопровержимых.
— Значит, вы просто подсунете им ложные доказательства, чтобы засудить ни в чем не повинного подростка?
— Дорогая, — ответил он мягко, — для воровки вы на удивление наивны. Такое случалось и раньше, причем не единожды. Ничего не может быть легче.
— Тогда я сама во всем признаюсь.
— Никто и слушать вас не станет. Вас просто сочтут глупышкой, хотя и не лишенной благородства. Кроме того, кому придет в голову, что пресловутый Рексхоллский Призрак — женщина? Конечно, Дженетт Фрост может выглядеть в глазах света нелепо, уверяя, будто ее поцеловал молодой человек, но это все же лучше, чем если на его месте вдруг окажется женщина, тем более если всем станет ясно, что Дженетг солгала и на нее вообще никто не нападал.
— Вряд ли вы всерьез рассчитываете силой заставить меня стать вашей женой.
Его тон стал суровым.
— И тем не менее это так.
— Зачем? Я вас не понимаю. Почему вы хотите на мне жениться?
— Я выследил вас, загнал в ловушку и, наконец, поймал. И теперь, клянусь Богом, я вас не отпущу.
Глава 20
— Я вам не верю! — вскричал Джеймисон, стукнув кулаком по столу. — Он не мог пойти на такой шаг без моего ведома!
Его собеседник, лица которого нельзя было рассмотреть от двери, нервно заерзал.
— И тем не менее это правда. Он женился на ней по особому разрешению позапрошлой ночью.
— Как это случилось? — допытывался Джеймисон.
Его гость ничего не ответил. Что ж, тем лучше. Джеймисон не ждал от этого человека каких-либо догадок или предположений, да, собственно, и не желал их выслушивать. Он был обычным светским трутнем, приносившим нужные сведения. И эти сведения были для него, Джеймисона, крайне неприятны. Они лишний раз подтверждали его опасения — нет, едва ли это можно было назвать опасениями, скорее предчувствием, — что с некоторых пор преданность ему Сьюарда пошла на убыль. Одно дело — держать Сьюарда на поводке, и совсем другое — видеть в нем свободного агента.
— Не думаю, что мое вмешательство сыграло какую-то роль, — отозвался его гость.
Джеймисон смерил его презрительным взглядом. Из любого положения всегда есть выход. Его знакомство с этим титулованным бездельником началось несколько лет назад, когда Джеймисон спас своего гостя от разорения. С тех пор ему не раз случалось его выручать, причем не только из денежных затруднений. Взамен Джеймисон требовал от него одного — полного послушания, и то лишь в отдельных случаях.
Надо признать, что их отношения оказались весьма плодотворными. Его осведомитель был по-своему умен и не лишен наблюдательности, а то, что он вращался в самом избранном кругу, тоже имело свои преимущества. Однако он не шел ни в какое сравнение со Сьюардом. По сути, ни один из агентов, работавших на Джеймисона, не мог заменить Сьюарда, и нетрудно догадаться, что означала для Джеймисона подобная потеря. Он мог лишиться своего главного оружия, человека, обладавшего острым умом и проницательностью, внушавшего окружающим страх и почтение, умевшего видеть не только слабые, но и сильные стороны своих врагов…
— Не бывать этому! — взорвался он, и в его тоне чувствовалась неприкрытая злоба.
Его собеседник в кресле выглядел пораженным. Джеймисон положил руки перед собой. Вспышка гнева сменилась ледяным спокойствием. Человек, который позволяет эмоциям взять над собой верх, как правило, принимает ошибочные решения. Он не хотел потерять Сьюарда с его исключительными способностями, но, для того чтобы его удержать, требовался тонкий расчет. Подумать только, Сьюард женился! Святые угодники! Сама эта мысль внушала ему отвращение.
— Почему он решил на ней жениться? — продолжил допрос Джеймисон.
Человек в кресле развел руками:
— Не знаю. Он ухаживал за нею в течение нескольких недель, но, как мне самому показалось, исключительно потому, что подозревал в ней Рексхоллского Призрака. Я уже докладывал вам об этом.
— Ничего подобного! — прервал его Джеймисон. — Вы сообщали мне только о том, с кем Сьюард встречается на приемах и куда он разослал своих агентов. Я сам сложил воедино части этой головоломки, а вовсе не вы.
Незнакомец в ответ пожал плечами.
— Так или иначе, видя, что Сьюард не отходит от нее ни на шаг, я пришел к выводу, что она и есть Призрак.
— Да кто она, собственно говоря, такая, черт бы ее побрал? — не удержался Джеймисон.
— Никто, — заверил его гость. — Правда, она произвела сенсацию, когда начала выезжать в свет. Хрупкое темноволосое создание, не лишенное пылкости. Но что касается остального…
— И тем не менее за этим что-то кроется, — буркнул Джеймисон. — Едва ли Сьюарду пришло бы в голову жениться на ком попало только из-за ее пылкости. — Последнее слово сопровождалось презрительной ухмылкой.
Собеседник Джеймисона недовольно поморщился.
— Эта женщина содержит приют для бывших солдат и осаждает высший свет просьбами о пожертвованиях, но в действительности, как я вам уже сказал, она никто, — заявил он. — Ее мать происходила из мелкопоместных дворян, а отец был простым торговцем из Суссекса. Кажется, он получил дворянский титул несколько лет назад, но все, кому оно бьшо пожаловано в те дни…
— Вы сказали — получил дворянство? — Джеймисон, внезапно насторожившись, подался вперед. — А как звали того торговца?
— Дайте-ка вспомнить… Тристрам? Нет, нет, Триббл. Да, верно, Триббл!
Джеймисон откинулся на спинку кресла. Не может быть, чтобы речь шла о том воре, который верой и правдой служил ему многие годы. О грязном выскочке, настоявшем на том, чтобы ему дали титул, который бы обеспечил его дочери путь в высшее общество. Ну да, разумеется, это он, Триббл, один из самых опытных и ловких грабителей, когда-либо работавших на Джеймисона. И надо полагать, его дочь ни в чем ему не уступала. Джеймисон мог бы рассмеяться, будь он по натуре склонен к такого рода шуткам.
— Что ж, вы, похоже, заслужили те деньги, которыми я так щедро набил ваши пустые карманы. Я полагаю, что жена Сьюарда и Рексхоллский Призрак — одно и то же лицо.
— Тогда зачем Сьюарду понадобилась эта свадьба?
— Ему так и не удалось заполучить в свои руки письмо, — пояснил Джеймисон, — и, вместо того чтобы убить ее по моему приказу, он решил на ней жениться, чтобы удержать ее при себе, пока он не найдет письма.
— В таком случае оно, должно быть, уже у него.
— Нет, — ответил Джеймисон, складывая разложенные перед ним на столе бумаги в аккуратную стопку. — Так, значит, Сьюард собирается обвести меня вокруг пальца? Я же ясно дал ему понять, что хочу видеть эту воровку мертвой. По-видимому, мне придется взять эту задачу на себя.
— И вы способны убить жену своего сына?
— Не кажется ли вам, что в данном случае уже слишком поздно впадать в сентиментальность? И пока вы не начали каяться и бить себя в грудь, советую вам лучше подумать о житейских благах, которыми вы так дорожите, и о титуле, который вы носите, а также вспомнить о том, каким образом вам он достался — благодаря скоропостижной смерти одного дальнего родственника.
Даже в тени Джеймисон мог заметить, как сильно побледнел его собеседник. Он скривил губы.
— Кроме того, она вовсе не жена Сьюарда. В его глазах она не более чем предмет для торга, который он хочет попридержать у себя до поры до времени, причем самым простым и самым удобным для него способом.
— Не знаю… — отозвался мужчина в кресле. — Даю голову на отсечение, за этим стоит нечто большее. Вы не видели их вместе. Мне показалось, что он… от нее без ума.
— Не забудьте, что это я его воспитывал, — возразил Джеймисон. — Если он от нее без ума, то это объясняется чисто плотским влечением. Его рассудок тут ни при чем.
— А его сердце?
— У него нет сердца. И тем не менее… — Он сложил вместе пальцы рук и принялся слегка постукивать ими по своему подбородку. — Он посмел действовать без моего ведома, и то, что я отдал приказ убить эту женщину, может прийтись ему не по вкусу. А я этого не потерплю. Я должен снова заполучить его в свое полное распоряжение.
— Я не стану убивать эту женщину.
Глаза Джеймисона зловеще сверкнули.
— Может быть, и нет, — отозвался он спокойно, — но будьте уверены, вам придется это сделать, если я захочу.
После некоторого колебания человек в кресле утвердительно кивнул. Джеймисон, прищурившись, наблюдал за ним. У его собеседника хватило ума, чтобы понять: стоит Джеймисону отдать приказ, и у него не останется иного выбора, как только подчиниться. Помимо всего прочего, этого человека никак нельзя было назвать глупцом.
— И как вы собираетесь это устроить?
— Спешка нам ни к чему, — неодобрительным тоном отозвался Джеймисон, сопровождая свои слова язвительным смешком. — Сначала я должен как следует во всем разобраться. Может пройти время, прежде чем удастся уладить кое-что. Но так или иначе, жить ей осталось недолго.
— А если она расскажет Сьюарду, где письмо?
— Она этого не сделает, — отрезал Джеймисон.
— Но вам-то откуда это знать?
— Вы свободны. — Джеймисон сделал знак гостю удалиться.
Облегченно вздохнув, тот поднялся со своего места и подобрал пальто.
— А как быть с Фростом?
— Постарайтесь не выпускать его из виду. Пусть себе пьет и злится хоть на целый свет. Быть может, для вас он — единственный способ сохранить свою совесть чистой, лорд Веддер.
Как только Веддер вышел, Джеймисон, с трудом поднявшись с кресла, проковылял к книжному шкафу и достал одну из книг, стоявших на самой верхней полке. Даже не удосужившись оглядеться по сторонам — никто бы не осмелился ворваться в его святая святых без доклада, — он принялся перелистывать страницы. Книга открылась как раз на том месте, где лежал сложенный втрое лист плотной веленевой бумаги, скрепленный теперь уже сломанной восковой печатью. Королевской печатью.
Малютка Триббл не сможет ничего рассказать Джеку о судьбе письма, поскольку она сама его в глаза не видела. Только один Джеймисон знал, где оно, и принял все меры к тому, чтобы так было и впредь. Это письмо передал ему Атвуд за неделю до своей гибели. От своих друзей в Адмиралтействе лорду уже не раз приходилось слышать о том, как Джеймисон вместе с Ноулзом успешно улаживал некоторые щекотливые вопросы в области политики. Сразу же осознав всю важность документа, Джеймисон любезно согласился избавить Атвуда от необходимости хранить его у себя.
В сущности, на этом все могло бы и закончиться, но, разумеется, на деле вышло иначе. Захлопнув книгу в кожаном переплете, Джеймисон поставил ее на место. По какой-то непонятной причине Атвуд решил написать Ноулзу, уведомив его о содержании письма, а также о своей беседе с Джеймисоном на этот счет. К счастью для последнего, Атвуд ни словом не обмолвился о том, что он передал письмо Джеймисону. Возможно, он был уверен, что Ноулзу уже обо всем известно — ведь, по слухам, они работали вместе.
Ноулз, конечно, тут же пожелал узнать, когда Джеймисон рассчитывает заполучить таинственное письмо. Тот, застигнутый врасплох, ответил, что уже распорядился о его доставке. Джеймисон как раз пытался найти какой-нибудь выход из сложного положения, когда счастливая случайность в лице маленькой воровки, похитившей у Атвуда ларец с драгоценностями, подсказала ему нужное решение. А тут еще и сам Атвуд невольно сыграл ему на руку. На следующий вечер после ограбления лорд обедал с друзьями и там с удовольствием потчевал их историей о том, как он стал очередной жертвой пресловутого Рексхоллского Призрака.
Джеймисон вытер чистым носовым платком пыль с кончиков пальцев и улыбнулся. Уже за одно это он почти был готов оставить воровку в живых. Почти.
К несчастью для Энн, она оказалась единственной, кто знал в точности, что в момент гибели Атвуда письма при нем уже не было и что вопреки утверждениям Джеймисона оно не хранилось в его шкатулке с драгоценностями. Впрочем, он мог бы даже и тогда ее пощадить… если бы так некстати не вмешался Ноулз.
Джеймисон скомкал в кулаке носовой платок и сразу помрачнел. Хотя он ясно дал понять своему коллеге, что намерен сам заняться этим делом, Ноулз решил присвоить всю славу себе. Ноулз лично подбирал людей для задания, и он же отправил с поручением Сьюарда, зная, что тот является агентом Джеймисона. Действуя через голову последнего, он даже выхлопотал себе для этого необходимые полномочия…
Пальцы Джеймисона, стиснутые в кулак, задрожали. Впредь он не намерен сносить подобные обиды. Ноулз первым в этом убедится. Что же до Сьюарда, то очень скоро тому придется заплатить за предательство. И как только Джек посмел не подчиниться его приказу и принять сторону Ноулза?
Усилием воли Джеймисон заставил себя успокоиться, обратившись мыслями к более насущным делам. Когда ему стало известно о том, что Ноулз решил провести собственное расследование, судьба воровки была предрешена. Никто и никогда не должен догадаться о том, что письмо у него. Это обстоятельство должно храниться в строжайшей тайне — в особенности от Ноулза — до тех пор, пока он сам не пожелает пустить его в ход, чтобы усилить свое влияние. В нужное время и в нужных обстоятельствах обладание этим письмом могло поднять его до недосягаемых высот.
От него требовалось лишь одно — устроить так, чтобы эта женщина стала жертвой несчастного случая, прежде чем Джек или Ноулз успеют догадаться что к чему. Несчастный случай вроде того, который он в свое время устроил для Атвуда. Джеймисон улыбнулся. К нему снова вернулось прежнее хорошее расположение духа. Даже такое обстоятельство, как гибель Атвуда, он сумел обратить себе на пользу. Ноулз увидел в этом часть тайного заговора с целью перехватить злополучный документ…
Слабая улыбка на лице Джеймисона сменилась задумчивостью, едва он проковылял обратно к письменному столу. Его тревога понемногу рассеивалась.
Пусть Энн пытается завоевать доверие Сьюарда, убеждая его, будто в глаза не видела письма. В конце концов именно он, Джеймисон, вырастил и воспитал Сьюарда, создал по своему образу и подобию. А Джеймисон привык ни на кого не полагаться. Даже на самого себя.
Крохотная фигурка бегом устремилась навстречу Стрэнду по тропинке для верховой езды. Он наблюдал за приближением Софии со смешанными чувствами в душе. Она была до неприличия молода. Так молода, что даже его положение одного из самых завидных женихов в лондонском свете — положение, почти освященное, подумал он не без сарказма, — не производило на нее заметного впечатления. В сущности, единственным, что ее действительно впечатляло, были их свидания, но даже это казалось ему весьма спорным.
— Джайлс! — воскликнула София, обвив руками его шею.
Скорее по привычке, чем заботясь об их добром имени — он, во всяком случае, своего уже давно лишился, а она всячески стремилась ему в этом подражать, — Стрэнд мягко отстранил от себя девушку. София надула губки. Вид у нее при этом был самый обворожительный.
— Неужели я тебе больше не нравлюсь?
— Конечно, нравишься, моя кошечка, — ответил Джайлс весело. Подхватив Софию под руку, он повел ее по заброшенной тропинке, которую обнаружил, дай Бог памяти, чуть ли не в тот самый год, когда она появилась на свет. — Ну а теперь скажи, что у тебя стряслось?
Кончиком языка София облизнула верхнюю губку. Очень мило, а главное, действенно. На такое предложение он не мог ответить отказом.