Незадолго до полудня они догнали большое стадо. Стейси всматривалась в пастухов, сопровождавших основное стадо, в надежде отыскать Джима, но, увидев Корда, оставила свои попытки. Она не была расположена опять с ним ссориться. Она безмолвно следовала за сухощавым Хэнком до самой стоянки, где они перекусили и сменили лошадей. Разгоряченная и усталая, Стейси — молча поджидала старика, сидя верхом на лошади под полуденным солнцем. Он подошел к своему низкорослому пони и уселся в седло.
— Будем гнать стадо весь остаток дня, — сообщил он. — Мы вдвоем должны держать правый фланг.
В тот день Стейси несколько раз мельком замечала Джима, однако он махнул ей рукой только однажды. Стейси чувствовала себя виноватой — у юноши из-за нее могут быть неприятности. Она лишь надеялась, что он на нее все же не в обиде. В конце концов, не мог же он броситься ей навстречу — он, между прочим, на работе. Дважды она ловила себя на том, что ищет глазами Корда Гарриса, но если он и участвовал в дневном переходе, то Стейси его так и не увидела. Однако вместо облегчения — ведь он не следил за ней своим недреманным оком — она испытывала пустоту.
К четырем часам стадо достигло тополиной рощицы, находившейся на берегу стремительного ручья. Это и было местом ночной стоянки. Скот перегнали через мелководье и оставили на ночь на дальнем берегу. Возвращаясь следом за Хэнком на противоположную сторону ручья, она мечтательно посмотрела на быструю воду. Вот бы смыть с себя въевшиеся пыль и грязь!
Все погонщики собрались вокруг походной кухни, где давали свежий, горячий кофе. Стейси и Хэнк спешились возле трейлеров со свежими лошадьми и присоединились к остальным. Завтра утром стадо доберется до летнего пастбища, и переход завершится, следующий будет уже осенью. Стейси стояла, молча потягивая кофе и слушая, как похвалялись или ворчали многоопытные погонщики. Скоро начнут раздавать ужин, в оставшийся промежуток времени она решила спуститься к ручью. Она допила кофе и вернула кружку повару. Никто и внимания не обратил на то, что она направилась к тополям.
Стейси неторопливо брела вдоль берега вверх по течению. В пятистах ярдах от лагеря, там, где ручей делал изгиб и расширялся, она остановилась. Это был идеальный уголок для купания — достаточно далеко от лагеря, чтобы кто-нибудь мог нарушить ее уединение, и достаточно далеко от того места, где ручей переходило стадо, так что вода здесь была чистой. И даже тополь услужливо опустил ветку, на которую Стейси могла повесить одежду. Она с удовольствием сняла коричневую шляпу и развязала эластичный шнурок, стягивавший волосы. Длинные каштановые пряди свободно рассыпались по плечам; затем она присела к краю воды и стала стаскивать пыльные сапоги. Она с наслаждением бороздила босыми ногами песок, заворожено глядя на зазывно блестевшую в солнечных лучах воду. Стейси быстро поднялась на ноги, еще раз окинула взглядом свою купальню — не пожаловал ли непрошеный гость — и скинула кофточку и джинсы.
Оставшись в нижнем белье, она вошла в воду. Ручей оказался неожиданно холодным — по ее телу пробежала дрожь. Весело напевая, она принялась оттирать дорожную пыль и грязь. Забывшись от удовольствия, она не расслышала приглушенного песком звука копыт. Всадник остановил коня рядом со свесившимся над водой тополем, на котором болталась одежда Стейси.
По-прежнему мурлыча веселую песенку, Стейси двинулась дальше, но там ручей мелел, и она повернула назад к берегу. Когда вода дошла ей до пояса, она взглянула на дерево и застыла, пораженная внезапным появлением верхового. Она вспомнила, что почти голая, и удивление мгновенно сменилось стыдливостью. Она резко присела на корточки.
— Поступок на редкость беспардонный, мистер Гаррис, — могли бы предупредить меня о своем присутствии! — воскликнула она, краснея от смущения и глядя в насмешливое лицо Корда.
— Я увидел, что вас нет в лагере, и отправился на поиски, — прозвучал в ответ глубокий голос — ее резкое замечание было оставлено без внимания.
— Что ж, вы меня нашли, а теперь будьте любезны удалиться, чтобы я могла одеться, — смущение сменилось негодованием.
— Я подожду вас вон там, — с улыбкой сказал Корд, указывая на деревья, которые должны были служить ширмой. По его лицу было видно, как забавляет его эта ситуация; он развернул лошадь и скрылся.
Стейси, обуреваемая досадой и возмущением, поспешно выбралась на берег. Стараясь одеться как можно быстрее, она натягивала одежду прямо на мокрое тело. Рукава блузки прилипали к влажным рукам, но наконец Стейси справилась с выскальзывающими из-под пальцев пуговицами и заправила блузку в джинсы. Сапоги налезли легко, несмотря на то что носки были мокрыми. Она сдернула шляпу с дерева и побежала к тому месту, где ждал Корд.
Корд молча наблюдал за ее приближением, стоя около лошади. От быстрых, интенсивных движений щеки ее разгорелись, в карих глазах сквозили смущение и нервозность. Стейси в нерешительности остановилась в нескольких футах от Корда. Она вглядывалась в его лицо, стараясь прочесть, что кроется за его непроницаемым выражением.
— Пойдемте, — произнес он. — Я провожу вас до лагеря.
Он повел свою лошадь по направлению к лагерю, Стейси, часто и неровно дыша, шагала с ним в ногу. Они шествовали в молчании — он ни разу не повернул угрюмого лица в ее сторону. Стейси была напряжена до предела. Она нервно взъерошила волосы свободной рукой.
— Я взмокла от пота и была вся в пыли после перехода. — В ее голосе звучали вызывающие нотки.
— И конечно, вид воды вас соблазнил, — откликнулся Корд, не поддаваясь на скрытую провокацию. — Честно говоря, меня самого подмывало нырнуть вместе с вами. — Он внимательно посмотрел ей в лицо — его взгляд скользнул вниз от завитков ее мокрых волос к влажным полуоткрытым губам.
Стейси знала, что они почти у лагеря. Боковым зрением она уже могла различить двигавшиеся силуэты погонщиков. Стейси понимала, что появляться у всех на глазах в обществе Корда не вполне прилично, но единственное, что имело для нее значение, были широкие плечи и волевое смуглое лицо идущего радом мужчины.
— Я еще не видел женщины, которая бы упустила случай освежиться, — поддразнил Корд. Почему-то — Стейси не осознавала или не хотела осознавать почему — она чувствовала себя увереннее, когда они подсмеивались и подшучивали друг над другом, как раньше.
— Разве мне удастся соблазнить мужчин, если от меня будет разить потом, как от коровы? — парировала она, походка ее стала пружинистее, голова подпрыгивала в такт шагам.
— Веская причина, — согласился Корд; они уже вступили на территорию лагеря. — Пойди перекуси, малышка. До скорого.
Стейси почувствовала, как его рука легонько коснулась ее плеча, он повернулся и пошел к фургону с лошадьми. Тепло его прикосновения сохранялось до тех пор, пока она представляла себе след от его ладони у себя на плече. Она рассеянно приблизилась к группе мужчин, неотступно следя за удаляющейся фигурой. Во время ужина она Непроизвольно погладывала по сторонам в ожидании его появления. Он так и не пришел, и у нее испортилось настроение. Обычно ее угнетало присутствие Корда, но сейчас ей отчаянно хотелось, чтобы он был здесь. Непостижимо — она рвалась к этому человеку и в то же время ненавидела его.
Тополя, окружавшие лагерь, предвосхищали закат интенсивно-пурпурного солнца. Отбрасываемые ими черные тени уже легли на землю. Мерцающие огни костров светили ярче. По другую сторону костра она различила силуэт своего утреннего попутчика. Джим, казалось, кого-то высматривал среди стоящих группками погонщиков. Наконец он увидел Стейси, которая сидела в сторонке, и двинулся к ней в обход костра.
— Привет. — Его обычно серьезные светлые глаза улыбались. — А я вас ищу.
— Трудный был день? — спросила Стейси.
— Не слишком. Прошу прощения за то, что пришлось бросить вас сегодня в таком неприятном положении, — сказал Джим, присев рядом с ней на корточки.
— До драки дело не дошло, если это то, что вас беспокоило, — засмеялась Стейси, — я не нарочно втянула вас в эту передрягу, Джим.
— Стейси, говоря серьезно, вы мне нравитесь. И вам это известно, правда? — тихо спросил Джим. Она не ответила, тогда он добавил: — Вы помолвлены или что-нибудь в этом роде?
— Нет. — Стейси избегала смотреть в обращенное к ней лицо. Его внимание должно было польстить ее самолюбию, однако поворот, который приняла беседа, был ей неприятен. — Вы мне тоже симпатичны, Джим. Вы прекрасный друг.
— Я и о вас могу это сказать, — отозвался он. — Надеюсь, мы сможем чаще видеться.
— И я надеюсь, — сказала Стейси. — Я никогда не была избалована дружбой.
— Стейси, — огрубелая рука нежно потянулась к ее щеке, и пальцы погладили бархатную кожу, — вы замечательная девушка. В вас можно по-настоящему влюбиться и не пожалеть об этом.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Коннорс! — рявкнул поблизости чей-то голос.
Окрик был таким повелительным, что Стейсии Джим с виноватым видом отпрянули друг от друга, — из темноты возник Корд. Отсветы пламени выхватывали лишь часть его лица, но напряженный подбородок и глубокая морщина явственно выдавали его ярость. Он вперился черными глазами в юношу, при этом они угрожающе сузились.
— Вы обладаете уникальной способностью появляться в самый неожиданный момент, — упрекнула Стейси, которую бесила эта диктаторская манера поведения.
— Бесспорно, — прозвучало в ответ. Пронизывающий насквозь взгляд Корда скользнул в сторону Стейси и вновь обратился на Джима.
— Ну так что? — требовательно спросил он.
— Мне нечего сказать, сэр, — ответил Джим, который встретил осуждающий взгляд с гордо поднятой головой.
Стейси чувствовала, как закипает от возмущения. Корд непростительным образом унижал Джима у нее на глазах. Он оскорблял его самолюбие в ее присутствии. Неужели Корд не понимает, что терпение Джима может лопнуть? И почему он считает себя вправе вмешиваться в ее разговор с ковбоем?
Джим молча смотрел на Стейси. Наконец он пожелал ей спокойной ночи и удалился. Негодуя на стоявшего перед ней деспота, Стейси взглянула ему прямо в лицо — глаза ее сверкали от нараставшего гнева, ее била дрожь.
— Что вы себе позволяете, мистер Гаррис? — вскричала она. — Или вам доставляет особое удовольствие унижать мужчину перед женщиной? Хотите, чтобы каждый знал, кто здесь главный?
— Не понимаю, какое вам дело до моих побуждений, — сказал Корд — несмотря на то, что он пытался сдерживаться, голос его прозвучал грубо.
— Типичный для вас ответ, — с горечью произнесла Стейси. — Вы живете по собственным законам, вам на всех наплевать. А на самом деле вы ничтожество! Слышите, ничтожество! Да вы по сравнению с Джимом просто пародия на мужчину. Более того, если вы думаете, что вам удалось унизить его в моих глазах, вы глубоко ошибаетесь. До этого момента я воспринимала его как друга, но сравнение с вами помогло мне понять, что он единственный мужчина, предназначенный мне судьбой.
— Стало быть, вы признаете, что вам нужен мужчина, — язвительно заметил Корд, мускул на его щеке подергивался от нараставшего гнева. — Даже если вам и встретится настоящий мужчина, вряд ли вы его узнаете.
— Зато я наверняка знаю одно — того, кого я вижу перед собой, можно считать кем угодно, но только не мужчиной! — Она прекрасно осознавала, что переходит границы допустимого, но ей было уже все равно. Она с наслаждением попирала достоинство этого выскочки.
Тонкая нить, сдерживавшая его гнев, разорвалась — его лицо почернело от злости. Он грубо обхватил Стейси руками и притянул к себе так близко, что она видела, как на его щеке пульсирует жилка. Железные пальцы с силой впились ей в плечи, она упиралась руками в его могучую грудь, тщетно стараясь вырваться. Но где ей было с ним справиться! Одной огромной рукой он обхватил ее за талию, другой — за волосы оттянул назад голову, так что волей-неволей ей пришлось смотреть ему в лицо. Распластанная у него на груди, она в панике взирала в его ставшие черными как угли глаза.
— Во имя всего святого, — хрипло произнес Корд, — я не позволю тебе совращать моих парней. Если не можешь обойтись без любовного приключения, что ж, твоя потребность будет удовлетворена здесь и сейчас.
Он медленно приблизил к ней лицо, похоже, наслаждаясь тем страхом, который отразился в глазах Стейси, когда она поняла, что он собирается ее поцеловать. Она попыталась мужественно сопротивляться, но он легко с ней справился. Его рука сжала ее с такой силой, словно он собирался раздавить всякое проявление протеста. Когда его рот впился в ее губы, Стейси почувствовала, как все ее тело затрепетало от страстного желания. Щетина слегка царапала щеки; неистовый поцелуй, который должен был наказать, обидеть и унизить ее, полностью парализовал ее волю. От ощущения его близости у нее безумно кружилась голова, а стук сердца эхом отдавался в ушах, ей казалось, что и Корд его слышит. Этот поцелуй будет длиться целую вечность, подумала Стейси, но тут Корд отступил назад. Он так внезапно выпустил ее из своих объятий, что она потеряла равновесие и упала. Лишившись дара речи, она так и осталась лежать, глядя на возвышавшуюся над ней фигуру.
— Никогда впредь не загоняйте мужчину в угол, — сказал Корд, глаза его опять смотрели холодно. — Я уже говорил вам однажды: прежде чем затевать игру, надо изучить правила.
— Я вас презираю! — прохрипела Стейси, встав с земли и набросившись на него.
Он без труда поймал ее запястья, равнодушно глядя на слезы, струящиеся по щекам. Она пыталась пинаться и царапаться, но он отражал ее атаки до тех пор, пока она окончательно не выбилась из сил.
— Вы одержали верх, — наконец вымолвила она, сражаясь с подступившим к горлу комком, — вам всякий раз удается заставить меня повиноваться, но никогда вы не сумеете побороть мое отвращение!
Корд смотрел на нее — в его взгляде не было и намека на раскаяние. Он выпустил руки Стейси, продолжая молча изучать ее лицо — она недоумевала, что он в нем выискивает.
— Знаю, — наконец вздохнул Корд. — Знаю, лучше пойдем присоединимся к остальным.
— Это все, что вы можете сказать? — спросила Стейси сдавленным от удивления голосом. — И никаких извинений? Если вы так же обращались с вашей дамой сердца, неудивительно, что она наставила вам рога.
При этих словах лицо Корда окаменело, а взгляд как будто пронзил ее насквозь. Стейси устыдилась того, что она вторглась в его интимную жизнь; она безмолвно стояла, гордо вскинув голову, с не просохшими на щеках слезами.
— Я не намерен просить прощения за свои действия. Какие бы слухи о нас с Лидией до вас ни дошли, вас это совершенно не касается, — проговорил холодный, жесткий голос. — То, что произошло сегодня вечером, пусть послужит вам уроком — вам следовало преподать его давнымдавно. Вы не лишены привлекательности. Вам повезло, что я не подпал под ваши чары, иначе сегодняшний вечер мог бы закончиться по-другому. К счастью, я вижу вас насквозь и могу распознать ваши дешевые уловки, которые вы пускаете в ход ради удовлетворения своей ненасытной жажды мужского внимания и обожания. — Каждое слово было пронизано сарказмом. — Разговор окончен.
Стейси не могла вымолвить ни слова. Она взглянула ему в лицо и ужаснулась написанной на нем неприязни. Она пребывала в таком смятении, что даже не сопротивлялась, когда Корд взял ее под руку и повел к костру. Она несколько раз спотыкалась о бугорки и кочки, он же шагал твердо и уверенно. Он ни разу не взглянул в ее сторону; лишь ладонь, поддерживавшая ее локоть, служила подтверждением тому, что он помнит о ее существовании.
Когда они подошли к костру, он выпустил ее руку и один, без нее, сел в круг. Радуясь, что наконец-то она от него избавилась, Стейси скользнула в свой спальный мешок; она молила Бога, чтобы никто с ней не заговорил и не заметил следов слез в мерцающем свете костра. Тихонько всхлипывая, она завернулась в одеяло. Ругая его за такую обидную несправедливость, она поудобнее устроилась под одеялом, но ее тело и мозг все еще сохраняли силу и тепло его рук, жестокую страстность поцелуя. Напрасно она терла губы тыльной стороной ладони — ощущение не исчезало. Сон незаметно подкрался к ее уставшему телу.