Я смотрела на письмо. Слова плясали перед глазами.
«Ваш сын и моя дочь». Он имел в виду Теодосию. Тибальт знал условия завещания. Естественно, когда сэр Ральф заинтересовался мной, а Теодосия пожелала выйти за Эвана, тогда он предложил меня в качестве невесты. Поэтому он и послал за Тибальтом. «Джудит — моя дочь. Завещание останется в силе, если ты женишься на ней». Сэр Ральф любил меня и знал, что я влюблена в Тибальта. И он дал мне Тибальта, пусть даже за взятку.
Все становилось понятным.
Теодосия вышла замуж по любви. Бедная Теодосия, недолго она наслаждалась семейной жизнью. Я вышла за Тибальта, и договор вступил в силу.
А теперь деньги находятся у Тибальта, и Табита свободна.
Табита всегда вела себя странно, у нее столько тайн. А Тибальт… а что я знаю о Тибальте?
Я любила его много лет. Да, как мечту. Но и сейчас я люблю его не меньше. Но я узнала, что он становится безжалостным, если дело затрагивает его профессию. А если речь пойдет о его семейной жизни?
Да что это со мной?
Я подошла к окну и открыла ставни. Посмотрела на реку. Мужчины в белом, женщины в черном, в город входит караван верблюдов, пастух гонит трех коз. Река сверкает в ярком солнечном свете, жаркий воздух наполнил комнату. С минарета раздался голос муэдзина. Сразу же стих шум и прекратилось всякое движение, будто все окаменели.
На этой мистической земле может произойти что угодно. Как мне захотелось увидеть родные зеленые поля, почувствовать нежный юго-западный ветерок, ласкающие капли дождя. Хотелось обрести покой и защиту в объятиях Доркас и Элисон.
Я чувствовала себя одинокой, незащищенной, черная зловещая тень подползает ко мне все ближе.
Я слишком импульсивная и эмоциональная. «Не делай поспешных выводов, — слышу я голос Элисон. — Ты придумываешь драматические обстоятельства, а потом подгоняешь все под свою схему. Пора это прекратить». Элисон права.
«Взгляни на вещи трезво… Оцени реально. Постарайся увидеть самое плохое и найди выход из положения».
Да, я ревную, потому что люблю Тибальта любовью собственницы. Я хочу, чтобы он принадлежал только мне. Не хочу делить его ни с кем, даже с его профессией. Я старалась приобрести больше знаний, с детства интересовалась археологией. Но я дилетант и не могу рассчитывать, что большие профессионалы будут разговаривать со мной на равных. Я ревную, потому что он проводит больше времени на раскопках, чем со мной.
Это логично и объяснимо, но я забыла кое-что. Голос Табиты, сказавший: «Слишком поздно, Тибальт».
И я прочла письмо сэра Ральфа сэру Эдварду. Предлагалась взятка, чтобы выдать замуж дочь: четверть миллиона фунтов для проведения экспедиций.
Деньги перешли в другие руки, которые используют их по назначению. А теперь и Табита стала свободной. Я сыграла свою роль.
Нет, мои рассуждения смехотворны. Многие женятся из-за денег. Но они не убивают.
Вот. Я назвала вещи своими именами. Неужели я могу подозревать Тибальта и Табиту в таком страшном преступлении? Нет. Табита добрая. Она мне сочувствовала, когда я вынуждена была работать у леди Бодреан, Табита давала мне книги. Как же я могу подозревать ее? А Тибальт. Я подумала о нашем браке, нашей любви, нашей страсти. Он не мог так притворяться. Он любит меня не так сильно, как я люблю его, но я это объясняю разницей наших темпераментов.
Но права ли я? Что я знаю о Табите и Тибальте?
И вновь нехорошие мысли закружились в моей голове. Я унаследовала страх Теодосии. Теперь я понимаю, что она чувствовала, когда слушала слова гадания. Теперь мне знаком тот ужас, который охватывал ее.
Мы приехали в незнакомую страну. Страну тайн, непонятного вероисповедания, где боги живы отмщением. Все, что дома воспринимается как странное или забавное, здесь вполне реально.
Предчувствия Теодосии о грозящей беде оправдались. А мои предчувствия? Не могу находится в своей комнате. Лучше выйду на балкон.
Спускаясь по лестнице, я встретила Табиту.
— О, Джудит, где ты была? Я тебя искала.
— Гуляла по рынку, а потом вернулась. Очень жарко.
— Я тоже там была. Знаешь, что мне нагадали сегодня? Скоро у меня появится жених. Видишь, не сегодня-завтра мне повезет.
— И на этот раз никакой летучей мыши?
— Нет, только нагадали мне мужа.
— Я хочу вас поздравить… обоих. А кто жених?
Табита засмеялась.
— Пока рано говорить. Еще никто не сделал мне предложения. Видимо, придется подождать.
Она улыбнулась и пошла вверх по лестнице. Меня трясло, как в храме в тот день. Я вышла на балкон, но и на жаре продолжала дрожать.
* * *
Я не сказала Тибальту, что прочла письмо. Я спрятала его в кожаную коробочку, которую купила в лавке у Ясмин. Подкладку в папке я зашила и уложила все письма по порядку.
Зашел попрощаться Леопольд Хардинг.
— Мне было очень приятно беседовать с вами. Даже сейчас мне не хочется уезжать.
Тибальт пригласил его посетить наш дом в Англии.
В гостинице назначили конференцию. Я поняла, что деньги, ассигнованные на данную экспедицию, подошли к концу и нужно решать, что делать дальше.
Тибальт беспокоился, что большинство выступит за свертывание экспедиции. Он не мог согласиться с таким решением.
— Остановиться на данном этапе… огромная ошибка. Это все из-за нелепых разговоров, — досадовал Тибальт.
Он, Теренс, Хадриан и остальные ушли совещаться. Во дворце без них стало тихо.
Слуга сообщил, что пришел рабочий с раскопок и просит перевязать ему рану. Мое лекарство стало знаменитым.
Во дворе я увидела друга Ясмин.
— Леди, — он показал мне ладонь, из которой слегка сочилась кровь. Я поняла, что это лишь предлог поговорить со мной, рана совсем несерьезная. — Ясмин мертва. Ясмин бросили в реку.
— Да, я знаю.
— Но леди не знает, почему.
— Скажи мне.
— Ясмин нашли в гробнице, меня не было рядом, иначе меня тоже убили бы. Ее нашли, где ей не положено быть, поэтому ее убили. Мне признался человек, который совершил убийство. Ему приказали, и он не осмелился не подчиниться. Потом второй приказ: должен произойти несчастный случай. Это предупреждение, чтобы вы уезжали.
— Понятно, а кто отдал эти приказы?
Юноша задрожал и оглянулся.
— Можешь сказать мне, я сохраню тайну.
— Не могу сказать. Меня убьют за это.
— Но откуда он узнает?
— Его слуги повсюду.
— Повсюду, но не здесь.
— Здесь, леди. Много в этом доме. Вы видели их знак.
— Голова шакала?.. Паша?
Ужас на лице юноши был таким неподдельным, что мне стало понятно, я угадала.
— Значит, паша приказал убить Ясмин и испортить мост. Но зачем?
— Он хочет, чтобы вы уехали. Он боится… — Но юноша не осмелился договорить.
— Умерла моя сестра.
— Она ваша сестра?
Я кивнула. Внезапно он сказал:
— Ясмин ждала меня в секретном месте в гробнице. Недалеко от моста есть маленькая ниша, мы там не копаем. Это было место наших свиданий.
Я перевязала ему руку.
— Я рассказал вам, леди, потому что вы были добры к моей Ясмин… Есть еще приказ — сделать больше несчастий. Люди должны говорить, что это проклятие фараонов. Они сердятся на тех, кто оскверняет их вечный покой.
— Спасибо тебе за правду.
— Скажите хозяину. Но не говорите, что приходил я. Если вы уедете, то останетесь живы.
— Я ему передам.
— Он согласится уехать, ведь следующей жертвой можете стать вы, его возлюбленная.
Меня затошнило от страха. Необходимо все обдумать. Я хотела рассказать Тибальту, но он на конференции. Я заставлю его выслушать меня. Когда исчезла Ясмин, он остался равнодушным.
Итак, паша хочет вынудить нас к отъезду. Почему? Я вспомнила, как он сидел за столом, ел, пил, говорил комплименты. Он позволил нам жить в его дворце. Почему? Ведь он не собирался нам помогать? Чтобы мы были под присмотром. Его слуги следили за нами и сообщали ему обо всем. Все прояснилось.
Чем провинилась малышка Ясмин, что заслужила смерть? Ее нашли в гробнице, она ждала своего возлюбленного.
Внезапно я вспомнила, что и у предсказателя судьбы на руке татуировка в виде головы шакала. Значит, он тоже слуга паши. Ему дали задание предсказать нам смерть и несчастье… чтобы вынудить нас уехать?
Необходимо срочно все рассказать Тибальту, но он еще не освободился. Придется ждать его возвращения.
Дворец становился по-настоящему зловещим. Откуда нам знать, кто подсматривает за нами и сообщает о каждом нашем слове? Все слуги принадлежат паше. У каждого из них свои обязанности. Мы привезли с собой лишь двоих: Мустафу и Абсалама.
А они?
Мне необходимо выяснить о них. Я пошла в свою комнату и позвонила в колокольчик. Пришел Мустафа, и я попросила мятного чая.
Он накрывал на стол и я сказала:
— Что-то ползет у тебя по руке.
Прежде, чем он успел отойти, я подняла рукав его рубашки и на руке увидела рисунок головы шакала.
— Сейчас не видно, наверное, улетело. Насекомые могут быть опасны. Ко мне часто приходят за мазью. Хорошо, что оно улетело.
Мустафа поблагодарил меня и удалился.
Я решила, если он слуга паши, значит, Абсалам тоже.
Потом я подумала о сэре Эдварде. Он умер во дворце. Он съел еду, приготовленную Мустафой или Абсаламом, и умер. Если его и осмотрел врач, он наверняка человек паши.
Тибальт в опасности, как и его отец. Все мы в опасности.
Сэр Эдвард что-то обнаружил в гробнице, что ускорило его смерть. Видимо, Тибальт этого пока не нашел, ведь на его жизнь еще не покушались. Но как только он это найдет…
По спине пробежала дрожь. Мне необходимо увидеть его и заставить выслушать меня. То, что я узнала, крайне важно.
В ГРОБНИЦЕ
Как тихо во дворце. Сколько же будет продолжаться конференция? Поблизости никого. Можно поискать Табиту, но мне не хотелось говорить с ней, я ей больше не доверяла. Я теперь не знала, кому вообще можно доверять.
Я сидела на террасе на своем любимом месте, кто-то поднимался по ступенькам. С удивлением я увидела Леопольда Хардинга.
— Я думала, вы уже уехали, — сказала я.
— Вышла небольшая задержка. Бизнес, знаете ли. Я только что из гостиницы с сообщением от вашего мужа.
Я встала.
— Он хочет, чтобы я пришла туда?
— Нет. Он хочет, чтобы вы пошли на раскопки.
— Сейчас?
— Да. Немедленно. Он уже там.
— Конференция уже закончилась?
— Не знаю. Но он просил меня передать вам его слова, так как у меня есть еще несколько часов до отъезда.
— А он сказал, где именно на раскопках?
— Да, он все подробно объяснил. Я вас отведу.
Я взяла шляпу и сказала:
— Я готова. Можем идти.
На лодке мы переплыли реку и он повел меня на раскопки. Долина казалась мрачным местом в отблесках предзакатного солнца. Хотя было безветренно, в воздухе летали мельчайшие пылинки.
Работы в тот день не проводились. Было безлюдно.
Мы подошли к входу, ведущему в гробницу, но Леопольд повел меня дальше.
— Но ведь…
— Нет, вчера ваш муж показал мне одно место.
Он подвел меня к небольшой пещере, а в ней оказался ход.
— Позвольте, я вам помогу пролезть туда.
— Вы не путаете? Я здесь прежде не бывала.
— Нет. Ваш муж сделал открытие.
— А что там?
— Сами увидите. Дайте мне руку.
Я шагнула и с удивлением заметила, что стою на верхней ступеньке.
— Я помогу вам спуститься вниз.
— Тибальт уже там?
— Увидите. Внизу есть фонарь.
— Странно. Вы здесь новый человек и уже знаете…
— Леди Трэверс, я провел некоторое исследование местности с помощью вашего мужа, — улыбнулся он.
— Значит, им известно это место. Оно соединяется с гробницей?
— Да, но, думаю, до сегодняшнего дня они не считали нужным проводить исследования в этом месте.
Он протянул мне фонарь, и я увидела земляные ступени, ведущие к приоткрытой двери.
— Вон туда. Я пойду впереди.
Тибальт никогда не рассказывал мне об этом месте. Наверное, это новое открытие.
Мы оказались в маленькой комнате не более восьми футов высотой, еще несколько ступеней вели вниз. Я спустилась по ним и сказала:
— Тибальт, я здесь.
Я вошла во вторую комнату, там темно и сыро. Впервые я ощутила тревогу и мой голос дрогнул:
— Тибальт… Но здесь никого нет. Мистер Хардинг, это какая-то ошибка…
Мне никто не ответил.
— Мистер Хардинг, где же вы?
Я вернулась к двери. На ней не было ни ручки, ни гвоздя. Я толкнула ее, но она не поддавалась.
— Мистер Хардинг, где вы?
В ответ только эхо от моего голоса. Вот тогда я поняла, что значит, когда по спине бегут мурашки. Словно тысячи мелких муравьев поползли по моей спине. Даже волосы поднялись от страха. Наконец-то я поняла: я здесь одна и только Леопольд Хардинг знает, где я.
Почему он завел меня сюда и оставил? Кто он? Зачем он это сделал? Нет, он обязательно вернется за мной. Зачем простому туристу закрывать меня в гробнице?
Я постаралась успокоиться, осветила стены фонарем. Тибальт где-нибудь поблизости. Сейчас он выйдет ко мне.
Вернулись мои подозрения. Неужели Тибальт велел ему привести меня сюда… чтобы избавиться от меня? Но зачем он послал за мной Хардинга? И кто такой этот Хардинг?
Остаться одной в гробнице — такое не каждый выдержит. Я поставила фонарь на ступеньку и забарабанила в дверь. Она не шевельнулась. Как же ее открыть?
Он, должно быть, решил подразнить меня. Глупая шутка. Вдруг я вспомнила, как встала из саркофага в доме Гиза, и почти услышала пронзительный крик Теодосии.
Боже, пусть кто-нибудь придет сюда. Тибальт где-то рядом… Надо поискать, пока меня полностью не парализовал страх.
Я подняла фонарь и пошла по лабиринту ходов. Отсюда должен быть другой выход. Я осмотрела стены, на них не было рисунков. Я вышла в следующий коридор и очутилась в комнате. На стенах были нарисованы стервятники с распростертыми крыльями, Я внимательно осмотрелась. Конец пути, дальше хода нет. И никого.
У меня подкосились ноги и я опустилась на пол. Подобного страха я никогда прежде не испытывала. Меня привели сюда специально. Меня предупреждали, и я предчувствовала опасность. Почему я не обратила внимания?
Но почему Леопольд Хардинг обманул меня? Я вспомнила, как выбежала из храма и столкнулась с ним. Ведь это он преследовал меня за колоннами… хотел убить. Но оставить меня в гробнице — лучшая идея.
Неужели Тибальт приказал ему сделать это? А почему он будет подчиняться Тибальту?
Что-то задвигалось над моей головой. Я подняла фонарь. На потолке вырезана огромная летучая мышь с распростертыми крыльями. Ее глаза в свете фонаря сверкали, как живые.
В ушах зазвучал голос предсказателя судьбы:
— Летучая мышь вьется… собирается спуститься.
У нее такой злобный вид. Что же со мной будет? Зачем меня привели сюда, почему? Мне холодно. Я дрожу и не в силах унять дрожь. Зубы стучат… ну и звук. Или это от страха?
Вижу рисунки на стенах. Вот фараон приносит жертву богине. Это Хатор[1], богиня любви, женщина с рогами коровы.
Как холодно. Надо двигаться. Я стала внимательно исследовать стены. Отсюда должен быть выход. На стенах нарисованы корабли с привязанными к ним людьми. Это пленники. Рядом с ними люди без руки или ноги, а под ними крокодил хитрый, безобразный с ожерельем вокруг шеи, а в ушах у него серьги.
Где я? Это вход в гробницу? Значит, есть ход, а где-то впереди усыпальница с саркофагом, а в нем мумия.
Ко всему можно привыкнуть, даже к страху. Да, я боюсь, но сейчас я чувствую себя спокойнее, чем в первые минуты, когда оказалась замурована в подземелье.
Я сделала несколько шагов. Если и есть отсюда выход, он приведет меня всего лишь к мумии. А мне надо выбраться наружу, на воздух.
Меня пронзила мысль: здесь мало воздуха. Мне его хватит ненадолго. Скоро я задохнусь и умру, буду лежать здесь, пока какой-нибудь археолог не решит исследовать это место в надежде на великое открытие… его открытием будет мое мертвое тело. Глупости, сказала я себе, надо что-то делать. Не буду сидеть и ждать смерти.