— На пару минут? — возмущенно повторил Александр.
Он смотрел на ее дерзкое лицо. К несчастью, она действительно уже не выглядела нежной и податливой, как несколько секунд назад. Прямо на его глазах она превратилась в насмешливую фурию. И это перевоплощение Александру совсем не нравилось.
— Вы собираетесь отпустить меня?
— Нет, — усмехнувшись, ответил он.
Она точно знала, какими должны быть следующие слова, и произнесла их:
— Тогда мне придется заставить вас сделать это.
— Каким же образом? — насмешливо спросил Александр, притянув ее к себе. Тактическая ошибка с моей стороны, признал он, так как прикосновение ее тела заставило его уже разгоряченную кровь бежать еще быстрее. — Закончили одни из этих феминистских курсов по самообороне? — вкрадчиво прошептал он. — Каков ваш следующий шаг? Прием карате, и я качусь по земле, моля о пощаде?
— К сожалению, я не оканчивала никаких курсов, а то бы не пощадила вас, — заявила Габриель.
Он точно не собирался отпускать ее, и пора было поддержать свои решительные слова действием. Но как?
— Значит, карате отпадает, — продолжил он. — Тогда, может, менее изысканный классический прием: неожиданный удар коленом в пах?
И прежде чем она попыталась это сделать, сжал ее бедрами, лишив всякой возможности пошевельнуться, отчего их обоих накрыло жаркой волной возбуждения. Мгновение они стояли неподвижно, изо всех сил сопротивляясь желанию.
Их взгляды встретились, замкнулись, ни один не мог произнести ни слова.
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Вы ведь не хотите вывести меня из строя? — прошептал он, проводя языком по изящно очерченному ушку.
Габриель едва не застонала. Опасная слабость вернулась, делая ватными руки и ноги. Она внезапно поняла, что Александр столь же беззащитен сейчас, как и она.
Он не просто играл с нею — все ее женские инстинкты говорили об этом. Он действительно хотел ее. У Габриель закружилась голова. Что, если она уступит и поцелует его, один только раз…
Ее губы раскрылись.
— Берегись! — Резкое предупреждение, казалось, прозвучало из другого измерения.
Габриель и Александр непроизвольно отскочили друг от друга. Прямо над их головами пролетела громко чирикающая птица, затем другая, раздался шлепок, и опасно близко появилась грязная лужица.
— Проклятые птицы! — Появившийся Берти Беррик сердито посмотрел вверх, на щебечущую птичью пару. — Я бы никогда их не выпустил, если бы знал, что они будут метаться, как снаряды.
Габриель не могла унять дрожи. Желание бурлило в ней, жаркое и неодолимое. Она бросила взгляд на Александра. Он подчеркнуто внимательно рассматривал птиц.
— Это ты выпустил их из клеток? — спросил он Беррика.
Как ни расстроило его вмешательство Берти, он был ему благодарен. Полная потеря самообладания и замешательство оказались совершенно новым и, как Александр решил, пугающим опытом.
Никогда раньше не испытывал он такого волнения оттого, что просто обнимал женщину и только собирался поцеловать ее. Когда Александр увидел покорность в ее темных бархатных глазах, когда ее влажные губы раскрылись, ему показалось, что земля уходит у него из-под ног. Представить невозможно, что бы случилось, если бы он действительно поцеловал ее!
Определенно пришло время отступить. Эта маленькая злючка — запретная территория. Ни одна женщина никогда не поражала его так глубоко, и будь он проклят, если позволит поймать себя этой. Особенно этой! Именно таких я не люблю, напомнил он себе. Чопорная, заносчивая интеллектуалка, считающая, что олух Билли Макдауэлл — мужчина ее мечты!.. Или он ошибается?
— Я открыл все клетки, какие смог, — жизнерадостно сообщил Берти. — Не думаю, что кто-то заметил. И когда увидел, что птица летит прямо на вас, решил, что лучше предупредить. Извините, если помешал.
Габриель наконец обрела голос:
— Вы не помешали.
— Да, ты абсолютно ничему не помешал, — быстро подтвердил Александр.
Из-за деревьев раздался крик, за ним визг.
— Ой-ой, кажется, гости поняли, что «декорации» разлетелись! — усмехнулся Берти. — Пора уносить ноги. Александр, старина, я понимаю, что привез тебя сюда, но не мог бы ты сам добраться до дому? Я покидаю вас с моей новой горячей крошкой. Мы едем ко мне.
Он хитро подмигнул и скрылся за деревьями.
— Мне… мне надо вернуться к Билли, — прошептала Габриель.
Она старательно отводила взгляд от Александра; Она просто боялась посмотреть на него после того, что только что произошло между ними. После решительных протестов и угроз она подчинилась ему… И бесполезно обманывать себя: она в конце концов поддалась силе его тела, настойчивости губ.
Габриель сдавленно застонала и бросилась назад, к столу. Там, к своему крайнему удивлению, она увидела Берти Беррика, по-хозяйски обнявшего Сузан Макдауэлл. Только та сейчас не выглядела ни суровой, ни холодной. Щеки ее раскраснелись, глаза сияли, она явно была возбуждена, как никогда, и казалась гораздо моложе своих тридцати двух лет.
Девушка перехватила удивленный взгляд Билли. Затем оба принялись завороженно наблюдать, как рука Беррика дерзко обвивает ее талию, помогая женщине подняться. Сузан кокетливо захихикала, и ее смешок, казалось, повис в воздухе. Сузан Макдауэлл, никогда не улыбающаяся Сузан хихикала! Габриель решила, что потихоньку сходит с ума.
— Кто этот человек? — спросил Билли, глядя вслед удаляющейся парочке. — Надо было видеть, как он изливал на нее свое обаяние. Сузан растаяла, как воск на солнце. Я никогда не видел, чтобы сестра так на кого-то реагировала.
— Обаяние? — недоверчиво отозвалась Габриель.
Должно быть, он шутит! Она подумала, не рассказать ли Билли, кто такой Беррик, но решила, что не стоит. Бедняга достаточно намучился за сегодняшний вечер. Не хватает только еще узнать, что его сестра ушла с одним из самых скандальных репортеров.
— Билли Макдауэлл! — Голос Александра и его сердечный тон привлекли внимание Габриель. Она быстро обернулась и увидела, как Александр протягивает Билли руку. — Держу пари, вы не помните меня, — простодушно сказал он. — Но я был одним из тех тихих, незаметных ребят, которых никто никогда не помнит.
Габриель пришла в бешенство. После такого замечания что оставалось делать вежливому Билли? Конечно же он сказал:
— Безусловно, я помню вас. Но вы же меня знаете, я всегда забываю имена.
— Александр Холидей, — с готовностью подсказал Александр.
Билли улыбнулся и кивнул.
— Холидей, конечно! Как дела?
— Дела у Холидея неважнецкие, — ледяным голосом заметила Габриель. — Он только что вышел из тюрьмы.
Она покровительственно положила ладонь на руку Билли. Он так наивен и доверчив. Человек, считающий обаятельным Берти Беррика, нуждается в защите, особенно от такой предприимчивой змеи, как Холидей.
— Думаю, нам пора уходить, Билли. У меня завтра на утро назначена важная встреча.
— Если не возражаешь, я бы хотел немного поговорить со старым приятелем. — И благовоспитанный Билли подставил Габриель стул. — Тюрьма, говорите? Серьезные неприятности?
— Так, пустяковые долговые обязательства, — сказал Александр, садясь и успевая быстро и насмешливо улыбнуться Габриель. — Я не знал, что задумал мой поверенный, но расплачиваться пришлось мне. Действительно, пришлось нелегко. Прежние друзья не находят времени для бывших заключенных.
— На поддержку Макдауэллов всегда можете рассчитывать! — пылко воскликнул Билли, с молчаливым упреком взглянув на Габриель.
— Что же вы стоите, Габриель? Садитесь, — пригласил Александр. — Если, конечно, вам не противно сидеть за одним столом с бывшим заключенным.
— Ну, что вы такое говорите! — воскликнул Билли. — Я уверен, что Габриель, так же как и я, рада вам. Она далека от предрассудков.
— Макдауэлл — хороший парень, — неохотно признал Александр, когда пятнадцать минут спустя они с Габриель пробирались сквозь толпу, все еще боровшуюся с последствиями освободительной акции Беррика.
Пернатые беспечно носились по залу, и многие гости подумывали о том, чтобы покинуть прием. Габриель была бы не прочь так и поступить, но пришлось присутствовать при сердечной беседе Александра и Билли.
Что заставило ее связаться с Холидеем, когда здравый смысл требовал немедленно спасаться бегством? Вместо того чтобы выгнать его из своего кабинета, она позволила ему остаться, мало того, согласилась сотрудничать с ним. И сейчас не только не объяснила Билли, что он не учился с Холидеем в начальной школе, а зачарованно слушала, как этот ловкач вытягивал необходимые ему сведения о Макдауэллах с поразительным искусством. И Билли еще любезно предложил подвезти его до дому!
Когда ничего не подозревающий Билли отправился за своей машиной, молодые люди остались наедине. Еще не поздно все бросить, напомнила себе Габриель, искоса поглядывая на Александра. На его густые волосы, слегка взлохмаченные во время их схватки под деревьями, на его выразительные глаза, чувственный рот…
— Теперь я понимаю, почему вы так и не добрались до постели, — задумчиво произнес Александр, прерывая ее размышления. — Никогда не встречал менее романтичного парня.
— Возможно, по вашим стандартам, но не по моим, — возразила Габриель, в душе, однако, вполне с ним соглашаясь.
Но ведь Билли не влюблен в нее, она не его женщина, и ни один из них никогда не притворялся, что влюблен в другого. Просто она позволила Александру так думать. Бедный Билли пришел бы в ужас от обмана. Габриель прикинула, не сказать ли Александру правду, но решила, что не стоит. Этот человек слишком самоуверен. Он заслуживает того, чтобы его обманули.
Ей неожиданно вспомнился рассказ Александра о том, как его продали приемным родителям. Тогда он не выглядел ни самоуверенным, ни высокомерным. Незащищенность в его взгляде и голосе глубоко тронула ее.
Да, мне жаль мальчика, которому тогда причинили боль, уверила она себя. А к сегодняшнему Александру я чувствую только неприязнь.
Они дошли до просторного холла клуба. В отличие от суматохи зала здесь было тихо и пустынно.
— И все-таки я не понимаю… — Александр покачал головой, размышляя над ее отношениями с Билли Макдауэллом. — Вы так дьявольски сексуальны, и Макдауэлл кажется вполне нормальным мужчиной, однако…
— Вам не приходит в голову, что мои отношения с Билли вас совершенно не касаются? — сердито оборвала его Габриель. — И прекратите рассуждать о моей…
— Личной жизни? — нагло подсказал Александр. — Детка, похоже, у вас ее нет.
Габриель понимала, что он просто дразнит ее. Но если бы он знал, как точно попал в цель! Она вспомнила шутки насчет своей девственности, которые ей пришлось терпеть в колледже, когда она оказалась достаточно глупа и признавалась, что у нее никогда не было возлюбленного. Теперь она тщательно хранила свой секрет.
— Уверена, что ни у кого нет такой безалаберной личной жизни, как у вас, но кому это приносит счастье? — возразила она.
— Хороший удар, — засмеялся Александр.
Его добродушный смех только усилил ее ярость. И самое неприятное: его совершенно не задели ее слова. Ему, похоже, было все равно, что она о нем думает.
— О, заткнитесь и оставьте меня в покое! — холодно сказала Габриель, бросаясь от него через холл.
Александр не отставал. Он не собирался отпускать ее. Он наслаждался своим подкалыванием и тем, как она защищается.
— Я понимаю, что вы не относитесь к числу моих поклонниц, Габриель. — Его улыбка, точнее, самодовольная ухмылка только увеличила ее смятение. — И если честно, я тоже не в восторге от вас. Но поскольку мы собираемся работать вместе, давайте сдерживать нашу обоюдную антипатию, хорошо?
Габриель составляла в уме достойный ответ, когда вдруг выражение лица Александра резко изменилось. Она с недоумением отметила, как словно по мановению волшебной палочки хладнокровный насмешник превратился в напряженного, отстраненного незнакомца.
— Видите человека под аркой? — спросил он.
В его голосе появились странные необъяснимые нотки, и Габриель насторожилась. Она проследила за его взглядом и увидела высокого красивого мужчину лет шестидесяти с густой копной седых волос. Безукоризненный темно-серый костюм был явно сшит на заказ.
— Это Майкл Колфилд, — сказал Александр. — Владелец контрольного пакета акций и председатель совета директоров «Колфилд инкорпорейтед».
Габриель кивнула. Кто не слышал о «Колфилд инкорпорейтед», мультимиллионной семейной компании, владеющей сетью аптек и книжных магазинов?
— «Колфилд инкорпорейтед» спонсировала в этом году съемки нашей студией прекрасного документального фильма о тропических лесах Центральной Америки. — Она ожидала язвительного комментария, но, к ее удивлению, Александр промолчал. Неужели тема показалась ему интересной? — Пойду поблагодарю мистера Колфилда лично, — решила Габриель.
— Собираетесь подлизаться и выпросить еще денег? — презрительно выдавил Александр. — Будьте честны и признайтесь в своих истинных намерениях, Габриель.
Его лицо было суровым, глаза — мрачными и холодными.
Габриель вздрогнула. Обвинение Александра скорее обидело ее, чем рассердило.
— Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать ваши оскорбления.
Совершенно очевидно, что он имеет зуб на членов высшего общества, достигших успеха тяжелым трудом, решила она, отсюда и его враждебность к Майклу Колфилду. Габриель нахмурилась. Вряд ли это должно удивлять ее, если учитывать идиотскую работу самого Александра: вести частные расследования и не доводить их до логического конца.
Лично она восхищается заслуженным успехом. Гордо вскинув голову, Габриель пересекла холл и представилась Майклу Колфилду.
Он очень любезно отреагировал на ее благодарность. Они мило поговорили о благородных целях телестудии, и Габриель уверила себя, что совсем не подлизывается к мистеру Колфилду, как решил Александр. Поблагодарить за щедрый дар — значит просто проявить вежливость.
Через несколько минут к ним присоединился молодой человек — таким, должно быть, был сам Майкл в молодости, — и Габриель познакомили со старшим сыном Колфилда Дугласом и его рыжеволосой красавицей женой Маргарет. Вскоре к ним подошли младшие сыновья Майкла со своими спутницами, темноволосые красавцы Томас и Уинстон.
— Интересно, кто открыл птичьи клетки? — с ослепительной улыбкой спросил Уинстон. В этой улыбке было что-то, заставившее Габриель насторожиться, что-то смутно знакомое…
— Насколько я слышал, по меньшей мере пятнадцать человек приписывают себе эту честь, но я не верю ни одному из них, — сказал Дуглас, нежно сжимая пальцы жены.
Холл быстро наполнялся беглецами. Вольные птицы полностью завоевали жизненное пространство зала, выгнав оттуда гостей. Пока Колфилды шутливо прикидывали, кто бы мог быть птичьим освободителем, Габриель решила, что пора ретироваться. Если повезет, они никогда не узнают ни о личности преступника, ни о том, что она знакома с ним. Она извинилась и распрощалась.
Александра нигде не было видно. Выйдя на улицу, она с раздражением обнаружила его поглощенным беседой с эффектной брюнеткой, пожирающей его огромными, чересчур накрашенными глазами.
— Билли еще не появился? — спросила она, становясь между Александром и брюнеткой. Оба встретили ее появление с энтузиазмом отпускников, нашедших на пляже утопленника, что вдохновило Габриель на дальнейшее вредительство. — Я только что прекрасно поболтала с Колфилдами. Это четверо самых красивых мужчин, каких я когда-либо встречала, но один из сыновей Майкла, Уинстон, просто умопомрачителен! — затараторила она. Обычно Габриель избегала словечек типа «умопомрачителен», но сейчас оно не помешает.
Внимание Александра немедленно переключилось с брюнетки на Габриель.
— Вам не поймать Уинстона Колфилда, — натянуто сказал он.
Габриель улыбнулась ослепительно и, как она надеялась, загадочно.
— О, я так не думаю.
Она с удовольствием наблюдала за тем, как Александр поворачивается спиной к эффектной брюнетке.