— Могу себе представить, — хотел бы он послушать ту лекцию. Он был уверен, что это было нечто выдающееся. Ему было интересно, что она скажет, если узнает, что недавно он был на вечеринке у этого известного режиссера.
— Так, значит, твой папа научил тебя летать, — сказала она с удивлением в голосе.
Он бы хотел поднять ее в воздух. Подняться выше шести тысяч метров, где мир исчезал, и человек мог видеть вечность.
— Да. Он был холодным человеком, но он дал мне это. Я думаю о нем, когда летаю. Он умер несколько лет назад. Инфаркт. Хотя, думаю, это началось раньше. Авиационное агентство забрало у него лицензию, потому что он не прошел медицинское обследование. После того, как он был вынужден оставаться на земле, он был уже не тем. Через год мать скончалась от рака. Я скучаю по ним. Не думал, что буду, но скучаю.
Она села и посмотрела на него сверху вниз, ее глаза торжествующе сверкали.
— Это то, что нас объединяет. Мы сироты. Я знаю, это звучит глупо, так как мы взрослые, но после того, как умер папа, я не могла выкинуть это слово из головы. Я предполагаю, что не имеет значения, сколько нам лет. Мы по-прежнему нуждаемся в наших родителях. У меня был только один из них, но его было достаточно.
— Он хорошо справился, — его затопила нежность.
— Как и твой, Габриэль.
Он не мог удержаться от смешка.
— О, если бы я мог согласиться. Ты не знаешь меня за пределами этой комнаты. Ты не знаешь, на что я способен. Я воплощаю все, что хотел видеть во мне мой отец. Безжалостный. Успешный. Неумолимый. Упертый. Высокомерный.
Он был человеком, у которого дергались руки при мысли о том, что Мэд ошивался около Сары. Он был человеком, который по-прежнему собирается найти женщину, которую трахал Мэд после Сары, и убедиться, что она никоим образом не извлечет выгоды из смерти Мэда.
Эва оседлала его, обхватив его лицо руками.
— Я не верю тебе. Думаю, здесь ты больше похож на себя, чем там. Я знаю, чувствую это. Уже многие месяцы я не чувствую такого спокойствия, которое у меня было в эти последние два дня. Я действительно не хочу, чтобы это закончилось.
Гейб обвил руками ее бедра, упиваясь ее формами. Его член снова был в полной боевой готовности.
— Как и я. Иди сюда, детка. Давай подведем итог сегодняшнему вечеру и поговорим утром. Может быть, тогда ты передумаешь.
Он перевернул ее, молясь, что ему удастся убедить ее дать ему больше.
*
На следующее утро Эверли смотрела в свой телефон, не дыша. Теперь она точно знала, как чувствовала себя Пандора. Она открыла этот ящик, который не должна была открывать, и ввергла свой мир в хаос.
— Привет, детка. Ты уверена, что не хочешь ничего, кроме кофе?
Она погасила дисплей телефона в тот же миг, как услышала его голос.
— Нет, все в порядке. Сейчас слишком рано для завтрака. Я перехвачу что-нибудь по пути на работу.
— Отлично. Я собираюсь принять быстрый душ. А потом поговорим, хорошо? — он появился в дверях, очевидно, ему было уютно в своей наготе. — Уверена, что не хочешь ко мне присоединиться?
— Прости. Мне прислали несколько действительно важных е-мэйлов с работы. Я должна идти, — после того, что она обнаружила их минуту назад, ей нужно было бежать, а не идти, обратно в Бруклин.
Он был Габриэлем Бондом. Она провела выходные с магнатом в сфере аэронавтики Габриэлем Бондом. Он был многопрофильным миллиардером-плейбоем. Ей не пришлось копать глубоко. Все что ей нужно было сделать, это лишь забить в Гугл: пилот, академия Крейтон, блондин. В поисковой системе всплыло больше, чем она была готова воспринять. Целые сайты были посвящены его личной жизни. Он встречался с моделями, актрисами и роскошными светскими львицами. Он не был из тех, кто мог похвастаться серьезными отношениями с девушками, и их абсолютно точно не будет с дочерью полицейского. Она даже не понимала, в каком мире он вращался. Хуже того, она прочитала еще более ужасающую новость: Мэддокс Кроуфорд был его лучшим другом. Это объясняет, почему он был в баре в пятницу вечером. Он тоже присутствовал на похоронах. Эверли задавалась вопросом, как бы она объяснила свою связь с Мэдом Гейбу?
Это было легко, ей не придется. Он сам говорил, что за пределами этой комнаты был другим человеком. Она была другой женщиной. И, очевидно, что она сошла с ума, проводя целые выходные голой с человеком, который делил постель с самыми красивыми женщинами в мире.
Он снова вошел в комнату, держа мобильный телефон.
— Это просто смешно. Я не позволю тебе вот так уйти. Вот, дай мне свой номер, и я перезвоню тебе. Сегодня мне надо сделать кучу всего, но, возможно, мы могли бы поужинать позже на этой неделе.
Она взяла у него телефон и посмотрела вниз. Эва. Он уже создал контакт с этим именем. Он не имел ни малейшего представления о том, что ее имя было Эверли. Будет ли он чувствовать себя преданным из-за ее небольшого обмана? Разве это важно, учитывая, что он не тот мужчина, который будет с ней вечно?
Он смотрел и ждал. Его радость поблекла. Он нахмурился.
— Ты не хочешь, чтобы я звонил тебе, верно?
Эверли сделала паузу. Было умнее, если она не оставит своего номера, но… может ли она действительно держаться подальше?
Она собиралась ответить, хотя была не совсем уверена, что собиралась сказать, когда услышала настойчивый стук в дверь.
— Запиши свой номер. Пожалуйста, — Габриэль наклонился и поцеловал ее, как если бы хотел подсластить пилюлю. — Наверное, принесли кофе. Посмотри еще раз меню. Я знаю, что ты сказала, что должна уйти, но я буду чувствовать себя лучше, если ты что-нибудь съешь. Я скоро вернусь.
Она смотрела, как он идет к гостиной, не в силах оторвать глаз от того, каким классным и тугим выглядел голый зад.
Он повернулся в дверях, захватив халат из шкафа, и бросил ей второй.
— Накинь это. Я не собираюсь доставлять удовольствие парню из доставки увидеть тебя голой. Это только для меня.
Он подмигнул ей, а затем направился к двери. Когда Эверли подпоясала халат, то услышала звук ключа в замке и скрип открывающейся двери.
Она была такой трусихой, подумала она, уставившись на телефон. Ей следует ввести свой номер. Когда Габриэль вернется, она сознается в своей связи с Мэддоксом, признаться, что она нарушила свои правила анонимности. Он знал, что она не из его мира, и он, казалось, не придавал этому значения. Может быть, она делает из мухи слона. Может быть, у них будет все хорошо.
Или все обернется полной катастрофой. Ей нужно было сосредоточиться на том, чтобы сохранить работу. Встречаться с Габриэлем Бондом, вероятно, тоже самое, как кататься на американских горках без ремней безопасности. Эверли не знала, как долго продержится. Его блестящее королевство было не тем, в чем она разбиралась. Теперь, когда она увидела фото красавиц, с которыми он встречался и, вероятно, спал, в ней проснулась неуверенность. Кроме того, он с самого начала сказал ей, что сейчас не время заводить отношения. Конечно, он хотел больше секса, но это была не любовь. На самом деле, это не было ничем кроме эрекции и оргазма. Хорошо, казалось, она понравилась ему как человек, но это не меняет того факта, что он не хотел отношений, когда он прошел через эту дверь. Вероятно, ему не очень хочется этого и сейчас. И как она узнает, не было ли его «я позвоню тебе» пустым обещанием, которое он никогда не выполнит?
Она не знала… но Эверли все-таки сделала глубокий вдох и все равно вбила свой номер в телефон. Мяч на его поле. Что такое жизнь без небольшого риска?
— Гейб, дружище, нам нужно поговорить, — раздался мужской голос из коридора.
Она заглянула в дверной проем и обнаружила двух шагающих по комнате высоких мужчин, излучающих силу и нетерпение. У одного были темные, густые волны волос, которые он явно пытался приручить, одет он был в стильный темно-серый костюм. Другой, крепкий парень с русыми волосами и шрамом, пересекающим подбородок, был одет в темные брюки, черную футболку и ветровку.
— У нас проблемы, — предупредил безукоризненно одетый человек.
Живот Эверли сжался. Похоже, ее время в раю с Габриэлем подошло к концу.
Глава 5
Гейб вышел через служебный выход и поднялся по лестнице, ведущей на улицу, оглядываясь и высматривая фотографов.
— Дэкс в машине, — пояснил Роман. — Поговорим, когда удостоверимся, что нас никто не услышит. Знаешь, если бы ты отвечал на звонки, нам бы не пришлось тебя отслеживать.
Коннор вышел вперед, полностью готовый встретить любую угрозу. Он был одет в легкую куртку с длинными рукавами, явно не по погоде. Однако, Гейб предположил, что его приятель из ЦРУ прятал не один пистолет. И, конечно же, когда Коннор повернулся, Гейб уловил металлический блеск под рукой друга. Он был вооружен. В этом не было ничего необычного, но его напряженная манера поведения предвещала неприятности.
Гейб нахмурился. Что же так обеспокоило этих двоих? Все внутри сжалось от предчувствия.
— У нас все чисто, — кивнул Коннор. — Идем.
На солнечный свет вышел секретный агент, он подбежал к ожидающему лимузину и открыл дверь, жестом приглашая их сесть.
Гейб едва не зарычал от разочарования, когда последовал за Романом.
— Лучше вам иметь действительно весомую причину, чтобы вытянуть меня из постели.
Роман не выдавил улыбки. Не отпустил шутку и не кидал на Эву косые взгляды. Он был совершенно на себя не похож.
— О, у меня есть прекрасное оправдание. Я пытаюсь спасти твою задницу, чувак. И не вини меня. Это Коннор все обнаружил.
Это? Гейб нахмурился. Ему нужно разобраться, в какую, черт возьми, игру они играют. К сожалению, в его голове все еще прокручивались сцены с женщиной, которую он оставил наверху, задаваясь вопросом, как скоро он сможет увидеть ее снова.
— И что за удивительную вещь обнаружил Коннор?
— Узнаешь в машине. Идем, — скомандовал Роман.
В это время в понедельник на улице было полно людей. Любой из них мог оказаться фотографом. Гейб знал, что делать — нырнуть в машину как можно быстрее. Вместо этого он повернулся и посмотрел на отель, в котором он оставил Эву, чертовски желая остаться там с ней.
Она едва взглянула на него после того, как он сказал, что ему нужно идти. Она сразу же кивнула и согласилась, и ему не нужно было быть гением, чтобы понять, что она думала, что он собирается избавиться от нее. Но он совершенно ничего не мог с этим поделать. Он мог сказать все правильные слова, но она не поверит ему, пока он не позвонит ей.
Правда только в том случае, если она дала ему верный номер. Увидев ее сомнения, он уже не был так уверен.
Сдержав проклятие, Гейб наклонился и залез в лимузин. Его друзья последовали за ним в кондиционированный салон, закрыв за собой дверь. Роман со вздохом уселся рядом с ним на сидение из черной кожи. Лимузин тут же тронулся.
— Ты сказал, что здесь был Дэкс, — Гейб сел напротив Коннора и вопросительно посмотрел на него, предполагая, что они должны были дождаться своего друга.
— А я за рулем, брат, — окно между передней и задней частью лимузина с гудением опустилось вниз, и Дэкс кивнул ему в зеркало заднего вида.
— Какого черта? — он оставил флот ради карьеры водителя лимузина? — Честно говоря, у меня было более чем достаточно дерьмовых сюрпризов на этой неделе. Так что если вы трое приготовили какой-то гребаный розыгрыш, что испортил мне утро с Эвой, то обещаю, я надеру вам задницы.
— На твоем месте я бы тоже разозлился. Она была горячей, — Дэкс умело управлял машиной в дорожном утреннем потоке. — И вы, народ, можете смело разговаривать. Я перепроверил машину. Нас никто не прослушивает. Если только у АНБ не появились какие-то новые игрушки.
Коннор покачал головой, залезая в портфель.
— Нет, пока мы двигаемся в лимузине, мы в безопасности. Я серьезно сомневаюсь, что пресса преследует нас, используя современные подслушивающие устройства.
— Не стоит их недооценивать, — парировал Роман. — И меня беспокоят не только репортеры. Но и полиция.
Гейб выпрямился. Теперь они привлекли его внимание.
— Полиция?
Роман откинулся назад, выглядя изможденным. Теперь, хорошо изучив своего старого друга, Гейб мог с уверенностью сказать, что тот не спал прошлой ночью, и совсем не по такой приятной причине, как женщина в его постели.
— Пока что Коннор держит нашу проблему в секрете.
— Но, несомненно, она выйдет наружу — и скоро. Я обратился к этому конкретному репортеру, но она думает, что ее источник уже продал копии, — Коннор показал планшет, который достал из портфеля. — Она сказала, что пыталась получить эксклюзив, но продавец не согласился. У меня есть помощник, который делает все возможное, чтобы выследить любые другие копии.
Гейб снова начал злиться.
— Копии чего, черт возьми?
— Этого, — Коннор повернул планшет в его сторону. — Узнаешь?
Конечно, он узнал столовую Киприани. Он постоянно обедал там. Метрдотель был старым другом его семьи. Он знал, что были более популярные места, но его отец любил именно это, и для него оно стало особенным. Каждый раз, когда он сидел там, Гейб вспоминал все разы, когда отец брал его с собой и пытался обучить азам бизнеса.
— Конечно, я узнаю свой стол в Киприани. Есть креветки с чесночным соусом стало преступлением?
По мере того, как видео начало проигрываться, он понял, какое именно событие было заснято, и все внутри сжалось. Он мог видеть себя, хотя в левом верхнем углу экрана виднелась только часть его лица. Справа была видна спина человека в сером костюме. Он пил виски, его пальцы нервно сжимали стакан.
— Вот дерьмо. Это моя последняя встреча с Мэдом.
Роман кивнул.
— Должно быть, кто-то вас узнал. Или, что более вероятно, они узнали Мэда. В последние несколько недель его жизни он был во всех таблоидах. Полагаю, этот снимок был сделан с сотового телефона кого-то, кто сидел за столом рядом с вами.
Коннор бросил на него недовольный взгляд.
— Ты должен был заметить.
— Выключи это, — ему не нужно было напоминать о том, что случилось тем вечером. Оно проигрывалось у него в голове все время, как нескончаемый кошмар. Ну, за исключением последних нескольких ночей. С Эвой он спал, как младенец… когда не был внутри нее. В эти выходные он мог забыть, что он скорбел по Мэду, и каким страшным образом закончилась их долгая дружба.
Несмотря на то, что он сказал ей, что у него нет времени на девушку, он знал, что не пройдет много времени, как он сдастся и наберет ее номер. Если она дала ему неверный, что ж, он все равно найдет ее. Он нуждался в ней. Было эгоистично даже думать о том, чтобы вовлекать ее в это дерьмо, но в какой-то момент она стала ему нужна. Это было правдой.
Роман взял планшет и закрыл его.
— Очевидно, Гейб был слишком занят, споря с Мэдом, чтобы вообще что-нибудь заметить.
— О, это не аргумент. Проблема — это угрозы, — Коннор смотрел на него так, словно он был подозреваемым. — Ты угрожал убить Мэда. Хочешь объяснить, почему?
Тем вечером он угрожал убить Мэда различными способами.
— Народ, я был зол на него за то, как паршиво он обошелся с моей сестрой. Вы же знаете, что они встречались пару месяцев назад. Это некрасиво закончилось.
— Я же говорил, что это ошибка, — дружелюбно добавил Дэкс, поворачивая.
Зелень Центрального парка оказалась слева от него, а место его преступления справа. Ресторан с несколькими маленькими окнами, прикрытыми белоснежными шторами, где он, сидя за столом из мраморного камня, пообещал Мэду отомстить. Он предпочитал стол, с которого открывался вид на Гранд-Арми-Плазу. Будучи ребенком, он смотрел на золотую статую Шермана, в то время как его отец бубнил о важности бизнеса. Он посмотрел на фасад здания, когда они проехали мимо.
Гейб помнил последнюю ссору с Мэдом так, словно та была вчера. Гейб оставил его с чеком и гулял в парке почти час. Он сидел на скамейке, понимая, что все туристы и местные жители вокруг него наслаждались днем, но не видел их. Он только видел, как его дружба с Мэдом рушится. Он был так жесток, зол и сердит, и если бы мог, то в тот момент сам бы придушил своего лучшего друга.