Эва, женщина, которую, как он думал, он случайно встретил в ночь похорон Мэда, была также Эверли Паркер. Каковы шансы, что их встреча была простым совпадением? Определенно не в ее пользу. Скорее, как любовница Мэда, она знала, что этот мужчина не имел семьи и намеревался оставить все своему лучшему другу. Она, очевидно, так тяжело восприняла смерть своего «папика», что пошла искать другого. Гейб стиснул зубы. Было простым делом раздвинуть ноги и забраться ему под кожу. Черт, он практически пригласил ее.
Это сработало, и это чертовски его бесило.
— Габриэль? — ее голос звучал так, словно она была полностью ошеломлена.
Она действительно думала, что он поверит, что она понятия не имела, кем были друзья Мэда?
Гейб скрестил руки на груди, проклиная себя. Его окрутила милая мошенница, которая думала, что сможет защитить свое тепленькое местечко на работе, переспав с новым боссом. Может быть, она планировала заключить с ним ту же сделку, с помощью которой надула Мэда. По крайней мере, он не будет чувствовать вину, которая как предполагал Коннор одолеет его позже. Нет, он собирался насладиться каждым моментом этого.
— Мисс Паркер, пожалуйста, проходите. Присаживайтесь. Думаю, у нас есть несколько вопросов, которые стоит обсудить. Не так ли?
*
Как это возможно, что ее увлечение с выходных стал ее новым боссом? Эверли закрыла глаза, внутри все перевернулось.
Она была уверена, что именно так себя и чувствовала Красная Шапочка, когда ее пригласили в домик бабушки в тот роковой день в лесу. Вау, какие же большие зубы были у ее личного большого плохого волка. Габриэль Бонд смотрел на нее совсем не так, как в те дни, что они провели вместе. На самом деле, из-за его холодного хищного взгляда ей хотелось отойти назад к двери.
К счастью, она была слишком горда, чтобы сделать это.
Она заставила себя войти в кабинет, словно ее сердце и не билось птицей в груди, и села в кожаное кресло напротив большого письменного стола. Почему он смотрел на нее с таким презрением, словно она была дрянью? Эверли надеялась, что у нее галлюцинации… но она так не думала.
Он был так зол из-за того, что его настигла их интрижка?
— Да, у нас есть несколько тем, которые мы, вероятно, должны были обсудить раньше.
Эверли взмолилась, чтобы она выглядела спокойнее, чем было на самом деле. Она надеялась, что увидит Габриэля снова, но не в качестве замены Мэддокса и ее нового босса. Определенно, это было неудобно. Но не настолько неудобно, чтобы так злиться.
От страха все внутри оборвалось.
— Спасибо, Хилари. На этом все, — он кивнул помощнице, которая закрыла за ней дверь. Она, вероятно, в считанные секунды свяжется по телефону с Дженнифер. Несмотря на то, что она была старше большинства секретарей, Хилари была главным шпионом Мэддокса в сети сплетен.
— Эва? — подняв бровь, он обвинительно посмотрел на нее.
Она не стала притворяться, что не поняла его. Теперь, когда она была здесь, она справится с ситуацией и останется профессионалом, насколько это возможно.
— Так меня называют мой отец и близкие друзья. Может, было глупо говорить тебе это имя, так как все остальные называют меня Эверли. Но я заметила, что твои друзья звали тебя Гейб вместо Габриэля, хотя именно так ты мне назвался.
— Я использую свои имена как взаимозаменяемые и с радостью бы сказал тебе, что мои друзья зовут меня Гейб. Черт, ты могла бы сама догадаться. Но как я должен был вывести Эверли из Эвы?
Он был прав, и она не была абсолютно честной.
— Мне жаль. Правда в том, что я хотела стать кем-то другим в ту ночь. Встретить тебя — это словно оказаться в фантазии, возможность уйти от ужасной реальности, в которой я была. После той первой ночи, казалось, легче оставаться Эвой.
— Интересно, — сказал он, забавляясь ее словами. — Я полагаю, что причиной твоей «ужасной реальности» были похороны?
Может быть, он стал понимать.
— Да. Это была тяжелая неделя, потеря босса, наставника… друга. В то время я понятия не имела, что ты тоже был его другом. Ты не упомянул его за весь уик-энд.
Он передернул широким плечом.
— Это правда. Но я не врал тебе про свое имя.
Она старалась не поморщиться. Гейб должен был находиться под огромным напряжением из-за потери своего лучшего друга и того, что ему пришлось взять на себя управление компанией Мэддокса. Может быть, при других обстоятельствах он был бы более уравновешенным. С другой стороны, она плохо его знала, так что, может быть, и нет.
Эверли расправила юбку, чтобы занять руки, пока она собиралась с мыслями.
— Я не лгала. Некоторые называют меня Эвой. Мое настоящее имя несколько уникально, и в ту ночь я хотела остаться анонимной. Я была нерешительна.
— Ах, тогда, очевидно, ты дала мне не свой номер. Если ты была нерешительна, то я пойму, если ты дала мне фальшивый номер, ведь представилась фальшивым именем, — он постучал пальцами по экрану своего телефона.
Ее телефон издал трель. Она почувствовала, как жар поднимается по щекам.
Он сбросил вызов.
— Ты не могла быть слишком напугана. Ты хотела, чтобы я позвонил.
— Мне было страшно, когда мы впервые вышли из бара в пятницу вечером. К утру понедельника я думала, что немного узнала тебя. Хотя, нет. На самом деле, нет. На самом деле, я ни черта не знаю о тебе, — напряжение заставило ее сидеть прямо в кресле, расправив плечи.
— Ты не знала, кто я? — это звучало недоверчиво. А выражение лица было еще более скептическим.
— Нет. Ты был привлекательным мужчиной в баре, который купил мне бокал вина и флиртовал со мной. Мне было интересно. Мы занимались сексом, — Эверли привела логическое объяснение и не знала, что еще сказать в свою защиту. — Ты вообще планировал позвонить мне снова?
Он замер на мгновение, прежде чем откинуться на спинку стула.
— Нет. Я был вежлив. Девяносто девять процентов интрижек на выходных не имеют продолжения. К этому времени тебе бы уже следовало это усвоить.
Несмотря на то, что она чувствовала, как ее хлестают по щекам его гневные упреки, Эверли отказывалась плакать. Она будет сохранять спокойствие и не покажет ему, насколько ее ранили его слова.
— Тогда не имеет значения, знал ты мое настоящее имя или нет, не так ли, Гейб?
— Я прокручивал события пятницы в своей голове и пришел к нескольким выводам, — его монотонный голос и близко не напоминал чувственные нотки, которые она слышала в эти выходные. — Может быть, ты хотела анонимного секса с незнакомым человеком, и именно поэтому ты скрыла правду. Или, может быть, ты думала, что я узнал бы твое имя и не стал бы спать с сотрудницей.
Это было несправедливо.
— Сотрудницей? Так значит, ты наш новый генеральный директор. Об этом еще не объявляли публично, так как я могла знать в прошлую пятницу, что скоро ты станешь моим боссом? Я даже понятия не имела об этом, пока не вошла в эту комнату две минуты назад.
— Я не собираюсь играть с тобой в эту игру, Эва. Я имею в виду, Эверли. Ты должна простить меня. Ты ассоциируешься у меня с твоим именем для съема.
— Ты это серьезно? — только абсолютное возмущение удерживало ее от того, чтобы покинуть комнату. Как он посмел? — Ты меня не знаешь, но обвиняешь в каком-то умышленном обольщении.
Он невозмутимо смотрел на нее, но его отсутствие отрицания, возможно, также было молчаливым согласием.
В Эверли бурлила ярость.
— Я прочитала вчера о вас, мистер Бонд. Поверь мне, мой опыт с вашим и рядом не стоит. Но мужчины, как вы, могут выделывать любые секс эскапады. Женщины, как я… У меня был один единственный любовник за всю мою жизнь, и меня называют шлюхой.
— Сегодня все приписывают мне произношение этого слова. Я не говорю, что ты шлюха, но я нахожу интересным, что ты идешь напролом здесь. Шлюха — это женщина, которая принимает деньги за свои услуги. Я не платил тебе. Ты ожидала что-то от меня сегодня, например, сделки, которую заключила со своим последним любовником? — он покачал головой. — Если так, то глупо вести переговоры, когда ты уже все отдала.
Эверли понятия не имела, о чем он говорит, и ей было плевать. В те выходные, она хотела его и верила, что он заботится о ней. Но прямо сейчас она скорее откусит себе язык, чем признает это.
— Почему ты хотел видеть меня сегодня утром? Очевидно, ты понятия не имел, кто я, пока я не пришла.
— Но ты точно знала, кем был я. По твоему собственному признанию, ты читала обо мне.
Он обернул ее слова против нее. Она решила, что было бы неплохо признать, что она им интересовалась. Она не сомневалась, что он каким-либо образом использует эту информацию против нее.
— После того, как мы провели выходные вместе. После того, как меня окружили репортеры на выходе из гостиницы, и все в этом офисе видели статьи.
— Я чувствовал себя немного виноватым из-за этого. Теперь мне интересно, не сама ли ты вызвала их.
— Какого черта я буду вызывать прессу? Чтобы выставить свое унижение на всеобщее обозрение? Ты думаешь, что, как сотрудник Кроуфорд Индастриз, я хочу быть известной тем, что я переспала с «плохим мальчиком с Уолл-стрит» и новым боссом? Я думала, что дни, которые мы провели вместе, были особенными, но предполагаю, я попалась на твои уловки, — она откинулась назад, стараясь не сердиться на себя за доверчивость. — Я, наверное, одна из тысячи.
Вдруг он встал, отодвинув стул и излучая мощную вибрацию, которая, казалось, заняла все пространство в комнате.
— Я, конечно, не стал бы называть это тысячами. Таблоиды преувеличивают. Я уверен, что не трахнул и несколько сотен, но пока я не могу быть уверен. Через какое-то время становится сложно считать. Итак, давай перейдем к сути дела. Что именно должно было произойти дальше по твоему плану?
Он ходил по кабинету, как зверь, преследующий свою жертву. Эверли чувствовала себя выслеживаемой, окруженной.
Она подняла голову, отказываясь становиться жертвой.
— Какой план? Все, что я ожидала от этой встречи, это узнать, что нужно от меня новому генеральному директору.
Он шагнул прямо к ней, так близко, что ей пришлось встать. Если бы она продолжила сидеть, он бы навис над ней, что придало бы ему психологическое преимущество, ведь он бы заставил ее смотреть на него снизу-вверх. Она не собиралась позволять ему этого.
Несмотря на то, что она едва доставала ему до середины груди, она стояла на своем. Атмосфера накалилась до такой степени, что ей стало трудно дышать.
Его это, казалось, позабавило, когда он смотрел на нее сверху вниз.
— Хотите узнать свои новые обязанности, мисс Паркер?
— Я хочу знать, собираешься ты уволить меня или нет. Если да, то ты должен знать, что я намереваюсь подать на тебя в суд.
Негодование бурлило в ней, вулканическая ярость из-за того, что он превратил что-то значимое и красивое в корыстный, гадкий акт. Вулкан вот-вот готов был взорваться. Они могли бы разобраться с этим как взрослые. Это не должно было составить трудности. Они совершили все по обоюдному согласию, но он действовал так, как будто она нанесла ему какое-то великое оскорбление.
Его рот растянулся в небольшой ухмылке.
— О, так ты собираешься подать на меня в суд? Это будет интересное слушание. Ну, я еще не уволил тебя. Ты знаешь, как это происходит с новым руководством. Нам нужно прийти и выяснить, в какой области лежат ваши таланты. Каковы ваши таланты, Эверли?
Ее кровь вскипела еще сильнее. Да, это был гнев. Она была достаточно близко к нему, чтобы почувствовать тепло его тела, это не должно было заводить ее, не после того, как он к ней отнесся.
— Я одна из лучших специалистов по компьютерной безопасности в этом бизнесе. Вот почему Мэддокс нанял меня.
— Да, я верю, что ты в выгодном свете представила свое детство ботаника. Это было умно. Необычно. Должен признать, я обнаружил, что эта твоя черта глубоко интригует. Но я немного разбираюсь в бизнесе, и ты не похожа на исполнительного директора. Интересно, почему мой дорогой друг Мэд нанял кого-то столь молодого.
— Потому что я очень хороша в том, что делаю.
— В компьютерной безопасности, — в его голосе звучало сомнение.
Она никогда не сдавалась без боя, независимо от того, с кем его вела. Она почти смирилась с мыслью, что ее уволят, но теперь собиралась бороться изо всех сил. Она ни за что не допустит, чтобы ее уволили и выпроводили из здания с поджатым хвостом.
— Да. Я сыграла важную роль в том, чтобы перенести эту компанию в двадцать первый век. Брандмауэр, который установил последний глава кибербезопасности, был дерьмом, которое мог взломать любой школьник. Я знаю, на что вы намекаете, мистер Бонд, но меня приняли на работу, потому что я знаю свое дело. Таким образом, вы можете обращаться со мной одним из двух способов. Вы можете сидеть в этом кресле, которое вы унаследовали, как и все остальное в вашей жизни, и мы можем обсуждать мою роль в компании, или вы можете стоять у меня над душой, как женоненавистник, который наслаждается, устрашая других. Вам выбирать.
Его глаза полыхнули. Он подошел ближе.
— Есть еще один вариант.
— И какой же? — независимо от того, насколько он вторгался в ее личное пространство, она не отступит. Она не могла показать ему, как сильно его присутствие нарушает ее концентрацию или, что после ухода из Плазы, она только и думала, что о нем.
— Я могу сделать это, — он взял ее лицо в свои руки и накрыл ее рот своим, прежде чем она смогла остановить его.
Движением языка Габриэль напомнил ей об удовольствии, которое мог подарить женщине. Шок от горячего желания потряс ее. Эверли знала, что должна была оттолкнуть его, и подняла руки. Но вместо того, чтобы отодвинуть его, она ухватилась за лацканы его пиджака и притянула ближе.
В этом поцелуе не было и намека на нежного любовника. Он взял все под свой контроль, когда его губы заставили ее открыться шире, и он проник глубже. Он зарылся пальцами в ее волосы, определяя угол и глубину проникновения. Его тело прижалось к ее, полностью овладев. Он прижался, давая ей понять, что его приличный костюм просто маскирует его первобытную природу.
— Эва, я знаю, что не должен этого делать. Я не могу остановиться, — его руки скользнули вниз, обхватив ее за задницу. — Это неправильно, и я, блять, не могу оставить все произошедшее позади.
А она не могла заставить его сделать это. Габриэль интуитивно знал, как заставить ее тело ныть под его прикосновениями.
Он схватил ее юбку в кулак и дернул вверх, опустив голову к изгибу ее шеи, его губы ласкали ее горло. Теплая ладонь скользнула по ноге. Где-то в глубине разума слабый голос предупредил Эверли, что это выходит из-под контроля. Но когда Габриэль был так близко и снова прикасался к ней, все чувствовалась правильным.
— Скажи мне остановиться, — выдохнул он ей в губы, прежде чем снова завладеть ими.
Умнее было бы сопротивляться ему. Но ее тело было далеко от этого. Он воспламенил ее, и она горела в ожидании наслаждения, как и ранее ночью, желая, чтобы его плоть прижалась к ней. Она жаждала связи, которую ощущала, когда он находился глубоко внутри нее.
На одно долгое мгновение она утонула в его запахе.
— Я знаю, что я должен.
Позволить ему прикоснуться к ней сейчас было неправильно. В ночь, которую они провели вместе, ни один из них не знал, что скоро они станут боссом и сотрудницей. Теперь они знали. В Кроуфорд Индастриз не было политики запретов отношений между работниками. Она не могла придумать ни одной причины, по которой они не должны видеться друг с другом, за исключением того, что он так явно показал свое презрение к ней. Он прояснил, что использовал ее и в то же время каким-то образом винил ее.
Эти мысли придали ей силы воли, чтобы оттолкнуть его.
— Перестань, Габриэль. Я не собираюсь становиться твоей удобной подстилкой.
Он уставился на нее сверху-вниз, его лицо перекосилось от ярости, но он не позволил ей выйти из круга его рук.
— Удобной? В этом нет ничего удобного, Эва… Эверли. Блять. Я врал. Я собирался позвонить тебе. Я собирался позвонить тебе вплоть до той минуты, когда понял, что ты солгала мне. За последние двадцать четыре часа я набирал твой номер раз сто. Вчера утром я хотел попросить тебя пойти домой со мной, потому что мне было хорошо с тобой. Я хотел забыть обо всей ужасной херне, что происходит в моем мире и снова затеряться в тебе.