— Я научу вас делать вкусный соус маринара по рецепту моей матери, который достался ей от ее матери. Это основной соус, в который можно по вкусу добавлять разные ингредиенты. — Лючия улыбнулась. — Маринара — своего рода черное платье, которое должно быть в гардеробе рецептов хозяйки.
Она болтала и показывала Рэйчел, как правильно чистить и нарезать чеснок. Когда они бросили чеснок в кастрюлю с луком, Лючия принялась открывать банки со специями, не забывая задавать гостье вопросы.
Она начала издалека. Высыпав в ладонь немного орегано, она заметила:
— Тони говорит, что у вас в квартире ремонт.
— Да. Это прямо над моим ювелирным магазином в центре города. К сожалению, мой дом продали раньше, чем я все успела закончить.
Лючия бросила орегано в кастрюлю и взяла базилик:
— Дом, в котором вы жили с мужем?
— Да.
Лючия хмыкнула, за базиликом последовал чабрец.
— Вы в какой церкви венчались?
— Мы женились в городской ратуше.
— Не очень романтично, — прокомментировала пожилая женщина, но понемногу успокоилась, пока отсыпала розмарин.
— Совсем неромантично, но тогда так было удобнее. — Желая сменить тему, Рэйчел кивнула на банки со специями: — Откуда вы знаете, сколько чего сыпать?
— Я много лет готовлю. — Лючия задумалась. — Для такого количества соуса хватит двух столовых ложек. Я кладу больше базилика, чем розмарина, но этой на мой вкус. Вы сами подберете рецепт. А теперь вам хочется романтики? — продолжала она.
— Мне… Я сама толком не знаю, чего хочу, — честно призналась Рэйчел.
Лючия кивнула как бы в знак согласия:
— Если будете использовать живые травы, не кладите их сразу. Их надо добавлять в самый последний момент. А то почти весь аромат пропадет.
— Сначала сухие травы, потом свежие.
Запахи из кастрюли начали пробуждать аппетит. Но он тут же пропал, когда Лючия спросила:
— Вам нравится мой сын?
— Т-Тони?
Пожилая женщина постучала лопаточкой по кастрюле, сбивая налипшие кусочки лука.
— У меня только один сын.
— Слишком красивый, — ответила Рэйчел.
Громкий смех Лючии наполнил кухню.
— Его отец был таким же. Тони пошел в него, не только внешне, но и тут. — Она похлопала себя по большой груди. — Он хороший человек.
— Безусловно.
Лючия взяла открытую бутылку вина. Добавила немного в кастрюлю, потом налила себе:
— Хотите немного?
— Нет, спасибо.
— Тони еще и щедр, — заметила Лючия.
— Особенно когда дело касается женщин. — Рэйчел почувствовала, что краснеет.
Какая чушь! Она же сама бесплатно поселилась в его доме.
— Я имела в виду, что делала украшения для его многочисленных знакомых, — попыталась оправдаться Рэйчел.
Вот так гораздо лучше. Рэйчел скривилась и крепко сжала губы. Боже праведный! Каждый раз как она открывала рот, то говорила глупость. Она бы еще назвала его при матери странствующим плейбоем.
Лючия совсем не выглядела обиженной. Пожилая женщина тяжело вздохнула и продолжила помешивать содержимое кастрюли:
— Теперь пора добавить помидоры. Я их уже почистила и порезала.
— Очень вкусно пахнет.
— Еще долго готовить. При готовке, как и в других делах, требуется терпение. — Она со значением посмотрела на Рэйчел. — Этот соус надо держать на огне пару часов, чтобы проявились все специи.
— Так долго? — Значит, расспросы еще не закончены.
— Не волнуйтесь. У нас еще много дел. Давайте пока закончим пасту.
Они вернулись к разделочному столу. Лючия любовно погладила какой-то странный прибор. Он выглядел совсем как новый. Покрытие из нержавеющей стали блестело, и на нем не было ни единого отпечатка пальцев.
Лючия заговорила вполне обыденным тоном:
— Это модная спагеттница Тони. С мотором. Я больше люблю старую, которая служила мне почти сорок лет. Я сама ее кручу. Не надо никакого электричества. И паста, по-моему, получается не хуже, если не лучше. — Она пожала плечами. — Но мы используем сейчас эту.
Пока Рэйчел помогала закладывать тонкие колбаски теста в машинку, Лючия продолжала:
— Хорошая кухня?
— Да. Очень.
— Тони редко здесь ест. И зачем ему? Он же холостяк. Я хотела бы дожить до того времени, когда мой сын женится на хорошей женщине. — Она немного помолчала, затем продолжила: — Значит, у вас брак не сложился.
— Нет, — тихо ответила Рэйчел.
— Вы недавно развелись?
— В прошлом месяце. Но все закончилось гораздо раньше.
— У вас нет детей?
— Нет.
— Не хотите?
Рэйчел была застигнута врасплох:
— Я… не знаю. Да, может, попозже.
— Годы идут.
— Моя мама тоже так говорит.
— Это потому, что она хочет увидеть внуков, — пояснила Лючия. — Вы собираетесь снова выйти замуж?
— Я как-то не думала об этом, — честно ответила Рэйчел.
— Но вы уже решили, что хотите иметь детей. Будете заводить их без обручального кольца и поддержки мужа?
— Ну, я…
— Как-то не думали об этом? — догадалась Лючия.
— Я решила сейчас сконцентрироваться на работе. Тони очень важный для меня клиент, и он считает, что я могу расширить свой бизнес. Он согласился мне в этом помочь.
— То есть у вас деловые отношения.
— Да. И только.
— И только? — Лючия вопросительно приподняла брови.
— Ну, мы еще друзья, что, я полагаю, очевидно, раз я живу в его доме, пока у меня идет ремонт.
— Да, друзья, — кивнула она. — Вы, значит, особенная.
— Не поняла…
— Вы единственный друг Тони женского пола, насколько мне известно.
— Неужели? Не знаю.
Каким-то образом Рэйчел удалось пройти испытание, потому что три часа спустя, когда пожилая женщина уже надела пальто, она сказала:
— Приходите ко мне на День благодарения, если у вас нет других планов. Тони, к сожалению, не приедет. А вы приходите.
— Спасибо за приглашение. Я буду ужинать у мамы с сестрой.
Однако Лючия была не из тех, кто легко отступает.
— Тогда приходите на десерт. Я дам вам рецепт тирамису. Любимое пирожное Тони.
Глава 8
Прошло три недели. Время тянулось томительно. До возвращения домой было еще долго. Но впервые за эти годы Тони хотел в Штаты — особенно в Мичиган, где жила его семья. Приближались праздники, которые пробуждали в нем ностальгию. Он решил слетать домой на Рождество и затем вернуться в Рим. На следующий день у Тони была назначена деловая встреча в Нью-Йорке.
Мама никогда не простит его, если он пропустит уже второй семейный праздничный ужин. Ему еще выслушать упреки по поводу своего отсутствия на День благодарения.
Рэйчел пришла, но не к самому ужину, а только к чаю. Она приняла приглашение матери Тони — Лючии было сложно отказать.
Впоследствии Тони пришлось выслушать не только рассказ матери, но также прочесть отчет сестры.
«Она милая. Мне понравилась, Тони, — заканчивалось письмо Авы. — И маме тоже».
Тони был не в восторге. Он не хотел, чтобы сестра и мать привыкали к Рэйчел, несмотря на то что сам все сильнее привязывался к ней. Он уверял себя, что его интригуют только загадки и преграды. В них заключалась притягательность Рэйчел.
Тони уже начал прощупывать почву и заводить нужные знакомства, чтобы помочь Рэйчел с карьерой. На сегодняшний вечер в одном из его любимых ресторанов Рима у него был назначен ужин с Дафни Валеро. В прошлом он уже имел деловые контакты с Дафни, также их связывал один очень памятный эпизод личного характера, имевший место в Париже.
Штаб-квартира «Ла Флер Фрагранс», компании Дафни, находилась на родине ее матери, во Франции. В Риме же были дополнительные офисы. Самые известные духи — «Неподвластный времени» — продавались в самых элитных бутиках. А парфюмерия и ювелирные украшения — звенья одной цепи. У дорогих ароматов и роскошных золотых безделушек одни и те же покупатели.
Кроме того, Дафни обожала драгоценности и, как наследница парфюмерной империи, часто красовалась на обложках различных изданий, в том числе и журналов Тони, рекламируя продукцию своей фирмы. Дафни была не просто деловой женщиной. Она задавала моду.
— Тони!
Дафни ворвалась в ресторан и энергично расцеловала его в обе щеки. Тони предложил поговорить здесь, прекрасно понимая, чем может закончиться встреча, если он примет приглашение на коктейль в ее апартаментах.
— Ты, как всегда, прекрасна, — сказал он, придвигая для нее стул.
Это не был пустой комплимент. Дафни была красивой женщиной, элегантной и гламурной. В свое время он с удовольствием предавался с ней страсти. Но не в этот раз.
— Я рада была получить твое сообщение. Мы давно не виделись. — Голос ее чуть охрип. — Очень давно.
— Ты не расстроишься, если мы немного поговорим о делах? — спросил он.
Она не дала четкий ответ:
— Зависит от обстоятельств.
Когда принесли винную карту, Тони заказал шампанское.
— Что мы празднуем? — спросила Дафни.
Он беззаботно пожал плечами:
— Разве нам нужен повод, чтобы выпить шампанского?
— Я такого не могу придумать, — произнесла она с хитрой улыбкой. — Может, ты пытаешься напоить меня, чтобы позднее воспользоваться этим.
— Я слишком благороден, чтобы вести себя подобным образом.
— Жаль.
Они поболтали немного о переменах в его рабочей стратегии и вообще об издательском мире. Затем Тони поинтересовался здоровьем отца Дафни, который годом ранее перенес инсульт.
— У тебя очень красивый браслет, — вдруг заметил он.
— Тебе нравится? — Дафни покрутила его пряжку. — Наследство моей покойной бабушки.
— Некоторые украшения неподвластны времени. Я знаю одного дизайнера, чьи работы могут понравиться ценителю с таким хорошим вкусом, как у тебя.
— Да? — Дафни взяла кусочек брускетты. — Кто это?
— Она пока почти неизвестна.
— И ты хочешь это изменить… — предположила Дафни.
— Да. В свое время она сделала для меня несколько украшений. Я всегда считал, что ей надо выйти на более высокий уровень, но в то время… — Он пожал плечами. — У нее были другие приоритеты.
— Ее работы и правда так хороши?
— Да. Иначе бы я к ней не обращался снова и снова.
— Правда?
Вместо ответа, Тони отломил кусочек брускетты. Проглотив его, он сказал:
— Помнишь колье, которое было на Астрид на вечеринке в Милане на прошлой неделе? — Он точно знал, что Дафни помнит, так как она открыто выражала свое восхищение. — Это работа Рэйчел.
Дафни надула губки:
— Жаль, что у нас так и не было настоящего романа. Мне кажется, мне бы понравился твой прощальный подарок.
— Ты тоже считаешь, что у нее есть талант? — улыбнулся Тони.
— Я считаю, очень жаль, что от той нашей ночи у меня остались только жгучие эротические воспоминания. — Дафни рассмеялась. Потом заговорила серьезно: — Это очень красивое колье. С изысканной оправой для аквамарина в форме знака Рыбы.
— Да. Такая вот безделушка способна польстить интересу Астрид к астрологии.
— Тони, что ты конкретно хочешь?
— Ничего особенного. — Он пожал плечами. — Хочу, чтобы кто-нибудь помог открыть для нее двери. Остальное Рэйчел сделает сама.
Дафни сжала губы:
— Ты думаешь, я смогу открыть эти двери?
— Ты скромничаешь. Ты же не только умная деловая женщина, но еще и имеешь большое влияние, Дафни. На тебя смотрят другие женщины. Ты определяешь моду.
— Это все, на что ты способен в плане лести?
Но Тони видел, что она была не только польщена и обрадована, но еще и заинтригована.
Он изложил ей свою идею рекламной кампании, которая, по его мнению, будет выгодна всем.
— Вы дополняете друг друга. Изысканные украшения и благородные ароматы, — уверенно говорил Тони.
— И ты готов предоставить нам скидку на рекламные полосы в «Мурингс»? — уточнила Дафни.
— Да. Ты для нас ценный клиент.
— У нее есть портфолио? Я не могу поверить тебе просто на слово.
— Она как раз сейчас его готовит.
— Я хотела бы встретиться с ней.
Настроение Тони поднялось, подобно пузырькам шампанского.
— Когда?
— Я пробуду в Нью-Йорке дней десять начиная со среды. Можешь организовать встречу? Например, в пятницу вечером?
— Суббота никак не подойдет?
Дафни снова надула губки:
— Раз ты просишь, пусть будет суббота.
— Спасибо, милая.
Ужин затянулся. В Италии все происходит неспешно. Здесь время идет по-другому. Обычно Тони это нравилось. Он привык наслаждаться едой и заканчивать ужин крепким эспрессо. Но не в этот вечер. Сейчас ему хотелось позвонить Рэйчел. Хотелось сообщить радостные известия. Хотелось просто услышать ее голос.
Час спустя они прощались у ресторана.
— Тони, я очень хочу познакомиться с твоей подружкой-дизайнером. Хочу посмотреть ее работы и увидеть женщину, которой ты так хочешь помочь.
— Все совсем не так, — со смехом ответил он.
— Нет?
— Нет.
Но Дафни его слова не убедили.
В течение последующих недель Рэйчел была занята предрождественской суетой и ремонтом. По мере приближения праздников работа значительно замедлилась. Она старалась не очень переживать по поводу задержки, даже когда Вилл Дэниэлс спустился к ней в офис и сообщил, что семейные обстоятельства заставили муниципального инспектора перенести проверку электропроводки, назначенную на следующий вторник. С проверкой он придет уже после Нового года. Пока он не дал добро, они не могут начинать укладывать гипсокартон. Одна задержка приводила к другой.
Ну, может, и к лучшему, успокаивала себя Рэйчел.
Днем она работала в магазине, вечером трудилась над эскизами украшений, и у нее не оставалось времени на встречу с дизайнером по поводу кухни. Нужно было утвердить макет шкафов. Канитель с ремонтом казалась бесконечной.
Рэйчел лежала в постели, спать совсем не хотелось. Вставать нужно только через два часа. Тут раздался телефонный звонок. Тони. Она улыбнулась.
— Ты рано сегодня, — сразу поддразнила Рэйчел.
— Что значит — рано?
— Сейчас только десять минут пятого. Обычно ты звонишь между половиной седьмого и семью утра. — Она уже успевала принять душ, одеться и сидела внизу, с утренним кофе и йогуртом. — Не хочу тебе это говорить, Тони, но ты становишься предсказуемым.
Тони и не подумал оправдаться.
— Ты еще в постели? Расскажи, что на тебе надето. Ничего не пропускай.
У Рэйчел побежали мурашки.
— А что, если тут твоя мама? — игриво поинтересовалась она.
— Если бы здесь была моя мама, я бы удивился, что она делает в такое время у меня дома, да еще в твоей спальне. — Он хмыкнул. — Ну так что на тебе?
— Пижама.
— Я просил в деталях,