* * *
В эту ночь Джек узнал вкус, запах и силу влечения. Он узнал, что ей нравится, по звукам, которые она издавала, реагируя, как на ловкие, так и неловкие движения его тела. Он понял: Мики смеется не оттого, что ей смешно, а оттого, что переживает мгновения высшей радости.
При зарождающемся свете дня он крепко прижал ее к себе, она доверчиво прильнула к нему, и он начал мягкое обольщение, чтобы пробудить ее ото сна. Ее тело реагировало раньше, чем душа. Их ноги переплелись, и он легко вошел в нее прежде, чем успел немного подразнить.
А-х-х, — выдохнула она. — Ты очень хорошо это делаешь, очень быстро!
По-моему, здесь больше подходит слово «медленно»!
Джек хотел бы затянуть этот момент до бесконечности. Много раз предаваясь любви, он чувствовал не пресыщение, а еще более сильный голод. Он оттягивал момент завершения, чтобы вместе с нею окунуться в блаженство, затем переменил позу на более традиционную и, нависнув над нею, смотрел и чувствовал, как все ее существо снова наполняется радостью, прежде чем на них праздничным фейерверком снова нахлынуло чувство освобождения.
Когда они перевернулись на бок, Мики медленно открыла глаза. Взглянув на часы, она поняла, что ей придется побить рекорды скорости, чтобы вовремя успеть на работу. Обреченно вздохнув, она быстро поцеловала его в колючую щеку, выпрыгнула из постели и помчалась в душ. Она кончала сушить волосы феном, когда Джек принес ей чашку кофе.
— Пока ты не ушла на работу! Мы так договаривались, — сказал он, увидев ее вопросительный взгляд.
Он склонился над стойкой, обворожительно обнаженный, ничего не говоря, а лишь наблюдая за ней, словно боясь, что ее сдует торнадо или унесет в страну Оз и он больше никогда ее не увидит. Она выключила фен и провела по волосам расческой. Их взгляды встретились в зеркале, и у Мики перехватило дыхание. Боже мой! От нежности в его глазах у нее подогнулись колени. Его переполняют эмоции, которые она не может принять! Ведь это означало бы, что она признается в собственных чувствах, а к этому она далеко не была готова. Их занятия любовью выходили за рамки ее ожиданий. В его объятиях она чувствовала себя красавицей, нужной, желанной. Говорили они немного, но слов не требовалось. Она чувствовала себя… любимой.
Мики отвернулась от его любопытного взгляда. Любимой. Да, именно так. Он смаковал ее; он унес ее в такие дали, о которых она лишь читала в книгах. Она не могла поверить, что на него до сих пор никто не претендовал. Он сокровище!
Мне нужно одеться, — проговорила она, кладя расческу.
Он прошел за ней, растянулся на постели, оперся на локоть и стал наблюдать, как она натягивает бледно-розовое белье и такого же цвета лифчик, широкие брюки и сшитую на заказ блузку, мягкие кожаные туфли на низких каблуках, а также круглые серьги и часы с браслетом.
Ты со всем отлично справилась, если учесть, как тебя трясет! — улыбнулся он.
Приготовившись уйти, она села рядом на постель и внимательно посмотрела на него.
А ты восхитительно сдерживал себя, если учесть, как… как…
Зазвонил телефон. Когда мать с ней поздоровалась, Мики почувствовала, что заливается краской.
Привет, мама!
Она понимала, что говорит слишком весело и громко.
Все в порядке, душенька?
Прекрасно! Да. Все прекрасно! Подожди секундочку, мама. Я должна выключить горелку.
Мики зажала телефон ладонью и шепнула человеку, улыбающемуся ей со смятой постели.
Прекрати! А то я засмеюсь, и мама догадается, чем я занимаюсь. И прикройся!
Джек рассмеялся. Он заметил, как краска залила все ее лицо. А ведь этого с ней не происходило за всю ночь любви!
Прости, — сказал он, вовсе не желая извиняться, но пытаясь стереть следы улыбки на своем лице.
Бросив на него предостерегающий взгляд, она снова взяла трубку.
Прости, мама. У меня тут яичница чуть не сгорела. Мне очень жаль, но я сейчас не могу говорить. Я уже опаздываю на работу. Ты можешь позвонить вечером?
Закончив разговор, она положила трубку и помчалась за портфелем и ключами. Джек остановил ее:
Тренер?
Мне и вправду надо идти, Джек!
Я никогда не забуду эту ночь, — сказал он и потянул ее за руку, так, что она упала на постель.
Наконец он смог как следует поцеловать ее на прощанье, довольный, что она обняла его, забыв о времени.
Когда она открыла дверь, в дом прошмыгнул Фли, возвратившийся после утренней прогулки. Дверь за ней тихо захлопнулась, и ее пикап отъехал прежде, чем Джек успел растянуться на постели. Непонятно было, помог он себе этой ночью или навредил. Он только знал, что нужен ей. Джек перевернулся и, глубоко вздохнув, засунул голову под подушку. Он решил немного вздремнуть на этой постели в окружении ее стойкого земного запаха, напоминающего о ночи, проведенной вместе.
Глава десятая
Приближаясь к дорожке, ведущей к ее дому, Мики замедлила скорость. Во время часовой езды с работы она никак не могла решить, что ей делать: отправиться домой и позвонить или прямо заехать к нему, на чем он всегда настаивал. Ей нужна была его помощь, и это единственная причина, по которой она решила приехать без предупреждения. Может быть, на бейсбольном поле она и была лидером, но в том, что касается человеческих отношений, ей явно не хватало опыта.
Она нажала на газ и поехала по его дорожке. Перед входом стояла машина. Узнав автомобиль Стейси, она остановилась за ним. Прекрасно. Они будут не одни, а значит, не испытают той неловкости, о которой она весь день думала со страхом. Она сможет поговорить с ним с глазу на глаз, сказать все, что хочет, и уйти. Никаких проблем. Она позвонила в дверь и услышала детские шаги.
Привет, Мики!
Дэни бросилась к Мики и крепко обняла ее.
Все эмоции, с которыми та отчаянно боролась, выплеснулись наружу. Потеряв контроль над собой, Мики упала на колени, зажмурила глаза, чтобы скрыть внезапные слезы, и судорожно обняла девочку, думая о своей дочери, которая никогда не выбежит ей навстречу и не обнимет ее. Когда же кончится эта пытка?
Папочка! — позвала Дэни.
Прости, — прошептала Мики, отпустив девочку и злясь на себя за то, что потеряла самообладание при ребенке.
Джек ворвался в комнату, вытирая руки кухонным полотенцем. Увидев, что Мики стоит на коленях, а по щекам у нее ручьем текут слезы, он отбросил полотенце в сторону.
В чем дело, Мики?
Она встала, покачав головой, и повернулась, чтобы уйти. Она не хотела благодеяний ни от него, ни от кого-либо другого. Хотела совсем справиться сама. Хотела быть равной в отношениях, а не зависеть от чьей-то доброты или великодушия.
Ты никуда не пойдешь, — сказал он, схватив ее за локоть и пригвождая взглядом к полу. — Дэни, ступай к маме в кухню.
Но, папочка…
Ступай, Дэни!
Прости, — прохрипела Мики, вытирая лицо кончиками пальцев, когда Дэни ушла. — Я не знаю, что на меня нашло. Бедняжка Дэни! Я не хотела ее пугать, но так уж получилось…
Джек обнял ее за плечи, крепко прижал к себе, провел из гостиной по коридору в свою спальню и закрыл дверь. Он посадил ее на свою постель, велел оставаться на месте, затем намочил в ванной салфетку и принес ей вместе с полотенцем.
У тебя был тяжелый день? — спросил он, увидев, что она взяла себя в руки.
Не знаю, почему, — беспомощно произнесла она, усиленно стараясь не расплакаться снова. — Просто я была на пределе. И когда Дэни меня обняла, во мне что-то… взорвалось. Я уже много месяцев так не распускалась. Она не напугана?
Он провел пальцами по ее волосам, остановившись, когда услышал тихий шепот, с каждой секундой набирающий силу.
Она задыхалась в собственных словах.
Мне так не хватает моей дочери, Джек! Так не хватает! И я больше никогда не смогу ее обнять!
Родная моя, — прошептал он, усевшись на постель и притянул ее к себе, дав ей выплакаться и утешиться в его объятиях. Он говорил ей ласковые слова, желая взять на себя ее боль, как свою собственную. Он помнил, как ему было тяжело потерять сначала родителей, а потом брата. Но ведь потеря ребенка не идет с этим ни в какое сравнение. Без Дэни он бы погиб.
Она так наплакалась, что крепко заснула и не проснулась, даже когда он вытер ей лицо салфеткой. Он набросил на нее одеяло и вышел из комнаты — надо было все объяснить Стейси и Дэни.
Что с нею? — спросила Стейси, отрывая взгляд от пирожных, которые она поливала глазурью. За этим занятием Джек и оставил ее, когда приехала Мики.
Джек потер лицо руками и покачал головой.
Она уснула. Иди сюда, фея, — позвал он Дэни, спрятавшуюся за платье матери.
Ты на меня кричал, — воинственно произнесла она.
Прости, — вздохнул он.
Я хотела помочь Мики! А ты меня выгнал!
Он поднял ее на руки, крепко обнял, прижался лицом к ее плечу и пытался представить, как была бы пуста без нее его жизнь.
Прости, фея. Я не хотел. Мики тоже очень жаль, что она тебя напугала.
Вовсе не напугала. Просто я не такая большая, чтобы крепко обнять ее. Я позвала тебя.
И я тебе за это благодарен. Ты правильно поступила. Ее надо было крепко обнять.
Он бросил взгляд на Стейси, которая, оторвалась от стряпни и смотрела на них.
Солнышко, ты должна переодеться к празднику, — сказала она Дэни и, подождав, пока девочка не ушла, обратилась к Джеку: — Я ее заберу. А ты останься с Мики.
Он помотал головой.
Я обещал Дэни. Но если бы ты могла остаться здесь на часок, на тот случай, если Мики проснется, я был бы тебе очень благодарен.
Я останусь. — Она сжала его плечо. — Что это с ней?
Я не могу говорить об этом, Стейс. Если она захочет поделиться, она сама расскажет. Надеюсь, ты понимаешь.
Конечно. Но я тоже хотела бы стать ее другом!
Что ж, она будет рада. Спасибо за пирожные. Я зайду, посмотрю на нее, а потом мы с Дэни пойдем, погуляем.
Джек?
Он остановился в дверях и обернулся.
Ты в нее влюблен?
Он засунул руки в карманы.
Я почти боюсь выдать себя.
Почему?
Потому, что боюсь ее потерять. Так что, если я себя выдам, я причиню всем немало боли.
Это выходит за рамки, Джек!
— А кто, между прочим, придумал эти рамки?
Хлопнув дверью, он вышел.
Вымыв лицо, Мики вышла в гостиную.
Привет! — воскликнула Стейси, мгновенно отложив в сторону журнал. — Джек скоро вернется! Он пошел прогуляться с Дэни.
Тьфу, — Мики села в кресло напротив, — кажется, я все испортила!
Хочешь поговорить, Мики? — спросила Стейси, наклонившись к ней.
Дэни в порядке?
Да, конечно. Она хотела помочь тебе, но не знала, как.
По-моему, я ее напугала.
Она говорит, что нет. Она очень чувствительная девочка и очень о тебе волновалась.
Почувствовав облегчение, Мики расслабилась в кресле и вцепилась в обитый тканью подлокотник. Взглянув на журнальный столик возле себя, она заметила фотографию и взяла ее.
Дэни придумала, что это, то ли брат ее, то ли сестра. Она не расстается с нею. Сейчас, вероятно, нервничает, что забыла ее. — Стейси приложила руку к животу. — Я уже чувствую, как шевелится ребенок! Дру еще не чувствует, а я чувствую!
Мики вспомнила ощущение бесконечного блаженства во время беременности, желание поделиться каждой мелочью, первое утро без тошноты, как она в первый раз надела свободный халат, затем первый толчок, такой слабый и мимолетный, словно плод ее воображения. В тот вечер она позвонила мужу в Нью-Йорк, где играла его команда. Его товарищ по команде довольно невразумительно объяснил ей, где тот находится. Больше Мики никогда ему не звонила.
Джек рассказывал мне о твоем замужестве и о Дэни. Обо всем, — сказала Мики, кладя фотографию на место.
Ее разрывало желание рассказать Стейси о Барри, но она решила, что эти переживания — самое последнее, что нужно беременной женщине.
Не понимаю, как ты сумела сопротивляться ему, прожив с ним все это время.
Стейси улыбнулась.
Мы с самого начала чувствовали себя как брат и сестра. Нет, не то. Мы были просто хорошими друзьями. Он умудрялся выкраивать из своего жесткого графика время, чтобы посещать вместе со мной курсы Леймеза, и был со мной, когда родилась Дэни. Она сложила руки и откинула голову на спинку кресла, уходя в воспоминания. — Это было потрясающее время! Дэни плакала, я плакала, он плакал. Мы все бесконечно горевали о Дэне. — Она подняла голову и сделала жест руками. — Мы образовали этакий маленький семейный треугольник. Затем я встретила Дру, и наш треугольник изменил форму. Джек вел себя безукоризненно, хотя я понимала, с какой болью он воспринял то, что ему не придется больше ежечасно заботиться о Дэни. А теперь Дру тоже ей как отец! Джек уже занимает в ее жизни не такое важное место, как раньше. Он хороший отец. Надеюсь, счастье улыбнется ему и у него еще будут свои дети!
В словах Стейси Мики уловила прозрачный намек, но не знала, что ответить.
Ему уже почти сорок. Он не может позволить себе ждать вечно, — прямо, без обиняков заявила Стейси.
Дверь открылась, и в комнату ворвался Джек, принеся с собой характерный запах китайской еды. Он резко остановился.
Ты уже проснулась?!
Мне тебя не хватало, вдруг с потрясающей ясностью подумала Мики. Он стал необходимостью, без которой трудно будет жить. Она шевельнулась в кресле, подобрав под себя ноги.
Спасибо за заботу!
Он положил ее сумочку на кофейный столик и наклонился над ней.
Рад, что мне это удалось. Как ты?
Спасибо, лучше.
Стейси резко поднялась.
Я вдруг почувствовала себя пятым колесом! Пойду лучше домой!
Джек посмотрел на нее.
Спасибо, Стейс.
Берегите друг друга. Оба.
Когда дверь закрылась, он снова повернулся к Мики.
Есть хочешь?
Она кивнула.
Хорошо. Подожди здесь. Я все приготовлю.
Я лучше помогу.
Его взгляд ласкал ее лицо. Он заметил на нем следы усталости, и ему захотелось, чтобы они исчезли, как по мановению волшебной палочки. Он взял ее за руку и потянул за собой, но не успели они сдвинуться с места, как он стал целовать ее бесконечно нежно и сдержанно.
Ты выглядишь такой усталой!
Она подняла подбородок и улыбнулась.
Вчера кто-то всю ночь не давал мне уснуть!
Правда? Кто бы это мог быть… — размышлял он, пока они направлялись к кухне.
Полагаю, кто-то, кто на самом деле не так хорошо отдохнул, как это кажется на первый взгляд!
Она открыла фирменные коробочки, которые он принес, и кухня наполнилась соблазнительными ароматами.
Палочки или вилки? — спросил он и, прежде чем она ответила, поставил на стол тарелки и выложил серебряные приборы. — Знаешь, этот «кто-то», все утро проспал в твоей постели, чувствуя тебя рядом!
Кто-то спал на моей постели?
Оба сели.
Или это так, или на твою постель забрался Фли!
Мики засмеялась, чувствуя, как спадает ее напряжение.
Я так обрадовался, что ты приехала без предупреждения! Это значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь.
Правда? Что же?
Во-первых, что ты мне доверяешь!
Подумав над его словами, она кивнула.
Тебе-то я безусловно доверяю! Я себе не доверяю!
Что ты имеешь в виду?
Оба наполнили тарелки, но не взяли ни кусочка.
Ты знаешь, я могла бы продолжать тренировать тебя!
Я готов тренироваться с тобой хоть все дни напролет!
О'кей. Раз уж с этим мы разобрались… — Она взяла кусочек цыпленка в миндале и вздохнула. — У меня в течение дня и маковой росинки во рту не было. Это божественно!
Они ели, почти не разговаривая, а когда отодвинули тарелки, Джек попросил:
Расскажи мне о твоем бывшем муже!
Мики с обманчивым спокойствием поставила бокал с охлажденным напитком.
А зачем тебе что-то знать о Ранди?
Мне интересно, почему вы не вместе. Испытание, казалось бы, должно было еще больше вас сблизить.
Она откинулась в кресле и помотала головой.
Так бывает не всегда. Только если отношения очень близкие.
Ты хочешь сказать, что ваши отношения были недостаточно близкие?
Мики отодвинула свою тарелку и оперлась локтями о стол.