— Чего? — по спине прошелся холодок, и я обхватила плечи руками, стараясь согреться.
— Дальнейшего развития событий, — выпрямляясь, ответил мужчина.
— А если они нас найдут? Что делать тогда?
— Найти нас будет сложно. Во-первых, зона поиска очень большая и они понятия не имеют, где именно мы свернули и куда. Во-вторых, мы находимся в отличном месте. Видишь эти рифы? — он указал рукой на темнеющие впереди груды камней, которые были покрыты растениями и полипами.
— Вижу.
— Это порода называется аугут. Слышала о такой?
— Нет.
— Изобретение эквейтов. Аугут обрабатывается, и его крошку используют для создания специального сплава, который блокирует радиосигналы и энерговыбросы. Здесь мы как за каменной стеной. Мало того, что все приборы отключены, так и аугут обезопасит нас от сканирования. В-третьих, нам придётся побыть здесь некоторое время для того, чтобы сбить их со следа.
— Сколько? — уже относительно успокоившись, спросила у него.
— Пару дней. Надо будет убедиться, что они уплыли дальше.
— Но нам придётся сменить курс, если мы не хотим натолкнуться на них позже.
— Совершенно верно. Курс придётся сменить. Это еще пара лишних дней.
Итого плюс-минус неделя.
— Ничего себе поездка, — выдохнула я. — Но как ты их заметил?
— Не поверишь, — хмыкнул он. — Увидел.
— А если и они нас увидели или засекли?
— Засечь нас не могли. Ты забыла про аугут. Увидеть могли, но мне кажется, что я успел раньше. Они так ярко семафорили, что я их издалека заметил. А мы были за рифами, потом я и вовсе отключил питание.
— У меня еще вопрос. А как мы будем жить без питания? Без света? А морозилка и продукты? Всё же пропадёт.
— А для этого мне надо перенастроить систему резервной подачи энергии.
— Ты и это можешь?
— Даже не поверишь, на что я способен, Катя, — ухмыльнулся Саша.
И он действительно смог. Пока я светила фонариком и пыталась не уснуть, Саша в столовой забрался в один из отсеков с проводами, который был расположен прямо под рабочей поверхностью, и долго там ковырялся.
— Саш, — зевнув, позвала его я и свободной рукой потёрла глаза.
Шел уже третий час ночи, и спать хотелось страшно.
— Мм? — отозвался он и опять принялся что-то откручивать, перетягивать и переставлять.
— А почему тебя никто не ищет?
— В каком смысле?
— Меня на Аквали никто не ждёт. Все знают, что я останусь в Пещерах и буду вечной слугой Богини. Но ты? Ты же должен только отвезти меня и вернуться назад. Так?
Мужчина молчал довольно долго, потом тяжело вздохнул и ответил:
— Так. Но еще рано бросаться на поиски.
— Почему? — нахмурилась я и почесала в затылке.
— Путь до Пещер составляет семь дней, туда — обратно получается четырнадцать. А мы с тобой в пути всего одиннадцать дней. Поэтому нас никто и не ищет.
— Ясно. Мы будем вынуждены провести здесь в ущелье еще два дня, так? До Пещер в связи с тем, что нам придётся уйти с курса, еще минимум четыре дня. Итого шесть. Шесть плюс одиннадцать, получается семнадцать. А для возврата тебе надо еще семь дней, итого двадцать четыре.
— Кать, ты с чего вдруг решила математикой заняться? — выбираясь из отсека, спросил Саша и серьёзно на меня глянул.
— Просто понять хочу, почему тебя не будут искать, — честно призналась ему.
Усталость и нервное напряжение давали о себе знать, и я уже не боялась задавать неприятные вопросы и не страшилась неловкого молчания. Я просто хотела знать правду. После того, что мы пережили вместе и что нас еще ждёт впереди, мне казалось, я имела на это право.
— С чего ты это взяла, что меня не будут искать? — попытался уйти от ответа Александр.
— Не знаю. Но почему-то уверена, что и тебя дома не ждут.
Может, это женская интуиция, а может, мамины способности проснулись, но я не могла объяснить свою уверенность.
— Это всё твои домыслы, — ответил Переславцев и вновь забрался в отсек.
— Не скажи. Ты же не собираешься умирать, как Дерион? В любом случае это не получится. Потому что ты землянин, в Богиню не веришь, и в виде отступника тебя как-то сложно представить.
— Ты сама не знаешь, о чём говоришь, — отмахнулся мужчина, не опровергая и не подтверждая мои слова.
Я это заметила, но акцентировать не стала. Уж очень часто он уходит от ответа. Странно, почему я раньше не задумывалась об этом? Наверное, слишком была поглощена собственными проблемами и не понимала, что Саша не просто так напросился ко мне в сопровождающие. Что-то за этим стояло, но что именно? Я просто не могла понять и найти причину.
Громко щелкнул генератор, и в ту же секунду мирно затрещали и загудели холодильная камера, микроволновка и ряд других кухонных приборов.
— Всё, — выдохнул Переславцев, выползая из отсека. — Готово. Света, правда, не будет, будем пользоваться переносными лампами. Я видел парочку в кладовой.
— У тебя получилось?!
— В твоём голосе слышится недоумение, — поднимаясь, произнёс он и принялся вытирать грязные руки о небольшую тряпочку, которую достал из кармана штанов.
— Где ты всему этому научился?… Ой, что это?! — свет фонаря осветил мокрое пятно на его левом предплечье, которое на глазах становилось всё больше и больше.
Ткань его куртки защитного цвета потемнела и набухла, а потом на пол упала первая капля алого цвета.
— Где? — Саша повернулся, с недоумением рассматривая кровь, и даже коснулся раны.
— Не трогай! — испуганно закричала я. — У тебя руки грязные! Надо аптечку! Срочно! Ты же сейчас истечёшь кровью. У тебя уже шок! Ты не чувствуешь боли! — после чего вскочила с места, бросаясь к одному из отсеков, где, как я помнила, лежала аптечка.
— Кать, это всего лишь царапина, — донеслось мне вслед.
— Ты видел сколько крови?! А если заражение? С этим шутить нельзя!
Коробочка с медикаментами оказалась на месте. Положив фонарик рядом, я принялась лихорадочно копаться, выискивая бинты, мази, жгут, жидкость для дезинфекции.
— Иди сюда! — бросила я ему, не поворачиваясь и раскладывая медикаменты по местам.
— А ты в обморок от вида крови падать не будешь? — хмыкнул Саша, присаживаясь рядом на стул и поворачиваясь ко мне боком.
— Нет. У нас были курсы оказания первой помощи.
— И кого вы резали?
— В каком смысле? — с ножницами в руках я повернулась к нему и нахмурилась, пытаясь понять, о чём он сейчас говорит.
Мысленно я уже составляла план действий: промыть, помазать, перевязать.
— На ком тренировались оказывать первую помощь?
— На медицинских роботах. Не вертись, мне надо разрезать твою куртку. Больно? — сделав первый надрез, спросила у него.
— Ничего не чувствую, — ответил Александр, как-то слишком пристально меня рассматривая.
Тени на его лице от света фонаря скрывали выражение глаз, но отчего-то у меня вспыхнули щеки, и стало трудно дышать.
Аккуратно срезав рукав, я поднесла фонарь ближе, рассматривая глубокую длинную рану на предплечье.
— И где ты сумел так пораниться? — пробормотав сама себе, я аккуратно взяла ватный тампон, смочила его перекисью и принялась осторожно стирать кровь, которая всё продолжала сочиться. — Ты же должен был почувствовать хоть что-то. Это же не просто царапина.
— Может, адреналин?
— Сомневаюсь. Придётся накладывать швы. Ой, тебе же надо дать обезболивающее, — спохватилась я и вновь принялась рыться в аптечке.
— Не надо. Обколи рану по кругу вот этим, — Саша здоровой рукой достал ампулу из коробочки и протянул мне. — Этого будет вполне достаточно.
— Это же очень сильный препарат, — прочитав этикету, произнесла я и нахмурилась. — А рана у тебя не такая серьёзная.
— Кать. Пока ты думаешь, я кровью истекаю, — заметил Переславцев.
— Да, да, конечно. Но обезболивающее тебе выпить надо.
— Не мельтеши и прекрати ненужную панику. Поверь, на мне всё заживает как на собаке, — отчего-то не слишком весело ответил он.
Таблетку Саша так и не выпил, как я его ни уговаривала.
Надо сказать, что накладывание пяти швов мужчина перенёс очень стойко — даже не дернулся. Хотя у меня руки тряслись.
Наложив временную повязку и прописав строгий постельный режим, я отправилась в свою каюту, не раздеваясь, упала на кровать и проспала до самого обеда.
Глава 10. Соблазн
Весь следующий день Саша меня усиленно избегал.
Когда, проснувшись после обеда, я выползла в коридор, то увидела, что везде были развешены переносные светильники на батарейках. Освещали они тускло, но предметы различить можно было. В столовой на столе стоял остывший завтрак — слегка пережаренная глазунья и чай с печеньем.
Разогревать еду я не стала и проглотила всё холодным, не чувствуя вкуса и всё ещё не до конца проснувшись. Но чай пить не стала, а достала из холодильника пакет с соком.
Утолив голод, отправилась искать Переславцева. В рубке никого не было, он там даже светильники не повесил. Поэтому, потратив пару минут на осмотр тёмного помещения и убедившись, что никого нет, я спустилась вниз и направилась в его каюту.
Собравшись с духом, постучала в закрытую дверь.
Ответа не было.
Постучала сильнее.
— Саш, это Катя.
И чуть не застонала от абсурдности собственного заявления. Кто еще может быть кроме меня? Мы на корабле вот уже почти 2 недели вдвоём, только вдвоём и больше никого. А если вдруг представители Альянса нагрянут, то они точно стучать не будут.
Дверь тихо отъехала в сторону, и на пороге возник хмурый и недовольный Переславцев.
— Привет, — улыбнулась я и неловко взмахнула рукой.
— Привет. Позавтракала?
— Да, спасибо.
— Ты долго спала, — пространно произнёс он, продолжая стоять в дверях.
Сказать ему, что это неприлично — разговаривать вот так? И меня стоило бы пригласить в гости? Ну уж нет, навязываться я не стану.
— Вчера был очень насыщенный день. Как твоя рука?
— Нормально.
— Надо сделать перевязку.
— Не стоит, — неожиданно резко отрезал он. — Иди, отдохни, пока есть время. Сегодня — завтра делать ничего мы не будем.
И закрыл дверь у меня перед носом.
Я от удивления захлопала глазами, не зная, что теперь делать дальше. Это, вообще, как понимать? Где? И почему? Я же просто поинтересовалась, как его самочувствие. А он меня, как котёнка… Было обидно.
— Подумаешь, — пробормотала я в адрес двери, показала ей язык и вернулась в свою комнату.
Тоже мне герой. Разве можно так себя вести с девушкой? Я же хотела, как лучше. А он… И с чего вдруг такое отношение? Вчера же всё было нормально. Мы разговаривали, я ему помогала, фонариком светила, пока он в проводах ковырялся. И рану потом обрабатывала, швы накладывала. Ведь ничего не предвещало проблем.
Наверное, я просто не разбираюсь в психологии мужчин.
А откуда мне разбираться? У меня и мужчины-то не было. Учёба, учёба и ещё раз учёба. Да, мы встречались с Финором, но ведь до главного так и не дошли. Не потому что не хотели, просто решили дождаться итогов купания в Озере. Дождались.
Теперь я навсегда останусь старой девой.
Эта мысль настроения не прибавила. Наоборот, на душе стало еще хуже. Я ведь никогда не думала о своих злоключениях с этой стороны. Да, знала, что моя жизнь кончена, и не быть мне женой и мамой. Но только сейчас до меня дошло, что умирать придётся девственницей.
Не хочу!
Я резко села в постели и хмуро уставилась на огонёк переносного светильника, который взяла в коридоре. Там их много было. И чем больше на него смотрела, тем отчётливее понимала, что буду полной дурой, если не исправлю эту патовую ситуацию.
Ведь для становления меня в качестве настоящей женщины созданы все условия — моё желание, красивый мужчина, минимум посторонних и романтический полумрак. Про его согласие я не думала. Он же мужчина, а я красивая женщина, значит, уговорю.
Возникшая мысль не давала покоя. Она словно червячок разъедала мозг и беспокоила душу. Вскочив с кровати, я начала ходить из угла в угол, пытаясь разобраться в собственных желаниях и оценить все возможные последствия такого поведения. Нельзя же вот так с головой бросаться в авантюру.
А если я разочаруюсь и пожалею о принятом решении?
Сомневаюсь. Это лучше, чем ничего.
Надо подумать.
А время идёт, часики тикают. Наша остановка не продлится вечно, и когда-нибудь мы всё-таки доберёмся до пещер. И что тогда? Может, стоит пойти на поводу у собственных желаний и сделать хоть раз что-то лично для себя?
Александр ведь мне нравится. При одном воспоминании о нашем поцелуе у меня сбивалось дыхание и алели щеки. И он опытный мужчина, значит, постарается доставить мне максимум удовольствия. Наверное.
Значит, решено!
Но одно дело — сказать, совсем другое сделать.
Я очень долго выбирала наряд и крутилась перед зеркалом. Это платье было слишком старомодным, это слишком ярким, это вообще не платье. Комфортнее я бы чувствовала себя в штанах, но при мысли о том, как мне придётся их снимать, я густо краснела и нервно хихикала. Нет, должно быть что-то максимально легкое и простое. Чтобы дернул за верёвочку — и всё красиво слетело.
В конце концов, я остановила свой выбор на персиковом сарафане, который надевался на голое тело. Можно было снять ещё и трусики, но мне не хватило смелости. Я и так чувствовала себя в крайней степени неловко и глупо.
Надо было выпить. Для смелости. Всего лишь капельку вина.
Я кралась к столовой, как воришка, вздрагивая от любого шороха, готовая в любой момент броситься наутёк. Но было тихо, Саша из каюты не выходил, поэтому всё прошло нормально.
Вино я не нашла. Зато была открытая бутылка виски. Никогда не пила этот земной напиток, но за неимением других, решила попробовать. Хуже ведь не будет.
Первый глоток вышиб у меня дыхание и заставил подскочить на месте, обмахивая себя руками. Такое ощущение, что проглотила сок из красного жгучего перца. Даже слёзы на глазах выступили.
Да как же такое можно пить и искренне наслаждаться?
Отдышавшись и залив внутренний пожар соком, я стала ждать реакции. Её всё не было.
«Значит, дозировка маленькая. Надо увеличить».
Ко второму глотку я готовилась дольше. Морщилась, принюхивалась и делала несколько подходов. Но на этот раз всё прошло лучше. Я уже не прыгала на месте от шока, а лишь поморщилась и вздрогнула всем телом, сразу же запивая виски.
Но и это не дало нужной реакции. Меня всё ещё трясло от одной только мысли, что именно я сейчас собиралась делать.
Потом был третий глоток, четвёртый, и я уже перестала их считать. Главное ведь не количество, а результат.
В какой-то момент на душе и в голове стало удивительно легко. Какая же я, оказывается, глупая. И чего боялась? Сейчас всё сделаем! Саша просто не сможет устоять перед такой девушкой.
Путь до его каюты был долгим. Стены отчего-то разъезжались в разные стороны, ускользая из-под рук, дверной проём не стоял на месте, не давая в него протиснуться, а потолок и пол периодически менялись местами.
— Тссс, всем стоять! — скомандовала я и засмеялась, так смешно звучал мой голос.
В дверь я постучала громко. Каждый удар кулака эхом отзывался в опустевшей голове, и это тоже почему-то показалось смешным. И почему я раньше не замечала, как вокруг всё хорошо и красиво?
— Катя? Что случилось? — Саша открыл дверь и недоуменно меня рассматривал.
Свет от светильника падал в спину, красиво очерчивая его сильную крепкую фигуру.
— Привет, — ответила я, красиво откидывая волосы за спину и призывно улыбнулась. От резкого движения меня немного зашатало, но я успела схватиться за дверной проём. — А я в гости.
И, отпихнув его в сторону, прошла вглубь каюты.
Пол здесь тоже был странным, и меня слегка замотало из стороны в сторону.
— Ты что, пьяна? — придерживая за плечи, воскликнул Переславцев и помог сесть в кресло.
— Я? Нет! — я энергично замотала головой, устроив самой себе вертолёт. Голова закружилась, а перед глазами всё замелькало. Да что же это такое! — Стоять!