Его пальцы погладили ее кожу вдоль выреза платья. Она отпрянула, словно его прикосновение обжигало, но он коварно улыбнулся:
— Что, Херст, страшно?
— А должно быть?
— Да, конечно.
Он провел пальцем вдоль выреза декольте, от груди к плечу и обратно. Кейтлин попыталась унять дрожь, зажигающую кровь волшебными искрами, — тщетно. Пальцы Маклейна продолжали свое исследование. Скользнули в нижнюю точку выреза и… остались там.
Ей стало нечем дышать. Руки сжались в кулаки. Кейтлин пыталась думать о чем-нибудь другом…
И вдруг сдалась, обвила шею Маклейна и впилась в него отчаянным поцелуем.
Глава 10
Александр ожидал, что его дерзость и насмешки разозлят Кейтлин. Но чего он никак не ожидал, так это жаркого, страстного поцелуя.
Ее губы раскрывались навстречу его губам; язык, ищущий и горячий, был неутомим. Он привлек ее к себе, чувствуя, как нарастает возбуждение и восстает плоть. Его руки скользили по ее спине, узенькой талии, округлым бедрам.
Кейтлин обнимала его шею, прижимаясь к нему всем телом. Мягкие полные груди терлись о его широкую грудь. Затем он почувствовал, как ее рука скользнула вниз и возбужденно потянула его шейный платок. Другой рукой она обнимала его шею, держа крепко-крепко, как будто она боялась, что он может от нее уйти.
Боже, она была сама страсть, пылкий рот, податливое тело. Вот почему он запал на нее; вот почему решился флиртовать с женщиной, которая разительно отличалась от тех, с кем он привык иметь дело.
Страсть между ними была пламенной и внезапной и с каждым днем разгоралась все ярче. Ни одна из женщин не волновала его чувств подобным образом. Может быть, потому-то он так разозлился на Кейтлин, когда уличил ее в нечестной игре.
Воспоминание о лондонских событиях охладило его пыл. Нужно это прекратить, сей же миг — иначе он уже не сумеет остановиться. Ему потребовалось собрать волю в кулак, чтобы прервать поцелуй. Сделал неуверенный шаг назад, потом другой. Его тело горело, протестуя — зачем он лишил его такого наслаждения? Она пыталась удержать его, вцепившись в шейный платок.
— Что… почему вы… — Он заставил себя презрительно вскинуть бровь и сказать самым холодным тоном: — На этом и покончим.
Знай она его получше, могла бы уловить легкую дрожь в его голосе, заметить, как стиснуты его кулаки. Лицо Кейтлин залила краска стыда, и она разжала руку.
— Понятно, — сказала она сухо. — Тогда идите.
Роксбург беспокойно зашевелился, словно просыпаясь.
Кейтлин окаменела, но даже не взглянула на герцога. Александр понимал, что должен уйти. Но его не покидало такое чувство, словно он не доделал что-то важное.
— Кейтлин, я…
Она схватила руку Александра и вложила в нее некий предмет. Проворно нагнувшись, она выдернула шлейф платья из-под ноги Роксбурга.
Испуганно вскрикнув, герцог проснулся. Не обращая на него ни малейшего внимания, Кейтлин с гордо поднятой головой пошла прочь. Вышла из библиотеки и громко хлопнула за собой дверью.
— Чееерт! — Герцог тер глаза трясущейся рукой. — Неужели человеку нельзя поспать в собственном доме?
Александр хотел ответить, и тут до него дошло, что Кейтлин перед уходом успела сунуть ему табакерку.
— Маклейн? — Роксбург сонно моргал, зевая. — Что, черт возьми, тут произошло? Мисс Херст выглядела очень смущенной.
— С чего вы так решили? Потому что она чуть не перевернула ваш стул или громко хлопнула дверью?
— Она это сделала? Но зачем, скажите на милость?
— Думаю, ее гнев был направлен против меня, а вы просто попались под руку.
— Когда я спал?
— Именно. Теперь вы можете спокойно заснуть, но сначала я должен вернуть вам вот это.
И Александр протянул ошеломленному герцогу его табакерку. Он взял ее, а затем, разжав другую руку, с недоумением уставился на маленькую шкатулку слоновой кости.
— Я думал, она здесь… Как же это сюда попало? И как вам удалось…
— С удовольствием остался бы с вами и объяснил, но мне еще предстоит карабкаться на дерево.
Александр небрежно поклонился герцогу и направился к выходу.
— Маклейн, разрази вас гром, вы порете чушь! Зачем, Бога ради, вам лезть на дерево?
Александр зло рассмеялся:
— Добыть мед, разумеется.
В следующий раз он придумает ей по-настоящему трудное задание. Что-нибудь этакое, где ей не помогут слуги, которых она уговорила ей посодействовать.
Он немало подивился, когда обнаружил, что экономка и горничная стоят на страже у дверей библиотеки. Кейтлин Херст умела вызывать всеобщее восхищение — как мужчин, так и женщин.
Достаточно! Отныне она будет получать такие задания, которые сможет выполнить только в одиночку. В следующий раз ее ждет неудача. И тогда он насладится каждой минутой, что она проведет в его постели. Но хватит ли двух недель, чтобы отпраздновать столь трудную победу? Нужно было потребовать два месяца — или больше. Что ж, если Кейтлин понравится — а уж он постарается! — она может продлить срок. Возможно, он увезет ее в Италию, где за ними не будут следить ничьи любопытные глаза. Он будет рад познакомить ее с сокровищами этой страны, ее искусством, архитектурой. Александр особенно любил Венецию. Не снять ли для Кейтлин палаццо, оно как нельзя лучше подходит к ее сияющей золотым светом красоте. Они могли бы насладиться теплой итальянской зимой…
Эта мысль его приободрила. Он завладеет ею, наложит печать своей страсти.
Его тело, и без того неспокойное после недавней страстной сцены с роскошной Кейтлин, пришло в еще большее возбуждение. Мысленным взором он видел ее, лежащую в его постели, выкрикивающую его имя, когда он…
Нечего давать волю воображению. Сначала нужно выполнить собственное задание. Он, конечно, сказал герцогу, что полезет на дерево прямо сейчас. Но улей подождет до утра — сейчас, к сожалению, слишком темно.
А пока он разыщет в библиотеке книгу легенд этих чертовых кельтов. Он придумает Кейтлин практически невыполнимое задание.
Глава 11
— Позвольте вам помочь, мисс.
Мьюрин взяла длинную перчатку за края. Кейтлйн просунула руку в перчатку, потом натянула другую.
— Спасибо, Мьюрин.
— Всегда пожалуйста, мисс. — Горничная взглянула на часы. — У вас восемь минут, чтобы дойти до Голубой гостиной.
— Знаю, знаю. Куда я дела свою… О, вот моя шаль. Кажется, сегодня у меня туман в голове. Интересно, спустился ли к обеду лорд Маклейн?
Мьюрин посмотрела на нее как-то странно. Кейтлйн нахмурилась:
— В чем дело?
Горничная приподняла бровь:
— Как любопытно! Вы перескочили с одного на другое — сначала туман, потом лэрд Маклейн. Вы ведь не жалеете врага, нет?
Щеки Кейтлйн зарделись.
— Разумеется, нет! Я просто очень рассеянна. То ли из-за погоды, то ли еще из-за чего.
Она старательно не смотрела за окно, где ночное небо было безоблачно, как до того днем.
Ее рассеянность началась прошлой ночью. Когда Кейтлйн легла в постель, она была на седьмом небе. Еще бы, ей удалось выполнить столь сложную задачу. Но чем дольше нежилась она в мягкой постели, тем чаще на ум приходило лицо Маклейна, каким оно было, когда она уходила из библиотеки, сунув ему табакерку. Едва он справился с удивлением, как ей стало понятно — он оценил ее старания. Он ценил азарт не меньше ее самой. Вот бы узнать, каков Маклейн на самом деле! Увидеть, что за человек скрывается за циничной маской.
Когда они повстречались в Лондоне, их охватило любовное безумие, не оставив ни места, ни времени на обычное человеческое общение. Оба были заняты лишь тем, чтобы раздуть посильнее огонь, раздвинуть границы допустимого. Нет бы остановиться и просто… поговорить. Поэтому, когда пришла пора отрезвления, оба остались незнакомцами друг для друга. Что могло его опечалить? Любит ли он апельсиновый мармелад? Что может его рассмешить? Как он относится к братьям и сестрам? Предпочитает ли кадриль шотландскому рилу? Да и вообще, любит ли он танцевать? Ведь они были заняты совсем другими, менее… пристойными развлечениями.
Кейтлйн вздохнула. Смогут ли они хоть раз просто, по-дружески, поболтать? Как раз сейчас она по уши занята, пытаясь выиграть пари. А когда добьется победы, — Маклейн будет в бешенстве. Его гордость потерпит сокрушительный удар. Тогда им будет точно не до задушевных бесед. Ей стало грустно.
— Ох, да вы посмотрите на часы! — Мьюрин укутала шалью плечи Кейтлйн и распахнула перед ней дверь. — Вам лучше поторопиться, а то опоздаете к обеду. Вы же знаете, как ее светлость не любит, когда опаздывают.
Кейтлйн вышла из спальни. Но где же Маклейн? За весь день она его ни разу не видела.
Сегодня утром ей не терпелось встретиться с ним за завтраком. Она не собиралась злорадствовать, вовсе нет, просто насладиться победой. Но Маклейн не оставил ей такой возможности. Он не сошел к завтраку. Вообще избегал ее целый день.
Впрочем, она не была единственной, кому недоставало Маклейна. За завтраком герцогиня сделала несколько замечании по поводу его отсутствия и даже накричала на удивленную леди Кинлосс, когда та имела неосторожность поинтересоваться за ленчем, куда подевался Маклейн. Почти весь день Кейтлин потратила на долгую экскурсию к развалинам старого замка в обществе Дервиштона, Салли и лорда Кейтнесса. Она старалась не думать о Маклейне, но это было невозможно. Где же он?
Все это казалось немного странным. Может быть, он…
— Кейтлин!
Она обернулась. В холле появилась Салли Огилви. Она была в чудесном платье из белого крепа с белой атласной отделкой, посаженного на нижнее платье из тафты. По вырезу и рукавам платье украшали веночки из черных шелковых роз. Каштановые локоны обрамляли лицо; прекрасная китайская шаль укрывала плечи.
Салли с восхищением взглянула на Кейтлин:
— Боже, какой великолепный наряд!
Кейтлин улыбнулась:
— Благодарю.
Это было одно из самых любимых ее платьев, из синего атласа, поверх которого ниспадали складки из британского тюля, украшенное по подолу блондами и синими ленточками у шеи и на рукавах.
Салли удивленно покачала головой:
— Честно, я бы нисколько не удивилась, если бы узнала, что это платье контрабандой привезли из Франции, и вам его передала таинственная дама в черном плаще, под покровом ночи.
Рассмеявшись, Кейтлин обняла подругу:
— Это самые приятные слова, которые я услышала за целую неделю.
— А тут и слушать было особенно нечего. Герцогиня едва разговаривает со мной; она даже не помнит моего имени.
— И мне тоже многие здешние дамы внушают робость.
— Они могут говорить гадости самым любезным тоном. Не знаю, как мне себя вести? — пожаловалась Салли.
— Трудно сказать. Вы слышите тон, но не обращаете внимания на слова? Игнорируете тон и возражаете прямо в лицо? Даже не знаю, позволительно ли это нам, учитывая наше скромное положение в обществе.
— Леди Кинлосс не так уж плоха; она заговаривает со мной лишь тогда, когда просит передать ей соль. Все остальное время она смотрит на меня вот так.
Салли выгнула спину, задрала подбородок и слегка скосила глаза, глядя на собственный нос. Кейтлин разразилась веселым смехом. Уж очень правдоподобно Салли изобразила эту надменную даму!
— Обещайте, что будете на моей стороне, когда мы будем играть в шарады.
— С удовольствием, — улыбнулась Салли.
— Отлично, потому что я совсем лишена актерских способностей. Вот моя сестра Мэри — просто талант. Она часто говорит, что хотела бы пойти на сцену. Мама приходит в ужас.
— Не представляю, чтобы моя мама проявила снисходительность в таком вопросе.
Они дошли до площадки нижнего этажа. Уже были слышны голоса собравшихся гостей. Салли укрыла шалью локти и как бы невзначай заметила:
— Интересно, спустится ли к обеду лэрд Маклейн после того происшествия?
Кейтлин остановилась как вкопанная.
— Происшествия?
— А вы не слышали? Нет, судя по выражению вашего лица.
— Он сильно ранен?
— Да нет, что вы! Я знаю наверняка, потому что видела, как он входил в дом примерно через час после того, как мы вернулись с прогулки.
Кейтлин прижала руку к груди, где сердце билось так, что она ощущала его стук подушечками пальцев.
— Слава Богу, — пробормотала она.
Неужели он поранился, когда полез на дерево за ульем? Конечно же, нет.
— А вы знаете, что произошло?
— Да, и вот что странно. Ему зачем-то понадобилось лезть на дерево.
О нет!
— И что же? — Кейтлин едва могла говорить.
— Я спросила, зачем он лез на дерево, но он отвечал очень уклончиво, однако его хромота…
— Он хромал?
— Ах да! Очевидна, там вышло целое приключение, потому что он был мокрый с ног до головы, весь в грязи, в волосах листья, лицо распухшее, и…
— Боже мой!
— Он сказал, что за ним гнался пчелиный рой!
— Но… в это время года пчелы должны спать, не так ли? Он сам… — Кейтлин осеклась. — По крайней мере мне так говорили.
— Да, но погода необычно теплая. Думаю, пчелы очень разозлились, когда их потревожили.
Кейтлин приложила ладонь ко лбу. Салли встревожилась:
— Мне казалось, все это очень смешно.
— Да, и мне тоже. Просто у меня разболелась голова.
Жуткая головная боль, шести футов росту, с черными волосами и зелеными глазами. Ужаснейшая головная боль, какую только можно себе вообразить.
— Лорд Маклейн выглядел расстроенным?
— Просто потемнел от злости, — улыбнулась Салли, и ее глаза весело блеснули. — Но вы еще не слышали самого интересного! После всех злоключений Маклейн вернулся домой на лошади Дервиштона!
— Как же такое могло произойти?
— После нашей прогулки Дервиштон отправился покататься на своей новой лошади. Когда напали пчелы, лошадь лорда Маклейна ускакала, и ему пришлось ковылять до дому пешком. Но каким-то образом по дороге он ухитрился «позаимствовать» коня Дервиштона.
— Вы думаете, Маклейн ее украл?
Салли сверкнула глазами.
— Дервиштон вернулся очень поздно, к тому же пешком. Он был в ярости.
Бог с ним, с Дервиштоном.
— Насколько серьезны раны лорда Маклейна?
— Там, где его жалили пчелы, начало распухать. Увидев, в каком он состоянии, мы с лордом Кейтнессом, естественно, хотели принести с кухни какие-нибудь снадобья, но Маклейн грубо отказался. Послал за своим камердинером и удалился к себе.
— Вы не знаете, насколько серьезно его изжалили пчелы?
— О, не меньше дюжины укусов, да еще несколько синяков и царапин. Основной удар, по-видимому, пришелся Маклеину пониже спины, когда он падал, потому что он все время потирал свой зад.
— Он упал с дерева?
— Понятия не имею. Когда я его видела, он был не в настроении беседовать, — Салли нахмурилась. — Интересно, однако, где он так вымок? Словно попал под ливень, хотя на небе сегодня не было ни тучки.
Но Кейтлин никак не могла успокоиться:
— Вы уверены, что его ранения неопасны?
— Я бы сказала, что пострадала главным образом гордость Маклейна, а не что другое.
В это Кейтлин охотно верилось.
— Должно быть, он был зол как черт. Странно, что погода не переменилась.
И тут же пожалела о своих словах. Салли вытаращила глаза, наморщила лоб и схватила Кейтлин за руку.
— Так вы знаете о проклятии Маклейнов?
— Слышала кое-какие истории, но кто знает, можно ли им верить?
— Вероятно, это досужие сплетни. Не обошлось и без преувеличений. Но иногда мне становится интересно. — Салли взяла Кейтлин под руку. — Нам лучше поспешить, а то опоздаем к обеду.