Яна резко открыла глаза, сердце готово было выпрыгнуть из груди, на лбу выступила испарина. И теперь стало понятно, откуда такой сон. С улицы доносился вой, да сумерки уже спустились. Приснится же такое! С детства она боялась волков. В зоопарке случился инцидент, подошла Яночка к вольеру с мохнатыми, а там волчица была со щенками, ну и решила мать, что микроба человеческая задумала недоброе. Кинулась на сетку железную, зарычала. С тех пор, что волки, что собаки, а чаще собаки, ибо волков в городе не сыщешь, вызывали в девушке панику. Помнится, разрыдалась Яна тогда настолько громко и, честно говоря, противно, что эта самая волчица сто раз успела пожалеть о своей выходке. Согнала щенков за большой камень и сама туда же отправилась.
– Янчик, – вошла тетя в комнату, – ты там не спишь? – произнесла шепотом.
– Не сплю, – прошептала так же тихо в ответ. – Там собаки что-то развылись.
– Так, каждую ночь глотки дерут, сволочи. Ой, у нас тут случай был… месяца два назад. Ну, как у нас… километрах в тридцати от деревни, – Тамара женщиной была спортивной, потому устроилась на кровати племянницы в позе Лотоса.
– Что за случай? – приподнялась девушка и прислонилась к спинке.
– Женщину странную в лесу нашли. Мертвую, правда.
– Почему же странную?
– Так голая была, с волосами до задницы, ногтями длинными. Лежала в позе звериной.
– Ох, ее что? Изнасиловали и убили?
– Вроде только убили, – поджала губы Тома. – Застрелили в шею. Участковый был, застращал всех, мол, маньяк какой завелся, сначала держал несчастную взаперти, а потом выпустил и охоту устроил. Но наши мужики другое говорят, трое из деревни в ночь убийства рыбачили неподалеку и слышали автоматные очереди и хлопки. Думали, браконьеры развлекаются, а оно вон что. В общем, запутанная история.
– Вот это да… Выходит, не нашли убийц?
– Нет, конечно. Тут у нас сами полицаи умудряются заблудиться, какие там поиски убийц. Лес густой, зверья уйма, – вдруг Тамара выпрямилась, резво соскочила с кровати, – идем ужинать. Я такого кролика в молоке приготовила, пальчики оближешь.
– А, идем…
Глава 2
«Девочка совсем забыла о своем страхе и о злом волке. Собирая спелые и сладкие ягоды, она заходила все дальше и дальше в лес…»
«Красная Шапочка» Шарль Перро
Четыре дня! Четыре дня тишины… Яна даже телевизор не смотрела, максимум читала новости на айпаде перед сном. А еще познакомилась наконец-то с Мишей соседом тёти, он оказался таким же немного сумасбродом, как и Тома. Подобрались, что называется.
За это время Вадик позвонил Яне всего один раз, так и не отпустило его, ведь девушка подготовилась к поездке заранее, а ему сказала перед самым отбытием, он даже среагировать не успел. Как говорится, хвостиком махнула, и умчалась на вокзал. Вадик обиделся, вот и продолжает обижаться, но ничего. Пусть побесится, глядишь, человеком снова станет.
Яна, честно говоря, по нему и не скучала, уж так достал за два года сожительства, вечно всем недовольный, вечно на что-то обиженный. В делах рабочих он был хорош, бесспорно, а вот в личных… И вечно оправдывал свое мерзопакостное поведение воспитанием матери-одиночки, мол не было перед глазами достойного мужского примера. А маман его была жуткой спорщицей и одновременно нытиком, каких поискать. Н-да, от осинки не родятся апельсинки.
Сегодня с утра пораньше девушка отправилась на пробежку. В Москве бегала, а тут сам Бог велел. И забавно то, что были и другие любители дать кружок вокруг деревни. Два мужика местных, оба охотники-рыбаки. Один женатый и с детьми, а второй холостой, само собой, тут же приударил за красоткой из столицы. На каждой пробежке старался нагнать Яну и не сбавлять темпа до самого конца. На второй день знакомства начал разбавлять преследование разговорчиками. А вчера обещал уже свозить на дикий берег Яи, мол, такого она еще никогда не видела. Хотя, Яна догадывалась, что «такое» видела и не раз, даже пробовала.
– Яночка, доброе утро! – поравнялся с ней Сережа. – Как спалось? Комарики не кусали?
– Доброе утро, – вежливо улыбнулась, – спалось прекрасно. А от комариков сеточка защищала.
– Сеточка дело хорошее. Вы подумали над моим предложением?
– Подумала, – ответила на выдохе. – Рано мне еще с вами на берег кататься.
– Так, я слово даю, все будет в самом лучшем виде.
– Да я не сомневаюсь. Но все же воздержусь. Мы с вами только-только начали попадать в шаг.
– Упрямая вы девушка.
– А еще очень мнительная и нервная – как бы повежливее отвязаться от ухажера, сюда она приехала отдыхать, но никак не заигрывать с убийцами пушных зверьков.
– Не наговаривайте на себя.
На радость Яны скоро ухажер запыхался и был вынужден остановиться, поскольку бегать-то взялся, но при этом дымил как паровоз. А курильщики и бегуны – понятия несовместимые.
Как завершила круг, забежала в магазин, надо было купить кое-чего по списку, бережно вложенному Тамарой в кармашек олимпийки. И каково же было удивление Яны, когда на кассе встретила того самого дядьку, что привез ее в Петушки. Он выкладывал на ленту хлеб, пиво, кое-какие овощи.
– О! Здравица желаю, – улыбнулся мужчина. – Как отдыхается?
– Замечательно. А вы тут какими судьбами?
– С другом на рыбалку выбрались, отсюда километров пятнадцать. Кстати, советую.
– Из меня рыбачка не ахти какая, – что ж ее все на берега-то зазывают.
– А зря, – затем повернулся лицом к камерам хранения.
Рядом с теми стоял высокий мужик дикого вида. Смуглый, с недельной щетиной, глаза, точно угли черные, одет в штаны и куртку цвета хаки, в высоких армейских ботинках. Но это бы ладно, а вот габариты его пугали даже сильнее, чем внешность. Медведь одним словом, стройный, правда, навроде Гималайского из мультфильма «Маша и медведь». Яна любила этот мультик, его частенько на работе крутили для детей клиентов.
Девушка оглядела его украдкой из-за спины таксиста. И бывают же такие махины на белом свете. Ее Вадик с ним смотрелся бы Зайцем из того же мультика. Кстати о Вадике, мерзавец продолжает молчать. Может, написать ему, какой он козел? Хотя нет, много чести.
– Ну, удачи вам, – вернул ее на землю водитель УАЗика.
– И вам, – пролепетала Яна.
Мужик подошел к этому дикому, они перекинулись парой слов, а гигант возьми и посмотри на Яну. Эх, не надо было так пялиться на него, стыдно вдруг стало, посему тут же опустила взгляд в свою тележку и начала вытаскивать оттуда продукты. А через пару минут рыбаки покинули магазин.
– Да-а-а-а, – протянула на выдохе девушка, а кассирша подхватила.
– Угу. Его когда первый раз видят, всегда так реагируют.
– А кто это?
– Лесник местный. Говорят, в прошлом десантник, – затем подумала с полминуты и продолжила. – Молодой ведь мужик, но до чего странный.
– И в чем странный? – приготовилась Яна услышать нечто поистине странное.
– Никак двадцать рублей не донесет. Бывает, придет, глядит на меня, я гляжу на него. А деньги не возвращает собака.
– Ох… ну да… мой жених тоже любитель зажучить мелочь. Я ему всегда говорю, недоплатишь копейку, потом на чем-нибудь обязательно переплатишь рубль.
– Во-о-о-от, – довольно выдала тучная кассирша, – принцип бумеранга!
На обратном пути как-то грустно стало. Мысли все возвращались и возвращались к Вадику. Яна так мечтала встретить свою половинку, так мечтала, что успела отшить за десять лет порядка десяти экземпляров. Были среди них и богатенькие, и честные, и красивые, и умные, но всё казалось не подходят. И вот надо было споткнуться об Вадика. Приятно, конечно, когда к тебе проявляет интерес босс фирмы – балует оплачиваемыми отгулами, угощает кофе из личной кофемашины, под шумок сбрасывает самых ненормальных клиентов на других агентов. Но всему однажды приходит конец. Вот и Вадиковы плюшки закончились, стоило им съехаться.
От печальных мыслей отвлек гул автомобиля, Яна только успела повернуть голову на звук, как мимо пронесся тот самый УАЗик, откуда на нее с пассажирского сидения смотрел во все свои черные глаза странный лесник с задолженностью в двадцать рублей. Яна поспешила сойти с проезжей части, а то глотать пыль из-под колес внедорожника не особо хотелось.
– Надеюсь, недоплата кассирше твой самый страшный грех, – прошептала девушка, глядя вслед удаляющемуся авто.
Вот таких дяденек Яна всегда чуралась. Алеша Попович с посттравматическим синдромом, ей Богу.
А дома ее ждала развеселая Тома. Они сидели с Мишей на крылечке, пили медовуху и болтали о чем-то личном, ибо тетя то и дело заливалась краской, а глаза Миши начинали заплывать маслом, при виде ее румянца.
– Ой, Яна, – подскочила тетя, что чуть стул не упал. Эх, Тамара была прямой противоположностью Яниной мамы. Старшая сестра всегда спокойная, рассудительная, чего уж греха таить, порою занудная, а Томка зажигалка без царя в голове. – Давай скорей сумку.
– Да я сама, сидите, – завела руку с пакетом за спину.
– Какой сама, сюда давай. Ты сейчас напополам переломишься.
– Яночка, – вступил Миша, дабы прекратить этот дележ пакета. – Мы завтра спозаранку собираемся за грибами. Поедешь?
– Точно за грибами? Не на реку? – девушка глянула на него с прищуром.
– За грибами. Чего у реки делать? Там комары сейчас с мою дворнягу размером. Вот через недельки две можно будет.
– Тогда поеду.
– Вот и отлично, – уловила момент Тома и выхватила пакет из руки племянницы. – Идемте в дом, обедать будем.
В лес оно хорошо, в лесу птички поют, кукушки кукуют, ягодки там всякие. И запах! Волшебный таежный запах!
Так что, Яна ждала следующего утра с большим нетерпением. Как же давно с ней такого не происходило, когда душа радуется, сердце колотится в предвкушении чего-то давно забытого, но родного, желанного, когда начинаешь чувствовать себя на много-много лет моложе. В Москве Яна стала как многие – практичной, в чем-то черствой, где-то равнодушной, с кем-то резкой. И беда в том, что альтернатива этим состояниям давно пропала. Да и Вадим не добавлял спокойствия в ее жизнь. Как говорят, в проблемах всегда виноваты оба. И Яна была с этим согласна. Свою лепту она тоже внесла, во-первых, отказалась жить по его давно запрограммированному графику, где ровно два раза в неделю в квартиру вваливались пять здоровых мужиков с двумя ящиками пива, сигаретами и картами. Поскольку разведенный ими срач убирала именно она. Потом попросила споласкивать раковину после бритья, а то как-то не слишком приятно чистить зубы над слоем из налипших волос. И таких мелочей скопилось много. Вадику все это не нравилось. А он в свою очередь упрекал Яну в расточительности, в непонятной тяге к дорогим лекарствам, когда можно покупать отечественные аналоги. И плевать, что некоторым препаратам аналогов-то нет в принципе. Его претензии в основном сводились именно к деньгам. И вот же странность! Яна-то жила на свои деньги, кровно заработанные, а за квартиру они давно договорились платить пополам. Видимо Вадик считал, раз она работает в его фирме и он платит ей деньги, то эти деньги по сути его.
– Янчик! – раздалось в тишине. – Поднимайся. Пора выезжать, – тетя бережно трепала племянницу за плечо, потом убрала с ее головы подушку, откопала под волосами лицо. – Янка! Ку-ку! Стальной зверь Мишки уже рокочет у калитки.
– Угу, – простонала та. – Уже иду…
Сползла с кровати, на ходу врезалась в дверной косяк плечом, выругалась и удалилась в ванную. А из ванны уже вышла свежая, причесанная красотка в красной бейсболке и спортивном костюме олимпийской сборной.
Стальным зверем оказалась буханка, выкрашенная в защитный цвет. Яна по прибытии заметила, тут мужики любили все а-ля военное. И первым делом эта любовь сказывалась на машинах. Внутри буханки был диван, установленный вдоль салона, а у противоположной стенки вытянулся железный ящик, он же лавка. Внутри хранились снасти, удочки, инструмент и всякое прочее нужное. Яна заняла место на диване и по настоятельной просьбе Михаила, пристегнулась. А Тома села, как и положено, рядом с водителем.
– Заводи драндулет, – весело скомандовала Тамара.
– Томочка, сколько раз говорил, это не драндулет, это мое самовыражение на колесах.
Яна только улыбалась, слушая их ласковые претензии друг к другу. Вот бы и ей найти такого человека, с которым ссоры были бы не ссорами, а мелкими актами недопонимания. Девушка вообще не любила конфликты, старалась их избегать, для чего стала чаще молчать. А Вадика молчание, оказывается, бесило еще сильнее, чем крик.
До грибных мест добирались три часа. Специально уехали подальше, а то ленивые грибники вычистили все близлежащие территории, даже сыроежки несчастной не осталось. Михаил съехал на обочину, потом помог выгрузиться, раздал всем по корзине с ножом, Яне наказал далеко от них не отходить. Они-то местные, ориентироваться по всяким там мхам умеют, а она новичок. Не дай Бог заблудится, тогда пиши, пропало.
Уже через двадцать метров начали попадаться подосиновики, а дальше пошли и белые, и лисички, и опята. Девушка только успевала подбегать то к коряге, усеянной опятами, то лезть под лапник за гигантским боровиком. Да, забыла она, каково это. Потом вышла на полянку, усеянную земляникой. Ну, тут глаза совсем разбежались, аж косоглазие чуть не случилось. Яна присела на корточки, потерла рука об руку и потянулась к красной ягодке, как вдруг застыла. На полянку из кустов выбежал зверь. Волк! Точнее волчонок. Серенький такой, пушистенький, размером с Левретку. Встал от нее в метрах трех.
– Мать моя женщина, – пропищала Яна, ведь если это щенок волка, то мама волчица тут рядом бродит. И вольера здесь как в зоопарке не будет.
Яна сделалась бледная как поганка, хотя нет, скорее как мухомор, красная шляпка и кипенно белая ножка.
– Кыш, кыш отсюда, песик, – пролепетала совсем тихо.
А волчонок дернулся и побежал на нее. Так и шмякнулась Яна на мягкую траву без чувств. Очнулась быстро, поскольку ее лицо активно вылизывали. Серый засранец полностью забрался на нее и усердно работал шершавым языком, а параллельно слюни лились водопадом.
Девушка машинально сбросила с себя зверя, вытерла лицо рукавом.
– Так, может, ты не волк вовсе? – выплюнула клочок шерсти. – Типа хаски… лайки…
Но скоро Яна уже не сомневалась в породе щенка, ибо на полянку из тех же кустов вышел черный волчище размером с Английского дога, а то и больше. Ну, тут Яна посчитала бессмысленным гадать, кто есть кто, она лишь закатила глаза под лоб и ушла обратно в небытие.
Просыпалась уже не от шершавого языка, полирующего лицо, а от смачных ударов по щекам.
– Яна! Яна! Очнись! Что с тобой?
– Может, ее клещ энцефалитный того? – раздался в тишине мужской голос.
– Да иди ты. Какой еще клещ! Яна?!
Ну вот, удары сменились тряской.
– М-м? – приоткрыла глаза девушка. – Волки, – промямлила. – Волки окружили… бежи-и-и-им…
– Янчик, тебя тут разве что муравьи окружили. Причем красные.
– Что? – резко подскочила обескураженная Яна, начала отряхиваться.
– Вот до чего доводит худоба. Вывод какой? Жрать надо больше!
– Тетя Том, тут, правда, волки были.
– А чего тогда ушли и тебя не съели? Волки здешние свирепые и ходят стаями. От тебя бы даже кепочки не осталось. Все, поднимайся. Пошли-ка обратно.
– А грибы как же?
– Так, места больше нет. Пока ты здесь лежала, Мишка вон там, – указала на молодняк слева от полянки, – две корзины боровиков набрал.
Яна тогда мысленно восхитилась практичностью дяди Миши, после чего поднялась, отряхнулась и пошли они в сторону дороги. Наверно почудилось. Да, почудилось. Все дело в завтраке, которого толком не было. Что там для ее супер-метаболизма какой-то бутербродик?
Домой вернулись к трем часам дня. Яна после перенесенного стресса ушла к себе. Сначала порывалась помочь Томе с грибами, но тетя и слушать ничего не захотела. Чуть ли не пинками выпроводила племянницу с кухни. И только Яна вошла в комнату, только сменила спортивный костюм на шорты с футболкой, как раздался звонок ее мобильного.