Когда он обнял ее, она в полной мере ощутила, какой притягательной силой он обладает. Клер вдыхала резкий запах его лосьона, ее кожа ощущала прикосновение его рук. Чисто физическое влечение, сурово сказала она себе, подавляя желание положить голову ему на плечо и отдаться нежным звукам музыки. Но понимала что ее влечение к нему гораздо сильнее. Близость к Скотту подобна выдержанному вину: при умеренном употреблении укрепляет силы, но нужна очень крепкая голова, чтобы выпить больше положенного. Если у нее есть хоть капля здравого смысла, она должна быть уверена, что подобный эксперимент больше не повторится. Разве не сказала она себе в первый вечер, что Скотт Лоумас — тот мужчина, к которому нельзя приближаться, не опалив при этом себе перья?
Как ни странно, атмосфера вечера после этого танца, казалось, изменилась. Они ели, снова танцевали, непринужденно болтая о том о сем и не касаясь точек своих разногласий. Мельком Клер подумала с некоторой долей цинизма, что таким способом он просто хочет усыпить ее бдительность, чтобы вернуться к своим притязаниям по дороге домой. Но она тут же отвергла эту мысль, понимая, что Скотт не станет дожидаться удобного случая, пока она останется с ним наедине и будет зависеть от его милосердия, чтобы возобновить свои ухаживания.
Скорее всего, она просто показалась ему не такой привлекательной, как вначале. В этом случае он вполне мог отказаться от той искусной игры, которую они вели, и расслабиться. Таким он ей нравился больше, призналась она себе. Однако, с другой стороны, испытывала чуть ли не разочарование от того, что исчезло ощущение напряженности, которое сопутствовало до сих пор всем их встречам.
Как можно быть столь непоследовательной, робко спрашивала себя Клер.
Дорога домой заняла гораздо меньше времени. Они проехали через тихую, освещенную лунным светом деревню Брейдинг, на главной улице которой их приветствовало жуткое восковое изображение Генриха VIII, выставленное в окне местного музея. Клер решила, что ей повезло и в будущем не придется ломать голову над тем, как избежать близкого общения со Скоттом. Судя по всему, они проведут предстоящие недели просто как добрые приятели. Ей не угрожает никакая опасность, подумала она и с презрением к себе отметила, что испытывает при этой мысли острое сожаление. Что она, в концов концов, потеряла? Интерес Скотта к ней как к женщине, естественно, мало-помалу угас, так как он понял, что она не готова снисходительно отнестись к тому любовному приключению, которое он ей предлагал. Со временем все уляжется, и она может утешать себя тем, что не позволила себе увлечься, сохранив, таким образом, преимущество в счете.
«Фарлендз» был погружен в темноту, свет горел только в холле, когда они подъехали к дому. Скотт остановил машину около ступенек террасы, выключил зажигание и насмешливо приподнял брови, когда она потянулась к ручке, чтобы открыть дверцу машины.
— Что за спешка?
Клер замерла, не отдергивая руку, но слегка повернула к нему голову и неуверенно посмотрела на него. Он не включил в машине свет, и в темноте невозможно было разглядеть выражение его лица.
— Извините, — сказала она с запинкой. — Я не думала, что вы хотите задержаться.
— Потому что я был не слишком разговорчив по дороге домой? Скотт притворно вздохнул. — А я-то думал, это было дружественное молчание! — Он полез во внутренний карман пиджака, достал портсигар, раскрыл его и предложил ей. — Если в чем-то сомневаешься, закури.
— Я редко курю, — ответила Клер. — И уверена, что вы никогда ни в чем не сомневаетесь.
— Я говорил о вас, — возразил он и прикурил сигарету от зажигалки, встроенной в щиток машины. Подождав, пока она разгорится, он нагнулся к Клер и решительно вложил сигарету ей в губы. Затем закурил сам. — Похоже, я был прав, — продолжил он. — Вам не хватает веры в свои силы. У вас улучшилось бы настроение, если бы я сказал вам, что более близкое знакомство только подтвердило первое впечатление?
— Оно, очевидно, зависело от первого впечатления. — Клер старалась говорить беспечно, но сама почувствовала фальшь в своем голосе.
— Разве вы ничего не поняли? — Теперь он улыбался. — Странно. Я поклялся бы, что вы отлично знаете, что у меня на уме с первого мгновения нашей встречи. Вы слишком привлекательны, чтобы не сознавать этого. И немного играете на этом.
— Я не играю, — начала она с негодованием, увидела его усмешку и поняла, что опять попалась на удочку. — Почему вы все время дразните меня? — спросила она, злясь на себя.
— Потому что вы забываете об осторожности, когда находитесь в таком состоянии, а я не могу противостоять искушению. — Облокотившись на спинку сиденья, Скотт смотрел на нее сквозь клубы дыма. — Почему вы не расскажете о том, что случилось? Избавьтесь от лишнего груза.
— О чем рассказывать? — спросила она, прекрасно зная, что он имел в виду.
— Ладно, — сказал он небрежно. — Я заполню вместо вас пробелы, если хотите. Вы достаточно долго общались с одним мужчиной, так что это стало входить в привычку, уже не представляли себе, как можно жить без него, думали о замужестве как о неизбежном завершении ваших отношений, но в один прекрасный день он нашел другую. Достаточно близко к истине?
«Более чем достаточно, — подумала Клер. — Но все же не совсем точно».
— Вам не приходило в голову, что я была влюблена в него? — спросила она, глядя в ветровое стекло.
— Это было бы похоже на правду, если бы вы столь упорно не обвиняли его. Любовь предполагает полное отсутствие эгоизма.
— А вы-то что знаете о любви? Вы слишком заняты поддержанием своего ведущего положения и не способны ощущать глубокую привязанность к чему-то или кому-то!
Скотт долго молчал после этой вспышки, и Клер показалось, что ей удалось задеть его, но он заговорил с подкупающей искренностью:
— Возможно, здесь вы попали в точку. Ко многому привыкаешь при благоприятном стечении обстоятельств. Не хотите попытаться изменить меня?
Разговор выходит из-под контроля, обеспокоенно подумала Клер, но она представления не имела, как перевести его в другое русло — в том случае, если бы захотела сделать это.
— Почему вы думаете, что меня заинтересовало бы ваше предложение? — спросила она и услышала, как он тихо рассмеялся.
— Основное сочетание черт характера, зеленоглазка. Вы заинтересованы во мне не меньше, чем я в вас.
— А вы не слишком самонадеянны?
— Разве я не прав? — Он протянул свободную руку и нежно провел пальцем сначала по шее, там, где начинают расти волосы, потом по ложбинке затылка и, не спеша, опустил до подбородка, повернул к себе ее голову. — Вы дрожите, — сказал он насмешливо. — Боитесь своей реакции, если я вас сейчас поцелую?
— Нисколько, — ответила Клер с удивительным спокойствием в голосе. — Я просто боюсь щекотки. И мне не надо напоминать вам о том, что мы договорились соблюдать определенные правила.
— Правила создают для того, чтобы их нарушать, — заявил Скотт, но выпустил ее. — Если хотите, чтобы я строго придерживался правил, не дразните меня, я всего лишь слабый человек. — После некоторого размышления он перегнулся через нее и открыл дверцу машины. — Это для вас. Всем маленьким девочкам пора идти спать.
Клер не сразу повиновалась, какой-то упрямый инстинкт удержал ее на месте, несмотря на то, что здравый смысл подталкивал уйти.
— Избавляетесь от меня, потому что я не хочу играть в ваши игры?
— Нет, — спокойно ответил Скотт. — Предлагаю вам путь спасения. Ровно через двадцать секунд, если вы еще останетесь здесь, я начну с бешеной страстью заниматься с вами любовью. Итак, мой ангел, существует определенное обещание…
Он остановился, потому что она уже почти выбралась из машины, смеясь, не совсем доверяя ему, но не собираясь подвергать себя дальнейшему риску.
— Это был замечательный вечер, — сказала она, очутившись на ступеньках террасы на безопасном расстоянии от него. — Спасибо за все!
— Не испытывайте судьбу. — Он говорил миролюбиво, но в улыбке ощущался оттенок угрозы. — Я могу двигаться очень быстро, если возникнет необходимость. — Он включил зажигание и насмешливо помахал на прощанье рукой. — Всего хорошего!
Когда машина отъехала от террасы, Клер бросила недокуренную сигарету на пол, раздавила ее носком босоножки, затем вошла в дом. Дверь в кабинет была полуоткрыта, и внутри горел свет. «Неужели Стив работает? — удивилась она. — Но ведь уже очень поздно».
Чувствуя себя непонятно почему виноватой, Клер тихо пересекла холл и распахнула дверь.
— Надеюсь, вы не… — начала она извиняющимся тоном, но остановилась и в оцепенении уставилась на мужчину, сидящего за столом с кипой отпечатанных страниц в руке. Это был не Стив. Этого человека она никогда не видела.
Глава 3
Незнакомец первым нарушил молчание.
— Надеюсь, я не ошибся домом? — спокойно спросил он.
Клер быстро оправилась от мгновенного испуга. Кто бы ни был этот стройный пришелец конечно, он не грабитель, как ей подумалось вначале. Хотя упрекнуть ее за эту ошибку было довольно трудно. С первого взгляда незнакомец производил отвратительное впечатление: грязные джинсы, изъеденный молью свитер, темная, давно не стриженная борода. Кроме того, он оказался моложе, чем ей показалось сначала. Ему было, вероятно, немногим больше двадцати, хотя из-за бороды казался старше. Пытливо рассматривавшие ее голубые глаза, которые она не сразу разглядела из-за бороды, кого-то ей напомнили… знакомые глаза, поняла она наконец. В разговорах с ней Стив не раз упоминал о своем брате, безусловно, это был он. И этого единственного сходства оказалось достаточно, чтобы расставить все по своим местам.
— Я — Клер Менстон, секретарша Стива, — сказала она. — Извините. Вы застали меня врасплох. Я думала найти здесь его.
— А я ожидал, что это он войдет. То была не его машина, насколько я понимаю?
— Нет. — Клер не испытывала ни малейшего желания просвещать его относительно остального. — Кто-нибудь знает, что вы здесь?
— Сомневаюсь. Я прибыл приблизительно полчаса назад, нашел дверь незапертой и вошел. Хотел дождаться, когда брат вернется домой, — как я полагал. По правде говоря, мне показалось странным, что старина Стив шатается где-то в такой час. Уж его-то не назовешь гулякой… если только с ним не произошло радикальных перемен с тех пор, как я его видел.
— Это не мое дело, — ответила она сухо. — А давно вы видели вашего брата последний раз, мистер Холлиз?
— Четыре-пять месяцев назад, точно не помню. — Он откинулся на спинку кресла, положив ноги на выдвинутый нижний ящик стола. — Полагаю, вы наслышаны обо мне из разных источников.
— Если говорить честно, я ничего о вас не знаю, — сказала Клер, и ее собеседник внезапно ухмыльнулся, став по-мальчишески обаятельным, что так странно не соответствовало его манере поведения.
— Вы не представляете, чего вы лишились! Между прочим, моя фамилия не Холлиз, а Баннерман. У нас одна мать, но разные отцы. Это разрешает проблему?
Клер слегка покраснела, и на губах ее появилась улыбка.
— Я слишком явно продемонстрировала свои чувства?
— Просто вы пытались выяснить, каким образом два брата могут быть настолько не похожи. Ясно как божий день. Вам никто не говорил, что неприлично так внимательно разглядывать человека?
— Только в том случае, если предмет внимания проявляет хоть капельку смущения.
— Тоже бесцеремонно! Со Стивом вы также расправляетесь?
— Как ни странно, я не чувствую в этом необходимости. — Указав на рукопись, Клер спросила: — Что вы думаете о новом романе?
— Впечатляет, — ответил он и щелкнул пальцем по лежавшей перед ним на столе странице. — Похоже, шлюз наконец открылся.
Она нахмурилась, не совсем понимая, что скрывается за последним замечанием, потом открыла рот, чтобы спросить об этом, но, подумав немного, предложила:
— Может, хотите кофе или что-то еще?
— Что-то еще мне больше подходит. — Он протянул пустой бокал. — Не нальете? Виски с капелькой лимонного сока.
Клер взяла у него бокал, подошла к шкафчику, стоявшему у окна, и потянула откидную крышку. Налив порцию виски, добавила лимонного сока и бесстрастно вернула ему.
— Спасибо, — поблагодарил он и язвительно заметил: — Вы не одобряете тех, кто пьет в столь поздний час?
— Совсем нет, — спокойно отреагировала Клер. — Это ваша печень. Где вы предпочитаете спать?
Его приподнятая бровь столь очевидно напомнила ей Стива, что она чуть не рассмеялась, так как наконец заметила еще одно сходство между братьями. Младший был так же похож на старшего, как пятая копия, отпечатанная под копирку, на первый экземпляр. Каждое слово, каждый жест чем-то неясно напоминали Стива.
— Для вас нужно приготовить постель, — пояснила она. — В какой комнате вы предпочитаете спать?
— В большой спальне, которая выходит окнами в сад.
— К несчастью, ее, кажется, занимаю я.
— Не волнуйтесь, я не стану просить вас переехать.
— А я и не волновалась, — ответила она. — Насколько я знаю от миссис Брайерз, секретарши Стива всегда занимали эту комнату.
— Так оно и было. Вы только спросили, что я предпочел бы. — Отхлебнув из бокала, он весело добавил: — Так Шерли все еще здесь? Приятная женщина, не правда ли?
— Очень. — Клер направилась к двери. — Пойду подготовлю вам комнату.
— Разве это не обязанность экономки?
— Она уже в постели и давно спит. Не вижу смысла будить ее в столь поздний час.
— Возможно, вы правы. Похоже, Стив тоже не появится. Наверное, он уже лег.
— Разве его машины не было в гараже?
Он беззаботно пожал плечами:
— Сам я не разъезжаю на машине, так что мне ничего не известно.
Клер секунду молча смотрела на него, потом спросила:
— Как же вы попали сюда? Автобусы перестают ходить в половине одиннадцатого.
— На своих двоих из Сандауна. Я знаю короткий путь через лощины. — Он ответил ей столь же внимательным взглядом. — Небольшая ночная прогулка перед возвращением в отчий дом — что-то вроде этого. Хуже всего, что я ничуть не хочу спать. Вам необходимо так поспешно убегать?
— К тому времени, как я приготовлю вам постель и сама лягу, будет, по меньшей мере, половина третьего, — резонно заметила Клер. — Возможно, не очень поздно по вашим меркам, но более чем достаточно для меня. А теперь я пожелаю вам спокойной ночи, если вы не возражаете, мистер Баннерман.
— Заменим Нилом, — предложил он. — Так звучит куда приятнее. — Он сидел с бокалом в руке и, похоже, не собирался ложиться. — Всего хорошего!
Клер тихо прикрыла за собой дверь и поднялась по лестнице. На площадке она легко отыскала шкафчик с бельем, извлекла необходимое количество простыней и одеял, отнесла их в ближайшую из двух свободных спален и стащила пыльные покрывала с дивана.
Пять минут спустя комната была готова, но от Нила Баннермана не было ни слуху ни духу, когда Клер вышла и направилась в свою спальню. Она подумала, что за появлением сводного брата Стива скрывается какая-то загадка. Где он пропадал целых пять месяцев? Как жил? А в связи с этим, где его багаж? Она не видела ничего, похожего на чемодан или дорожную сумку ни в кабинете, ни в холле.
Несмотря на поздний час, Клер не могла заснуть. Она прислушивалась к звукам и движению внизу, мысленно представляя себе, как молодой человек, которого она впервые встретила этой ночью, осушил свой бокал и, налив себе еще, пьет в одиночестве. Может, это было рассчитано на внешний эффект? Он выбрал виски не потому, что ему хотелось выпить, а потому, что чувствовал себя неуверенно? И может быть, что за этим нарочито легкомысленным поведением скрывается сомнение в том, как его примут здесь, в «Фарлендзе»? Он ждал Стива, чтобы поздороваться с ним или чтобы получить от него что-то?
Наконец Клер с облегчением услышала слабый шум неуверенных шагов на лестнице. Открылась и закрылась дверь его спальни, затем наступила тишина. Клер ощущала напряжение, царившее в ее комнате, так, будто оно было осязаемым, и это было странно. Она не была знакома с Нилом, ничего не знала о нем, однако у нее уже возникло ощущение сопричастности происходящему, предчувствие, что его появление здесь, в «Фарлендзе», каким-то образом повлияет на ее собственное положение, и в отношении к Стиву, и к Скотту Лоумасу, особенно в отношении к последнему, и самым неприятным образом.