— Это случилось почти два года назад, я уже почти справилась. — Она отвернулась, сложив руки на груди и чувствуя озноб. Она должна задавить все чувства к Риду в корне, в ее сердце осталось место только для ее сына. — Извини, я больше не могу есть. И… и мне кажется, что тебе пора, — обронила она.
— Дайана…
— Иди, Рид.
— Я хочу помочь тебе. — Он упрямо не замечал ее нежелания продолжать разговор.
— Ты не можешь помочь мне. — В этот раз Дайана решила не сдаваться.
Рид зашел слишком далеко, и Дайана была слишком близка к опасной черте.
— Ты должна доверять мне, Дайана.
— Я не считаю, что мне это нужно!
— Это нужно! — неожиданно почти свирепо сказал Рид, ловя ее беспомощный взгляд. — Ты уже доверяешь мне!
— Нет! — отчаянно выкрикнула она, вскакивая из-за стола и пятясь, словно Рид преследовал ее.
Он и в самом деле преследовал ее тяжелым, напряженным взглядом, загоняя в ловушку беспросветного отчаяния. Они находились на противоположных концах комнаты, но Дайане почему-то казалось, что этого расстояния недостаточно, чтобы быть в безопасности. Она чувствовала себя так, словно взгляд Рида прожигал ее.
— Я не понимаю, чего ты добиваешься, Рид! Уходи, пожалуйста, уходи… — Ее голос сорвался.
— Хорошо, Дайана, я ухожу.
Рид поднялся и вышел в холл. Дайана слышала, как скрипнула дверца шкафа, когда он доставал свою верхнюю одежду, потом хлопнула входная дверь.
Дайана стояла еще несколько минут, бурно дыша и не замечая, что по ее щекам текут слезы. Как неудачно все получилось. Но мог ли быть иной финал? Нет, призналась она себе, из этого разговора ничего не получилось. Я так и не узнала, чего он добивается. Наверное, хочет свести меня с ума!..
Дайана вдруг поняла, что потеряла свой козырь, который намеревалась использовать в суде: Рид, подав в отставку, решил пожертвовать работой.
Всей ее силы воли не хватило на то, чтобы успокоиться, и, убирая со стола тарелки, она несколько раз потерянно всхлипнула. Посуда прыгала и звенела в ее руках, но, несмотря на риск остаться без любимого сервиза, Дайана не остановилась: сейчас ей нужно было производить хоть какие-то действия — что-то, что отвлекло бы ее от горестных размышлений.
Дайана лежала в постели, глядя в темноту. Она оказалась в тупике, понимая, что для Райана расставание с Ридом будет отнюдь не безболезненным. Глядя на этих двоих, Дайана не могла отделаться от впечатления, что между ними существует какая-то сверхъестественная связь, невидимые, но неразрывные узы. Райан доверял Риду безоговорочно с первых часов знакомства, он тянулся к Риду, как тонкий росток к солнцу. «Зов крови» — так сказала бы Селия, но Дайане сейчас меньше всего хотелось услышать подобное пророчество своей помешанной на спиритизме, потустороннем мире и мистических связях матери. Хотя иное объяснение просто в голову не приходило. В разговорах Райана с Дайаной постоянно мелькал Рид: «Рид сказал… Рид посоветовал… У Рида такое было…» И Дайана ничего с этим не могла поделать. Она мучительно желала и при этом ужасно боялась итога этой истории.
А я? — вдруг подумала Дайана. Что происходит со мной? Я помимо воли прониклась симпатией и доверием к человеку, которого должна бояться как огня. И сегодняшний разговор — это еще одна брешь в моей и без того слабой защите. А еще его отношение к Райану… И слепому видно, что он любит сына. Он прекрасно ладит с Райаном, умеет придумывать разные игры и занятия, у него неистощимый запас различных рассказов… Что чувствует Рид, осознавая, сколько он потерял? Он не слышал ни его первого слова, не видел первого шага своего ребенка… А теперь он вновь обрел потерянного сына…
Какой образчик отцовских чувств! — вдруг съехидничала какая-то часть ее существа, но другая, гораздо большая часть, тут же устыдилась этого сарказма. Рид был абсолютно искренним. В том, что касалось его сына, он был очень раним и уязвим. И Дайане было больнее в несколько раз от того, что она понимала его, как никто другой.
Дайана повернулась на бок, подтянув колени к животу и испытывая отчаяние от того, что не может справиться со своими чувствами и позволяет своим мыслям увлечь себя в бесконечный анализ чужих чувств, эмоций, поступков. Дайана чувствовала себя разбитой, но упрямый Морфей не желал укутывать покрывалом временного забвения ее растревоженную душу. В конце концов она не выдержала и села на кровати, раздраженно отбросив одеяло. Часы на прикроватном столике показывали половину второго. Если так и дальше пойдет, она скоро просто сойдет с ума от переутомления.
Существует только одно радикальное средство, которое прекратит ее мучения. Дайана подобно призраку выскользнула из своей комнаты и, не включая света, пробралась на кухню. В аптечке она отыскала упаковку снотворного, выпила таблетку. Вздохнув, пошла назад, уповая только на действие лекарства. В большом зеркале мелькнул ее неясный призрачный силуэт. Поднявшись в свою комнату, Дайана помедлила. Легкое дребезжание стекла привлекло ее внимание, и она подошла к окну, выглянула из-за занавески. Ветер усилился, и большие хлопья танцевали в свете фонаря, завиваясь в причудливых змейках, потом, подчиняясь порывам ветра, падали наотмашь густой пеленой и снова завихрялись…
Скоро Рождество, с неясным волнением подумала она и не сдержала печальной усмешки. Неужели я еще верю в чудеса? И какое желание я бы загадала в случае, если бы несбыточное стало возможным?.. Этот вопрос почему-то напугал ее. Хотя никакого конкретного желания в голову не приходило, непонятная смутная неопределенность, желание чего-то невероятного с такой силой охватило ее, что Дайана передернула плечами и отпрянула от окна.
— Все это глупости, пора уже повзрослеть, — пробормотала она.
Дайана пошла в комнату Райана и поправила сбившееся одеяло, едва коснувшись поцелуем его щечки. У нее есть только одно желание: чтобы ее сын остался с ней. Вот и все. Она вернулась в спальню, забралась в кровать и накрылась с головой стеганым одеялом.
13
Рид пришел как всегда рано, а после ночи под влиянием снотворного Дайана чувствовала себя опустошенной.
— Что вы сегодня собираетесь делать? — открыв ему дверь, поинтересовалась она в лоб, начисто забыв о хороших манерах.
— Доброе утро, Дайана.
— Ах да!.. Доброе утре. Хочешь кофе?
— Спасибо, Ди, с удовольствием, — вежливо поблагодарил Рид и пошел за ней в кухню. — Ты сегодня выглядишь как-то странно.
— Я неважно себя чувствую после снотворного.
— У тебя бессонница?
Дайана бросила на него выразительный взгляд, который Рид с честью выдержал. Он дождался своей порции кофе и обхватил кружку ладонями, словно согревая замерзшие руки.
— На улице опять метель. Снег шел всю ночь. Похоже, к Рождеству наметет огромные сугробы.
— Да… Я даже не припомню такой снежной зимы, — тут же отозвалась Дайана, словно боясь, что, как только затихнут звуки их голосов, неловкость тут же повергнет ее в смущение.
Она рискнула оторваться от созерцания падающего за окном снега и взглянуть на Рида. Он выглядел спокойным и расслабленным, хотя смотрел на нее пристально.
— Что? — всполошилась она, едва не поперхнувшись кофе.
— Мне, право, очень неудобно просить… — он сделал паузу, от которой сердце Дайаны ёкнуло, — но не могла бы ты мне налить еще кофе? Я здорово продрог.
— О, конечно. — Она бросилась выполнять его просьбу с такой поспешностью, словно от этого зависела ее жизнь, и в спешке едва не смахнула кофейник на пол. — Ты продрог? — деланно удивилась она, все еще стараясь поддерживать разговор и не допускать воцарения молчания и возвращения своих страхов.
— Что-то случилось с отоплением в моем номере.
— Бывает.
— Ты варишь удивительно вкусный кофе. И сегодня ты боишься меня.
— Одно другому не мешает, — рассеянно проронила Дайана, и только через секунду до нее дошел смысл его фразы. Дайана вспыхнула. — Вовсе нет, — надменно сказала она; но Рид улыбнулся с таким видом, словно Дайана была стеклянной и для него в ее душе не существовало никаких секретов. Впрочем, может быть, он на самом деле видел людей насквозь.
— Дайана, я хотел тебя спросить. Почему ты все-таки разрешила мне видеться с Райаном?
— Ты мне угрожал, помнишь?
— Только из-за этого?
Дайана отвернулась, глядя в окно.
— Наверное, я посчитала, что иначе будет несправедливо для Райана, — тусклым голосом сказала она. — Я подумала, имею ли право лишать его отца. А тебя — сына.
— Дайана… — прошептал Рид.
Эти слова заставили ее посмотреть на него. Во взгляде Рида было что-то такое… Дайана взмолилась, чтобы произошло хоть что-нибудь, чтобы он перестал смотреть на нее с таким выражением… Бог услышал ее молитвы — в кухню вошел Райан.
Она накормила мальчика завтраком и разрешила немного погулять. Рид вызвался составить ему компанию, и они ушли. Дайана постояла у окна, глядя на две заснеженные фигуры на дворе, и только тут вспомнила о звонке Марка. Она совсем забыла ему перезвонить.
— Дайана, он был вчера у тебя? Я разговаривал с Дейвом? — спросил Марк, едва они обменялись приветствиями.
— Да, он сидел с Райаном. Мне нужно было отлучиться, — устало сказала она, представляя, о чем сейчас думает Марк.
— Дайана, ты рискуешь.
— Марк, все это ужасно непонятно… Все идет так, как будто огромный снежный ком летит с горы, увеличиваясь в размерах…
— Дайана, с тобой все в порядке?
— Кажется, да. Не обращай внимания, я немного устала. Ты узнал что-нибудь, Марк?
— Вынужден тебя разочаровать, Ди. — Пальцы Дайаны с такой силой стиснули трубку, что она едва не треснула. — Он чист. Ничего, что ты могла бы использовать. К тому же он подал в отставку.
— Это я уже знаю, — беспомощно выдохнула она, — я потеряла свой козырь.
— Если хочешь, я приеду.
— Нет, не надо. Это все усложнит.
— Дейв уже сказал тебе, какое решение он принял? Он собирается начать тяжбу?
— Нет, он ничего пока не говорит.
— Дайана, мне это не нравится.
— Мне тоже, Марк. Но пока я не могу с этим ничего поделать. Ну ладно, мне пора. Пока, Марк.
— Пока, Ди. Будь осторожна.
Дайана положила трубку, выпрямилась. Пора покончить со своим упадочническим настроением. Она стала похожа на размазню. Однажды это уже случилось с ней, но больше она не позволит себе раскиснуть! Принятие эпохального решения словно влило в нее новые силы. Скоро Рождество, твердо сказала она себе, необходимо переделать кучу дел. Дайана решила начать с первоочередной задачи: необходимо упаковать и подписать рождественские подарки, которые она купила для Райана, родителей и друзей.
— Вот ты где скрываешься!
Дайана так увлеклась, что от неожиданно раздавшегося рядом с ней восклицания едва не подпрыгнула. В дверном проеме стоял Рид и смотрел на сидящую на полу Дайану, окруженную всевозможными коробками, свертками, блестящими ленточками и обрезками яркой упаковочной бумаги.
— Что ты здесь делаешь, Рид? — недовольно спросила она.
— Стою. Разговариваю с тобой.
Дайана нахмурилась. Эта комната была единственной, куда еще не ступала нога Рида, и она надеялась, что право экстерриториальности будет распространяться на нее и впредь.
— Мог бы и постучать.
— Я стучал.
Взгляд Рида переместился на туалетный столик, уставленный всевозможными косметическими средствами, потом скользнул по комнате и замер на большой кровати. Кровь прилила к щекам Дайаны.
— Ты что-то хотел, Рид? — резко спросила она.
— Только ланч для Райана — он здорово проголодался.
— Я сейчас приду.
— Мы тебя ждем.
Когда Дайана вошла в кухню, Райан сидел за столом и болтал ногами, Рид притулился около окна. Щеки Дайаны еще пылали, она бросила на Рида взгляд и тут же поняла, что он тщательно все продумал: его лицо оказалось в тени, между тем он легко мог прочитать все чувства, написанные на лице Дайаны.
— Мама, я хочу рыбные стейки.
— Хорошо, милый.
Готовя ланч, она раздраженно гремела тарелками. Рид, как приклеенный, продолжал стоять у окна, чем еще сильнее раздражал Дайану.
— Что тебя так разозлило, Ди?
— Ты еще спрашиваешь?!
— Мое вторжение в святая святых? — невинно спросил он.
— Рид, мы так не договаривались. — Она постаралась говорить спокойно, чтобы не привлечь внимание Райана. — Ты играешь не по правилам. Это нечестно.
— Прости, — очень мягко сказал он. — Я вовсе не хотел задеть твои чувства.
— Хорошо, твои извинения принимаются.
Дайана вдруг почувствовала себя сварливой теткой и, чтобы сгладить предыдущий тон, предложила Риду присоединиться к ланчу. Конечно, он согласился.
В душе она понимала, что, сделав одну уступку, очень трудно остановиться. Тут же приходится идти на новую. И так далее — в геометрической прогрессии. Сначала она позволила Риду видеться с Райаном; потом — чувствовать себя в ее жилище, как дома; позволяет ему оставаться на ужин…
Сегодня дошло до того, что она приготовила ланч и машинально сервировала стол на троих! Помогая Райану усесться за столом поудобнее, Дайана мимолетно коснулась щечки сына легким поцелуем и слегка взъерошила его волосы. Подняв голову, она обнаружила, что Рид наблюдает за ней и на лице его странное выражение. У Дайаны даже перехватило дыхание от его напряженного взгляда.
— Что-то не так? — удалось ей сказать.
— Все в порядке.
Рид уткнулся в тарелку, и Дайане пришлось сделать то же самое.
Прошло всего полторы недели, на которые ее уговорила Оливия. Несколько дней, чтобы узнать его намерения и попытаться найти компромисс. Этот срок превратился во что-то иное, изменив Дайану, перевернув ее внутренний мир. Еще две недели назад она не знала о существовании Рида, а сегодня он сидит с ней и ее сыном за столом, как полноправный член семьи. Дайана только сейчас осознала, что ее больше всего мучило в последнее время. С появлением Рида получило толчок к развитию ее неотчетливое недовольство существующим положением. Появились сожаления о том, что могло бы произойти — и не произошло в ее жизни, о том, что она потеряла.
Она почувствовала почти непреодолимое желание видеть за этим столом мужчину, любимого мужчину, которого она может поцеловать в колючую щеку, накормить завтраком и пожелать удачного дня… А потом встретить его, усталого, после работы, порадоваться его успехам, разделить его неудачи, успокоить, а ночью уснуть в теплых, родных объятиях… Боже, как давно все это было, что кажется просто сном…
Неизвестно каким образом присутствие в ее доме Рида разбудило ее инстинктивные желания своего гнезда, желания быть любимой и желанной, быть женой и матерью… Желания, которые, казалось, умерли в ней вместе со смертью Джона. Непрошеные слезы стали туманить глаза, и Дайана, наверное, все же расплакалась бы, но весьма кстати зазвонил телефон.
— Дайана, привет! — выпалила Нэнси. — Что у тебя происходит?
— Привет, Нэнси. О чем ты?
— Марк рассказал мне, что этот Дейв обосновался в твоем доме.
— Ну, Марк преувеличил…
— Я так не думаю.
— В общем, это не телефонный разговор.
— Так он опять у тебя?
— Нэнси!
— Не телефонный разговор?! Я приеду и разберусь с этим типом!
— Я контролирую ситуацию, — попыталась возразить Дайана, уже чувствуя свой провал.
— О чем ты говоришь, Дайана? — В голосе подруги появились зловещие нотки. — Ты хоть осознаешь, что происходит?
— Вполне.
— Дайана, ты сама не понимаешь, что попала в переплет. Он просто обработал тебя так, как их учили на специальных курсах. Марк тебе разве не сказал, что он служил в спецподразделении? Он же спец по промывке мозгов!
— Я бы не стала так категорично…
— Все, Дайана. Жди меня, я приеду в ближайшие дни.
— Ну хорошо, Нэнси. Пока.
Положив трубку, Дайана почему-то почувствовала приступ веселья. Она представила Нэнси в «боевом обличье», немного всклоченную, с грозным взглядом, которым она запросто усмиряла любых озорников… Если Нэнси решила защитить Дайану, то Риду придется несладко.
Она вернулась в кухню в приподнятом настроении. За последнее время столько всего произошло, что Дайана уже устала удивляться внезапным перепадам своего настроения от отчаяния до веселости и решила просто принимать их как должное. Райан уже убежал, а Рид собрал грязную посуду в раковину и теперь тщательно мыл каждую тарелку. Это зрелище добавило Дайане веселости, но она попыталась усмирить рвущиеся из-под контроля чувства, с огромным трудом нацепив маску спокойствия. Она просто взяла полотенце и стала вытирать вымытую посуду.