-- Вы совершенно правы, мисс. Могу ли я узнать ваше имя?
-- Насколько я помню правила этикета, первым представляется джентльмен, -- непринужденно заметила Шарлотта, мгновенно принимая правила игры.
-- Прошу простить мне мою грубость, -- тот склонил покаянно голову, и я тихонько вздохнула. Этот жест -- совершенно книжный, киношный, театральный и еще бог знает какой -- в реальной жизни смотрелся очень странно, но от этого не становился смешным или неуместным. Наоборот, всё больше хотелось верить в то, что прекрасные принцы всё же существуют и иногда попадают на нашу скучную и прагматичную планету. -- Меня зовут Майкл Фостер. Это Розмари Блэквуд, -- он кивнул на свою спутницу, которая даже не пошевелилась, когда он ее назвал.
-- Шарлотта Соммерс, -- представилась подруга и неопределенно махнула рукой в нашу сторону. Неопределенно -- потому что всем ее вниманием в тот момент владел бог Аполлон. -- А это мои друзья -- Алекс, Мартин и Джейн.
-- Очень красивое имя, Шарлотта, -- заверил ее Майкл Фостер, оставив меня и ребят без какого-либо внимания. Где-то внутри что-то разочарованно екнуло -- ну почему он даже не взглянул на меня, когда они с этой Розмари только подошли, зато, стоило показаться Шарлотте, как он сразу обратил внимание на нее? -- но жалеть себя сейчас явно было не время. -- Так, значит, вы фотограф?
-- Верно, и было бы неплохо наконец-то приступить к работе, -- решительно отозвалась Шарлотта, следуя всё тем же правилам. Согласно им, теперь следовало дать понять кавалеру, что на нем одном свет клином не сошелся, и у красивой умной девушки и без него найдется, чем заняться.
-- Я провожу вас, -- немедленно вызвался кавалер, хотя провожать тут было два шага и заблудиться было в принципе невозможно. -- Роуз, ты пока не скучай.
Они вдвоем неторопливо направились к центру нагромождения камней, и тетка последовала за ними на небольшом отдалении. Алекс оперся на один из валунов -- угрозы эта парочка, похоже, не представляла, и можно было расслабиться. Мы с Мартином переглянулись, он философски пожал плечами, и мы тоже отправились разглядывать камни, выискивая что-нибудь необычное. Разбросанные булыжники, возможно, несли какую-то историческую, археологическую или сверхъестественную ценность, но ничего интересного для меня как для филолога не представляли. Оставалось непонятным, зачем Джек выдернул меня в такую рань из дома. Время от времени до меня доносились смех и отрывки разговора Шарлотты и ее нового знакомого, а также звук затвора фотоаппарата. Тетка бродила поблизости, Мартин присел у одного камня и теперь внимательно его разглядывал, а потом и вовсе достал из сумки прозрачный контейнер, щеточку и аккуратно принялся соскабливать что-то с булыжника. Шарлотта и герой исторического романа отошли куда-то к дальним камням, а я наконец-то смогла подойти к центральному, больше похожему на надгробие, и именно в этот момент поняла, почему мне позвонил Джек.
-- Любопытно, -- протянул подошедший вплотную Алекс. Я, увлекшись рассматриванием, его появления не слышала и сильно вздрогнула. -- Это как раз по твоей части?
-- Пожалуй, -- задумчиво отозвалась я, а потом достала из сумки блокнот, ручку и начала перерисовывать изображенные прямо на камне символы. Конечно, Шарлотта потом пришлет фотографии, но мне всегда было легче думать, когда я писала своей рукой.
-- Но ведь ты, насколько я помню, переводчик с древнеирландского, -- осторожно вмешался Мартин, который приблизился к камню и теперь с любопытством его изучал. -- Однако разве это...
-- Это не древнеирландский, -- подтвердила я. -- Это руны. Древнегерманская письменность, которая возникла еще в первом веке нашей эры, а в одной провинции в Швеции использовалась вплоть до девятнадцатого века.
Пока я говорила, Мартин достал из рюкзака какой-то инструмент, напоминающий длинную иглу, и осторожно потыкал ей в одну из рун, а затем сковырнул немного, внимательно посмотрел и понюхал. Очки съехали на кончик носа, и он нетерпеливым жестом водрузил их на место.
-- Это сочинение явно появилось здесь не в девятнадцатом веке, -- уверенно заявил он. -- Краска свежая. Чем именно писали, пока не скажу, тут надо анализ проводить.
-- Кровью? -- с интересом предположил Алекс. Мы втроем оценивающе посмотрели на ряд черных значков, и он сам с видимым разочарованием ответил на свой вопрос. -- Нет, не похоже...
-- Посмотрим. Но это точно не краска из хозяйственного магазина, -- Мартин закончил собирать образец в пробирку и обратился ко мне. -- Джейн, а ты уверена, что это наш случай? Может, просто какие-нибудь любители скандинавистики развлекались?
Я подошла ближе, пристально вглядываясь в значки на камне, словно от этого они могли стать понятнее, и там сам бы собой появился перевод. Собственно, рун было не так много: всего восемь символов в ряд, и вокруг него были еще четыре -- один сверху, один снизу и два по бокам.
-- Пока не могу сказать. С одной стороны, это вполне может быть нашим делом, поскольку большинство магических ритуалов и заклинаний, как нам известно, возникло много веков назад, и записывали их на древних языках, которые когда-то были вполне живыми -- латынь, древнегреческий, древнеирландский, иврит... А руническая письменность древнее всех германских древних языков, даже готский возник позже. А перед нами еще и старший футарк -- самый старый из рунических алфавитов, насколько я могу судить, так что это мог быть магический ритуал.
-- Ты и в рунах разбираешься? -- с уважением спросил Мартин.
Откуда-то сзади раздался взрыв смеха, и я на секунду обернулась. Шарлотта и прекрасный принц продолжали флиртовать. Спутница Фостера скучала рядом, и те двое не обращали на нее никакого внимания.
-- На самом деле не очень, -- честно призналась я, отвернувшись от них и возвращаясь к местной "наскальной живописи". -- Что-то нам рассказывали в университете, о чем-то я читала сама.
-- Но раз ты можешь даже определить, насколько древний этот алфавит...
-- Потому что это довольно легко! Я определила только потому, что вон та руна, -- я ткнула в один символ, -- которая называется "Перту", не встречается в младшем футарке. Плюс, сами древние германцы для магических целей использовали только старший футарк. Руны из младшего алфавита использовали исключительно для мемориальных надписей. А прочесть и перевести я это сходу не могу, поскольку не все руны помню наизусть. Мне надо посидеть дома со справочниками. Но я могу ошибаться, и на самом деле ничего сверхъестественного здесь не произошло.
-- Почему?
-- Потому что руны нарисованы, а не вырезаны, -- пояснила я. -- Очень часто германцы их именно вырезали -- на дереве, на костях, камнях, металле. Поэтому все руны состоят из углов и прямых линий: так их легче вырезать. Почему же здесь их написали?
Парни неопределенно пожали плечами, но я и не ждала от них ответа. Мы провели у центрального камня еще минут десять. Мартин взял на анализ краску с еще нескольких рун, я сфотографировала на всякий случай надписи на телефон. Когда время стало приближаться к десяти утра, Алекс решительно отправился возвращать Шарлотту с небес на землю. Шарлотта подтвердила, что ее работа сделана, и что она готова ехать. Мужественное чело прекрасного принца омрачило искреннее огорчение, к которому не смог бы придраться и театральный актер с сорокалетним стажем, и мы все вместе стали подниматься по склону к машинам.
-- Вам удалось обнаружить что-нибудь, заслуживающее внимания? -- непринужденно обратился Майкл к нам, когда мы, достигнув вершины, принялись приводить в порядок обувь и убирать вещи в багажники.
-- Увы, -- развел руками Алекс. -- Помимо тех каракулей на плите -- ничего. Зря прокатились.
-- Не согласен, -- энергично возразил тот, горящим взглядом глядя на Шарлотту. Она делала вид, будто ничего не замечает, но на губах проскальзывала довольная улыбка, которую ей не удавалось скрыть. -- На мой взгляд, совсем наоборот, это утро...
Что-то именно в его словах вдруг прозвучало на редкость фальшиво, словно у актера, который вжился в роль и до этого великолепно ее играл, но в какую-то секунду запнулся и выбился из образа. Это произошло так стремительно, что я решила -- мне показалось, и захотелось послушать, что он скажет дальше, чтобы определить, была это игра или нет. Но ничего не получилось: его молчаливая спутница, которая до этого держалась позади, вдруг негромко сказала:
-- Майкл, нам пора. К полудню нам надо быть в Суррее.
-- Конечно, -- после секундной запинки произнес тот. Мне показалось, в его глазах на мгновение промелькнула настороженность, словно он пытался определить, не заметили ли мы что-нибудь подозрительное. Но ребята были заняты своими делами -- Алекс протирал тряпкой лобовое стекло "Пежо", Шарлотта аккуратно убирала в кофр объектив фотоаппарата, Мартин что-то искал в салоне машины. Кажется, одной мне почудилось, что что-то не так. Затем Майкл снова засиял голливудской улыбкой во все сто тридцать два зуба.
-- Ты совершенно права, Роуз. Господа, -- он кивнул Алексу и Мартину. -- Прекрасные дамы, -- этот поклон адресовался только Шарлотте. -- Я был рад с вами познакомиться. Надеюсь скоро с вами увидеться, Шарлотта.
Неразговорчивая Розмари не проронила ни слова, и они вдвоем сели в "Ягуар". Судя по печальному лицу Алекса, он отчаянно переживал, что не может попроситься с ними. Утробно заурчал мотор -- Алекс вздохнул еще печальнее -- и роскошный автомобиль неторопливо, словно перебирая колесами, стал отъезжать. Я с удивлением отметила, что на водительском месте сидел сам сказочный принц. Значит, нелюбезная тетка не водитель. Тогда кто? Вооруженная до зубов личная королевская охрана?
-- Да, утро прошло весьма плодотворно, -- с глубоким удовлетворением сообщила Шарлотта, едва "Ягуар" скрылся из виду.
-- Ты бы поосторожнее, -- посоветовал Алекс, строго глядя на нее сверху вниз. -- Он, конечно, очень любезный и воспитанный, да еще на такой тачке, но ты же не поверила, надеюсь, что он влюбился в тебя с первого взгляда?
Пожалуй, я знала пару девиц, которых этот вопрос оскорбил бы до глубины души, да и, наверное, любая женщина почувствовала себя уязвленной, если бы ей в лицо заявили, что в нее невозможно влюбиться с первого взгляда. Но Шарлотта совсем не обиделась.
-- Ну конечно, нет! -- спокойно отозвалась она. -- Даже если бы и влюбился, мне пришлось бы его разочаровать, поскольку для меня любовь -- понятие очень эфемерное, я в нее почти не верю. Но он очень образованный собеседник, и его заинтересовало мое видение мира как фотографа. В частности, всего этого, -- она махнула рукой в сторону низины, где остались камни.
-- Вы с ним договорились снова встретиться? -- спросила я.
-- Да. Мы хотим сегодня вечером созвониться.
-- А как же Том или Роб?
-- Одно другому не мешает, -- с глубокой убежденностью отозвалась она. -- И с тем, и с другим я только познакомилась. Теперь надо пообщаться с обоими и решить, кто из них мне больше нравится.
В целом, за Шарлотту можно было быть спокойной -- она не потеряла голову, и новый знакомый явно не завладел всеми ее мыслями. Но мне не давало покоя увиденное. Было что-то неестественное в поведении этого Фостера незадолго до прощания, словно фальшивая нота в хорошо исполненной арии. Одно дело, если он был просто красивым богатым мужиком, которому прекрасно известно, какое впечатление он производит на женщин, и беззастенчиво этим пользуется, от души наслаждаясь происходящим. И совсем другое -- если он тщательно играет какую-то роль...
И, вероятнее всего, у меня началась паранойя. Может, я просто завидую, что ему так сильно понравилась Шарлотта, а не я?
-- Поедем? -- предложил Алекс, и я потрясла головой, возвращаясь в реальность. -- Полагаю, прямо сейчас ехать к Джеку смысла нет, поскольку Мартину нужно изучить краску, Шарлотте отобрать фотографии, а Джейн -- перевести надпись. Я могу позвонить Джеку и сказать, что мы приедем к нему часов в шесть вечера. Он, конечно, за это время с ума от нетерпения сойдет, но тут ничего не поделаешь. Все согласны?
-- Вполне, -- рассеянно отозвался Мартин.
Я только кивнула. Шарлотта несколько секунд напряженно поразмышляла, прикидывая в уме, успеет ли она до шести и съездить на свидание, и поработать, и наконец со вздохом согласилась:
-- Ну хорошо.
-- Тогда всем до вечера.