Мари и в самом деле уснула. Когда она проснулась, машина с приоткрытыми окнами стояла на какой-то тенистой улице. Где это они?
Оглянувшись, Мари обнаружила на заднем сиденье Джейсона в наушниках и с плеером. Жестом руки он поприветствовал ее. Голова его ритмично наклонялась то в одну сторону, то в другую.
— Где Люк? — спросила она, и ее подопечный показал на здание на другой стороне улицы. Мари окинула строение беглым взглядом, но оно не выдало никаких секретов, поэтому она снова повернулась к Джейсону. — Ты так скоро оглохнешь, — сказала она.
Тот пожал плечами и показал на уши, давая понять, что не слышит ее из-за грохота в наушниках.
Мари вздохнула и отвернулась. По крайней мере, парень не навязывает ей свои музыкальные пристрастия, так что надо быть благодарной уже за такую малость.
Она посмотрела на часы. Ого, проспала целых сорок пять минут! Говоря по правде, ее немного беспокоит, что в последнее время она засыпает чуть ли не на ходу. И месячных нет. Должно быть, стресс. Пожалуйста, Господи, пусть это будет стресс!
Отстегнув ремень, она открыла дверцу и ступила на тротуар. Надо размяться. Дойдя до угла, Мари повернулась и зашагала в обратном направлении. На четвертом круге такой своеобразной прогулки ее внимание привлек какой-то нечеловеческий визг. Что это? Она резко обернулась и пробежалась глазами по улице. И увидела на другой стороне Люка. Он спускался по ступенькам здания, держа на руках ребенка. Девочка громко плакала и била ножками своего похитителя, у которого на лице было такое страдальческое выражение, что Мари тут же поспешила ему на помощь.
— Ну-ну, солнышко, — подойдя, проворковала она и погладила малышку по спинке. — Папочка с тобой, и он все уладит, правда, папочка? — Люк медлил с ответом, а девочка продолжала реветь. Вокруг стала собираться толпа. — Что ж ты молчишь? — не выдержала Мари.
— Да-да, — он прокашлялся, — Мари права, Каролина. Папа держит ситуацию под контролем, так что перестань кричать. Это, в конце концов, ничего не изменит, и если ты только помолчишь минутку и подумаешь, то поймешь, что…
Мари выхватила ребенка у него из рук и прижала к груди.
— Иди ко мне, моя хорошая! Тетя Мари тебя подержит, и она не даст тебя в обиду.
Люк закатил глаза и пробормотал:
— Мама дорогая!..
Мари припечатала его суровым взглядом и проговорила одними губами:
— Иди принеси одеяло, которое ты купил.
— Что? Я ничего не слышу. Каролина, ты нас совсем оглушила. Что ты сказала?
Мари еле сдержалась, чтобы не дать ему пинка. Насколько возможно вежливо она произнесла:
— Сходи принеси детское одеяло, которое ты купил.
— Зачем оно нужно? Посмотри на нее, она же вся красная и потная.
— Кончай спорить и принеси одеяло! — строгим голосом приказала Мари.
Люк попятился и сделал примирительный жест:
— Хорошо-хорошо, я уже иду, видишь? Только должен заметить, что, даже если ты так хорошо разбираешься в уходе за детьми, никто не давал тебе права тут командовать.
Мари стиснула зубы. Ох, с каким удовольствием она вручила бы ему ребенка и еще раз полюбовалась бы на его беспомощность! Но малышку надо успокоить, и она попробует сделать это.
— Ну, ну, лапочка, извини, — ласково проговорила Мари. — Просто мужчины такие идиоты, что иногда ничего другого не остается, как спустить на них собак. Когда-нибудь и ты будешь со мной согласна, придешь ко мне и скажешь: «Тетя Мари, помню, когда мне было два годика, вы рассказывали мне о мужчинах. Вы были правы. Они болваны». А теперь идем к машине, хорошо, киска? Познакомлю тебя с еще одним представителем этого же вида. Держись от них подальше, лапочка! Во всяком случае, лет до шестнадцати избавишь себя от многих несчастий…
Люк ждал их с уже развернутым одеялом.
— Накинь на малышку, — распорядилась Мари. — Так, чтобы атлас касался щечки.
— А она не задохнется? — Люк аккуратно накрыл дочку и расправил складки.
Каролина пару раз всхлипнула и перестала плакать. Мари вздохнула.
— Ну, вот и хорошо.
Люк улыбнулся.
— Ага. Задала всем жару. Мне надо вернуться за ее сиденьем для машины. Я сейчас.
Каролина так утомилась, что уснула через несколько минут после того, как они тронулись в путь, и проспала всю дорогу.
— Ну, дело сделано, — сказал Люк, сворачивая к дому. — Думаю, я еще успею позаботиться о том, чтобы мою машину отбуксировали в автосервис, и найти другую. Завтра можешь заехать за мной и отвезти в агентство?
Мари вздохнула. Было бы нехорошо отказываться. В конце концов, авария произошла по их вине.
— Да, конечно. В двенадцать подойдет?
— Отлично. Тогда до завтра?
— Да. — Мари развернула машину. Ей хотелось убраться отсюда как можно быстрее. У нее было такое чувство, что чем дольше она пробудет возле Люка Дефореста, тем хуже для нее.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вместо того чтобы оставаться на пассажирском сиденье, Джейсон, как только они выехали, стал просить Мари:
— Дай я сяду за руль.
— Извини, Джейсон, но поведу я. Одной аварии в день с меня вполне достаточно.
Он закатил глаза.
— Ой, да ладно тебе. Ты же прекрасно знаешь — все произошло случайно.
Но она была уже по горло сыта этими подростковыми выкрутасами. Тут уж либо проявляешь твердость, либо съезжаешь с катушек. Мари предпочитала первое.
— Нет, в этот раз я не собираюсь с тобой торговаться! — заявила она тоном, не допускающим возражений.
И это сработало: Джейсон на время затих. Однако не прошло и пяти минут, как с заднего сиденья донеслось:
— Во, блин, одна маленькая ошибка, и все тут же накидываются на тебя! Я же говорил, что это не моя вина. Если бы папа купил мне приличную тачку, ничего такого не случилось бы.
Мари решила сразу же в корне пресечь его нытье.
— Твоя вина или не твоя, — сказала она суровым тоном, — а ремонт придется оплачивать нам.
— Да мне это до лампочки! — хмыкнул Джейсон. — Пусть папаня сам раскошеливается. У меня баксов нету. Тех жалких грошей, которые ты убедила его мне давать, хватает только на пачку жвачки. Удружила, нечего сказать.
— Двадцати долларов в твоем возрасте вполне достаточно.
Но Джейсон, похоже, еще не до конца высказался и продолжал:
— До тебя просто не доходит. Ты что, никогда не была молодой? Знаешь, какое это западло — просить у своей племянницы денег? Никому из пацанов не приходится заниматься такой фигней. Их предки разрешают им гулять по выходным и баксов дают завались.
— Ну, да, конечно. Только у тебя этого не будет, — охладила она пыл своего дядюшки. — Ни на что такое не надейся.
Мари свернула в переулок. Они уже почти приехали. Слава богу, может, ей удастся скрыться на пару часов в своей комнате.
Поставив машину в гараж, она позвонила в свою страховую компанию, потом поднялась к себе наверх. Быстро опустила жалюзи и легла.
Воспитание Джейсона того и гляди превратит ее в старуху, тяжело вздохнула Мари. Совершенно нет времени, чтобы следить за собой. Люк Дефорест, наверное, черт-те что о ней подумал. Да какое ей, собственно, до этого дело? Ее не может — не должно! — волновать то, что он о ней подумал. Но вот волнует, с горечью признала она. Ну, ничего, придется с этим справиться!
Мари сделала глубокий вдох, задержала воздух, затем медленно выдохнула. Это все Джейсон виноват. От него у нее крыша едет. В конце концов, что она знает о том, как обращаться с мальчишкой в подростковом возрасте? Да она и сама еще не так давно была девчонкой. И то, что она так скоро и вдруг оказалась в роли воспитателя подростка и вынуждена терпеть все его выкрутасы, плохо действует на ее психику.
Мари еще немного позанималась дыхательной гимнастикой, потом поставила старый диск Пола Саймона, свернулась в клубочек и закрыла глаза, наслаждаясь приятным голосом певца. Легкая мелодия успокаивала. Когда она наконец спустилась в кухню, то была уверена, что совершенно владеет собой. Ни к чему ей думать и о Люке Дефоресте. Хотя… Может, стоит испечь печенье и взять его с собой на их завтрашнюю встречу? Просто интересно посмотреть, сможет ли она задобрить дикого зверя? Всегда можно сказать, что печенье — для Каролины, так что он ничего не заподозрит.
Мари разогрела мясной рулет, которым Джейсон демонстративно давился. К салату он вообще не притронулся, и она была даже рада, когда, проглотив полконтейнера шоколадного мороженого, ее дядя убрался с кухни. Услышав грохот захлопнувшейся двери его спальни, Мари облегченно вздохнула. Теперь весь вечер принадлежит только ей, она может делать все, что захочет.
На следующий день около полудня Мари звонила в дверь Люка. Она не пожалела времени, чтобы как следует одеться, сделать макияж и даже подкрутить волосы. Она ждала, когда Люк откроет, довольная тем, что еще не разучилась приводить себя в божеский вид. С тех пор как она взяла на себя заботу о Джейсоне, ей не на кого было производить впечатление. Не станешь же заигрывать с каким-нибудь его долговязым приятелем!
Что касается Люка, тут игра была честной. Вчера Мари чувствовала себя не совсем уютно рядом с ним. Он выглядел прямо-таки красавчиком с рекламного щита. Правда, от него не разило дорогим одеколоном, но тем сильнее бросалось в глаза природное мужское начало. Все ее женское естество было готово устремиться на мощный зов плоти Люка. В очередной раз она позабыла о всяком инстинкте самосохранения.
Но откуда взялась Каролина? Насколько ей известно, Люк холостяк. Уэйд никогда не говорил, что его брат был женат или имел серьезные отношения с какой-нибудь женщиной. Выходит, все-таки имел, поскольку у него есть дочь. С другой стороны, Уэйда нельзя было назвать разговорчивым малым. Качать бицепсы — вот что являлось главным делом его жизни. Был период, когда Мари ужасно нравились накачанные парни. Она наивно полагала, что в красивом теле должна жить не менее прекрасная душа. Что красивый человек не может совершить некрасивый поступок. Как же она ошибалась! Слава богу, что теперь эти детские иллюзии остались в прошлом.
Люк открыл дверь, когда Мари уже стал сомневаться, помнит ли он о назначенной встрече.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — отозвалась она, с любопытством его разглядывая. Вчера, когда они с ним в прямом смысле столкнулись, он был одет безупречно, а сегодня на нем были старые, линялые джинсы, порванные на коленках, и широкая рубашка, незаправленная и помятая. Волосы взъерошены, ноги босые.
Мари тряхнула головой. Сегодняшний вид Люка Дефореста не имел ничего общего со вчерашним. Что это значит? Какой же он на самом деле?
— Входи, что ты остановилась?
Мари, памятуя о старой пословице, что не одежда красит человека, твердо вознамерилась не показывать, как она смущена.
— Спасибо, — ответила она и шагнула в прихожую, которая была завалена пластиковыми пакетами из самых разных магазинов.
Откуда-то из глубины дома доносилась музыка.
Люк провел ее в гостиную. Комната с белыми стенами и желтовато-коричневым ковролином имела аскетичный вид. В центре стоял диван, на котором валялись вчерашнее одеяльце и огромный зеленый заяц. На примыкавшем к нему журнальном столике были разбросаны книжки. На двух тумбочках стояли по углам лампы с черными абажурами.
— Если ты не против, давай присядем у меня в кабинете, — пробормотал Люк.
Мари согласно кивнула, и они прошли в комнату рядом. Массивный письменный стол со стеклянной столешницей занимал едва ли не половину ее. По обе его стороны стояли черные кожаные кресла.
Люк с явным облегчением опустился в одно из них, жестом предлагая Мари сесть во второе. Проведя рукой по волосам и взлохматив их еще больше, он сказал:
— Думаю, у нас есть минут десять-пятнадцать для разговора. Пока Каролина смотрит фильм.
— Ты что, разведен? — спросила Мари. — И забираешь девочку к себе раз в месяц на выходные, да?
Люк потер лицо ладонями.
— Если бы так! Все совсем иначе. Мать Каролины, с которой я последний раз виделся довольно давно, умерла некоторое время назад, и органы опеки отыскали меня. Теперь Каролина будет жить со мной, и ни она, ни я пока не знаем, нравится ли нам это.
Ясно? Она была права. Все мужчины бестолочи. Все, кроме ее дедушки, который всегда был ей опорой, но он из другого поколения.
— Ты — отец ребенка и до сих пор ни разу не пытался с ним увидеться? — возмутилась Мари. — Социальным службам пришлось искать тебя, чтобы сообщить, что мать Каролины умерла? Что же ты за человек?!
— Уставший человек, — угрюмо ответил Люк. — Очень уставший, уж поверь мне. И знаешь, есть вещи, о которых я не могу сейчас здесь говорить. Это касается только нас с Каролиной.
Озадаченная, Мари уставилась на него. Люк Дефорест, мужчина, который только вчера, казалось, мог вызвать на поединок весь мир и победить, сегодня выглядел жалким и разбитым. Она почувствовала, что теперь не сможет остаться в стороне от его проблем.
Однако стоп! Взвалить на себя еще один груз? Разве ей недостаточно Джейсона? Вполне достаточно. Так что лучше унести ноги пока не поздно.
Мари поднялась.
— В общем, насколько я вижу, ты не сможешь сейчас поехать, поскольку очень занят. Но я уверена, что страховая компания сможет арендовать для тебя машину и прислать ее, если попросишь. Я заезжала в полицейский участок и взяла вот это. — Она подала ему копию полицейского отчета. — Оставляю это тебе, ознакомься, а вот тут я записала свой номер и страховые сведения, чтобы ты мог…
— Папа?
Если бы Мари не смотрела прямо на Люка, то не заметила бы, как он слегка вздрогнул.
— Да, Каролина?
— Уже все, сказка закончилась.
При других обстоятельствах можно было бы посмеяться при виде явной паники, отразившейся на лице Люка. Он не знал, чем занять ребенка. И это было почти забавно. Но только до тех пор, пока не посмотришь на маленькую девочку. Вчера Мари не очень хорошо разглядела личико Каролины. Помнила только, что, когда ребенок наконец уснул, оно было припухшим от слез.
Сегодня же, о Господи Боже, сегодня Каролина была прекрасным ребенком с пшеничными кудряшками до плеч, завязанными в два хвостика, и карими глазами, окаймленными поразительно длинными ресницами. Россыпь веснушек усеивала щеки и носик. Верхними зубками девочка прикусила дрожащую, но все равно прелестную нижнюю губку. Неуверенно стоя в дверях, она выглядела несчастной и одинокой. Что ей делать дальше в этом чужом городе, чужом доме и с чужим папой?..
Сердце Мари устремилось навстречу малышке. Все, конченый она человек!
— Скоро время ланча, — после нескольких минут полного ступора проговорил наконец Люк. — А что, если я открою банку тунца и положу его на целый батон? Будет здорово, правда?
Мари пораженно уставилась на него. Он, конечно же, шутит?
— У нас есть хот-доги? Я люблю хот-доги, — внесла свое предложение Каролина.
— Хот-доги? — Люк довершил хаос на своей голове. — Надо посмотреть в морозилке. Но в них же протеин, кажется, — пробормотал он себе под нос. — А, знаю, — он щелкнул пальцами, — салат. Мы можем поесть салат. У нас имеются овощи.
Мари покачала головой. Люк в растерянности, в этом нет сомнения. Ни один двухлетний ребенок не станет по своей воле есть салат.
— А в твоем холодильнике случайно не завалялось винограда или банана? — пришла она на помощь. — Разве у тебя нет каких-нибудь фруктов?
— Вроде есть. — Он нахмурился, мысленно перебирая свои продуктовые запасы. — Наверное.
— Ну, вот и дашь ей. А после ланча, если малышка не попросится спать, ты можешь повести ее в парк. Здесь есть поблизости?
— Да, «Маленькое королевство»! — откликнулся Люк. — Неплохая мысль. Потом, когда вернемся, она посмотрит еще одну сказку, а я немного поработаю. Мне необходимо распаковать несколько коробок, которые с ней прислали, и сам я кое-что купил для ее комнаты, ну, там, простыни, подушки и все такое прочее, что может пригодиться для маленькой девочки.
— Вместо еще одной сказки по телевизору, — тактично заметила Мари, — я бы рекомендовала вам зайти по дороге из парка в магазин «Семейные товары» и купить песочницу, пакет песка, ведерко и лопатку. Тогда, пока ты будешь работать, Каролина сможет поиграть.