– Тем не менее очень странно, что вас наделили столь широкими полномочиями, даже если учесть ваше родство, – добавила леди Бесс.
– Да будет вам известно, мадам, что несколько лет назад сэр Морган командовал собственным кораблем и считался одним из самых блестящих и удачливых капитанов королевского флота, – перебил лейтенант. – Если уж кому-то по плечу справиться с шайкой, что орудует в здешних местах, так это ему.
В первый раз с той минуты, когда он появился в полутемной гостиной Сивик-Мэнор, губы сэра Моргана тронула ледяная улыбка. Леди Бесс резко отпрянула при виде того, как разительно изменилось его лицо, успев подумать, что смерть брата, по всей вероятности, стала трагедией для этого человека.
– Будем надеяться, что вы не ошиблись, лейтенант Хэндли, – кивнул капитан, с интересом взглянув на молодого офицера. – Естественно, я не рассчитываю добиться успеха без вашей помощи, – добавил он и слегка усмехнулся, заметив, как обрадовался и смутился лейтенант. – Был счастлив познакомиться, леди Бесс, – коротко кивнул сэр Морган. – Идемте, лейтенант, нам предстоит долгий путь.
– Ах, простите, мне показалось, вы говорили, что собираетесь заехать и в Вулфингводд-Эбби? – спросила леди Бесс. Заметив, как по бесстрастному лицу капитана скользнула тень неудовольствия, она улыбнулась про себя. – Прошу вас передать мои наилучшие пожелания сэру Майлзу. – При этом леди благоразумно умолчала, что еще накануне встретилась с вышеназванным господином на дороге, ведущей в Лондон.
Когда дверь захлопнулась за двумя мужчинами, на губах хозяйки заиграла лукавая улыбка. Им предстоял действительно тяжкий путь, но не надвигающаяся гроза была тому причиной.
Медленными ласкающими движениями леди Бесс проводила гребнем по тяжелым черным как вороново крыло волосам дочери. Расчесав пышные пряди, она разделила их и принялась плести косу.
– Мама?
– М-м-м?
– А ведь в одной из сторожевых башен Мердрако прошлой ночью действительно горел огонь. Я сама видела.
– Глупости, детка, – очень ровно ответила леди Бесс. Вдруг она встрепенулась и резко спросила: – Так, значит, ты подслушивала под дверью? По-моему, я тысячу раз предупреждала и тебя, и Чарльза, что так делать не полагается!
– Я просто собиралась спросить, не пора ли подавать чай! – дернула плечиком Энн. – Ужасное место, правда?
– Что за чушь!
– Но разве леди Элейн когда-то не покончила с собой, бросившись в море прямо со скалы? Говорят, ее дух по-прежнему витает в тех местах.
Леди Бесс только вздохнула. Этим вечером ее мысли витали отнюдь не вокруг печальных привидений. Больше всего ее беспокоило, достаточно ли крепкий засов старый Бикэм поставил на двери в конюшню.
– Леди Элейн просто упала.
– А вдруг это контрабандисты ее столкнули?
– Пятнадцать лет назад в этих местах никто и не слышал о контрабандистах, – пробормотала леди Бесс, невольно подумав, что в ее жизни цифра «пятнадцать» имеет прямо-таки мистический смысл.
Энн Сикоум не могла не заметить печальный вздох, вырвавшийся у матери, и подняла на нее подозрительный взгляд.
– Ведь это случилось примерно в то же время, когда маркиз Джейкоби навсегда покинул замок?
– Да, как раз тогда.
– Он действительно был таким необузданным, как о нем все говорят? И красив как дьявол?
– И кто же это о нем говорит? Джейни? Так и знала, что эта девчонка чересчур много болтает!
– Так как же?
– Да, в общем, примерно такой, как тебе описали.
– Неужели он действительно убил ту девушку!
– Ну, болтушка, нынче вечером вопросы из тебя так и сыплются, словно горох из мешка, – недовольно пробурчала леди Бесс.
– Так убил он ее или нет, как ты думаешь?
– Нет, конечно же, не убивал, – прозвучал категорический ответ.
– Ты, похоже, в этом уверена. А почему?
– Просто уверена, и все. Никогда не смогу поверить, что Данте способен на такую чудовищную вещь, как убийство. Знаешь, детка, если тебе кто-то нравится, ты никогда не поверишь ничему плохому, что могут о нем сказать.
– Но ведь ты сама разорвала вашу помолвку, мама! Если ты его любила, почему же отвергла?! – Темные глаза Энн впились в порозовевшее лицо матери. – Ой! Ты дернула меня за волосы!
– Это случилось потому, что он пустил по ветру все свое состояние, – коротко ответила леди Бесс, вплетая темно-красную ленту в роскошную косу дочери, – К несчастью, пришлось задуматься о том, на что мы будем жить, а Данте интересовали только карты. Как я могла связать жизнь с человеком, который был не в состоянии позаботиться обо мне?! – раздраженно произнесла леди Бесс и сама почувствовала, насколько резко прозвучал ее голос. – По крайней мере тогда я рассуждала именно так. И не забывай, ведь я была очень молода. И наверное, очень наивна.
– Прости, мама. Я не знала, что ты до сих пор думаешь о нем, – с раскаянием произнесла Энн.
– Пустяки. Это же смешно в конце концов. Трудно даже представить себе более неудачный брак! Он был диким, необузданным и дьявольски надменным, а я всегда предпочитала поступать по-своему и мало интересовалась, нравится ли это другим. Скорее всего не прошло бы и месяца, как мы просто поубивали бы друг друга! – криво усмехнулась леди Бесс.
– Но ты до сих пор любишь его, ведь правда, мама? Леди Бесс Сикоум предпочла промолчать. Ведь это было именно то, в чем она не позволила бы признаться даже самой себе, несмотря на то что более пустую и бессмысленную жизнь, чем она вела, трудно было вообразить. Да и будущее не сулило ничего хорошего.
– Я ведь в общем-то догадывалась, что с отцом ты никогда не была счастлива.
Леди Бесс застыла от этого неожиданного признания дочери.
– Неужели это было так заметно? – тихо спросила она наконец.
– Господи, да как ты могла быть счастлива с человеком, если он и трезвым-то никогда не был?! А уж когда открывал рот, то говорил только о своих собаках! – ляпнула Энн, обезоружив мать неожиданной цепкостью безжалостной детской памяти. – И нет ничего удивительного, что ты тоскуешь по своей прежней любви, особенно теперь, когда овдовела.
– Спасибо, детка, – благодарно произнесла леди Бесс. Она с удивлением посмотрела на дочь, впервые разглядев в ней неглупую молодую девушку.
– Так ты все еще думаешь о нем?
Леди Бесс слабо улыбнулась и ласково провела рукой по тяжелой блестящей косе.
– Да. И даже больше, чем следует. А впрочем, лишь одному Богу известно, жив ли он еще.
– А может быть, в один прекрасный день он прискачет к нашему дому на огромном черном как ночь коне и увезет тебя в свой замок! – мечтательно произнесла Энн, снова превратившись в маленькую девочку, которая жить не может без сказок.
– Если он и вернется, даже и не подумает взглянуть на меня, и я прекрасно понимаю почему. Я предала его. Он этого никогда не смог бы простить, – печально произнесла леди Бесс, чувствуя, что сама тоже никогда не простит себе этого.
– Ах нет, мама, что ты! Конечно же, он все еще любит тебя. А если и нет, то влюбится немедленно, как только увидит, ведь ты такая красавица! – Темные глаза Энн сияли неподдельным восхищением.
– Наивное дитя, – тронутая искренней любовью дочери, вздохнула леди Бесс.
– Да и потом, мама, ведь твой дедушка в то время никогда бы не позволил тебе выйти за него, раз его репутация была погублена. К тому же у него не было ни гроша за душой. Ты была несовершеннолетней и не могла выйти замуж без согласия деда.
– Ты права, милая. Дедушка никогда не дал бы согласия на наш брак, особенно когда узнал, что Данте спустил все свое состояние за карточным столом. А потом, когда Данте обвинили в убийстве, он разъярился и даже запретил мне повидаться с ним, – горько вздохнула леди Бесс. – Много позже в его руки попали сведения, которые доказывали невиновность Данте и которые навеки покрыли позором меня.
– О чем ты говоришь, мама?!
Бесс было заколебалась, потом решилась.
– Это были всего несколько слов. Я тогда болела, у меня был сильный жар, и вот в бреду я проговорилась о том, что до тех пор было нашей с Данте тайной. Думаю, дедушка до сих пор не простил мне этого. А может, он осуждает меня за тот вред, который я нанесла Данте, когда промолчала. Я его не осуждаю…
– Я всегда удивлялась, почему дедушка так редко бывает у нас.
– Он не держит зла ни на тебя, ни на Чарльза. Он хороший человек, благородный и честный, только очень суровый. Дед считает, что я опозорила его, нарушив семейный кодекс чести. Только вот ведь что странно: что бы ни болтали в то время о Данте, в глазах дедушки он всегда оставался джентльменом. А теперь, – велела с напускной строгостью леди Бесс, коснувшись ласковым поцелуем свежей щечки дочери, – бегом в спальню.
– Спокойной ночи, мама, – проворковала Энн, чмокнув мать. Завертевшись волчком, так что пышная ночная рубашка взвилась колоколом, девочка протанцевала к двери, но вдруг помедлила, прислушиваясь. – Ты ничего не слышала, мама? – спросила она, чувствуя, как мурашки от испуга побежали по спине.
Леди Бесс стиснула зубы.
– Нет, – как можно увереннее произнесла она. – Беги в постель, детка.
Как только за дочерью захлопнулась дверь, из груди леди Бесс вырвался вздох облегчения. Глаза ее по-прежнему были прикованы к окну. Она и не помышляла о том, чтобы лечь. Окна ее спальни выходили на конюшню. Леди Бесс с трудом подавила в себе желание выглянуть, подумав, что кто-нибудь, притаившись в темноте, легко заметит ее.
Накинув на плечи теплую шерстяную шаль, она обхватила себя руками, чтобы немного унять дрожь, и принялась мерить шагами комнату. Надо подождать, пока у дверей не звякнет колокольчик, решила она, а потом…
Леди Бесс подскочила как ужаленная, и сердце ее неистово заколотилось. Что-то уж слишком тихо было вокруг. Что же ее разбудило? Устав бродить из угла в угол, она свернулась калачиком в обшарпанном кресле перед камином и задремала. Она помнила, как часы пробили час. Но сейчас гораздо позднее, так почему же так тихо?
Леди Бесс вздохнула, спустила ноги с кресла и пошарила по полу в поисках домашних туфель. Вдруг ее нога коснулась чего-то твердого и холодного, и она оцепенела от ужаса. В предрассветных сумерках она не веря своим глазам разглядела сломанный запор, который накануне вечером велела поставить на двери конюшни.
– Неужели вы действительно считали, что такой пустяк сможет мне помешать, леди Бесс? – раздался в комнате чей-то резкий голос.
Вопль ужаса застрял у нее в горле. Леди Бесс безумным взглядом уставилась на человека, привольно раскинувшегося на ее кровати со стаканом бренди в руках. Он был высок, широк в плечах, с длинными мускулистыми ногами. Одетый в кожаные штаны и легкую куртку, мужчина на первый взгляд ничем не отличался от крестьянина, только тяжелые ботинки до самого верха были заляпаны грязью и тиной. Похоже, этому человеку было не привыкать проводить много времени в пути.
– Вы?! – хрипло выдохнула леди Бесс.
– Ах, леди Бесс, а я-то думал, вы гораздо умнее. Как жаль!
– Убирайтесь! Как вы посмели проникнуть в мой дом?! – Она изо всех сил старалась скрыть страх, хотя ее била крупная дрожь.
– Ах, Бесси, до чего же вы жестоки! Хотите выгнать как собаку человека, который глаз не сомкнул, стараясь заработать для вас хоть немного денег! Вы меня просто разочаровали, вот так-то!
Джек Шелби валялся в ее постели и распивал ее бренди. Леди Бесс Сикоум потрясла головой. Боже, это невозможно! Как могло такое случиться с ней?! Какой же дурой она была, рассчитывая обвести этого типа вокруг пальца, а потом избавиться от него навсегда!
Леди Бесс невидящим взглядом следила за бандитом, который вломился к ней в дом и сейчас нагло, ничего не боясь, развалился перед ней, разглядывая ее с издевательской ухмылкой. А как только его прищуренные, как у дикого кота, глаза скользнули по ее телу, она почувствовала ужас. Ходили слухи, что немало женщин искали благосклонности этого бандита, державшего в страхе всю округу, – и в самом деле, была определенная привлекательность в его грубом, обветренном лице и мускулистом, подобранном, как у дикого животного, теле. Но ей было хорошо известно, что сам он предпочитает брать женщин силой.
Внезапно, застав его врасплох, леди Бесс вскочила на ноги и молнией метнулась к двери. Она успела повернуть ручку и даже немного приоткрыть створку, но в это мгновение ее с силой швырнули на пол. Дверь тут же захлопнулась. Прижав к себе одной рукой извивающееся тело, он склонился к ее лицу, и она с отвращением почувствовала горячее дыхание, смешанное с запахом бренди. Он расхохотался низким рокочущим смехом, и у нее от страха шевельнулись волосы.
Одним быстрым движением Джек Шелби припал жаркими губами к ее шее.
– Тысяча чертей, а ты все еще красавица, Бесс Сикоум! – прошептал он, и твердые губы тяжело накрыли ее рот.
Для Бесс все это было словно кошмарный сон. Будто со стороны она отстраненно наблюдала, как огромные руки скользнули вниз по ее телу, с силой стиснули ее бедра, упругие ягодицы… Легкая ткань рубашки была ей слишком плохой защитой. Цепкие пальцы мягким движением коснулись спины и чуть сжали ребра. Бесс похолодела от ужаса, поняв, что достаточно ей дернуться – и ему ничего не стоит одним движением сломать ей позвоночник.
В ее ушах оглушительно зазвенело, она почувствовала приступ дурноты, когда его рот оторвался от ее губ. С гулко бьющимся сердцем Бесс услышала треск рвущейся материи. Его рот прижался к ее груди, терзая нежную плоть так, как дикий зверь, рвущий на куски свою жертву. Бесс глухо и жалобно застонала, почувствовав, что он всем телом вжимается в нее.
– Я всегда мечтал о том мгновении, когда возьму тебя, Бесси. Сколько раз я следил за тобой, когда ты со своей малышкой дочерью гуляла в дюнах. Тогда я думал, что придет время и я почувствую под собой твою обнаженную плоть. Энни, ведь, кажется, так зовут твою дочь, а? – еле ворочая языком, пробормотал Джек Шелби, уставившись завораживающим взглядом желтых, как у кота, глаз в ее помертвевшее лицо. – Она напоминает мне тебя в том же возрасте, когда ты собиралась замуж за молодого лорда Мердрако. Скажи-ка, Бесси, он когда-нибудь забавлялся с тобой, как я теперь? – настойчиво прошептал Джек, в то время как руки его гладили ее обнаженные бедра.
– Пожалуйста, отпустите меня, – застонала Бесс, слезы ручьем хлынули по бледному как смерть лицу.
– Нет, бьюсь об заклад, он и не пытался, ведь подлец был по уши занят, пытаясь соблазнить мою Летти. Встречался с ней в дюнах, рассказывал всякие небылицы. А потом придушил ее, ведь так, Бесси? – спросил Джек Шелби, глаза его горели сумасшедшим огнем, а огромные заскорузлые пальцы обхватили шею несчастной жертвы, чуть сдавив горло.
– Н-нет, прошу вас! Вы ошибаетесь. Он н-не убивал ее. Он был со…
– Замолчи, женщина! – взорвался Шелби. – По-прежнему влюблена в него как кошка, так ведь?! После всех этих лет ты все еще без ума от него? Готова защищать его, так? Только мне лгать не стоит, Бесси! Уж я-то хорошо знаю, кто убил мою бедную невинную Летти. А теперь, пожалуй, пора насладиться тем, чем пренебрег в свое время молодой хозяин Мердрако! Ах, Бесси, как вкусно от тебя пахнет! – пробормотал он, зарываясь лицом меж ее грудей.
Он швырнул ее на кровать и принялся раздеваться, не сводя глаз с белевшего на постели обнаженного тела. Прикрыв глаза, чтобы не встретиться взглядом с этим чудовищем, Бесс почувствовала, как слезы катятся из-под ресниц и горячими ручейками стекают по щекам. Она услышала, как Шелби что-то пробормотал, а потом постель просела под его тяжестью.
Огромное тело совсем придавило ее, но, как ни странно, насильник вдруг перестал двигаться. Чуть приоткрыв глаза, Бесс в изумлении увидела свою дочь, которая застыла над бесчувственным телом Джека Шелби, сжимая в трясущихся руках тяжелую кочергу.
– О Боже, Энни! – воскликнула леди Бесс.
– Я ведь убила его, правда? – Голос дочери донесся до нее словно бы издалека.
– Нет, будь проклята его черная душа! Он все еще жив! Я чувствую, как он дышит. Ну-ка попытайся приподнять его, чтобы я смогла встать. Поторопись, лучше убраться отсюда, пока он не пришел в себя.
Девочка попыталась собраться с духом. Ей страшно не хотелось дотрагиваться до этого человека. Отбросив в сторону кочергу, которая упала с глухим стуком, Энн схватила Джека Шелби за одну руку и что было сил потянула. И хотя силенок у нее хватило ровно настолько, чтобы чуть сдвинуть его, этого оказалось достаточно, чтобы мать выбралась из постели.