— Доброе утро, внучек, — улыбнулся мне этот хитрый гад.
Я же в ответ глухо зарычал и мотанул хвостом, глядя на него исподлобья. Его реакция была предсказуема — он посмеялся в ответ. Оставаться равнодушным к такому пренебрежению я просто не мог, так что, недолго думая, вцепился ему в ногу, вонзив когти как можно глубже. Дед ойкнул. Так тебе и надо, садист! Но далее события стали развиваться совсем не по моему сценарию: он схватил меня за холку, и я, словно беспомощный котенок, обмяк, свесив конечности, не имея возможности пошевелиться. Больно не было, но было очень обидно. Приподняв на уровень своих глаз, дедуля погладил меня по голове, а затем сделал поэтичный жест руками и отпустил. Я шмякнулся о пол, приземлившись на все четыре. Кошачьи лапы хорошо амортизируют при падении, но тупая боль все равно отдается через подушечки в локти, так что лучше не экспериментируй над своим любимцем — ему это не очень приятно!
Я снова зарычал и хотел кинуться ему на ноги, разворотить всю кожу в клочья, но он сделал шаг и я отчего-то потащился за ним. Сначала я не понял и думал, что это магия, но все оказалось до боли банально — он наколдовал ошейник с поводком и теперь тянул меня за собой с помощью тоненькой тесемки. Унижение за унижением, лучше бы пытал, скотина! Он выволок меня за порог дома, я, к слову сказать, упирался, как мог и даже пытался перегрызть тонкий ремешок, но у меня ничего не вышло, только челюсть заболела. Идти, не то что тащиться, по асфальту было чертовски больно. То, что кажется нам приятной ровной дорогой, для моих мягких подушечек казалось наждачной бумагой. Через примерно сто метров я уже начал прихрамывать, но на это мой дед не обращал никакого внимания, мерзкий ублюдок! Он чинно шел впереди меня, а зачарованная упряжь не давала мне к нему приблизиться. Так и шли — он медленно и благородно, я — быстро и неуклюже. Доковыляв нескладной процессией из двух человек до магазинчика, мы остановились, он сам, а я врезался в какой-то невидимый барьер. Ручка моего поводка была привязана садистом к собачьему столбику, а сам садюга отправился за покупками. Я рвал и метал, пытаясь порвать ремень, но не выходило. Содрать с себя ошейник тоже не получилось: ремешки обхватывали не только шею, но и грудную клетку, так что без вариантов. Я сел, повесив хвост, усы и уши.
Меня всегда забавляло смотреть на перевоплощение Сириуса. Было весело бегать с большим черным псом, зная, что это твой крестный. Я всегда жалел его, когда вспоминал о годах, проведенных им в Азкабане, но никогда не задумывался о том времени, когда он был вынужден жить в шкуре простой бродячей собаки. Сколько бед его поджидало за каждым углом? Что он ел, где он спал? Каково это было — бродить по улицам, наводненными людьми, желающими тебе смерти? Возможно ему, как и мне было больно ходить, и он был вынужден зализывать собственные раны, не имея возможности получить квалифицированную помощь, ел с помоек, попрошайничал, проводил ночи, трясясь от холода и сырости, прячась от мракоборцев по темным углам. На душе стало еще гаже. Я всегда думал, почему не все маги стремятся стать анимагами — это же так удобно? Теперь я, кажется, знаю ответ — это капец как не удобно! Здесь больше минусов, чем плюсов. Мало того, что ты почти беспомощен, находясь в шкуре животного, так еще и любой полоумный чувак может схватить тебя и посадить на цепь — стоит лишь немного зазеваться. Конечно, ты скажешь, что нужно просто обратно превратиться, но как это сделать, черт подери?! Что если волшебник случайно превратился и просто не знает как снова стать собой? Долбанная магия! Я уже и сам не рад, что научился этому. Точнее научился на половину и даже не помню как. Само собой получилось, и повторить процесс я едва ли смогу, учитывая негативный опыт, предоставленный дедушкой.
Я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, что в моем полку прибыло — напротив меня очередной покупатель привязал к столбику маленькое нечто, заливисто тявкающее на меня. Отродье напоминало недоэльфа с большими лохматыми ушами, огромными глазами и голым тельцем, когда оно встало на дыбы, отметил, что это мальчик. Ой ёй, похоже у меня, как и у него, тоже все хозяйство наружу — штанов то на мне нет. Или типа если шерстью покрыто, то все окей? Интересно как там у животных принято? Тявкалка потеряла ко мне интерес и теперь стала обнюхивать столбик, через время Тузик справил на него нужду. Миленько. А мне что прикажешь делать — я-то с утра еще не посещал ванную комнату! Если он меня заставит делать свои дела на улице на глазах у всех, я со стыда сгорю. Я закрыл глаза и постарался расслабиться. Давай Гарри, ты сможешь! Ты человек, вот ты летишь на метле, а вот сидишь на уроке… вдох, выдох, вдох. Я спокоен и я — человек. Человек, не кот. Большой неуклюжий подросток, влипающий в истории. Не кот! Приоткрыл глаза. В голове пронесся ряд нецензурной брани, услышанной от Сириуса — я все еще животина. Да сколько это будет продолжаться?!
Двери мини-маркета открылись, и оттуда вышел он. Чтоб ты споткнулся о край своего же халата! Мы двинулись в обратный путь. Он оказался в два раза длиннее или мне так показалось? Ступив на холодный пол кухни, я испытал блаженство. Натертые ступни горели, но прохладный кафель немного смягчал неприятные ощущения. Дедуля же занимался своими делами, чем именно я не видел — рост не позволял. Через некоторое время он опустил на пол желтую пластиковую миску, наполненную коричневыми кусочками чего-то. Я уже понял, что это мне, так что подошел поближе, ознакомиться с меню. Это оказался кошачий корм. Ну спасибо, дедушка! Я не спорю — есть это можно и по детству, когда я втихаря ел этот корм у миссис Фигг, он казался мне нереально вкусным, но это скорее от голода. Но ведь сейчас можно было положить мне что-нибудь человеческое, он же знает что я не кот. Рядом с миской опустилась такая же белая с водой. Делать нечего — придется завтракать тем, что есть. Стараясь ни о чем не думать, я стал поглощать предложенное угощение. Завтрак пошел на ура. Я запил все это свежей водичкой и улегся под стулом — клонило в сон.
-
Я бежал, бежал так быстро, как не бегал никогда в жизни. Мерзкий и громкий лязг преследовал меня, а я все бежал. Когда я все же решил обернуться, то увидел Дадли: он смеялся, открыв рот, и держался за живот. К моему хвосту были привязаны две банки из-под тушенки — именно они создавали тот ужасный звук, скользя по асфальту. «Беги, беги, Поттер» — кричал мне вслед кузен, «Бег полезен для здоровья!». А я все бежал. Затем передо мной выросла зловещая фигура человека, просто огромная! Это великан поймал меня за шкирку и смачным пинком отправил в полет. На лету до меня дошло, что это был дядя Вернон.
Я подскочил и выгнулся, громко зашипев и издав крики, неподдающиеся описанию — это был просто сон. Сердце мое колотилось с неистовой силой, ударяясь о ребра, шерсть стояла дыбом, а уши не хотели возвращаться в исходное положение. Я огляделся по сторонам — в кухне никого не было. Закралась мысль о том, что возможно я поступил с Дурслями не очень хорошо и совсем не благородно. Можно сказать, что они сейчас, так же как и я, были не в своей шкуре. Стало немного стыдно, но затем я вспомнил все те издевательства, через которые прошел за годы, проведенные у них, и пришел к выводу, что наказание заслуженно. А сон — это просто коктейль из воспоминаний о проделках Дадли и о моих недавних геройствах. Шерсть потихоньку приглаживалась.
— Гарри, — послышалось из другой комнаты, — иди сюда, есть разговор.
Ну, наконец-то! Неужели он расскажет мне, как обратно стать собой? Я со всех лап бросился на зов родственника и уже через пару секунд оказался перед ним.
— Садись, — похлопал он на место рядом с собой.
Такое приглашение мне не понравилось, но я, все же, решил его принять и запрыгнул на софу, устроившись рядом с ним.
— Я вот о чем подумал, Гарри — не совсем подходящее имя для кота. Как на счет Пушка?
Здрасте приехали! Мало того, что я ожидал совсем другой информации, так он еще и решил назвать меня как трехголовую собаку Хагрида. Вот уж нет! Я угрожающе зашипел и двинулся на него.
— Тише, тише, — улыбнулся он, — я пошутил. Как на счет Феликса? — я поднял лапу с выпущенными когтями и оскалился, мечтая проехаться по ехидной роже.
— Ладно, все — шутки в сторону. Хочется тебе того или нет, но пару дней тебе придется побыть в кошачьей шкуре. Во-первых, потому что тебе нужно научиться быть стопроцентным котом, чтобы в случае чего не вызывать у окружающих подозрений. Во-вторых, в связи со скоротечным перевоплощением твой организм не позволит тебе развоплотиться обратно, пока не установится ментальный, телесный и магический баланс. Извини, что не предупредил раньше. У тех, кто долгое время постигает эту хитрую науку, таких проблем не возникает, зато они тратят на это годы, а ты нет. Цена не так уж высока, если задуматься, правда? — в знак протеста я зашипел.
Старый хитрец! Мало того, что он дал мне не полную информацию, так еще и издевается надо мной как может, прикрывая это благородными намерениями. Надеюсь, твой учитель тоже всласть над тобой поглумился в свое время.
— Ты видишь в сложившейся ситуации слишком много минусов. Позволь я расскажу тебе о плюсах. Самое удобное то, что пока ты в своем анимагическом обличии никто не сможет влезть в твою голову, никакой, даже самый опытный и сильный лигиллемент не сможет прочесть твои мысли, зато ты сможешь, оставаясь незамеченным. Удобно, да? Я часто пользовался этой уловкой, особенно когда ты был в Хогсмите. Нет, не подумай, что я рылся в твоих воспоминаниях! Я проделывал это с твоими учителями ну и с друзьями, уж извини. Надо же мне было знать, что твориться с тобой и как ты живешь. А еще ты легко сможешь видеть других анимагов — над ними будет легкое свечение, так что ты различишь их даже в темноте, главное со светлячками не перепутать. О превосходном слухе и чутком носе ты уже понял. Это дает тебе возможность подслушивать, подсматривать и выслеживать свою добычу. Еще ты можешь легко удрать откуда угодно — твоя форма довольно гибкая и проворная, так что и на дереве спрятаться можно и в щелку проскользнуть, оставив преследователей с носом, но так можно спалить свою окраску и тебя потом смогут по ней вычислить. Всегда можно добыть себе пропитание — птичку поймать или мышку, хоть и неприятно есть сырое мясо, но к этому привыкаешь. В любом случае это лучше голодовки. Вообще тебе повезло, кот — это очень удобная форма анимагии. Вот твой отец, Джеймс, был оленем. Крупный, очень заметный и не самый удобный в использовании образ. К тому же был неприятный случай, когда он убегал от Пожирателей в лесу, а маглы его чуть не подстрелили, полагая, что это просто олень. Ничего серьезного, но пару дробинок у него из ноги Лили все же вытащила. А Сириус — все шарахались от него, как от огня. Большая страшная псина, разгуливающая по улице, пугала прохожих. Зато Хвост очень удобно устроился. Целых двенадцать лет жил в тепле и уюте в доме твоего друга, пока Гермиона не купила того кота. Это, кстати, я надоумил ту продавщицу втюхать кота Гермионе. Зная ее жалостливость и желание помочь несчастным существам — задачка была плевая. Котик оказался молодцом, и как мог гонял крысеныша, но отчего-то никто не обратил внимания на тот факт, что книзлы отлично распознают анимагов и не попытался проверить Коросту на вшивость.
Вот так и прошел мой сегодняшний день — я выслушивал длиннющие монологи деда с перерывами на еду и туалет, который он обустроил мне в ванной комнате первого этажа. А еще он заставил меня вылизывать саднящие лапы. Поначалу было противно, но через некоторое время я привык и даже начал получать удовольствие от процесса. Однако после посещения туалета я от подобных процедур наотрез отказался. Узнал много нового о жизни моих родителей и Сириусе. Пока я слушал исповеди старца, вспомнил о том, что он ни разу не назвал мне своего имени, упомянул только что мы потомки Фламеля. Должно быть имя пригадкое, раз он не желает представиться мне как положено. Но, к сожалению, спросить его об этом я не могу в силу понятных причин. Солнце клонилось к закату и моя кошачья натура настойчиво требовала отдыха. На этот раз я улегся на кушетке и, как только закрыл глаза, провалился в сладкий сон.
========== Часть 8 ==========
Я бежал вверх по лестнице, но никак не мог сдвинуться с места. Все мышцы моего тела буквально горели от перенапряжения, но я не сдавался и продолжал двигаться. А продолжал я это делать, потому что отступать мне было некуда — внизу лестницы меня ждала газонокосилка, работающая на полную мощность. Звук резал уши, шерсть моя стояла дыбом, а сердце колотилось с бешеной скоростью. Я уже не чувствовал лап и в итоге они меня подвели и я повалился на бок, а чудо-лестница отвезла меня прямо в пасть газонокосилки.
С гортанным криком я пробудился и подскочил на месте, на котором спал. Звук никуда не делся и уже начал беспокоиться, что это еще один сон или, что еще хуже, он стал явью. Но все мои страхи улетучились, как только источник звука вывернул из-за угла. Это был пылесос. Что магловский прибор забыл в доме волшебника? Хотя, это же дед…
В доме Дурслей я часто орудовал этим агрегатом. Если честно, я терпеть не мог эту процедуру преимущественно из-за невыносимого шума. Так что я предпочел поскорее свалить на кухню, откуда уже доносился соблазнительный запах свежезаваренного кофе.
За кухонным столом, все в том же синем халате, восседал дедуля с кружкой, причудливой формы, в руках. Предмет, названный мной гордым словом «кружка», мало чем на него походил: кусок разноцветного стекла кривой овальной, чуть вытянутой, формы и приделанной снизу подставкой в виде неправильного квадрата. Вблизи удалось рассмотреть, что кружку украшал орнамент из разноцветных цветов. Работа явно была выполнена ребенком, так что единственная причина по которой, я думаю, он пил из нее — это большая любовь к мастеру изделия.
— Доброе утро, Гарри, — поздоровался он, отхлебывая очередной глоток.
«На этот счет готов поспорить, старый перец!» — мысленно ответил я, приближаясь к миске с молоком.
Дед хоть и неплохо ориентировался в магловском мире, но все-таки был истинным волшебником: помимо миски с молоком рядом стояли тарелочки с водой, мясом, кошачьим кормом, сырым яйцом и даже маленькое блюдце с кофе! Еще бы круассан положил, чудила! Кроме молока ничего не полезло, так что, допив до конца, я направился обратно на кушетку. И как раз вовремя — в кухню вплывал, сопровождаемый громким жужжанием, пылесос.
— Подожди, Гарри, — остановил он меня.
Я оглянулся.
— Там в блюдце кофе — выпей его.
«Вот уж не думаю!»
— Брось, тебе понравится! Не вынуждай меня заставлять тебя.
Черт! Звучит как угроза. Не хочу я быть марионеткой в старческих руках, управляемых полоумными мозгами. Решил, что пора показать характер и двинулся дальше, не обращая внимания на его предостережение. И тут пылесос взбесился! Стал размахивать передо мной своей щеткой и пытаться втянуть меня в свою трубу. Пришлось отступать. Дед, посмеиваясь, настоятельно предложил попробовать кофе. Кофе, так кофе! Пришлось приложиться и отхлебнуть. Вкус ничего так. Начал монотонно лакать из блюдца. Это мало чем напоминало бодрящий напиток или может это из-за кошачьего чутья.
— Ну, как себя чувствуешь? — лукаво спросил он.
«Как будто во рту кошки насрали!» — мысленно огрызнулся я.
Послевкусие и впрямь мерзкое. Весь рот связало, зубы как будто в чехлы оделись. Я продолжал кривиться и морщиться, стараясь унять неприятные ощущения.
Спустя пару минуть во рту все горело, а зубы я разлепить уже не мог. Я отчаянно тряс головой, язык уже даже не двигался в полости рта. Я начал задыхаться и почувствовал, что теряю сознание.
Очнулся от того, что кто-то хлестал меня по щекам, не сильно, но достаточно для того, чтобы я пришел в себя. Открыв глаза, я не мог понять, что происходит. Попытался пошевелиться. Получилось. Руки. О, Мерлин! Я вижу свои руки! Ура! Ураааа! Я снова человек. Как же я рад! Видимо неописуемый восторг и облегчение отразились на моем лице, так что мой дед рассмеялся.