И сразу огромный, как «фольксваген», живот напомнил, как она изменилась. Впрочем, Дэзи давно перестала стесняться своего живота. Отношение людей было разным, некоторые принимали ее беременность спокойно, некоторых она смущала, некоторые возмущались, но ей было все равно, ведь изменить свое положение она была не в силах. Оставалось смириться.
— Заходи, — она повела его в комнату, — я знала, что ты приедешь на свадьбу брата, но не ожидала увидеть тебя сегодня.
— Этим летом Коннор дал мне заработать немного денег для колледжа.
Его прошлое не было безоблачным. Воспитывал его отец — специалист в области ракетостроения, но его убили, когда Джулиан был еще ребенком. Джулиан стал жить с матерью — актрисой, которая «пробивалась в звезды», и ей было не до него. Мать Дэзи по сравнению с ней была прямо Мэри Поппинс.
Удивительное дело, но Джулиан не стал наркоманом, не пошел по пути криминала, он благополучно окончил школу, где учился хорошо и с легкостью. Он был всегда рисковым парнем. Любил спорт с высокими скоростями, любил покорять вершины.
Дэзи училась в престижной школе на Манхэттене, куда родители записывали детей еще до их рождения, а он учился в Калифорнии, в Чино, и, вероятно, кончил бы тем, что стал рабочим парнем, занимаясь серфингом по выходным, но у него был брат Коннор, который в него верил. Дэзи было хорошо известно благодаря ее отцу, как важно иметь рядом человека, который верит в тебя и доверяет тебе. Это помогает тебе ощущать себя человеком.
— Так ты будешь дружкой жениха.
— Так мне сказали. — И он раскинул руки, как шоумен. Ого. Эти плечи, эта улыбка, в ее ушах снова зазвучала сладкая музыка.
— Если бы прошлым летом кто-то сказал, что твой брат и моя кузина поженятся, я бы не поверила.
— Я тоже.
Если Оливия была квинтэссенцией Манхэттена, то Коннор — обычный труженик из маленького городка. Но они составили идеальную счастливую пару.
— Да, иногда с нами происходят странные вещи.
— Хочешь об этом поговорить?
Ей не надо было объяснять, что такое быть громадной, как слон, он это видел. Она села на диван, натянув на живот растянутую майку. С тех пор как она в слезах открылась отцу прошлым летом, ей пришлось разговаривать на эту тему со всеми — с родными, с учителями, докторами, воспитателями в лагере. Она говорила и говорила, пока не почувствовала себя выжатой и опустошенной. Но это не помогло, потому что она все равно стыдилась и чувствовала себя не такой, как все.
— Мне просто надоело объяснять, могу только сказать, что это произошло не случайно.
Она взяла рубашку Макса, где не хватало трех пуговиц, и стала их пришивать, чтобы занять руки, но плохо справлялась, нитка все время путалась, а она упрямо продолжала свое дело.
— Знаешь, у меня будет мальчик. Он вот-вот родится. Я должна быть на свадьбе подружкой невесты, но Оливия на всякий случай подыскала мне замену. Впрочем, зачем я тебе все это рассказываю — тебе не понять моего состояния.
— Кажется, я понимаю. В моей школе такое частенько случалось. — Он кашлянул в замешательстве. — А отец ребенка, он здесь?
Она засмеялась:
— Это мой парень из бывшей школы. Логан О’Доннел. В последний раз я его видела, когда плясала на столе, нанюхавшись кокаина.
— Но что он об этом, — Джулиан сделал неопределенный жест в сторону ее живота, — думает?
— Я ему пока не говорила. — Она решительно оборвала все связи, ведь Логан никогда не относился к ней серьезно. Она слышала, что, когда он возвратился из лагеря прошлым летом, отец отправил его доучиваться последний год в очень дорогой пансион, чтобы решить проблемы с наркотиками.
Наконец, она пришила все пуговицы, криво, но надежно.
— Мне ничего от него не надо. Но однажды ребенок захочет узнать, кто его отец. Я решила написать ему письмо. Мама советует заверить его у нотариуса и послать заказным, с уведомлением о получении. Текст я пока не придумала, но работаю над этим.
— Потом это придет.
Его поддержка была ей приятна. Не то что ее подруги, которые советовали обязательно привлечь Логана, чтобы он разделил трудности и ответил в равной степени за их глупость. Но Дэзи была против этого. Ей очень понравилось, что Джулиан не осуждает ее, спокойно относится к ее беременности, выслушивает, она даже не стеснялась своего огромного живота.
Услышав, что перестал крутиться барабан сушилки она пошла в соседнюю комнату, открыла стиральный автомат, и, раскладывая белье, непрерывно говорила, рассказывая Джулиану о своих делах. Она окончила среднюю школу в Авалоне, работала какое-то время в кондитерской, потом переехала с отцом сюда и помогает ему, применяя свои знания в фотографии, чтобы создать рекламу гостиницы.
— А как ты? — спохватилась она, прервав поток слов, оказывается, ей так хотелось откровенно выговориться.
— Еще в школе меня приняли на курсы летной подготовки, хочу поступить в летную школу.
— Но это опасно.
— Для новичков, хотя, ты права, придется нелегко. — Он окинул взглядом ее живот. — Мне кажется, что тебе тяжелее. А бояться не так уж плохо, страх делает человека осторожнее.
— Послушай, я в жизни не думала об осторожности и никогда ни о ком не заботилась, ни о цветке, ни о животном. У меня не было даже собаки. Но я не поставила крест на своем будущем. Не знаю, смогу ли я воспитать ребенка одна, как Нина Романо. Или захочу отдать его на воспитание родственникам, которые ждут этого не дождутся. А самой продолжить учебу или пойти работать. Я еще не решила.
— Знаешь, моя мать отдала бы меня на усыновление, если бы отец не забрал к себе. Иногда я думаю, что бы из меня получилось, будь у меня нормальная семья. Мой отец не был совершенством, но я никогда не променял бы его на приемных родителей, которых подберут органы опеки. Даже если это будут прекрасные люди, готовые любить тебя как родного.
Дэзи поняла, что Джулиан любил отца и, хотя постепенно смирился с потерей, до сих пор испытывает боль.
— Итак, мистер Умник, где ты будешь учиться?
— Корнелл. Начинаю осенью.
Она повеселела:
— Кажется, Итака не так далеко отсюда.
— Это и было моим намерением. Мы с братом росли порознь, а теперь я хочу видеть его чаще, — и вдруг посмотрел ей прямо в глаза, — и тебя тоже.
Она покраснела. Смешно, что она не потеряла способности флиртовать даже в таком виде. Расплывшаяся и огромная, как дом. Она попыталась быть серьезной.
— Колледж не простой, тебе придется все время проводить за учебниками. — И подумала: «А еще там будут пять тысяч жаждущих любви небеременных студенток».
— А ты можешь и с ребенком заняться чем-то интересным.
— Вот, посмотри. — Она подошла к компьютеру, чтобы показать свои успехи в фотографии и работы, которые она сделала для отца, создавая сайт гостиницы. — Я беру уроки онлайн по фотографии.
Джулиан с одобрением смотрел на сменявшиеся картинки слайдов:
— Очень хорошо сделано.
Дэзи всегда увлекалась фотографией. В детстве на самую простую камеру снимала семью, цветы, животных, красивые виды. Подрастая, она экспериментировала со стилями и методами. Она обладала особым видением художника. На ее фотографии ржавые петли на двери сарая вдруг получали скрытый смысл и заставляли задуматься. Осенние листья, плывущие по воде, лицо отца, склонившегося над чертежной доской, сильные руки брата на бейсбольной бите — все было интересно и неожиданно. Она достала свою камеру. Джулиан всегда будет для нее желанным объектом. Она восхищалась очертаниями профиля, тонкими музыкальными пальцами, обхватившими ручку кресла, когда он склонился над монитором, разглядывая снимки. От него исходила энергия, внутренняя сила, даже когда он оставался в состоянии покоя. Он был так красив, что перехватывало дыхание. Фотографии выплывали на экране одна за другой, в режиме показа слайдов, вот пошла зимняя серия. Появилась Сонет Романо, и по лицу Джулиана Дэзи поняла, что он заинтересовался. Да, Сонет — настоящее чудо и такой же смешанной крови, как он.
— Моя лучшая подруга, — пояснила она, — это лето проводит с отцом, но приедет на свадьбу. Не могу дождаться. Ты, вероятно, сразу в нее влюбишься. Как и все.
Он откинулся на спинку:
— Я — не все. А это кто?
Он щелкнул мышью, задержав изображение, — прекрасный снимок молодого человека, стоявшего на снегу.
Это был один из лучших снимков, выполненных Дэзи. Нордические черты, как из древнего сказания, прямые светлые волосы, скульптурно вылепленные черты, глаза цвета неба. Он стоял на снегу, в парке, на фоне оголенных черных деревьев, тонкая струйка дыма из невидимой на снимке сигареты лентой вилась вокруг его головы.
— Его зовут Зак. Зак Олгер. Еще один мой друг, с которым я подружилась, когда переехала в Авалон. — Она не стала больше ничего добавлять, потому что не хотела расстраиваться. В отличие от других Зак не продолжит свое образование.
— Где он сейчас? Я его увижу?
Она покачала головой:
— Нет, он попал… в неприятности и вынужден был уехать… Кажется, он работает в Сараге, на бегах.
— Что за неприятности?
— Трудно объяснить. Он не виноват. Его отец играл на бегах по онлайн, и никто, кроме Зака, этого не знал. Зак взял деньги в кассе, чтобы покрыть часть долга отца. Сейчас отец в тюрьме, Зак остался один. Я бы не хотела, чтобы мой ребенок так жертвовал из-за меня.
В это время на экране возникло изображение матери Дэзи — Софи Беллами, она оставила себе фамилию мужа, красивая, серьезная и утонченная. Но Джулиан смотрел сейчас на Дэзи, а не на экран.
— Моя мать работает в Гааге. В Международном трибунале, защищает права человека. — Как всегда при мысли о матери, Дэзи испытала странную смесь чувств — любви, гордости и обиды. Ей иногда так хотелось, чтобы мать ее приласкала, выслушала и утешила. Мать занималась тем, что спасала чужих детей от голода и пыток. И ее дочь не станет ей мешать, но чувствует себя обделенной материнской заботой и любовью.
Она схватила камеру и встала.
— Надо поменять обстановку, не возражаешь? Пойдем на озеро.
— Конечно. Веди меня. — Он открыл для нее дверь, и они вышли из дома. — Хотел починить водосток, но не было большой лестницы, прораб обещал принести. — Джулиан показал на ржавый водосток, свисавший со старинного карниза на четвертом этаже. — Я бы залез и так, но Коннор взял с меня слово, что я не стану рисковать.
Они направились по гравийной дорожке вниз, к озеру.
— Кто это там? — Джулиан, заслонив глаза от солнца рукой, смотрел на лодочную станцию.
— Нина Романо. Мама моей подруги Сонет. — Она помахала рукой, но Нина не заметила.
Они шли некоторое время молча, потом Дэзи задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке:
— У тебя есть сейчас девушка?
— Нет, если, конечно, ты не передумала с прошлого лета, — ухмыльнулся он.
Прошлым летом он пытался за ней ухаживать, но она тогда ушла в переживания по поводу развода родителей.
— Очень смешно. — Она отвернулась, чтобы он не заметил, как она покраснела.
— Поверь, я действительно хотел с тобой дружить. Ты мне очень нравилась.
Как и многие другие парни, вспомнила она, не испытывая гордости. Она была веселой и легкомысленной — девушка для вечеринок, с которой можно весело провести время.
Тогда она старалась в кругу веселой компании забыть и не вспоминать о крахе семьи.
— Я теперь другая, — спокойно произнесла она.
— Нет, ты все та же.
Да, он умел вызвать у нее улыбку.
Она показала ему территорию усадьбы, площадку для крокета, тенниса, боулинга. Они полюбовались на причудливый бельведер. Пройдя в конец пирса, сели у воды, глядя на противоположный берег, — там были видны знаменитый парк Авалона, лодочный клуб, летние домики, рассыпанные по берегу.
— Как здесь хорошо, — заметил Джулиан.
— Да. Я так рада, что папа купил гостиницу.
— Ты собираешься здесь жить?
— Пока я собираюсь дотянуть до срока, влача день за днем свое незавидное существование, а потом посмотрим. Наверное, я вызываю жалость из-за неприятной ситуации, в которую угодила. Но мне самой жалко отца и брата, я не смогу уехать, потому что не хочу их оставлять. Я знаю, что у них тоже нелегкие времена. — Стоило ей представить, как они остаются вдвоем после ее отъезда, и у нее наворачивались слезы, так становилось грустно.
— Возможно, ты заблуждаешься, и они смогут тебя удивить.
— Пока я никуда не собираюсь, — Дэзи задумчиво проводила глазами проплывающее мимо утиное семейство, — но точно знаю, что хочу серьезно учиться искусству фотографии, хочу стать профессионалом.
— Желаю тебе успеха.
— Ирония в том, что, когда я поняла, чем хочу заняться в жизни, не могу этого делать. Пока. — Она сделала снимок, когда большая гагара села на воду с лету, подняв пенистый бурун. — Знаешь, я хотела бы отмотать назад свою жизнь. Сделать лучший выбор.
— Все этого хотят. — Он смотрел на озеро, прикрыв глаза рукой. — Как здесь красиво.
— Но я бы не хотела провести здесь всю жизнь. Хочется разнообразия.
— Никто тебя не заставляет оставаться здесь навечно.
Она подумала об отце, о Максе, нельзя их оставить. Пока они так одиноки.
Глава 11
На следующий день после соглашения с Грегом Беллами Нина переехала со своим небольшим имуществом и ворохом дурных предчувствий. Накануне она провела бессонную ночь в сомнениях по поводу сделанного выбора. Приехав, снова убедилась, что на всей территории гостиницы кипит работа — всюду снуют строители, отделочники, электрики, сантехники, ландшафтные дизайнеры. Она взглянула на башню высокого викторианского особняка, где жил Грег с семьей, перевела взгляд на лодочную станцию. Она с детства мечтала жить здесь, но в эти мечты не входило соседство с разведенным мужчиной, обремененным двумя детьми и с внуком на подходе. Кажется, вся прошлая жизнь Нины состояла из компромиссов, и этот случай не исключение. Наверное, ей не суждено жить так, как ей хочется. Но это не самое плохое, что могло с ней случиться.
Размышляя о своей судьбе, она поднялась наверх и удивилась, увидев там Грега, который, приставив лестницу, мыл окна. Он снял рубашку и повязал ее на бедрах, на голове — повернутая козырьком назад бейсболка. Его плечи были покрыты золотистым загаром.
— Чем я обязана такой чести? Босс собственноручно моет мои окна?
Он спустился вниз. Голая грудь блестела от пота. Нина с трудом отвела глаза.
— Я плачу рабочим Коннора за строительные работы за каждый час. Не хочу, чтобы они тратили время на простые работы.
— И поэтому мне моет окна дипломированный архитектор.
— Давай помогу тебе внести вещи.
Он прошел в салон так близко от Нины, что она оказалась буквально в нескольких дюймах от его потной загорелой груди, даже увидела полоску кудрявых светлых волос и почувствовала резкий запах пота, запах мужчины, на что ее тело немедленно отреагировало.
Наклонив голову, она старалась скрыть свое смущение.
— Я должна тебя поблагодарить?
— Это совсем не обязательно. Хочу помочь из корыстных побуждений, ведь чем скорей ты устроишься, тем скорее начнем работать.
— Спасибо.
— Нет проблем.
Он взял рубашку со стула и надел. Нина поймала себя на том, что даже немного расстроилась. Он был очень привлекателен как мужчина, но вел себя просто и был к ней добр. Она не привыкла к такому сочетанию в мужчинах. Красавцы были эгоистами, а добрые не отличались привлекательностью.
— Спасибо, — еще раз сказала она. И поскольку пауза затянулась, спросила: — Как вам с Максом понравилась игра?
— Мы оба любим бейсбол. Особенно Макс. Хоккей зимой, летом бейсбол. Я его отдал в малую лигу.
— Ему там нравится?
Она заметила настороженность в его взгляде.
— Конечно.
— Я рада, что ты выбираешься иногда посмотреть игру.
— А ты была, как я заметил… очень занята.
Боже милостивый, неужели он подумал, что у нее романтические отношения с Даррелом или Уэйном? Или с обоими сразу. Она громко расхохоталась, только представив такое.