— Да, я окончила Колумбийский университет с дипломом магистра экономики.
Кортни присвистнула. Она о таком могла только мечтать! Сначала у нее не было денег, а потом времени для получения приличного образования. Наверное, через пару лет… Впрочем, через пару лет она об этом и подумает. Сейчас она совсем иначе посмотрела на Энни. Сознательно сделать выбор в пользу семьи и дома, отказаться от блестящих перспектив — и это ради мужчины! Определенно, Кортни еще не скоро сможет понять Энни.
Кортни бросила кофе в кипящую воду и завороженно начала следить за тем, чтобы напиток не закипал.
— Оптимальная температура для приготовления кофе — девяносто пять градусов. Ему нельзя давать закипать… — Кортни подхватила джезву и вытащила ее из песка в самый последний момент. — Опа! А еще, если он убегает, очень неприятно, когда приходится мыть плиту. И так три раза.
Кортни разлила ароматный напиток по чашкам и пододвинула одну к Энни.
— Пей. Тебе понравится. И все же я не понимаю, как Шейн позволил такому сокровищу пропасть среди щеток для уборки пыли?! Если раньше у меня и были какие-то сомнения, то сейчас я уверена: он — дурак.
— О нет, не стоит недооценивать противника, — улыбнулась Энни и сделала небольшой глоток. — А можно сахару?
Кортни улыбнулась и протянула сахарницу.
— Вот так гораздо лучше, — удовлетворенно сказала Энни, после того как в ее чашечке оказались три больших ложки. — А Шейн все время активно использовал меня. Я ведь специализировалась на финансовой аналитике. Конечно, я не вела всю бухгалтерию его предприятия, только анализ, но и этого было достаточно, чтобы знать, как идут дела.
— И как же?
— Превосходно.
— Это не очень хорошо с его стороны, — пробурчала Кортни. — Я-то надеялась, что мы сможем разорить Шейна. Я приобрела союзника, но так и не получила ничего, что могло бы помочь мне разорить этого мерзавца.
— Ты все еще недооцениваешь меня. — Энни улыбнулась и поставила чашку на стол. — Знаешь, как очень просто разорить человека?
Кортни усмехнулась:
— Диверсия.
— Нет, зачем? — искренне удивилась Энни. — Это же противозаконно. Да и неинтересно. Гораздо лучше составить ему конкуренцию и победить!
Кортни удивленно смотрела на свою союзницу. Глаза Энни горели, взгляд был обращен куда-то в себя, словно она уже просчитывала возможные варианты развития событий.
— И как ты себе это представляешь? — робко спросила Кортни.
— Очень просто: мы создадим свое швейное предприятие. Я отлично знаю, как все функционирует, у меня есть телефоны всех поставщиков Шейна, есть контактные данные всех его покупателей. Дело за малым — создать коллекцию одежды, которая могла бы конкурировать с одеждой Шейна, запустить ее в производство и продать так, чтобы впредь никому не хотелось иметь дело с моим дорогим мужем.
— Гм, — неуверенно хмыкнула Кортни. Она и не ожидала, что Энни с таким жаром возьмется строить планы мести. — У меня несколько вопросов. Во-первых, откуда мы возьмем деньги?
— Очень просто. С Шейном я в любом случае развожусь, а по нашему брачному договору первая фабрика Шейна принадлежит мне. Это было предприятия отца, так сказать, мое приданое. Конечно, за это время Шейн прилично расширил бизнес, это будет для него ударом, но не смертельным. Также у меня есть кое-какие деньги на счетах в банках, ценные бумаги, ну и при разводе от Шейна я кое-что еще получу. Дом, кстати, также оформленный на меня, стоит немало. Я даже согласна продать его бывшему мужу. В общем, средств у нас хватает.
— У нас? — удивилась Кортни.
— Конечно у нас! Я хочу попросить тебя помочь мне в организации новой линии.
— Я живу неплохо, — Кортни выразительно обвела взглядом свою квартиру, — но на счете у меня всего-то порядка тридцати тысяч. Да еще и кредит за квартиру я не до конца выплатила…
— Дело не в деньгах, их у меня достаточно. Если бы не ты, я бы так и сидела в своей оранжерее и верила сказкам Шейна о деловых встречах. Когда-нибудь все открылось бы, и мне было бы тем тяжелее, чем дольше длился бы наш брак. А если бы появились дети? — Энни поёжилась. — Сейчас я даже рада, что у нас ничего не получилось.
Кортни предпочла промолчать. Тему детей она старалась не поднимать, ее всегда пугали большие животы и орущие младенцы. В пухлых щечках и розовых чепчиках она не находила ничего умилительного. Мать Кортни утешалась только тем, что для ее дочери еще не пришло время.
Энни помолчала. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы отбросить тяжелые воспоминания о жизни от цикла до цикла и ежемесячных надеждах.
— Не думай, что я приглашаю тебя в дело только из благодарности. На самом деле мне страшно. Я ведь тебе говорила, что привыкла к тому, что рядом всегда сильное мужское плечо. А если я останусь совсем одна, это будет просто ужасно!
— Значит, я буду сильным мужским плечом? — Кортни усмехнулась. — Вообще-то мне пару раз намекали, что я больше похожа на мужчину.
— Ты просто уверенная в себе современная женщина, а я задержалась где-то в девятнадцатом веке. Но я хочу осуществить свою мечту и выпустить коллекцию под своим именем! Ты со мной, Кортни?
— Пока наши интересы совпадают. Ты делаешь свою коллекцию, а я — мщу Шейну. Почему бы и не идти вместе, раз уж у нас одна дорога?
— Замечательно!
Кортни видела, что Энни искренне обрадовалась. Но, на ее взгляд, радоваться было рановато.
— А ты знаешь хороших дизайнеров? — спросила Кортни. — И согласятся они уйти от Шейна к тебе?
— Он уже ушел, — усмехнулась Энни. — Я рисовала все коллекции.
Вот эта новость сразила Кортни наповал. Даже информация о том, что у Энни диплом магистра экономики, вызвала менее эмоциональный отклик в ее душе.
— Я с детства отлично рисовала, со мной даже занимались художники. Но мысль быть портретисткой или пейзажисткой меня никогда не привлекала. А вот одежду рисовать было интересно. Я ведь часто бывала у папы на фабрике и общалась с модельерами. Знаешь, мы шьем одежду не для подиумов, а для жизни. Это гораздо интереснее, хотя часто имя дизайнера так и не узнают.
— Мы сделаем так, что твое имя узнают, — пообещала Кортни. — Я с удовольствием заброшу вольную журналистику и займусь пиаром. Никогда еще не пробовала себя в этой области.
— Но я уверена, что там ты будешь так же великолепна, как и во всем остальном. Даже я в своем добровольном заточении слышала твое имя. Жаль, что я сразу не сообразила, когда увидела твою визитку. А еще подумала, что-то знакомое.
Если бы Кортни была хоть чуточку стеснительнее, она бы непременно покраснела, а так ограничилась взмахом руки — мол, не о чем тут говорить.
— Раз с комплиментами закончено, нужно решить еще несколько вопросов. Ты умеешь кроить одежду?
— Я даже не смогу сделать выкройку по своим эскизам. Но найти хороших закройщиков не проблема. Да и с предприятий Шейна можно кое-кого переманить. Мой муж… бывший муж, — сердито сказала Энни, — не слишком щедр. Рабочие, даже самые квалифицированные, получают мизерную зарплату, да и с социальными гарантиями у Шейна тяжеловато. Только по моему настоянию отменили практику выживания беременных женщин. Так что там помнят меня, и, я надеюсь, только с хорошей стороны.
— Наш план в общих чертах готов. — Кортни чуть не захлопала в ладоши. — И я даже знаю, с чего нам следует начать.
— Разработать бизнес-план?
— Нет, развести тебя с Шейном.
Энни помрачнела.
— Я бы в принципе не хотела с ним встречаться.
— Это и не обязательно. Сейчас всей бумажной волокитой занимаются адвокаты. Тебе будет достаточно поставить подпись.
— Тут есть проблема: у нас с Шейном один юрист.
— Нет здесь никакой проблемы! У меня есть знакомый, специализирующийся на разводах. Он тебе понравится. Отличный юрист. Я уже давно знаю Дарела, если он постарается, а он постарается, ты сможешь оставить Шейна в одних трусах.
— Тогда нам будет неинтересно с ним бороться, — заметила Энни.
— Значит, ты за честный бой?
— А как же иначе?
— Тогда мы должны объявить о начале военных действий, — сказала Кортни.
Энни побледнела.
— Я… я не смогу сейчас встретиться с Шейном. Сама понимаешь, еще слишком все свежо…
— О! Понимаю! — Кортни сочувственно покачала головой. — Я бы сама при встрече с удовольствием выцарапала ему глаза.
Энни робко улыбнулась. Она совсем другое имела в виду. Она вовсе не была уверена в том, что, если Шейн попытается изобразить раскаяние, не вернется к нему. Энни понимала, что все это будет игрой талантливого актера, но привычка ужасная вещь. И так сложно пережить, когда твой мир рушится, так хочется вернуть все обратно, зарыться головой в песок и попытаться забыть.
— Ты ведь понимаешь, что пути назад нет? — осторожно спросила Кортни.
— Да. — Энни тяжело вздохнула. — Ты хорошо разбираешься в людях.
Кортни пожала плечами.
— Это моя профессия. Хочешь, мы прямо сейчас позвоним адвокату?
— Если тебе не сложно.
— А Шейну мы пошлем факс. У вас ведь дома есть факс?
— Да, в его кабинете.
— Вот и отлично. Будет ему официальное объявление войны. Пусть готовится.
Кортни кровожадно улыбнулась.
4
Шейн раздраженно ударил по клаксону. Ему что, так и стоять перед закрытыми воротами собственного дома?! Черт побери! Он устал и хочет принять душ. Эта белокурая бестия вымотала его до предела. Тонкие губы Шейна раздвинулись в улыбке. Да, Саманта хороша, как глоток холодного лимонада в августовскую жару.
— Да что они там все, оглохли, что ли?! — взорвался Шейн.
Он рывком открыл дверь коллекционного «бентли», совершенно не заботясь о том, что могла пострадать машина за несколько сотен тысяч долларов. Уже давно Шейна мало заботили подобные мелочи. С того дня, как он женился на Энни Саутгемптон. Иногда Шейн сожалел об этом шаге, но тихая Энни не доставляла ему никаких неудобств, и с ее постоянным присутствием в доме можно было смириться. С симпатичными крошками Шейн преспокойно встречался на городской квартире. Да и польза от Энни была существенной: вся финансовая аналитика была на ее совести, и эскизы она рисовала замечательные.
Если бы Энни была хоть чуть-чуть более себялюбива, она могла бы многого достичь, думал Шейн, идя к воротам. Они оказались крепко запертыми.
— Черт побери! — выругался Шейн и вполголоса добавил: — Кажется, Энни сегодня получит сполна.
Это она должна следить, чтобы у мужа не возникало никаких проблем. Она должна сделать так, чтобы дома его всегда ждал горячий ужин и радушный прием.
Впрочем, на Энни это совсем не похоже. Первая волна гнева схлынула, и Шейн задумался. Неужели что-то случилось? В любом случае, где Джон? Почему он не следит за воротами? Давно уже пора было уволить этого старого маразматика, сердито подумал Шейн. До сих пор я потакал Энни, когда она всякий раз просила за него, но это была последняя капля.
Шейн вернулся в машину и достал из бардачка ключи. Как хорошо, что когда-то давно Энни положила их туда.
Он отпер ворота и подъехал к дому. Старый особняк встретил его темными окнами и привычной тишиной. И все же эта была какая-то странная тишина, мертвая. Шейну стало не по себе. Он поёжился и не сразу вышел из машины.
Может быть, Энни приготовила мне сюрприз? Уж не годовщина ли свадьбы у нас сегодня?
Насколько Шейн помнил, до этого радостного события оставалось еще три недели. В конце концов, секретарь должна была напомнить ему о годовщине и купить Энни очередные серьги с бриллиантами. Иначе зачем она вообще нужна!
Чувствуя, как новая волна гнева поднимается в груди, Шейн вышел из машины. Ему пришлось долго возиться с ключами. Еще никогда эта дверь не была заперта, всегда все в доме было открыто для него, хозяина и главы семьи. Наконец замок поддался, и Шейн вошел в темный холодный холл.
— Эй, где вы все?! — крикнул он в темноту.
Дом молчал.
Шейн почувствовал, как его начинает бить озноб.
Это мой дом и мне нечего здесь бояться, сказал он самому себе.
— Энни! Джон! — позвал Шейн. Он хотел кликнуть и горничную с кухаркой, но не помнил, как их зовут. — Где вы все?! Пошутили и будет! Выходите!
Ни звука в ответ. Ярость переполнила Шейна.
— Вы сами этого захотели! — зарычал он и бросился к кухне. Там точно должен кто-то быть. Ведь Шейн голоден, а еще никогда ужин не запаздывал.
Но и в кухне было темно и пусто. И в комнатах прислуги, и в гостиной, и в спальнях, и в кабинете. Совершенно озверевший Шейн ворвался в кабинет Энни. Еще по пути туда он пытался убедить себя, что жена заработалась и просто не заметила, что уже почти одиннадцать часов. Но Шейн даже не удивился, когда и в кабинете Энни не оказалось.
Он зарычал и сбросил лампу со стола. Ему нужно было на чем-то выместить свое раздражение. Как же он был зол! Если бы только Энни сейчас попалась ему под руку! Уж он бы научил непокорную жену, как нужно вести дом и принимать уставшего мужа!
Но Энни не было, не было и прислуги, на которой можно выместить свою злобу.
Ярость, переполнявшая Шейна, требовала выхода. И он знал только один способ успокоиться: виски на три пальца, и через десять минут еще одна такая порция.
Шейн вернулся в свой кабинет, достал бутылку и щедро плеснул в стакан. Лекарство от ярости он выпил залпом. Тепло наполнило тело, голова сразу же потяжелела. Шейн почувствовал, как сильно он устал, и опустился в кресло.
Он не стал ждать десять минут и тут же налил себе снова. На этот раз он пил неторопливо, пытаясь понять, куда же делись жена и прислуга. Подруг у Энни нет, да и зачем бы ей сбегать из дому? Шейн все еще помнил, что этот дом принадлежал родителям Энни, как и многое в его империи. Слишком хорошо помнил, хотя жена ни разу и словом не обмолвилась об этом.
Шейн был отличным дельцом и отдавал себе отчет, что, если бы не деньги Энни, он никогда не смог бы добраться до таких вершин. Думать об этом было неприятно, и Шейн решил, что смог бы, вот только времени потратил бы гораздо больше.
Куда могла деться эта инфантильная дура на ночь глядя? — сердито думал Шейн. Еще не хватало мне искать ее!
Но, кажется, выхода нет. Шейн тяжело вздохнул, допил виски и протянул руку к телефону, но тут ожил факс. Он медленно выплевывал длинный лист, и чем дальше Шейн читал, тем сильнее у него расширялись глаза. Этого он не ожидал, этого просто не могло быть!
Факс остановился, и Шейн оторвал бумагу. Его руки дрожали.
«Мы не можем назвать тебя ни уважаемым, ни дорогим, а потому обращаться никак не будем.
Ты решил, что мужчине можно все — хотя бы потому, что он мужчина. Ты решил, что можешь унизить нас, растоптать и выбросить, словно старый хлам. Это не так, Шейн. Нам очень хотелось нанести удар в спину, но все же наше понятие о чести требует, чтобы мы предупредили тебя: начинается война.
Не нужно смеяться. Две слабые, но очень обиженные женщины способны на многое. Особенно когда они чувствуют себя оскорбленными и униженными. Мы хотим не так уж и много: заставить тебя почувствовать то же унижение, смешать тебя с грязью, а потом понять, что ты не стоил всех этих усилий.
Мы могли бы забыть, но было слишком больно, рана открыта и кровоточит. А есть ли лучшее лекарство от сердечных ран, чем месть? Мы не знаем.
Поэтому готовься к войне, Шейн. Тебе придется расплатиться за всю боль, что ты причинил нам, и не только нам.
Кстати, как ты заметил, военные действия уже начались. Прислуга распущена по домам, не переживай, им выплачена компенсация и даны отличные характеристики. Но теперь тебе придется самому о себе заботиться. Это первый этап нашей мести. О том, что будет дальше, ты узнаешь в свое время.
Твоя бывшая любовница Кортни.
В скором времени твоя бывшая жена Энни».
Шейн выругался и смял в кулаке листок.
— Стерва! — прорычал он.
Это все Кортни! Шейн был уверен в этом на сто процентов. Энни ни за что не догадалась бы о том, что я ей изменяю. Кортни все рассказала моей жене. Из-за этой самовлюбленной дуры у меня прибавилось хлопот. Теперь будет развод, а уж Кортни постарается сделать так, чтобы о нем узнали все. Черт, развод!