Покачав головой, Шеп запер дом на ночь и отправился в спальню.
«Мне нужен совет, – решил он, прежде чем погрузиться в сон. – И еще необходимо научиться держать на замке свой рот». Может быть, его план – выложить все Эмили, когда она вернется домой с детьми, – тоже был неудачным, а он просто не понимает этого. Надо обязательно с кем-то посоветоваться.
– Вот такая ситуация, папа. – Шеп сидел на диване, зажав плечом телефонную трубку. – Два шага вверх – три шага вниз. Я так все запутал, просто ужас.
– Да, ты прав, – сказал сенатор Темплтон.
– Вот спасибо, – пробормотал Шеп.
– Как я понял, ты считаешь, что нужно дождаться подходящего момента, чтобы сообщить Эмили, что ты хочешь прожить жизнь с ней и с детьми.
– Она с детьми приезжает завтра. Я помогу им устроиться, а потом посажу ее перед собой и все выложу. Правильно?
– Нет, неправильно.
– Черт побери! – выругался Шеп, сжав пальцами переносицу.
– Почему ты думаешь, что она поверит тебе? Эмили просто пропустит мимо ушей все, что ты говоришь, все, что обещаешь, потому что в прошлом ты много раз нарушал свои обещания. Мы с тобой знаем, что ты действительно изменился, что хочешь прожить жизнь с Эмили, но она имеет полное право не поверить ни одному твоему слову.
– Потрясающе, просто замечательно. – Перехватив трубку рукой, Шеп наклонился вперед. – Может быть, она поверит документу, подписанному кровью? Что же мне делать, отец?
– Ничего.
– Что?
– Не стоит излагать Эмили свой знаменитый план на будущее. Но и не надо, собрав ненавистный ей чемодан, отправляться в погоню за новой историей. Не надо давать Эмили никаких обещаний. Просто будь рядом, день за днем, помогай ей с детьми, демонстрируй свою любовь и уважение.
– Но она может в любой момент вышвырнуть меня отсюда.
– Да, ты, конечно, рискуешь. Если до этого дойдет, тогда и будешь думать, что предпринять. А пока научись для разнообразия держать на замке свой рот. Не говори ни слова о будущем.
– Понял. – Последовала продолжительная пауза. – Но объясни мне хотя бы, почему я должен вести себя так.
– Шеперд, для человека, который имел репутацию легкомысленного плейбоя до того, как встретил Эмили…
– Легкомысленного плейбоя! Кто это, интересно, говорил обо мне такое? – возмутился Шеперд.
– Это была правда.
– Ну, может быть… Но я и не знал, что обо мне говорят.
– В Вашингтоне любят сплетни, ты ведь знаешь. Но дело не в этом. Для человека с твоим послужным списком ты удивительно плохо разбираешься в женской психологии.
– Зато мой отец настоящий эксперт, – поддразнил сенатора Шеп.
– Так слушай внимательно.
– Есть, сэр.
– Если ты заставишь Эмили сесть и выслушать тебя, изложишь свои планы и дашь обещания, она сразу насторожится.
– Она построила между нами настоящую стену, которую не сдвинуть с места.
– И правильно сделала. Я тоже не стал бы тебе доверять.
– Большое спасибо, отец!
– Не стоит благодарности, сынок. А пользуясь моей замечательной стратегией, ты сможешь сыграть на одной вещи, общей для всех женщин.
– И что же это такое?
– Любопытство, мой мальчик. Ты рядом с ней, ты помогаешь ей ухаживать за новорожденными, но не говоришь ни слова о завтрашнем дне. Эмили начнет интересовать, о чем ты думаешь, что у тебя на уме. Наконец любопытство победит, и она сама спросит тебя о планах на будущее. А спросив, будет готова услышать все, что ты имеешь ей сказать. А до этого у вас будут дни, недели – сколько там понадобится, чтобы настолько раздразнить ее любопытство, – и за это время ты сможешь доказать свою искренность.
Шеп признал правоту отца.
– Понимаю. Пусть время покажет… Я думаю, ты прав. Я надеюсь, что ты прав. Так много поставлено на карту, так много, отец! Спасибо тебе за совет.
– Надеюсь, он поможет тебе, Шеп. А теперь расскажи мне о моих внучатах.
– О, Эмили, эти малыши – само очарование!
Сидящая на стуле у кровати Клер сжала руку Эмили. Клер была высокой, красивой рыжеволосой женщиной, выглядевшей гораздо моложе своих сорока двух лет.
– Я видела их в детском отделении, прежде чем зашла к тебе. У Лизы волосы Шепа, а Майк – весь в тебя, как ты и говорила мне по телефону. Шеп бормотал что-то невразумительное, когда позвонил мне. Я так и не смогла понять, действительно ли ты родила близнецов или он просто сошел с ума.
Эмили рассмеялась.
– Действительно близнецы, Клер. Хотя, признаюсь, я сама была в шоке, когда это произошло. Ты буквально на минуту разошлась с Мэрили. Она поехала заказывать вторую кроватку. Но если ее не доставят до завтра, дети могут пока поспать в разных концах той, которая у меня есть. – Она замолчала. – У меня мало молока, Клер, и поскольку мне все равно придется докармливать малышей из бутылочки, доктор говорит, что лучше вообще не кормить грудью. Я была немного разочарована, но после того, как подержала на руках детей, ничто уже не может испортить мне настроение. Не могу дождаться, когда нас отпустят домой. О Боже, не представляю, как я со всем справлюсь! Но почему ты так хмуришься, Клер?
– Ты все время повторяешь «я». А какое место отводится Шепу?
Улыбка Эмили тут же погасла, и она отвела глаза.
– Никакого, – тихо произнесла Эмили, теребя пальцами одеяло.
– Ты сказала, что не будешь думать о будущем, пока не родишь. Что ж, ты родила. Очевидно, у вас с Шепом еще не было времени детально обсудить будущее.
– В общем, не было. – Эмили снова посмотрела на Клер. – Но вчера он сказал нечто такое, что заставило меня понять…
Вздохнув, она рассказала Клер, почему решила остаться в разводе, вместо того, чтобы снова выходить замуж за Шепа и вовлекать теперь уже не только себя, но и детей, в водоворот его беспокойной жизни.
– Тебе не кажется, что ты должна как можно скорее сказать ему об этом?
– Нет. Я не хочу, чтобы счастливый момент прибытия домой наших малышей был омрачен неприятными разговорами. Все равно скоро все выяснится само собой. Шепом овладеет обычная страсть к перемене мест, и он отправится в погоню за очередной историей.
– Мне кажется, я все-таки задушу его, – сказала Клер.
– Нет, не стоит. Моей вины в этом столько же, сколько его, если не больше. Шеп Темплтон никогда не изменится, Клер, никогда.
7
Вся следующая неделя прошла для Шепа словно в тумане. Конечно, он понимал, что ничего не знает о маленьких детях, но все же не предполагал себе, что два таких крошечных существа могут вызвать в доме подобный хаос.
В тот самый момент, когда Лизу наконец накормили, переодели и уложили спать, обязательно просыпался Майк с криком, напоминавшим Шепу сирену воздушной тревоги. А когда его тоже удавалось накормить, переодеть и укачать, надо было переделать еще миллион дел. Шепу казалось, что белье, ожидающее стирки, размножается со скоростью кроликов.
Он мало общался с Эмили, потому что она спала почти каждую свободную минуту, чтобы восстановить силы. Хотя Клер и Мэрили помогали заниматься малышами, Шепу все равно иногда казалось, что младенцев в доме больше, чем взрослых. Им владело чувство постоянной усталости.
– Мэрили, – спросил как-то Шеп, – а почему эти малыши не могут делать все вместе? Ну, как-то скоординировать…
– Они со временем войдут в одинаковый режим, – успокоила его стоящая у плиты Мэрили. – Но на это нужно время. Вы должны помнить, Шеп, какие они маленькие. Они не могут съесть много за один раз, поэтому очень быстро снова становятся голодными.
Шеп устало опустился на стул, положил локти на стол и подпер голову ладонями.
– Они всегда голодные или мокрые, или им надо срыгнуть, – пожаловался он и зевнул. – Или у них икота. Это нормально для детей – икать так часто?
Мэрили рассмеялась.
– Все, что они делают, – нормально. Они красивые, здоровые младенцы. Все утрясется, вот посмотрите.
– Когда? – спросил Шеп и снова зевнул. – Разве что когда они отправятся в колледж.
В кухню вошла Клер.
– С вами, конечно, интересно, но я возвращаюсь в Лос-Анджелес. Эта неделя была просто чудесной, но мне надо заниматься делами. Мои клиенты уже нервничают. Я уже попрощалась с Эмили и близнецами. – Клер обняла за плечи Мэрили. – Позаботьтесь об этом зоопарке и его обитателях, дорогая.
– Не волнуйтесь, все выживут, – улыбнулась Мэрили и посмотрела на Шепа. – Даже если в данный момент их одолевают сомнения.
Шеп заставил себя подняться.
– Я провожу вас до машины, Клер. Спасибо вам за помощь.
– Мне очень понравилось ухаживать за малышами. А вы прекрасно справляетесь, Шеп, – обращаетесь с этими крошками, как профессиональная нянька.
– Это они дергают меня за веревочки, – с улыбкой сказал Шеп. – Они закричат – я вскакиваю и бегу. Я знаю одного лидера повстанцев в латиноамериканской стране, который сразу сдался бы, если бы его заперли на неделю в комнате с Майклом и Лизой. Мы с Эмили родили два мощных средства установления мира на земле.
Рассмеявшись, Клер послала Мэрили воздушный поцелуй и направилась к двери. Шеп подхватил чемодан Клер и пошел провожать ее. Он положил чемодан на заднее сиденье ее седана, Клер села за руль и подняла глаза на Шепа.
– Еще раз спасибо, – сказал он, закрывая дверцу.
– Шеп, я надеюсь… – начала было Клер, но, передумав, покачала головой. – Не обращайте внимания. Знаете, вы проделали за эту неделю просто фантастическую работу. Честно говоря, не думала, что вы будете рядом и так поможете Эмили.
– Я ведь отец этих очаровашек, помните?
– Да, конечно, но многие мужчины считают, что ухаживать за детьми – женское дело. Я очень уважаю вас за то, что вы сделали за эту неделю. Эмили не только моя клиентка, но и подруга. Я хочу, чтобы она была счастлива.
– Я тоже. – Шеп улыбнулся. – Кстати, как там Эмили? За последнюю неделю я почти не видел ее.
– Она чувствует себя прекрасно. И… впрочем, как я понимаю, вы не собираетесь даже намекать относительно своих дальнейших планов. Только не причиняйте Эмили боль, Шеп Темплтон. Клянусь, что задушу вас, если вы это сделаете.
– О! – воскликнул Шеп, изобразив на лице испуг. – Вы – опасная женщина. – Он вдруг неожиданно серьезно посмотрел на нее. – Я не собираюсь причинять Эмили боль, но, будучи ее подругой, вы наверняка знаете, что все у нас довольно сложно. Я имею в виду не кутерьму вокруг детей. Я говорю о наших с Эмили отношениях. Верьте мне, Клер. Я знаю, у вас нет для этого оснований, но все же прошу вас именно об этом.
Клер внимательно посмотрела на Шепа, и тот, не моргая, выдержал ее взгляд. Тогда Клер медленно кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – Пусть меня считают идиоткой, но я верю вам, Шеп Темплтон.
– Спасибо. – Он помахал отъезжающей Клер и задумчиво произнес: – Если бы только Эмили могла поверить мне так же легко!
Вернувшись в дом, он прошел в кухню и прочел записку от Мэрили, которая сообщала, что пошла к себе домой и что через час надо вытащить из духовки жарившуюся там курицу. Посмотрев на часы, Шеп отправился в детскую. И замер в дверях, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.
Эмили сидела в кресле-качалке в розовом велюровом халатике, который он ей подарил. В каждой руке она держала по спящему младенцу и, улыбаясь, тихо что-то напевала. Шторы на окнах были раздвинуты, заходящее калифорнийское солнце освещало комнату так, что казалось, будто Эмили окружает почти неземное сияние.
– Красота, – произнес Шеп, даже не понимая, что говорит вслух.
Эмили подняла глаза и улыбнулась ему.
– Приветствую вас, прекрасный незнакомец.
– Привет, – ответил Шеп. Привалившись плечом к дверному косяку, он сложил руки на груди. – Ты так красиво смотришься с нашими детьми.
– Маленькие диктаторы, – смеясь, сказала Эмили. – Всего за неделю успели взять ситуацию под полный контроль. Как дела?
– Все в порядке. Мэрили уверяет меня, что скоро будет поспокойнее. Ты когда-нибудь слышала, чтобы она лгала?
– Нет. Она права. Наверное, просто требуется время, чтобы привыкнуть к ежедневной рутине. Когда близнецы съедают побольше, они спят дольше. Клер уехала?
– Да. Мне кажется, она недолюбливает меня.
– Не совсем так, Шеп. Просто мы с Клер близкие подруги, и…
– Понимаю. – Он промолчал. – Обед будет готов через час.
– Хочешь заключить пари, сумеем ли мы поесть так, чтобы эти двое не прервали нашу трапезу?
Шеп усмехнулся и покачал головой.
– Нет. Без всякого пари можно гарантировать, что один из них обязательно проснется, когда мы будем обедать. Детишки выглядят потрясающе, правда? Они больше не красные, и морщины разгладились. Они, пожалуй, выглядят лучше, чем я. Чувствую себя побежденным.
– Почему бы тебе не поспать до обеда?
– Предпочитаю поговорить с тобой. Всю последнюю неделю мы словно два корабля, проплывающих время от времени мимо друг друга. Ты хорошо себя чувствуешь, Эм?
– Да, хорошо. Все помогают мне. Наверное, я отдыхаю больше, чем каждый из вас. Ты не положишь Майка в кроватку?
Шеп пересек комнату и наклонился к Эмили, просовывая руки под крошечный сверток. Пальцы его случайно коснулись груди Эмили, она быстро вскинула голову, и они посмотрели в глаза друг другу. Шеп почувствовал напряжение в низу живота и поспешил отвести взгляд. Он поднял Майка на руки и переложил в одну из кроваток.
Эмили встала и отнесла Лизу в другую.
Они стояли в разных углах комнаты, спиной друг к другу, и смотрели невидящими глазами на спящих младенцев. Ими овладело желание, от которого вдруг закружилась голова и учащенно забилось сердце.
Они обернулись в одну секунду, словно кто-то дернул их одновременно за невидимые ниточи, и, не говоря ни слова, пошли навстречу друг другу. Шеп притянул к себе Эмили и нашел губами ее губы. Страсть охватила обоих, соединив их тела в одно.
Эмили обвила шею Шепа, погрузила пальцы в его густые волосы. Руки его скользнули вниз по спине Эмили, он крепче сжал ее в объятиях, чувствуя грудью ее напрягшиеся соски, жаждущие прикосновений его пальцев, его губ. Эмили вдыхала запах Шепа, такой знакомый и такой волнующий.
Искорка желания, тлевшая все это время внутри Шепа, разгоралась, превращаясь в настоящий пожар. Дыхание его стало неровным, кровь бешено стучала в висках.
Затем на него вдруг нахлынули воспоминания о том, как они занимались любовью. Медленно, чувственно, всю ночь, под серенаду дождя за окном. Воспоминания были такими живыми, почти осязаемыми. Страсть во тьме ночи, страсть на рассвете, на поле с дикими цветами, когда они отправлялись на пикник, в номере отеля, находившегося всего в миле от их дома, куда они заехали как-то, не в силах больше ждать. Как они смеялись над собственной «порочностью», прежде чем оказаться на кровати.
Шеп поднял голову и набрал в легкие побольше воздуху. А в следующее мгновение он подхватил Эмили на руки и крепко прижал к груди. Быстро преодолев расстояние от детской до спальни Эмили, он опустил ее на огромную двуспальную кровать и вытянулся рядом с ней, снова впившись в ее губы.
Эмили пыталась заставить себя вернуться из мира захвативших ее чувств, призывала себя подумать о том, что она делает. Но все было бесполезно – она чувствовала рядом возбужденное тело Шепа, и тонкий халатик, отделявший от него ее грудь, уже казался досадным барьером, который хотелось поскорее убрать, чтобы ее изголодавшаяся плоть могла почувствовать наконец прикосновения его рук и губ.
«Нет! Нет! – кричал ее рассудок. – Ты не можешь этого делать. И вообще, тебе еще нельзя заниматься любовью».
– Нет, – выдохнула Эмили, уклоняясь от его настойчивых губ. – Я не могу. Доктор… – Она порывисто вздохнула. – Шеп, после родов прошло еще мало времени. Мне нельзя…
– Я знаю. – Голос Шепа был хриплым от страсти. – Но не отказывай мне хотя бы в этом. Пожалуйста, Эм. – Рука его потянулась к «молнии» на халатике Эмили. Он посмотрел в ее затуманенные страстью глаза, которые казались сейчас не голубыми, а серыми. – Позволь только взглянуть на тебя, Эмили. Я не причиню тебе боли.