Ричард нежно поцеловал меня.
— Кошмар позади, Анна, — сказал он. — Ты его забудешь. Когда мы поженимся, он улетучится из твоей памяти.
Я в этом сомневалась. Думала, что всегда буду помнить ту жаркую кухню, блудливые глаза Тома, драку женщин во дворе. Что они навечно запечатлелись в моем сознании.
— Где те люди из пекарни? — спросила я.
— Все под арестом.
— Мег, Том и Джейн?
— Их будут допрашивать.
— И накажут?
— Разве они этого не заслуживают?
— Главный преступник — твой брат. Что будет с ним? Надеюсь, те люди не понесут наказания, если не понесет он.
Помолчав, Ричард сказал:
— Поговорю сегодня с Эдуардом. Главное, что мы с тобой поженимся. Я не буду совершенно спокоен, Пока не приму на себя всю заботу о тебе. Сейчас я не волнуюсь, потому что ты в убежище. Пока придется довольствоваться этим, Анна... но продлится это недолго.
— Мне достаточно того, что я вырвалась оттуда и нахожусь с тобой.
Ричард взял мои огрубелые руки, посмотрел на сломанные ногти. Потом коснулся губами рук.
— Это пройдет, — сказал он. — Ты забудешь о случившемся, Анна. Моей главной задачей в жизни будет забота о тебе.
С этими словами Ричард ушел, а я долго сидела, изумляясь счастью, которым обернулся для меня этот кошмар.
Ричард приехал на другой день. Он виделся с королем и рассказал ему о моем приключении. Эдуард был глубоко потрясен. Не только тем, что случилось со мной, но и тем, что в организации этого подозревается Кларенс.
Он послал за Кларенсом.
Хорошо зная всех трех братьев, я прекрасно представляла сцену, которую описывал Ричард. Ощущала тлеющий гнев Ричарда; слышала вранье Кларенса, неправдоподобность которого он пытался замаскировать подкупающим обаянием; и мысленным взором видела Эдуарда, ненавидящего больше всего на свете распри между родными, стремящегося успокоить сначала младшего брата, потом среднего.
— Я обвинил Георга в этом ужасном поступке, — сказал Ричард, — а он, не моргнув глазом, стал отпираться. Нагло заявил, что ты пыталась бежать из страха передо мной. Не хотела выходить за меня замуж и боялась принуждения. Он даже сам стал понимать, как это нелепо. Утверждал, что о пекарне ему не было известно. Что он твой опекун. Эдуард возложил на него эту обязанность, и отказываться от нее он не намерен.
— А что сказал король?
— Поверить этой лжи он, конечно, не мог, но ты ведь знаешь, как всегда относились к Георгу. Стоило ему попасться на какой-то дурной проделке, он сразу же невинно улыбался Эдуарду или сестре Маргарите, придумывал какие-нибудь нелепые оправдания, и его прощали. Эдуард и на сей раз повел себя так же. Сказал: «Анна теперь в безопасности. Бедное; испуганное, неопытное дитя. Мы должны быть добры к ней». Готов был закрыть глаза на роль Георга в этой истории. Не то чтобы верил в его невиновность, просто не хотел знать о его виновности.
— Но ведь он должен как-то наказать Кларенса? А что люди из пекарни?
Ричард пожал плечами.
— От испуга они были не способны говорить внятно. Эдуард сказал: «Анна в безопасности. Больше нам ничего не нужно». И решил их не наказывать.
— Настоящие виновники все же не они.
— Да. Но они причиняли тебе страдания.
Я содрогнулась. Это было правдой. И спросила:
— А Георга... за его роль в этой истории?
— Дорогая Анна, Георг вместе с твоим отцом сражался против короля, Эдуард даже на время лишился трона, однако стоило Георгу вернуться, попросить прощения, сказать, что ошибался... получилось все, как в притче о блудном сыне. Мы закололи упитанного теленка. Таков мой брат Эдуард, а ведь он король, и его слово закон.
— Значит, от этого дела он отмахнулся?
Ричард кивнул.
— Главное, Анна, что мы хотим пожениться… а Георг будет чинить нам препятствия.
— И Эдуард ему позволит?
— Эдуард хочет оставаться в наилучших отношениях с нами обоими.
— Не трудновато ли это в данных обстоятельствах?
— Очень трудно, но Эдуард мастер подобной дипломатии. Потому-то он и любимый всеми король. Конфликты ему ненавистны. Даже странно, что он находился в центре войны Алой и Белой розы.
— Думаешь, он поддержит Георга и нам не удастся пожениться?
— Думаю, начнет изворачиваться, и мы будем вынуждены повременить со свадьбой.
— Если Георгу сойдут с рук его злодеяния, он примется за них снова.
— Кажется, Георг получил встряску. Я не допущу, чтобы его преступление забылось. Он твердит, будто ты убежала, владельцы пекарни тебя похитили и заставили работать на себя. Это не выглядит совершенно невероятным, но я сказал, что знаю от тебя все подробности, и нелепость его утверждений стала ясна.
— А в результате...
— ...он не хочет оставлять своего опекунства над тобой и не собирается давать согласия на наш брак.
— Но ведь если согласие даст король...
— Георг заявляет, что Эдуард назначил его твоим опекуном, следовательно, согласие Георга необходимо.
— Тогда это означает...
— Это означает, что я не позволю Георгу запретить наш брак, но пройдет какое-то время, прежде чем я разберусь с Георгом и открою глаза королю на его истинное лицо.
— Что с людьми из пекарни?
— Их отпустили. Георг говорит, что это чудовищное обвинение, что они поступили наилучшим со своей точки зрения образом. Увидели на улице бездомную и как будто слабоумную девушку; им была нужна судомойка, поэтому взяли ее к себе. Естественно, благовоспитанная юная леди ужаснулась, попав в такие условия, но, когда она пыталась все объяснить, ей не верили и считали ее ненормальной.
— Поразительно, что в такое можно поверить и счесть подобную историю заурядной.
— Уверяю тебя, не будь Георг королевским братом, дело обернулось бы совершенно по-другому. Он в силе, потому что король не хочет обижать его. У Эдуарда на уме государственные дела. Он сказал, что не может допустить ссоры между своими братьями. Ему нужна наша поддержка — и моя, и Георга.
— Как он может доверять Георгу, уже показавшему, что способен на предательство?
— Король, в сущности, не доверяет ему, однако не признается себе в этом. Эдуард лучший на свете человек, но... сердце у него слишком мягкое. Он предан своим родным. Любит меня, в этом я уверен...
— Еще бы. Разве ты не стоял всегда за него?
— Эдуард помнит об этом. Но любит и Георга. До сих пор видит в нем маленького братишку. Георгу нужно совершить что-то поистине ужасное, чтобы восстановить короля против себя.
— По-моему, он уже это совершил, пойдя войной на Эдуарда.
— Вместе с твоим отцом. Но и граф получил в конце концов прощение. Эдуард таков. И поэтому я его очень люблю. Лучшего брата и желать нельзя.
— Ричард, я знаю о твоих чувствах к нему, но он должен как-то отвечать на твою преданность. Как может король успокаивать Георга в ущерб тебе после того, что он сделал не только нам с тобой, но и ему тоже?
— Эдуард таков, — только и смог ответить Ричард, затем продолжил рассказ. Георг обвинил его в том, что он хочет жениться на мне ради моего богатства.
— Георгу досталось многое, благодаря Изабелле, и он не желает делиться ни с кем. Ему нужно все.
— А моя мать?
— Она, по сути дела, узница.
— Ричард, надо что-то сделать. Покуда она в неволе, я не могу быть счастлива.
— Она в убежище. С ней ничего не случится.
— Но она привыкла жить в семье. И будет тосковать без нас.
— Сделаю что-нибудь. Я знаю, Эдуард пойдет нам навстречу.
— Если только не воспротивится Георг? Ричард задумался.
— Возможно, он постарается помешать освобождению вашей матери. Ему это выгодно.
— Он чудовище. Во всем повинна жадность Георга к деньгам и власти. Удивляюсь, что Изабелла так любит его.
— Он умеет быть обаятельным... как и Эдуард. Но любезность Эдуарда непритворна. А Георг надевает маску всякий раз, когда видит в том необходимость.
— Я не буду знать покоя, пока мы не поженимся, пока не освобожусь от Георга.
Ричард понял и, думаю, согласился со мной.
Изабелла приехала ко мне в монастырь. Меня поразила ее бледность, и я невольно обратила внимание, как она похудела.
— Моя дорогая Анна! — воскликнула она. — Я слышала о случившейся с тобой ужасной истории, Как ты могла убежать, ничего не сказав мне?
— Меня обещали отвезти к Ричарду.
— В таком случае, как ты могла ехать к нему? Покинуть нас, хотя мы о тебе заботились?
— Изабелла, ты не понимаешь. Георг стоял между мной и Ричардом.
— Ничуть не бывало. А если и так, то лишь потому, что Ричард тянется к твоим деньгам.
— Не Ричард. Георг.
— Дорогая сестра, ты расстроена. Не будем говорить об этом.
— Изабелла, — раздраженно сказала я, — мы должны об этом поговорить. Тут вся суть. Я хочу выйти замуж за Ричарда. Я выйду за него, и никто — даже Георг — не сможет нам помешать.
— Анна, ты еще слишком юная.
— Оставь, пожалуйста, эту песню. Я не была слишком юной для помолвки с принцем Эдуардом. Большинство девушек нашего положения в моем возрасте выходят замуж. Откуда эта внезапная забота о моей юности? Я много перенесла, я уже не ребенок и хочу выйти замуж за Ричарда. Всегда этого хотела.
— О нем рассказывают ужасные истории. У него есть дети. Что ты об этом думаешь?
— Это уже в прошлом.
— Он так говорит тебе.
— Большинство молодых людей имеет любовниц до женитьбы.
— А про детей что скажешь?
— Изабелла, ты прекрасно знаешь, что в этом нет ничего необычного. Теперь Ричард всегда будет мне верен.
— А что, если он такой же, как его брат Эдуард? Говорят, король не пропускает ни одной женщины.
— Так как эти женщины не хотят, чтобы он их пропускал. Тебе хорошо известно, что они сами стремятся к нему. Ричард не такой, как Эдуард. Георг больше походит на него.
— Уж не намекаешь ли ты...
— Я ни на что не намекаю. Но глупо говорить так о Ричарде. Это нормальный молодой человек, и я знаю, он будет хорошим мужем. То, что Георг устроил мне...
— Георг не устраивал тебе ничего, только заботился о твоем будущем. И очень беспокоился, когда ты сбежала.
— На это толкнул меня он. Внушил мне мысль, что я поеду к Ричарду. Велел одной из служанок обмануть меня, отправил в ту ужасную пекарню. Изабелла, ты не представляешь, каково было там... на той кухне... мне приходилось мыть ужасную, ужасную посуду. Это самая грязная работа. Только вообрази.
— Да, это ужасно, но тебе не следовало убегать. Надо было доверять нам.
— Изабелла, я доверяю тебе, а Георгу нет. Я знаю, что это устроил он, и знаю почему. К сожалению, мы с тобой богатые наследницы.
— Георг не думал об этом, когда женился на мне.
Я ничего не сказала, лишь удивилась, что Изабелла прожила с ним так долго и не поняла его. Видимо, он и любил ее потому, что она видела в нем придуманного, а не настоящего Георга; его это вполне устраивало. Мне было понятно — никаким свидетельствам против мужа она ни за что не поверит.
Я заговорила о нашей матери.
— Ричард хочет ее освобождения. Правда было б замечательно, если б она приехала и жила с тобой или со мной?
— Разве ей плохо в Болье?
— Она там, можно сказать, узница.
— Нет. Живет с удобствами. И очень счастлива.
— Изабелла, ты же знаешь мать. В разлуке с нами она не может быть счастливой. Раньше она старалась постоянно находиться с дочерьми.
— Ну, теперь мы взрослые.
— Ричард спросит короля, может ли она получить свободу и жить с кем-то из нас.
— Почему ты не хочешь жить вместе со мной? Я с безнадежностью посмотрела на Изабеллу.
Как было объяснить ей, что, вкусив однажды «попечения» Георга, я сыта им по горло? Она его жена, счастлива с ним в браке. И никогда не задумывалась над мотивами мужниных поступков. Не из страха ли увидеть в них то, чего ей не хотелось бы?
Как я мечтала о возможности поговорить с матерью!
«Может, и поговорю, — подумала я. — Ричард человек решительный. Действует не под влиянием минуты, как Георг, и, можно не сомневаться, в конце концов добьется своего».
Я заговорила с Изабеллой о прежних днях, мы немного посмеялись. То был лучший способ отвлечься, и я радовалась обществу сестры.
Время потянулось. Король не принимал никакого решения. Ричард объяснил, что он боялся обидеть Георга. Георг был способен на опрометчивые поступки. Обладал большим богатством, и у него были приверженцы.
— Не сердись на меня, — сказал Ричард. — Обещаю, что в конце концов все будет хорошо, но придется потерпеть.
Этого нам меньше всего хотелось.
— Тебе потребуется разрешение папы, — сказал Эдуард Ричарду.
Я подумала о Георге. Не попытается ли он подкупить папу, как-то убедить его не давать разрешения?
Однако, несмотря на все препятствия, которые предстояло преодолеть, я ежедневно радовалась жизни в такой удобной обстановке. Никакие события не могли отогнать воспоминаний о пекарне, и я говорила себе, что, по крайней мере, спаслась оттуда.
Наступило Рождество. Провести его пришлось в монастыре. Ричард сказал, что, если я покину убежище, он не будет знать ни минуты покоя.
Празднество при дворе, по его словам, было нерадостным. Эдуард дулся из-за неладов между братьями, а у тех, едва они оказывались рядом, дело едва не доходило до ссоры.
Эдуард стал сердиться.
— Он почти всегда очень мягок, — сказал Ричард. — Но раздоров между родными терпеть не может. Так что, сама понимаешь, Рождество прошло не лучшим образом.
Потом однажды Ричард приехал в монастырь очень взволнованным.
— Эдуард принял решение! — воскликнул он. — Не знаю, сочтешь ты его хорошим или нет.
— Если смогу покинуть монастырь и мы будем вместе, то, разумеется, сочту.
— Суть дела, как ты знаешь, в наследстве Уорика. Эдуард считает, что если Георг получит большую долю, то может дать — как твой опекун — согласие на наш брак.
— Я не стремлюсь к владению землями.
— Я тоже. Разумеется, Георг станет очень могущественным, хорошего в этом мало. Он и без того так богат, что представляет собой угрозу. И все равно зарится на большую часть. Требует себе Уорик... замок и графство... а также Солсбери. Это, конечно, значительные владения. А нам с тобой достанется Миддлхем.
От радости я захлопала в ладоши.
— Ричард, это замечательно! Как часто я мечтала о Миддлхеме!
— Да, Миддлхем будет нашим. Мы оба любим его больше всех других мест. Вместе с ним нам отойдут северные владения твоего отца. И вот что еще, Анна. Эдуард хочет, чтобы Север находился в моих руках. Говорит, что больше никому не может его доверить. Наш дом будет там.
— В Миддлхеме! — восторженно сказала я.
— Мы вернемся в то место, с которым у нас связано столько воспоминаний.
— Я очень рада. А Георг дал на это согласие?
— Пока нет.
— Как думаешь, даст?
— Он, конечно, хотел прибрать к рукам все владения.
— Но ему не удалось. Может быть...
— Поживем — увидим. Но мне кажется, Георг возьмет то, что ему предлагают. Графство Уорик наверняка соблазнит его.
— Я мечтаю узнать о его согласии, однако невольно думаю, что для Кларенса все обернулось слишком уж благоприятно. Стоит вспомнить, как он обошелся со мной... Думаю, он хотел избавиться от меня навсегда.
— Он бы не посмел. Что ты скажешь о такой возможности? Жалеешь, что Эдуард согласится только на эти условия?
Я покачала головой:
— Лишь бы согласился Кларенс.
Выслушав это предложение, Георг заколебался. Он хотел завладеть всем наследием и, конечно, чувствовал себя обманутым. Благодаря обстоятельствам и Джилли его план рухнул, а я находилась в надежном убежище. Но поскольку он не получил за свое злодейство по заслугам, то имел возможность торговаться, однако в конце концов понял, что надо согласиться на большую часть владении.
Ричард рассказывал, как пришел к Эдуарду по его вызову.
— В глазах у него стояли слезы, при виде меня он воскликнул: «Леди Анна твоя, желаю тебе громадного счастья в семейной жизни. Теперь дело только за разрешением от папы». И после этих слов на его губах появилась озорная улыбка.