Он включил лампу. Теплый золотистый свет залил комнату, а за окном, казалось, стало еще темнее.
Торренс посмотрела на Джона. Он закончил складывать вещи, закрыл сумку и поднял глаза, прежде чем она успела отвести взгляд.
— Ты пришла сюда по какой-то особой причине?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Я как раз пыталась в этом разобраться, когда ты вошел.
— Вероятно, это простое любопытство.
— Наверное.
— Захотелось посмотреть на убежище Синей Бороды? — иронически осведомился Джон.
— Едва ли, — сухо ответила она.
— Иногда ты смотришь на меня так, что сразу вспоминается эта сказка.
— Разве? — пожала плечами Торри.
Он присел на ручку кресла и вытянул длинные ноги.
— Могу я сделать предположение?
— Если оно в стиле «творите любовь, а не войну», то нет.
Он усмехнулся и взглянул на застеленную кровать.
— Эти раскаты, сотрясающие дом, добавили бы особой пикантности любовным играм. Тебе никогда не приходилось…
Торри вспыхнула до корней волос и, отвернувшись, сказала:
— Худшее уже миновало.
— О чем ты? — едва слышно спросил он.
Девушка поняла, что от него не укрылось ее возбуждение.
— О погоде. Гроза закончилась, — сказала она.
— Тогда едем.
— Как хочешь… — В ее голосе звучало нескрываемое презрение.
7
— О господи, совсем забыла! — вдруг воскликнула Торри, нарушив неловкое молчание, повисшее в машине.
Джон, казалось, так же, как и она, ушел в свои мысли. В ответ на ее восклицание он повернулся и приподнял бровь.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, то есть да. Какой сегодня день? Воскресенье? Не может быть!
— Сегодня воскресенье, сейчас половина шестого. У тебя, что, свидание?
— Бобби и Мистер Блэк придут к шести.
— Бобби? Мистер Блэк? — Он поймал ее смеющийся взгляд. — Позволь поинтересоваться, кто это такие?
— Бобби — это десятилетний мальчик. Он живет в соседней квартире с родителями и собакой по кличке Мистер Блэк. Я обещала сегодня поиграть с ним. Есть возражения?
— Никаких. Мы приедем вовремя. А ты говорила, что никогда не имела дела с детьми.
— Я никогда не занималась ими. То, что я иногда играю с подростком, ничего не меняет.
— Признаю свою ошибку, — улыбнулся Джон.
— Хорошо, — прошептала Торренс, словно обращаясь к самой себе.
— Что хорошо?
— То, что ты способен признавать свои ошибки.
— Тогда твое настроение должно улучшиться, если не от этого открытия, то хотя бы оттого, что мой автомобиль домчит тебя к назначенному часу.
Она поджала губы и отвернулась к окну.
Огни фар отражались на мокром асфальте. Рано спустившиеся дождливые сумерки были под стать ее настроению. Этот уик-энд стал для Торренс тяжелым испытанием. Она так устала и издергалась, что с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на крик.
— Можешь не заходить, — резко сказала она, когда машина затормозила у ее дома.
— Я не собираюсь навязываться, — в глазах Джона мелькнули веселые искорки, — тем более, когда ты в таком настроении. Но ведь у тебя тяжелая сумка.
Торри совсем забыла о том, что купила у Грейс.
— Ах, да. Спасибо, — отрывисто сказала она.
Выходя из лифта, они увидели печальную детскую фигурку, спускавшуюся по лестнице. Заметив Торри, Бобби кинулся к ней, а пес залился радостным лаем.
— Ты не забыла! — воскликнул мальчик.
— Боюсь, что забыла. Мистер Блэк, мы же договаривались — не лизать мне ноги!
— Ну вот, значит, ничего не выйдет, — разочарованно протянул мальчик, глядя на Джона, но в его глазах тут же вспыхнул огонек надежды. — Твой друг тоже может поиграть с нами в «слова», втроем даже интересней! Ну, один разочек, пожалуйста, — умолял он.
Мистер Блэк — смешной, лохматый, абсолютно черный пес, прыгал вокруг них и оглушительно лаял. Его родословную не взялся бы составить ни один специалист, казалось, в нем смешались все существующие породы.
— Я отлично играю в «слова», — серьезно подтвердил Джон.
Торри сердито взглянула на него и, сдаваясь, кивнула:
— Ладно уж, что с вами делать. Входите.
— А я тебя знаю, — отвлекшись от игры, обратился Бобби к Джону.
— Откуда?
— Я видел, как ты заезжал вчера за Торри. У тебя отличный лимузин. Ну вот, опять! — воскликнул мальчик, заметив, что та выиграла.
— Тебе в следующий раз обязательно повезет, — утешила его девушка, — Просто мне достались хорошие буквы.
— Она всегда меня обыгрывает, — насупился Бобби и обратился к Джону: — Она собирается за тебя замуж вместо Пирса?
Торренс вспыхнула и отвернулась.
— Бобби, — начала она, но Джон перебил ее:
— Вероятно.
— Я так надеялся, что она подождет, пока я вырасту и женюсь на ней, — состроил печальную гримасу мальчик. — Но за тобой мне не угнаться, у тебя такой классный автомобиль, — совсем грустно закончил он.
Девушка растерялась, не зная, плакать ей или смеяться. Бобби вдруг отчаянно покраснел, он, казалось, был готов провалиться сквозь землю.
— Спасибо тебе, Бобби, — серьезно сказала Торри, взъерошив его волосы.
— Ты не обиделась? — спросил мальчик.
— Ну что ты, конечно же нет, — искренне улыбнулась она. — Любая девушка оценила бы такой комплимент.
Зазвонил телефон. Родители мальчика напоминали, что ему пора домой.
Бобби и Мистер Блэк неохотно ушли. Торри закрыла за ними дверь и без сил прислонилась к ней.
Оставался еще Джон. Она старалась не смотреть на него.
Он стоял спиной к ней, глядя в окно. Торренс взяла поднос с остатками еды и молча понесла его на кухню. Она вымыла посуду, бросила скатерть в стиральную машину. Уборка немного успокоила ее. Вымыв раковину, девушка повернулась, чтобы пройти в гостиную, и тут же натолкнулась на Джона.
— Постой, — мягко сказал он и обнял ее за талию.
— Дай мне пройти.
— Подожди минуточку. Так у тебя здесь, оказывается, поклонник?!
— Да, и, вероятно, самый искренний из всех! — сверкнула глазами Торри.
— Время покажет.
— Думаю, ты прав, — натянуто сказала она. — Можно попросить тебя об одном одолжении?
— Конечно, я всегда готов… — хрипло проговорил Джон, не сводя глаз с ее пухлых губ. Торри попыталась вырваться, но он еще сильнее притянул ее к себе. — Ну, и чего же ты хочешь?
— Я… — начала она. — Я бы хотела… попросить тебя уйти.
— Это так на тебя действует? — Я…
— Или тебе нужно время, чтобы сориентироваться в обстановке? — Он опустил глаза к ямочке у основания ее шеи, потом улыбнулся и безмятежно сказал: — Интересно, что ты еще придумаешь за это время? Я до четверга буду в Канберре, а в пятницу мы можем обручиться.
— Если… ты действительно этого хочешь, — беспомощно пробормотала Торренс.
— О, разумеется. Кстати, какое кольцо ты хочешь получить в подарок к своей третьей помолвке? Тебе нравятся сапфиры?
— Я их ненавижу, — отрезала Торри. — Мое первое кольцо было как раз с сапфиром! И что из этого вышло?!
— Дорогая, мне даже в голову не приходило, что для тебя это такая проблема. Дай подумать. Если вспомнить беднягу Пирса, бриллианты тоже придется исключить. Что же тогда остается? Рубины? Изумруды?
— У меня есть хорошая идея, — сквозь зубы сказала Торри. — Почему бы тебе не подарить мне простое золотое кольцо с алмазной гранью?
Джон улыбнулся и легко коснулся поцелуем ее губ.
— Вот и отлично. До пятницы.
Он отпустил ее и вышел, не сказав больше ни слова.
— Мама, даже не сомневайся, это просто замечательно, — убеждала Торри по телефону леди Энн. — Вы с папой обязательно должны отдохнуть. И если он еще сомневается, куй железо, пока горячо.
— Да, ему определенно нужно переменить обстановку. Завтра мы сядем в машину и поедем куда глаза глядят, пока настроение не улучшится.
— Звучит заманчиво, — тепло сказала Торри. — Только постарайтесь не беспокоиться обо мне. Ведь теперь все решено, правда? — Она старалась говорить беззаботным тоном.
— Конечно, дорогая, — бодро ответила леди Энн, — хотя кое с чем трудно примириться. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю…
— Еще не все закончено? — осторожно спросила Торренс. — Я хочу сказать, что подписание контракта и прочие формальности, наверное, займут какое-то время.
— Все уже подписано, милая, — рассмеялась мать. — Более того, Джон уже вложил в «Гилл компани» кучу денег. В деловом мире хорошо известно, что если уж О'Кинли принял решение, то действует быстро. Рональд был просто поражен стремительностью, с которой все произошло.
— Мама, — перебила ее Торри, смертельно побледнев, — почему ты мне ничего не сказала?
— Контракты — это пустая формальность, — неестественной скороговоркой произнесла леди Энн. — Главное — его слово. — И уже другим тоном добавила: — Ты ведь не будешь больше волноваться? Дорогая, Джон такой человек, что нам нечего было опасаться подвоха.
Торри больше не слышала, что говорила мать, не помнила, что отвечала сама. Положив трубку, она смотрела в зеркало и не узнавала себя. Бурная волна гнева поднималась в ней, не давая дышать.
8
Девушка без сил опустилась в кресло, тщетно пытаясь унять дрожь и спокойно оценить сложившуюся ситуацию.
— Сплошная игра, холодная, расчетливая игра, — шептали ее губы, — с одной целью: взять реванш. Но ведь он знал, что рано или поздно мне все станет известно… Нет, этот человек не способен любить! Может быть, он рассчитывает, что, пока я пребываю в неведении, ему удастся успокоить и приручить меня, а у него есть время быстренько обделать свои делишки… Он достаточно умен, чтобы понимать, что мои старомодные родители готовы больше доверять его слову, нежели бумагам… Но зачем же действовать за моей спиной?
Она стояла посреди комнаты, прикидывая возможные ответы, но на ум просился только один: он просто дьявол, холодный, циничный… и обаятельный.
То, на что пошла я, просто детские игрушки по сравнению с его изобретательностью. И, потом, что я такого сделала? Согласилась на эту сделку, чтобы спасти родителей?
Торри глубоко вздохнула.
Она ходила из угла в угол, надеясь привести в порядок мысли и придумать план своих дальнейших действий.
Я бы поняла, если бы он хотел переспать со мной просто ради удовольствия, но нет, ему потребовалась женитьба, он хочет привязать меня, сделать своей собственностью, а потом, по примеру своего отца, продолжить беспутную жизнь! Я для него просто забава, и больше ничего! А я… о боже, я уже начинаю бояться, что влюбилась в него. Хорошенькая перспектива! Сидеть взаперти и… страдать… Нет! Пошел ты к черту, Джон О'Кинли! Как бы искусны и вероломны ни были твои ходы, не воображай…
В этот момент зазвонил телефон, и девушка нетерпеливо схватила трубку.
Оператор просил у мисс Торренс Гилл разрешения соединить ее с мистером О'Кинли.
Торри вся напряглась. Она еще не успела решить, как вести себя с ним.
— Торри? — послышалось издалека.
— Алло? — неуверенно произнесла она, стараясь обуздать бушующее в ней пламя.
— Ты спала?
— Да нет…
— У тебя голос растерянный.
— Не подозревала, что тебе известен мой номер, — сказала она.
— Оказалось, что его совсем не сложно найти. Ты недовольна, что я звоню?
— Я… Ты все еще в Канберре?
— Да, и постоянно думаю о тебе.
Торренс молчала, пораженная тем, что несмотря ни на что, ее сердце сладко заныло, но не только от его слов, но и просто потому, что она слышит его голос.
— Торри?
— Да? Ты был очень занят?
— Да. Ты тоже?
— Нет… Я… Как всегда.
— Ты пришла к какому-то решению? — поинтересовался Джон.
Она призвала на помощь всю свою волю и постаралась сказать как можно спокойнее:
— Мне кажется, все идет нормально.
— Рад слышать. После нашей последней встречи я боялся, что ты решишь все бросить и сбежать…
— И что бы ты предпринял, если бы я сделала это?
— Я думаю, ты знаешь, — сказал он после паузы.
— Конечно. — Ее глаза сверкнули. — Снова призвал бы на помощь свое мужское обаяние.
— О, я бы с удовольствием, — рассмеялся он, — но только в том случае, если бы ты была рядом…
— Не надо, — прервала она его.
— Мы оба это знаем, несмотря на все твои отговорки, — сказал Джон и спокойно добавил: — Я скучаю по тебе.
Ложь, хотела крикнуть Торри. Но вместо этого произнесла:
— Да? Почему ты так решил?
Он ответил не сразу.
— Потому что я хочу быть с тобой, держать тебя в объятиях, прикасаться к тебе, изучать каждую черточку твоего прекрасного лица и… заниматься с тобой любовью.
— Все? — Ее голос дрожал, и вовсе не потому, что она не верила ему, напротив, даже на таком далеком расстоянии она чувствовала его страсть.
— А есть что-то большее? — спросил он. — Я что-то упустил?
— Ты… — Торренс помолчала. — Почему ты не спишь? У тебя усталый голос.
— У тебя тоже. Усталый и раздраженный. Мы соскучились друг по другу. Лично я собираюсь поработать ночью, чтобы поскорее закончить дела и завтра быть у тебя. В шесть часов, ладно? — спросил он и, не дожидаясь ответа, попрощался: — Спокойной ночи, Торри.
Девушка медленно положила трубку и уставилась в одну точку. Она долго сидела так, погруженная в свои мысли. Потом вздохнула и отправилась в постель, прекрасно понимая, что вряд ли уснет.
Слишком многое надо было пересмотреть и проверить. Например, понять, как два взрослых человека могут играть в игры. Ей хотелось побить противника его же оружием, поменявшись с ним ролями.
Пока что будет умнее оставить все как есть, сказала себе Торри. Если ты вдруг превратишься в страстную соблазнительницу, он сразу заподозрит подвох. Нет, нужно быть… хитрой.
Как это обычно бывает, утром она увидела ситуацию уже не в таком мрачном свете. Девушка с иронией вспомнила свои вчерашние переживания, и ей показалось, что она настроена чересчур воинственно.
— Почему? — спросила она себя, пнув со всей силой подушку. — Почему я должна соглашаться с ролью дурочки, которую мне навязывают?
Ровно в шесть часов в пятницу вечером раздался звонок в дверь, и, скорее случайно, нежели умышленно, все получилось так, как она планировала.
Выскочив из душа, Торри открыла дверь и долго смущенно бормотала всякую чепуху. Что она не ожидала, что день будет таким загруженным, что она, к сожалению, задержалась на работе, так как попался словоохотливый клиент, что, прибежав домой, сразу же влезла под душ, потому что на улице так жарко и душно…
Она и в самом деле ощущала себя разбитой и усталой, стоя перед ним в наспех наброшенном на голое влажное тело шелковом кимоно и чувствуя, как с ее мокрых волос стекает вода…
Но Джон удивил ее.
Закончив свою тираду, Торри, удивленно моргая, уставилась на него.
Джон, одетый в шорты и пляжные туфли, склонялся под тяжестью огромных пакетов. Он выглядел беззаботно, улыбался широко и открыто и казался моложе и даже как-то выше…
Он совсем не был похож на того дьявола, которого рисовало ее воспаленное воображение.
— Разве мы не договаривались о встрече? — спросил он.
— Да, но… Просто я только недавно пришла… Так жарко… Входи, — смущенно промямлила девушка, пропуская его в квартиру.
В комнате царил беспорядок: из небрежно брошенной сумки высыпалось ее содержимое, два больших пакета из супермаркета стояли на диване. Пара сережек и солнечные очки были небрежно брошены на журнальный столик, а элегантные темно-синие туфли валялись на ковре. Торри наклонилась, чтобы поднять с пола нераспечатанную почту, бормоча что-то себе под нос.
Выпрямившись, она уткнулась лицом в грудь Джона. Он взял ее за плечи и сказал:
— Да, у тебя явно был тяжелый день.
Она кивнула.
— Пойду приведу себя в порядок, — сказала девушка, теребя в руках пояс кимоно.
— В порядок? — сказал он мягко, следя глазами за тонкими струйками воды, бежавшими по ее шее и исчезавшими в ложбинке на груди, и останавливая взгляд на сосках, которые четко прорисовывались под влажным, тонким шелком.