— Совсем одна? — с возрастающим недоумением спросила девушка. — Неужели ей не одиноко?
— Грейс любит побыть наедине с собой. Время от времени… Хотя не хочет здесь жить постоянно и говорит… А вот и она сама.
Стеклянная дверь веранды открылась, и на пороге появилась высокая миловидная женщина. Ее темные волосы были коротко острижены, умные темно-серые глаза смотрели внимательно и вместе с тем дружелюбно. С виду ей было лет тридцать. Короткие джинсовые шорты и белая рубашка, завязанная небрежным узлом на талии, подчеркивали стройную фигуру, открывая длинные загорелые ноги. Торри отметила, с какой грацией незнакомка направилась к ним навстречу, и искра подозрения вспыхнула у нее в мозгу.
Джон представил их друг другу, и Грейс, окинув гостью быстрым взглядом, приветливо сказала:
— Добро пожаловать, Торри. Джон был прав — вы действительно красавица!
Торренс залилась краской и пробормотала в ответ:
— Рада познакомиться с вами!
Скорее всего, от внимательных глаз Грейс не укрылось замешательство гостьи, но она не подала виду и обстоятельно доложила, что ланч готов, стол накрыт на воздухе, и если Джону или Торри вдруг захочется чего-то еще, то стоит только позвать…
— А ты не присоединишься к нам за обедом? — спросил Джон.
— Не сегодня, — решительно ответила Грейс. — У меня творческий порыв. — Она рассмеялась. — Не хочу отрываться от работы, но если завтра вы не передумаете, то я с удовольствием… — И, приветливо махнув рукой, она исчезла в студии.
— Грейс верна себе, — усмехнулся Джон. — Пойдем, посмотрим дом?
Торри кивнула и, едва перешагнув порог, поразилась, до чего же красиво внутри.
Стены, отделанные панелями из кедра, излучали теплый медовый свет, деревянный пол натерт до блеска.
На первом этаже было три комнаты: просторный холл, столовая и спальня. Во всем чувствовался теплый уют старого дома. Удобная софа и глубокие кресла стояли напротив огромного каменного камина, длинный стол окружали стулья с высокими спинками, медные кастрюли висели на кухонных крючках, старинный резной буфет прятался в углу. В небольшой спальне был свой камин и железная кровать, покрытая ситцевым стеганым покрывалом.
Наверху, в мансарде с полукруглым окном и высоким потолком, был устроен кабинет.
— Какой чудесный дом! — искренне похвалила Торри, когда они спускались вниз.
— Благодарю, — бросил Джон. — Приятно слышать это от специалиста по дизайну!
— Но я действительно так думаю, — нахмурилась девушка и, видя, как он недоверчиво приподнял бровь, повторила: — Мне на самом деле очень нравится.
— После такого утомительного путешествия тебя восхитил бы и сарай. — Он стоял ступенькой выше, насмешливо глядя на нее.
Она провела указательным пальцем по перилам, склонив голову так, что волосы почти закрыли лицо, и тихо сказала:
— Я не собираюсь ничего доказывать. Зачем ты меня постоянно провоцируешь, видишь же, что я стараюсь держаться.
— Хорошо, мэм, — спокойно сказал он, встретив ее взгляд. — Поедим? Не знаю, как ты, а я проголодался.
Ланч, который Грейс накрыла на веранде, как нельзя лучше подходил для жаркого дня. Отварная говядина с хреном и маринованной тыквой, ломтики холодной свинины и яблочное пюре фирмы «Гилл» (что не без удовольствия отметила про себя Торри). Нежная молодая спаржа, помидоры, крутые яйца, теплые хрустящие булочки и на десерт большое блюдо с яблоками, апельсинами и виноградом. Джон сам приготовил чай.
— Хочешь искупаться в реке? — спросил он, когда они покончили с едой.
Торри кивнула.
— Ты ездишь верхом?
— Да. Но сначала я помою посуду.
— Грейс оценит, что ты даешь ей возможность не отрываться от работы. Я пока переоденусь и приготовлю лошадей.
Моя посуду, она слышала, как он ходит наверху. Покончив с уборкой, девушка прошла в нижнюю спальню, где Джон поставил ее сумку, и закрыла за собой дверь. Погруженная в свои мысли, она машинально распаковала вещи, выбрала темно-синий с белой отделкой купальник, натянула поверх джинсы и заколола волосы на затылке.
Ну что ж, думала Торри, так или иначе, все закончится тем, что я окажусь в постели Джона О'Кинли… А чего ты, собственно, ожидала? Да все его действия направлены именно на это, и внешняя обходительность — сплошной обман, убеждала она себя. Как говорится, мягко стелет, да жестко спать… Она закрыла глаза, и вдруг перед ней встал образ Грейс. Неужели он…
Послышавшееся снаружи ржание лошадей и позвякивание упряжи вывело девушку из ее невеселых раздумий.
— О, она совершенство! — воскликнула Торри при виде красивой гнедой кобылы.
Джон кивнул, правда, не совсем уверенно, и помог ей взобраться в седло. Он не спускал глаз с лошади, сидя на своем высоком кауром жеребце, и ехал достаточно близко, чтобы в случае необходимости успеть схватить поводья.
Торри в конце концов не выдержала:
— Прекрати опекать меня. Я ведь сказала, что не в первый раз езжу верхом, и потом, с этой лошадью любой справится.
— Любой? — Джон с сомнением покачал головой. — Фиалка реагирует на плохого наездника и неумелые руки, словно темпераментная женщина… — Он усмехнулся. — Но ты, пожалуй, справишься, — добавил он и, не оглядываясь, поскакал вниз по тропе.
Торри нежно похлопала Фиалку по шее и, вздохнув, сказала ей, что иногда мужчины бывают несносны и нельзя верить ни одному их слову. Она тронула поводья и направилась вслед за Джоном.
Разгоряченная ездой, Торри долго не выходила из воды, наслаждаясь купанием. Когда она наконец вылезла на берег, то почувствовала себя бодрой и отдохнувшей.
— Восхитительно, — вздохнула девушка, жмурясь от яркого солнца и покусывая сочный стебелек травинки.
Пейзаж радовал глаз, а лошадь оказалась на редкость послушной.
Торри лежала на своем полотенце, наслаждаясь солнечными лучами, запахом трав, пением птиц и тихим журчанием реки.
Я, должно быть, сошла с ума, думала она. Стою на пороге нового этапа моей жизни, опасного и неизвестного, и не имею абсолютно никакого плана действий. Мне нужно тщательно продумать свое дальнейшее поведение, а я, дурочка, глядя в высокое безоблачное небо, болтаю о всяких глупостях…
Она приподнялась и повернулась в сторону Джона, который сидел, обхватив колени руками, и задумчиво смотрел на воду. Его влажные волосы в беспорядке спадали на лоб, капли воды блестели на сильном мускулистом теле.
— И ты думаешь, что сегодня я буду спать с тобой? — неожиданно для себя самой спросила Торри.
Он неторопливо оторвал взгляд от реки и ответил вопросом на вопрос:
— А ты хотела бы?
— Нет… если мне предоставлено право выбора.
— Никто не собирается принуждать тебя, — сказал Джон.
Девушка коротко рассмеялась.
— Кроме насилия существует соблазн, — промолвила она, покусывая вновь сорванную травинку. — Я бы хотела предупредить тебя, что моя репутация… в постели оставляет желать лучшего.
Джон вопросительно приподнял бровь.
— Дело в том, что в данном случае многое зависит не только от тебя, — пробормотал он. — Позволь спросить, кто же сообщил тебе это? О, кажется, я догадываюсь, — сказал он мягко. — Жених номер один.
Торри отвела глаза, и, так и не дождавшись ответа, Джон продолжил:
— Не в моих правилах копаться в прошлом, но я считаю, что тебе стоит рассказать мне о нем. Судя по всему, многое, что случилось потом, было следствием твоих отношений с этим человеком. Он, очевидно, уверял, что любит тебя и только тебя, а не деньги твоих родителей. Это так?
Торри, прикусив губу, секунду помолчала. Потом, глядя прямо ему в глаза и стараясь придать своему голосу легкомысленный тон, ответила:
— Попал в точку! Это был один из тех праздных молодых людей, которым постоянно нужны деньги для удовлетворения своих прихотей, но совершенно не хочется прилагать усилия, чтобы их заработать. Он был не лишен обаяния, с ним всегда было весело, и ему долгое время удавалось прятать свои истинные цели и подлинное лицо. Женщины были от него без ума, и я, к сожалению, не оказалась исключением. Он вскружил мне голову и заставил поверить в свою любовь, — сказала она и еле слышно добавила: — Я была так наивна.
— Сколько тебе было? — спросил Джон.
— Девятнадцать, — ответила Торри.
— И как же лопнул этот мыльный пузырь?
— Однажды я нечаянно подслушала его разговор с приятелем. Сначала меня забавляло, что они и не подозревают об этом. Но потом мне стало не по себе. Эндрю… Они обсуждали меня в… интимном плане. — Она вздрогнула. — Я поняла, что в определенном смысле не соответствую его запросам, но это, как он сказал, придет со временем. Эндрю божился, что не собирается винить меня за отсутствие опыта и изобретательности в постели, потому что всегда сможет найти кого-нибудь еще, но только после свадьбы, а пока ему нужно быть паинькой. Это все ерунда, говорил он, по сравнению с тем приданым, которое дают мои родители…
— О, господи…
— Это было уже слишком, — тихо продолжала Торри, чувствуя, что, начав этот разговор, придется идти до конца. — Он также сказал, что никогда не собирался хранить верность одной женщине, и поэтому мои недостатки не имеют никакого значения. Когда я услышала это, мне показалось, что жизнь кончена. Теперь, узнав все, я могла считать себя совершенно свободной…
— И что же ты сделала? Порвала с ним сразу же?
— Нет, я была потрясена и подавлена. Страшнее всего был его цинизм. Мои родители оказались правы. Эндрю очаровывал многих, но не смог обмануть их. Придя домой, я решила написать ему письмо и покончить с этим. Но на следующий день он погиб, катаясь на водных лыжах. В какой-то момент мне даже показалось, что это я накликала беду. Но потом возникла другая проблема: все вокруг считали, что мое сердце разбито, и старались меня утешить, а на самом деле…
— Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Понимаешь?
— Да. Бессмысленно и бестактно плохо говорить о мертвом, поэтому, скрывая истинные чувства, ты вынуждена была принять все соболезнования. Ты кому-нибудь рассказала?
— Сначала только родителям, потом Фифе, лучшей подруге, и в конце концов Пирсу. Он знал Эндрю и не любил его. Он… — Она запнулась и тяжело вздохнула.
— Продолжай, расскажи мне о Пирсе, — попросил Джон. — Мне не нравится, что в твоих мыслях мой образ неразрывно связан с этим человеком. Ты действительно хотела выйти за него замуж?
Торри беспокойно поежилась.
— Не знаю, — честно призналась она. — Он был единственным, кто не поддался обаянию Эндрю и даже старался предупредить меня, но я не хотела его слушать. Пирс всегда понимал и поддерживал меня, и я… тянулась к нему… — Она нахмурилась. — Он был такой хороший и так любил меня. Его терпению можно было позавидовать… — Она вздохнула.
— Полная противоположность Эндрю.
— Думаю, что так.
— Но вместо того, чтобы принять его любовь, ты тянула со свадьбой, а после встречи со мной твои сомнения усилились? Так, Торри?
Она смотрела на воду.
— О да! — Она повернулась, сверкнув глазами. — Я была сбита с толку, боялась причинить ему боль. Ты понимаешь, почему… я так растерялась?
Джон сел и нахмурился.
— В девятнадцать лет, — сказал он, — все мы совершаем ошибки, причиняя боль себе и другим. Но сейчас тебе двадцать два, Торри, ты взрослая девушка. Возможно, тебе стоит трезво оценить свое прошлое и… посмеяться над собой.
— Никак не думала, что смогу обсуждать это с тобой, — удивилась Торренс.
— Напротив, лучше все выяснить сейчас. А что касается твоих способностей в постели, то зачем позволять незрелым юнцам влиять на твое представление о самой себе?
Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но передумала. С ним трудно было спорить, тем более об этом. И она решила сменить тему.
— Расскажи мне о Грейс.
Улыбка мелькнула на его губах.
— Я знаю ее… Дай-ка подумать… шестнадцать или семнадцать лет.
— Такая старая дружба, — не без иронии заметила Торри.
— Какое-то время, — Джон спокойно встретил ее взгляд, — она была для меня больше, чем другом.
— Ты… имеешь в виду? — Ее глаза округлились.
Джон кивнул.
— Но это было очень давно, и, когда все кончилось, мы сохранили хорошие отношения.
— Почему ты говоришь мне это? — прошептала она.
— Потому что ты спрашиваешь, — удивился он. — Ведь это именно то, что ты хотела узнать, не так ли?
Девушка смутилась, и Джон рассмеялся.
— Ты только что поведала мне все свои секреты, и я обязан ответить тем же. Я уверен, Грейс понравится тебе. Такие добрые и разумные девушки не так уж часто встречаются в жизни…
— Не могу понять: если она такая замечательная, то почему ты не женился на ней? — воскликнула Торри, с трудом скрывая свое раздражение. — Я иногда не только ненавижу тебя, но и презираю!
Она вскочила и бросилась к реке, но у самой кромки воды Джон догнал ее и притянул к себе.
— Все еще борешься? — мягко спросил он, не сводя глаз с ее тяжело вздымавшейся груди.
— Если ты только посмеешь, — сказала Торри сквозь зубы, — поцеловать меня теперь, когда… когда только что рассказал о своей бывшей любовнице, я…
— Ревнуешь? — бросил он, и его глаза дьявольски сверкнули. — Не нужно, Торри. Это давно быльем поросло…
— Тебе этого не понять, ведь ты не способен на такое чувство… Ты ревновал к Пирсу?
— О, если бы ты вышла за него, то, возможно, и ревновал бы.
Девушка недоверчиво посмотрела на него.
— Торри, — он взглянул на нее, как на непонятливого ребенка, — давай закончим этот разговор. Какое все это теперь имеет значение? — Он убрал влажный завиток, упавший на ее лоб. — Может быть, мне нужно убедить тебя вот так…
Пытаясь вырваться из его рук, девушка поскользнулась, и они упали в воду, подняв сверкающий сноп брызг. Он прильнул к ее губам, и Торри вдруг поняла, что мечтает только о том, чтобы это длилось как можно дольше.
Джон поднял ее и понес на берег. Он поставил девушку на землю, поддерживая за талию, и заглянул ей в глаза.
— Все еще ненавидишь меня? — спросил он.
Торри тяжело дышала, еще не остыв от переполнявшего ее желания.
— Ты сам на это напрашиваешься.
Он отвел мокрые волосы с ее лица.
— Поедем? Фиалка уже беспокоится.
Они подъехали к дому, почистили лошадей и отвели их в конюшню. Грейс нигде не было видно, но Торри заметила старый джип, стоящий около мастерской.
— Сэр Рональд прав, — сказал Джон, заметив ее взгляд. — Я сохранил его, потому что бывают ситуации, когда лимузин — только помеха.
Торри поморщилась.
— Честно говоря, отцу на самом деле нравятся такие машины, но мама — не очень хороший водитель, в чем она, конечно, никогда не признается. О, она отлично ориентируется на дороге, но почему-то у нее вечно возникают проблемы со стенами гаражей, заборами и деревьями.
Джон рассмеялся.
— Мне нравится твоя мать, — сказал он.
— Ты тоже ей нравишься, — тихо ответила Торри, рассматривая джип. — Скажи, как ты оказался на мысе Ветров? Ты часто делаешь подобные вылазки?
— Я… — Джон замолчал. — Давай сначала примем душ и переоденемся? Уже пора разжигать огонь для барбекю.
— Ты не хочешь отвечать на мой вопрос, — заметила она.
— Это вовсе не такой уж секрет, и я постараюсь объяснить тебе мою… возникающую время от времени страсть к путешествиям, — сказал он. — Но только после еды. Идет?
Она кивнула, соглашаясь.
6
Торри приняла душ и, расчесав волосы, завязала их в хвост широкой серой лентой. Она надела длинную легкую юбку с восточным орнаментом и шелковую майку с большим вырезом и сунула ноги в сандалии.
Послышалась нежная светлая мелодия. Шопен, узнала она. Музыка завораживала, отгоняя беспокойные мысли, но, к сожалению, она кончилась, и не было больше причин оставаться в спальне.
Однако Торренс задержалась еще на несколько минут, уже в который раз задавая себе один и тот же вопрос. Почему ей доставляют такое наслаждение поцелуи мужчины, которому она нужна только для достижения определенного положения в обществе и выгодного вложения денег?
Он все продумал, размышляла Торри, когда привез меня в такое место. Отсюда не сбежишь! Мне остается только запереться в спальне и сидеть там до тех пор, пока он не пообещает отвезти меня домой!