- Выпендрежник, - прошептал Дима, протягивая мне конфетку под партой. – Будешь? – я кивнул, принимая предложенное. Сладкое я очень любил, в прочем скорее от того, что его я ел крайне редко.
- О, Ниженко, ты тоже в этой группе? – черт, да че ему надо то!?
- Ага, - я засунул конфету в рот, и вновь уставился в учебник.
- *Вы в курсе, что сосать на уроке не культурно, - это было сказано на анлийском, но большинство находящихся здесь рассмеялась. – Что же, похвально, многие из вас владеют разговорной речью, я рад, - он подошел к доске и написал на ней число.
- Вон же идиот, - я положил голову на стол, стараясь не думать о том, как же хочу его убить, но он решил подлить масла в огонь.
- Антон, выйди пожалуйста к доске, - да, черт возьми, что он прицепился то!? Итак жизнь дерьмо, еще и этот…тварь. Я нехотя встал из-за парты и поплелся к доске, ясно понимая, что если он скажет еще хоть что-то, то я сорвусь. – Знаешь ли ты, солнышко, как пишется письмо?
- Знаю, - я стоял, опиравшись на одну ногу, и сложа руки за спиной.
- Тогда напиши нам шаблон, - я кивнул, взял мел, и начал выцарапывать давно заученный шаблон письма на доске. Евгений Геннадьевич смотрел на меня не сводя глаз, будто ожидая моего прокола.
- Все, - положив мел на жердочку, я отошел чуть в сторону.
- Хм, - он взял красный мел и все перечеркнул. – Бред, -я невольно сжал кулаки.
- Нас так учили! – не выдержал я.
- Хреново вас учили, садись, ничего ты не знаешь, - меня начинало трясти от злости.
- Все я знаю! Я все правильно написал, сами учебник откройте хоть раз! – в классе повисла тишина. Кажется, я вообще впервые вел себя так с учителем, да и в принципе перед всеми не истерил никогда.
- Ты так уверен? – он положил мел, стряхнул руки, медленно протер их влажной салфеткой, и так же не спеша двинулся ко мне. Я неотрывно наблюдал за его действиями, слишком плавные движения, надменный взгляд, все это заставляло меня ненавидеть его каждой своей жилой. Я просто не понимал какого хрена он ко мне цепляется. И уж тем более не понимал зачем делает это при всех. – Что же, садись, пять, - класс раздался гулом.
- Что? – он подошел совсем близко и улыбнулся. Я реально не понимал, что происходит.
- Пять, - чуть наклонил голову и поправил свои волосы. – Ты написал все правильно, я просто хотел тебя проверить, - он усмехнулся. Твою мать! Проверить!? Что он, блять, хотел проверить!? Мои нервные клетки на выносливость!? – Садись, - я развернулся и почти пулей долетел до своей парты.
- Что это было? – Маус смотрел на меня полными удивления глазами.
- Если бы я знал, - вновь упав головой на парту, я закрыл глаза, снова пытаясь отвлечься.
- Кажется ты ему понравился, - усмехнулся друг.
- Или НЕ понравился, - вздохнул я. Остатки урока прошли более-менее мирно. Он больше не придирался ко мне, занявшись тем, что докапывался до самых слабеньких учеников этой группы. Довел одну девочку до слез, и довольный, как кот, отчитал ее на чистом английском.
- Тош, что он сказал? Ты у нас тут самый умный, переведи, - попросил меня Маус, когда Мильковский вновь разразился грозной триадой на Тимофеева.
- Что он тупой, как все женские романы, и его существование не имеет смысла, так же, как не имеет смысла геям предохраняться от беременности, - я косвенно процитировал речь Евгения, и снова вернулся в лежачее положение.
- А его за такое не уволят? – я покачал головой.
- Кто-то сможет это перевести? Думаешь наш директор, или завуч владеют английским так же хорошо, как он? – Дима пожал плечами.
- Зато ты владеешь, ты умный, - не знаю каким чувствам он поддался, но через мгновение Маус уже обнимал меня.
- Мы вам не мешаем? – я и не заметил, как Мильковский оказался рядом с нашей партой.
- Нет, - а Дима, кажется, решил нарваться. – Просто я очень сильно обрадовался, и мне захотелось поделиться своей радостью с другом, - боже, что он несет.
-*Очень похвально, - учитель отошел от нашей парты. -*Ниженко, на первую парту, - он остановился рядом с место, на которое указывал мне сесть, и снова вернулся к своему столу. Я даже не думал шевелиться. С хера ли я должен пересаживаться? Но от очередного конфликта меня спас звонок.
- Сука, как же я счастлив! – на весь класс проорал Тимофеев, и быстрее всех вылетел из кабинета, еще до того, как Мильковский успел что-либо сообразить.
- Пожалуйста, передайте этому молодом человеку, что за урок ему сегодня два, - Евгений вполне спокойно сел за свой стол. -*Всем пока, - мы встали из-за парты и начали собираться.
- Твою мать, я думал это не закончится, - бубнил я, заталкивая громоздкий учебник в сумку.
- Ниженко, останьтесь, - я уже почти вышел из кабинета, но ненавистный голос меня остановил. Сука, как же хочется сделать вид, что я не слышал!
- Да? – но уже поздно.
- Дай свой дневник, получи свою заслуженную пятерку, - он улыбнулся. Сука, и куда же делась твоя противная ухмылка? – Чего застыл?
- Ничего, - я достал дневник и положил его на стол.
- Любишь мультики? – он взял мой дневник в руки, рассматривая серого кота, изображенного на обложке, который душит мышонка. Если честно, то рядом с Мильковским я чувствовал себя Джери. Он поставил обещанную пятерку, украсив оценку своей подписью, и вернул мне дневник.
- Спасибо, - быстро засунув его обратно в сумку, я снова попытался свалить.
- Тошик, - вздохнув, я остановился. – Не носи такие узкие джинсы, во-первых, это не школьная форма, а во-вторых это опасно для твоей задницы, - он подмигнул мне. Что!? Твою мать!
- До свидания! – я почти выбежал из кабинета.
========== Часть 3 ==========
В столовой все обсуждали Мильковского, и от пятых классов до одиннадцатых желали ему сгореть на костре. Мда, новый учитель смог произвести «приятное» впечатление на всех.
- Тошик, зачем он тебя оставил? – как только я поставил свой поднос с едой на стол, на меня тут же обратили внимание.
- Поставил пятерку за ответ, и пизданул что-то про опасность моих узких джинс для задницы, - я выпалил это не подумав, поэтому, когда, подняв глаза, я увидел, что взгляды всех мои одноклассников обращены в мою сторону, то чуть не подавился компотом. – Что?
- Что именно он сказал? – чуть ли не прыская от смеха, спросил Влад.
- Чтобы я не ходил в таких узких джинсах, это опасно, для моей задницы, - я повторил то же самое, что сказал минуту назад.
- Боже! – на всю столовую прогремел смех. Каждый сидящий за столом посчитал своим долгом проорать в голос.
- Вот вы придурки, - вздохнул я, доставая ягоды из своего компота.
- Тошик, ему явно пришлась по нраву твоя задница! – Тимофеев был в своем репертуаре, но я не ожидал, что Влад и Дима поддержат его.
- Нет, правда, с чего бы ему такое говорить? Кажется, я был прав! – самодовольно улыбнувшись, заявил Влад. Я наклонился к нему, чтобы сказать кое-что ему на ушко.
- Влад, если ты сейчас не заткнешься, то все тут узнают на чью задницу пялишься ты, - теперь улыбаюсь уже я.
- Тошик, кажется вы оба с ним «голубых кровей», - Тимофеев, кажется, был очень рад своей шутке. За 11 лет я научился не обращать внимание на этого идиота, но он меня бесил. Да, кажется не было в классе людей, которые не знали о том, что мне плевать на девушек, но и подозревать меня в гомосексуальности я поводов не давал. Поэтому долгое время меня вообще называли импотентом, что в подростковом возрасте глупо, а сейчас уже не смешно. Поэтому Тимофеев придумал шутку получше, попав прям в точку. Поэтому подобные шутки меня почти не задевали.
- Будешь много пиздеть, он и тебя выебет, - насмешливо ответил ему Дима. – А мы поможем, - он подмигнул Владу. Придурок Тимофеев тут же заткнулся, потому что отчего-то до ужаса боялся Зайченко. Нет, я знал, что когда-то давно Влад сломал ему руку и нос, при этому одарив еще парочкой синяков, но меня все равно смешил такой страх.
- Скорее я узнаю какого цвета его кровь, - я закипал. С меня на сегодня уже итак достаточно «шутников», и если врезать учителю по крайней мере не этично, то надавать по роже этому придурку я вполне мог. Влад, видимо, это понял, поэтому пододвинул ко мне свой компот, Дима повторил за ним.
- Как ты ешь эти ягоды? Мерзость, - положив голову на ладонь, Маус наблюдал за мной.
- Они сладкие, - пожал я плечами.
- Не приставай к нему, - «защитил» меня Влад. Я не мог даже представить, что буду делать дальше, когда закончу школу, когда мы разъедимся. Без Влада и Мауса мне будет хреново.
***
За окном шел противный дождь, и, кажется, совершенно не собирался останавливаться. Я стоял за барной стойкой, протирая одно место тряпочкой уже раз сто. Очередная подработка, но на этот раз барменом. Работа не пыльная, платят хорошо, да и график вполне устраивает: с трех дня, до часу ночи. Конечно, взяли меня сюда не на долго, заменить прежнего бармена, пока не найдут кого-нибудь совершеннолетнего. Но меня устраивала и эта короткая передышка между постоянным мытьем полов.
В кафе почти не было народу, лишь какая-то промокшая до нитки парочка, сидящая за самым дальним столиком у окна, и два парня с ноутбуками, явно зашедшие сюда после института, чтобы попользоваться нашим вайфаем. Ну и черт с ними. Их заказы я уже давно отнес, поэтому сейчас мог расслабиться и позалипать на дождь. Противный, холодный, осенний непрекращающийся дождь. Он похож на мою жизнь. Что может быть бесполезнее, чем дождь в сентябре? Ничего уже не растет, кому он нужен? Вот и я такой же, как этот дождь. И даже мне он не нужен, как и я ему.
Колокольчик на двери зазвенели, оповещая меня о новом посетителе, и заставляя вылезти из своих мыслей. Серое пальто, белый шарф, сумка с ноутбуком. Мокрые белые волосы, с которых падали капли воды. Черт, какого хрена я его разглядываю? Он сел за первый столик у окна и достал свой ноутбук. До жути не хотелось к нему подходить. Может он не захочет ничего заказывать? Может он просто посидеть сюда зашел? Но мои надежды разрушает нажатая кнопка вызова официанта. Черт, ну почему днем я еще и за официантов работать должен!?
Собрав все мужество в кулак, я, захватив меню и блокнот, двинулся к нему. Он, сначала, даже не обратил на меня внимание, поэтому мне пришлось прокашляться. Боже, будто мне это больше всех нужно. Лучше бы положил меню и ушел! Но нет же…
- Здравствуйте, - хорошо хоть я поздороваться не забыл с перепугу, а то от начальства бы влетело.
- О, Ниженко? Классно выглядишь, - Евгений окинул меня взглядом. Черт, лучше бы я спрятался за стойкой и сидел за ней, пока не постарею! Форма официанта была мне велика, поэтому мне пришлось взять белую футболку у Димы, а она была, блять, в обтяжку, и с моими штанами… в таком виде мне нужно было прямиком в гей-бар.
- Вы будете что-нибудь заказывать, или посмотрите меню? – проигнорировав его вопрос, начал я.
- Чай, меню не нужно, - он снова подмигнул мне, и я тут же развернулся и ушел. Черт, кажется я никогда так долго чай не заваривал! Ненавижу этого мудака! А ведь мы знакомы всего два дня…
Дверь снова открылась, и в кафе появилась невысокая темненькая девушка. Она оббежала зал глазами, и, остановившись на Мильковском, с улыбкой прошла к нему. Я какого-то хрена начал наблюдать за этой картиной. Больше всего меня интересовало то, как этот мудак поведет себя с девушкой. Как и ожидалось на его лице играла все та же надменная улыбка, а вот у девушки после минуты общения с ним настроения поубавилась. Я решил, что пора уже отнести чай, поэтому поставив все поднос, я медленно пошел к их столику.
- Спасибо, - поблагодарил меня Евгений, как только поднос опустился на стол. – Вот, сдачу себе оставишь, - он вложил в книжку розовую купюру, от чего у меня чуть глаза на лоб не полезли.
- Это слишком много, чашка чая стоит двадцать рублей, - Женя смотрел на меня, как на дурака.
- А школьные брюки в районе трех тысяч. Я приду к тебе еще на пару чашек чая, и ты перестанешь таскаться в школу, как дешевая шлюха, - он отвернулся к своей собеседнице. Тварь! Я развернулся и ушел. Гребанный козел! Что он вообще из себя возомнил, а!? Что он, блять, из себя возомнил!?
- Тошик, клиент чем-то не доволен? – я не заметил, как ко мне подкрался администратор, Виталик.
- Доволен, - рассчитался в кассе за чашку чая, а остальное забрал себе. Все-таки отказываться от денег сейчас – все равно, что драить сраный пол бесплатно. Лишних 400 рублей не бывает.
- Ну, по чаевым видно, - усмехнулся Виталик. Он мне тоже не особо нравился, но по крайней мере ему было плевать во что одет мой зад. – Знакомый?
- Учитель, - вздохнул я, подавляя желание проматериться.
- Хм, хороший, видимо, учитель, - со стороны резко раздался голос какой-то девушки, я не сразу узнал в нем голос Софьи, нашей официантки, которая как раз пришла на смену. Боже, вовремя, блять! А я ведь мог с ним и не видеться, приди она пораньше! – Вполне себе такой…красавчик, даже очень! – мечтательно протянула девушка.
- Так, тунеядцы, работать, быстро! – посмеялся Виталик. Я вернулся за свою, уже облюбованную стойку, а Софья приземлилась на стул, по другую сторону.
- Кажется ты здесь на долго, малыш, Виталику нравится, как ты работаешь, к тому же жалоб от клиентов еще не поступало, да и ты расторопнее, чем старый, - я удивленно уставился на девушку, ожидая пояснения. – Что? Он отшил уже двух парней, так что сам думай, - я, честно, даже и надеется на такое не мог! Один месяц здесь покрывал все ночные вылазки с мытьем полов в два раза. Я бы смог забыть о тряпках, о ведрах, о трех этажах. Лучше уж до часу ночи торчать здесь, чем горбатится в школьных кабинетах, отдирая сраные жвачки с пола.
- Если ты говоришь правду, то я просто счастлив, - в необъяснимом порыве эмоций, я обошел стойку, и кинулся обнимать Софи. Девушка с радостью ответила на мои объятия.
- Эх, жалко, что ты гей, - мечтательно протянула она. Краем глаза я заметил, что Мильковский смотрит на нас. Его спутница куда-то пропала, видимо вышла, а я не заметил, и сейчас он сидел в одиночестве, печатая что-то в своем навороченном ноутбуке.
- Да с чего ты это взяла? – девушка закатила глаза, как будто я спросил что-то до ужаса глупое.
- Да ты даже сейчас пялишься на своего красавчика-учителя! – усмехнулась она.
- Ты не выносима! – Софи рассмеялась. Софья – наверное единственная девушка из всех, кого я мог назвать своей подругой. Мы подружились в первый же день, будто кто-то специально свел нас с ней. У нее тоже были большие проблемы с деньгами, она, как и я, горбатится на куче работ, учится в институте на заочном, и очень хочет свалить из этого города. Мы словно родственные души, иначе как объяснить то, что наши жизни так похожи?
- Я тоже люблю тебя, пиздюк, - я возвращаюсь за стойку. Мильковский, до этого не сводящий с нас глаз, нажимает на кнопку вызова официантки.
- Софи, первый столик у окна, - девушка натягивает на себя самую обворожительную улыбку, забирает у меня блокнот, и походкой от бедра направляется к Евгению Геннадьевичу.
- Проверим кое-что, - я даже знать не хотел, что она там собиралась проверять. Поэтому, спрятавшись за барную стойку, я принялся резаться в змейку. – Тошик!
- Что? – я чуть со стула не упал. Софья пулей оббежала столешницу, прошмыгивая ко мне.
- Держи! – она протянула мне какой-то клочок бумажки.
- Что это? – я осторожно взял его из ее рук, боясь даже разворачивать.
- Да от «учителя» твоего, - она хитро улыбалась, явно уже несколько раз представив, как Евгений Геннадьевич имеет меня в разных позах. В этом была вся Софи. Я развернул бумажку, и не сразу разобрал подчерк на ней.
- А, поэтому ты не прочитала? – я усмехнулся. Он написал записку на английском. Что же, в его стиле ругаться исключительно на иностранном языке.
*«Про брюки я не пошутил. И найди себе работу под свой возраст, иначе мне придется связаться с твоими родителями. Ты еще ребенок»
- Урод, - Софи умоляюще смотрела на меня, ожидая, что я переведу ей написанное. – Что?
- Ну пожааалуйста, - протянула девушка, сложа руки в вопросительном жесте.
- Сказал, что позвонит родителям, - Софи нахмурила брови.
- Зачем?