Он бежал через темный сад, держа оружие наготове. Мерзлая земля скрипела под ногами, морозный воздух был сухим и колючим. Тонкая рубашка не защищала от холода. Роналд старался держаться так, чтобы свет уличных фонарей не слепил его. Он ждал, когда глаза привыкнут к темноте, разглядывая черную массу деревьев, отделявших сад от дороги. Облака снова затянули луну. Звезды исчезли. Сад был полон теней.
Может, преступник прячется среди деревьев? Может, скрылся за бортиком фонтана? Или за углом гаража? Вооружен ли он?
Ступая как можно тише, Роналд пытался не обращать внимания на ветер, но тот был резким и порывистым, пронизывал насквозь, проникая в рукава и за ворот рубашки. Роналд пристально разглядывал гараж. Может, злоумышленник забрался внутрь строения, чтобы подложить бомбу в машину судьи? И может ли им оказаться Фред Хартон?
Недалеко от угла дома что-то мелькнуло, и Роналд ринулся туда. Там было светлее — горел фонарь. Темная тень исчезла среди деревьев. Теперь положение Роналда стало опасным: он стоял на открытом пространстве. Если преступник вооружен, то агент — отличная мишень.
Послышался сухой треск. Роналд упал на землю, животом ощущая обжигающе холодный снег. Но это был не выстрел. Брошенный кем-то камень разбил фонарь.
— Глупость какая, — прошептал Роналд. Если у преступника нет прибора ночного видения, они теперь стали одинаково беспомощны. Роналд поднялся и пригибаясь побежал к деревьям, остановился среди стволов, посмотрел по сторонам. Неожиданно прямо перед ним снова возникла темная тень. Роналд бросился вперед и услышал прерывистое дыхание мужчины, увидел, как мелькнули светлые волосы под черной шляпой. Хартон был блондином! Это, должно быть, он.
— Стоять! — крикнул Роналд. — Служба безопасности! Я вооружен!
Но мужчина не послушался и кинулся бежать.
Роналд последовал за ним, держа пистолет наготове. Мужчина поскользнулся на инистой полянке, и Роналд схватил преступника за куртку, навалился на него всем телом, опрокидывая на землю.
— Не двигаться! — велел Роналд, направив на него пистолет. Он грубо схватил человека за плечо и перевернул на спину, затем сорвал с него шляпу, прижимая дуло к его щеке. — Черт! — пробормотал Роналд, в ошеломлении глядя на светлые волосы пленника. — Никалс? Что ты здесь делаешь?
— Извини, Роналд. — Швед сумрачно взглянул на него. — Я оставил вещи в моей комнате.
Роналд чертыхнулся.
— Почему ты не остановился?
— Я хотел забрать мои вещи.
Роналд услышал скрип снега за своей спиной и резко обернулся через плечо.
— Еще лучше, — буркнул он, глядя на Памелу. На ней было только легкое платье; длинный ствол винтовки, которую она сжимала в руках, тускло поблескивал в ночи.
— Это папина, — объяснила Памела; ее зеленые глаза были широко распахнуты, она дрожала. — Просто на всякий случаи.
— Может, опустишь винтовку? — мягко предложил Роналд.
Она подчинилась.
— Я велел тебе идти в комнату Марибель, — напомнил он, поднимаясь, и тут заметил, что Памела стоит на заиндевелой траве в одних порванных шелковых чулках. Роналд потряс головой, поняв, что она примчалась сюда, чтобы спасти ему жизнь. — И где твои туфли, милая?
Памела посмотрела на свои ноги, потом огляделась по сторонам.
— Где-то там… — И продолжила, словно защищаясь: — Я примчалась сюда, чтобы помочь тебе, Рон! И я не стояла бы здесь босиком, если бы могла иначе, неужели не ясно?
Он сунул пистолет в кобуру и поднял ее на руки, крепко прижав к себе.
— Только не надо в меня стрелять, — шутливо предупредил он. — А ты, — добавил Роналд, оглянувшись на Никалса, — лучше иди в дом. Если сумеешь все объяснить мистеру Гарди, возможно, он не станет обращаться в полицию.
Памела беспокойно пошевелилась.
— Нет, папа не станет возбуждать дело против Никалса.
— И ты тоже хороша, — заметил Роналд, стараясь выглядеть строгим. Щеки Памелы были бледны, зато зеленые глаза сияли, как две звезды. — Но я знаю, как заставить женщину перестать противоречить мне.
Суровый тон Роналда, однако, не смутил Памелу. Она прижалась к его груди и мечтательно произнесла:
— Я заметила это, Рон. — Она одарила его ослепительной улыбкой. — Я, может, и не работаю в службе безопасности, но все равно очень наблюдательна.
8
— Что здесь происходит?! — воскликнул Джошуа, врываясь в кабинет.
Памела предпочла промолчать и только слушала уверенный голос Роналда, который в деталях описывал происшествие. Ее встревоженный взгляд не отрывался от его пиджака, во внутреннем кармане которого лежал бежевый конверт.
Когда они вернулись в кухню, Роналд поставил ее на пол, выключил сигнализацию и надел пиджак, который так и остался висеть на спинке стула. Тогда-то Памела и заметила конверт, выглядывающий из внутреннего кармана.
Она отправила это письмо прошлой ночью, но оно уже пришло! Иногда местная почта работает на редкость быстро, но все равно Памела ожидала его не раньше, чем завтра! И почему Роналд не отдал письмо ей, как она рассчитывала?
Памела посмотрела на Никалса, затем — на Марибель. Та отправилась в постель, сразу как вернулась с занятий, и сейчас была одета в красный халат и тапочки, которые Памела подарила ей на Рождество. Она видела, что Марибель испугана. Человек, пробравшийся в сад, действительно мог оказаться Фредом Хартоном. Им всем повезло — на этот раз.
Но как быть с письмом? Оно пришло около полудня и, значит, находилось в распоряжении Роналда в течение нескольких часов. Может, он не отдал письмо, потому что не нашлось подходящего момента? Или сознательно утаил его, не желая, чтобы она встретилась со своим поклонником? Что, если Роналд ревнует?
— Вы думали, что это был Фред Хартон? — резко спросил судья Гарди, раздраженно шагая по кабинету туда и обратно.
— Да, — спокойно отозвался Роналд, сам он сидел в одном из кресел. — Это казалось наиболее вероятным. Но я начинаю думать, что вы вне опасности.
У Джошуа дернулась щека, он быстро повернулся к агенту.
— Вне опасности? — передразнил он. — Вне опасности?! Легкомыслие, вот что это такое! Сегодня утром вы рассуждали более рационально. Этот маньяк может напасть в любую минуту! А у нас тут две молодые женщины, которых надо охранять!
Роналд закинул ногу на ногу с непринужденностью, которая в данной ситуации казалась вызывающей.
— Присутствие агентов службы безопасности, возможно, заставит Фреда Хартона дважды подумать, прежде чем подложить бомбу, мистер Гарди.
— Я не хочу, чтобы он думал дважды, — возразил Джошуа. — Я хочу, чтобы его арестовали. И как можно скорее! Вы меня слышите, Роналд О'Коннел?
— Разумеется, — с готовностью отозвался тот. — Если бы вы позволили мне поставить сигнализацию на ворота, злоумышленникам было бы сложнее проникать сюда.
— Ладно-ладно, — буркнул судья.
Похоже, Роналд не верит, что мой предполагаемый поклонник и Фред Хартон — одно лицо, подумала Памела. Взглянув на него, она глубоко вздохнула и вспомнила, как он бежал через сад с пистолетом наготове. Он делал все возможное, чтобы защитить ее.
— Ну что ж, — сказал Роналд, — на этот раз предполагаемый злоумышленник оказался всего лишь Никалсом.
— Всего лишь? — Джошуа неторопливо повернулся к Никалсу и уперся в него прищуренным взглядом. — Всего лишь Никалсом, — холодно повторил он. — Просто милым, безобидным Никалсом, который, должен вам напомнить, только что разбил фонарь на заднем дворе.
Швед стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди. Он отнюдь не казался напуганным. Если его щеки и были бледны, то, скорее всего, от холода. Вскинув голову, он произнес со своим необычным акцентом:
— Я только хотел забрать мои вещи.
Судья Гарди покачал головой.
— И устроил здесь хулиганскую выходку.
— Ну, не повесите же вы меня за это, — усмехнулся шофер.
— Это лучше, чем гильотина, — заметил Джошуа.
— Гильотина во Франции, — с невозмутимым видом уточнил Никалс.
— О, я забыл! — Джошуа замахал руками. — В Швеции нет преступников, правда? Потому что все вы там коммунисты.
— Социалисты, — спокойно поправил Никалс.
— Голодранцы, — брезгливо поморщился Джошуа. — Неудивительно, что эти люди не имеют ни малейшего уважения к частной собственности!
И снова рассудительный голос Роналда прервал излияния судьи:
— Мистер Гарди, Никалс готов оплатить новый фонарь.
— Как будто у него есть выбор! — фыркнул Джошуа и в задумчивости потер подбородок. — Я собираюсь вычесть стоимость фонаря из его выходного пособия. Но это был очень дорогой фонарь, поэтому выходное пособие не покроет цены, — продолжил он. — Стало быть, тебе, Никалс, придется снова здесь работать. — Судья в упор посмотрел на шведа. — А это — то, чего ты ожидал, правда, Никалс? Ты хитрый малый, верно?
— Я уволился, — напомнил ему Никалс, глядя куда угодно, только не на Марибель. — И я не хочу снова здесь работать.
Вздохнув, Памела посмотрела на подругу и произнесла сладким голосом:
— Поскольку у тебя скоро появится ребенок, тебе нужна будет работа, Никалс.
— Памела! Он бросил меня. Это так типично для мужчин! — воскликнула Марибель и, переведя дыхание, объявила: — Я прекрасно выращу ребенка одна.
— Одна, — деревянно повторил Никалс.
— Марибель, — поспешно продолжила Памела, подходя к подруге, — если он не собирается помогать тебе растить ребенка, мы, конечно же, справимся без него. Но почему бы Никалсу не выполнять хотя бы часть его обязанностей? — уговаривала она. — Он мужчина, так что, разумеется, не станет нянчить ребенка. Но как насчет финансовой стороны дела?
Теперь уже у Никалса дернулась щека.
— Мужчины тоже могут нянчить детей.
— О, конечно, — отозвалась Памела так, словно откровенно в этом сомневалась.
— Нет-нет, Памела! — запротестовал Джошуа и зашарил по карманам в поисках трубки. — Я подумал хорошенько и решил, что, после того что устроил Никалс, он вряд ли может снова работать моим шофером. Но даже если допустить на мгновение такую возможность, этот человек все равно будет не в силах обеспечивать ребенка.
— Ага! — Никалс ткнул пальцем в сторону Джошуа. — Я поймал вас на слове, мистер судья! Моя работа не оплачивалась как следует, да?
— Вы согласились работать за эти деньги, — заметил судья Гарди. — Да и проблема сейчас не в этом. Давайте-ка посмотрим… — Он начал загибать пальцы. — Я вынужден буду заплатить рабочим за починку фонаря. Потом нанять человека, который очистит двор от разбитого стекла. А что, я должен быть уверен, что никто случайно не порежется…
Никалс потупился.
— Я уберу стекло.
— Конечно, уберете, — подхватил Джошуа. — Потому что, если вы не позаботитесь о том, чтобы ликвидировать причиненные вами разрушения, я подам на вас в суд. Что, разумеется, будет означать, что вы потеряете права гражданина и будете высланы…
— Папа! — воскликнула Памела. — Что ты говоришь? Почему бы тебе не успокоиться и не взять Никалса обратно… с большей зарплатой, чтобы он мог помочь Марибель растить ребенка?
Смуглая кожа Марибель побледнела.
— Он не хотел этого ребенка, Памела!
— Я этого не говорил! — запротестовал Никалс.
— А… — Джошуа вытряхнул трубку и принялся заново набивать ее табаком. — Вот правда и вышла наружу.
— Я никогда и не лгал, — возмутился Никалс. — И мне не нужна ваша зарплата.
— Нужна, — заявил судья. — И никак иначе!
Никалс в изумлении покачал головой.
— Вы, англичане… — пробормотал он. — Вы все сумасшедшие. Она ничего не сказала мне о ребенке. Я даже не знаю, мой ли он.
— Конечно, твой! — выкрикнула Марибель, возмущенно тряхнув головой. — Ты это знаешь прекрасно! И я пыталась сказать тебе, Никалс. Но ты постоянно исчезал. Всегда был в плохом настроении, усталый. Уезжал, не говоря мне, куда и когда вернешься — как будто у тебя есть другая женщина. Это единственное разумное объяснение, Никалс, Ты вернулся за своими вещами, потому что намерен жить с ней?
Никалс беспомощно смотрел на Марибель, то открывая, то закрывая рот. Но разъяренная испанка не давала ему вставить ни слова.
— Едва услышав о ребенке, ты тотчас же сбежал, — гневно продолжала она. — Уехал! Бросил меня! Так же, как мой отец бросил маму, когда она забеременела.
У Никалса снова задергалась щека, и он поморщился как от внезапной боли.
— Ты говоришь, я тебя бросил? — Он полез в жилетный карман, вынул оттуда красный бархатный футляр и вложил его в ладонь Марибель. — Я часто уезжал, потому что взял вторую работу. Вот поэтому я так уставал. Когда ты согласилась выйти за меня замуж, я начал копить деньги… на случай, если мы захотим завести ребенка. И я купил тебе кольцо с бриллиантом. Но когда ты не сказала мне…
Марибель нерешительно взяла футляр. Когда она заглянула внутрь, на ее глаза навернулись слезы. Она тихо произнесла:
— Ты уверен, что готов жениться на мне не из-за ребенка?
— Уверен, — решительно ответил Никалс. — Из-за тебя. — И помолчав, спросил: — Почему ты не сказала мне, что ждешь ребенка?
— Я боялась, что ты не любишь меня.
Никалс выглядел потрясенным.
— Такое только ненормальный может придумать! — Мгновенно осознав свою ошибку, он покачал головой. — Нет-нет, я не имел в виду, что ты ненормальная, Марибель!
Она тихо рассмеялась и вынула кольцо с бриллиантом.
— Ответ — да.
— О, Марибель, поверить не могу! — вскричала Памела. — Я так счастлива за тебя.
Она бросилась к подруге, но в этот момент Роналд схватил ее за локоть. Их взгляды встретились, и он указал глазами на дверь.
Довольный Джошуа направлялся к выходу. Притворная суровость исчезла с его лица: он явно добился, чего хотел.
— Зайди завтра в мой кабинет, чтобы мы могли обсудить твою зарплату, Никалс, — бросил он через плечо. — Скажем, в три часа, договорились?
— Поздравляю, — сказала Памела, понизив голос, в то время как Никалс надевал кольцо на палец Марибель.
Она не хотела уходить, но Роналд был прав: влюбленных лучше оставить наедине.
— Свадьба, — прошептала она, когда они вышли из кабинета. — У нас будет забот по горло. Думаю, мы могли бы устроить церемонию в саду, когда станет немного теплее. Сад можно украсить гирляндами. — Ее щеки разгорелись от возбуждения. — Может, поставим цветочный шест рядом с фонтаном?
Роналд хмыкнул.
— А Марибель ты спросишь?
Памела улыбнулась.
— О… может быть.
— Наш пострел везде поспел — это про тебя, знаешь ли.
— Это давно все заметили, — сказала она, смеясь, потом внезапно задумалась. — Вообще-то, ты прав: Марибель, возможно, захочет устроить церемонию раньше, чем начнет полнеть.
Роналд обнял ее рукой за плечи, легонько коснувшись пальцами ее шеи.
— Когда должен родиться ребенок?
— В конце августа. — Памела покосилась на него. — Марибель попросила меня быть крестной матерью.
— О лучшей крестной трудно и мечтать.
Они шли по пустому коридору.
— Хоть кто-то обрел счастье, — прошептала Памела, останавливаясь перед дверью своей комнаты. Помедлив, она вошла внутрь. Роналд безмолвно следовал за ней.
— Кто-то обрел счастье, — наконец сказал он. — Но это не ты, Памела?
Она мысленно прокляла его за то, что он с такой легкостью читает в ее душе.
— Я этого не говорила.
Роналд пожал плечами.
— Но ты это имела в виду.
— Может быть, — пробормотала она.
Желая избежать его пристального взгляда, Памела отвернулась и посмотрела через балконные двери в сад. За стеклом царила пасмурная ночь, изогнутые покрытые снегом ветви деревьев перечеркивали серое небо. Памеле захотелось плакать.
— Лупы не видно.
— Да… — Роналд положил руки на ее талию, и она глубоко вздохнула, ощущая жар его ладоней, согревающий ее кожу.
— Это может зайти слишком далеко, — сказал он.
— Это уже зашло слишком далеко.
Может ли она доверять ему? Поверить, что он не причинит ей боли так, как это сделал Том? Каждый раз, когда Памела видела Роналда, тысячи эмоций овладевали ею. И она ничего не могла с этим поделать.