Он не даст им добраться до нее. Он пытался успокоить себя, что ее щит, будучи в состоянии блокировать силу бомбы, был достаточным, чтобы она оказалась в безопасности от вампиров, но потом его меч застрял в ребрах одного из них, а другой налетел на него сверху и вонзил свои клыки в плечо.
Он прыгнул в сторону, чтобы ударить вампира головой о каменную стену, что сняло того с плоти Вэна. Это движение позволило ему увидеть Эрин. Она стояла там же, где он ее оставил, вытянув руки, блестящий щит полупрозрачного света окружал ее. Два вампира пытались пройти через него и продолжали налетать на щит, который отбрасывал их назад снова и снова. Или они не были умны, или они знали что-то о повторяющейся силе, что могло ослабить ее силу и ее щит.
Невероятная сила массивной энергии взорвалась и коснулась его кожи, и он увидел, что Аларик стоит напротив Квинн и призывает энергию. Вэн улыбнулся, несмотря на кровь, капавшую из его плеча.
- Ой, вы попали, кровососы! Мой человек, Аларик, поджарит вампирские задницы, - он рассмеялся, говоря это, и четыре новых вампира, направлявшиеся к нему, немного застыли, вероятно, не привыкшие нападать на того, кто не трясется от страха.
- Идите и возьмите меня, девчонки, - дразнил он их. – Я не кусаюсь. По крайней мере, не сильно.
Вампиры вскрикнули в бешенстве, их адские глаза загорелись кроваво-красным, и прыгнули на него. Вэн откатился на полу, и оказался под ними, потом вскочил на ноги и прорезал мечом, - убив двух из них прежде, чем другие двое успели развернуться.
Его отвлек женский резкий крик. Он повернул голову и вовремя увидел, что Эрин упала на пол. Она всё еще держала щит, но он покрывал ее только несколько дюймов. Теперь четверо вампиров прыгали на щит вокруг нее.
На него красным приливом нахлынула убийственная ярость. Он оторвался от двух вампиров, которые напали на него, и бросился на тех, кто нападал на Эрин. Рассекая и добивая, он быстро справился с первыми двумя, но потом резкая боль пронзила спину. Он посмотрел вниз и увидел кончик кинжала, высунувшийся в левой части его живота, и заставил себя отпрыгнуть в сторону от вампиров, вытягивая внезапно онемевшие ноги. Он резко упал на бок и ударился головой о бетон. Прежде чем он попытался осмотреться и вытащить кинжал, вампиры снова напали на него. Самый большой из трех потянул Вэна за волосы и оторвал голову от пола, обнажая его шею, чтобы ударить.
Еще один пронзительный женский крик прорвался сквозь шум битвы, но этот шел из центра комнаты. Раздался резкий рев, такой жестокий, что вампиры, напавшие на Вэна, съежились от звука, последовавшего вслед за криком. В следующий миг знакомое напряжение охватило комнату, потом поднялось до такой интенсивности, которую Вэн прежде не испытывал.
Никто, кроме Аларика, не мог призывать первоначала с таким уровнем силы. Вэн вновь попытался рассмеяться и ударил ножом в нижнюю часть шеи вампира, попытавшегося укусить его.
– Теперь всё кончено, - начал он, а потом воздух на складе завертелся. Слепящий сине-зеленый свет наполнил комнату и, казалось, проник прямо под кожу кровососам, прижав их к полу. Их черепа засветились, как атрибуты Хэллоуина, и неземной синий цвет полился из их глазниц и открытых ртов. Ужасная вонь горящих вампиров накатила на него, и он перекатился из-под них, чертыхаясь, когда рукоятка кинжала, который всё еще торчал из его бока, ударилась о пол и глубже пронзила его плоть.
Он попытался встать, но был не в состоянии пройти через давление энергии, всё еще потрескивающей в воздухе. Он отпихнул дымящийся скелет мертвого вампира с дороги, чтобы ясно увидеть Эрин. Она съежилась у стены, всё еще удерживая щит. Тела трех или четырех вампиров лежали на земле перед ней, пламя лизало их одежду и кожу.
Что-то выскочило из ушей Вэна при внезапном падении давления, и он снова попытался встать. На сей раз ничего его не остановило, и он побежал к Эрин, осматривая комнату. Люди, оборотни и атлантийцы лежали. Быстрый осмотр показал, что многие ранены, а некоторые – мертвы. Дымящаяся груда кровососов наводнила комнату, и Аларик был единственным на ногах, совершенно безоружный, в окружении синего пламени, лизавшего его одежду и волосы. Что бы во имя девяти кругов ада не сотворил жрец, Вэн хотел бы научиться. Скоро.
Он добрался до Эрин и согнулся, поморщившись от боли в боку. Он потянулся рукой и вытянул кинжал за рукоятку, отбросив его по полу, и притянул ее в свои объятия. – С тобой всё в порядке? Они причинили тебе вред? Ты ранена?
Она отпрянула и положила руку на его бок, где стекала кровь.
- Со мной всё в порядке. Я не ранена. Что с тобой случилось? У тебя идет кровь. Сильно.
Он покачал головой. – Это пустяки. Не волнуйся об этом. Если бы они причинили тебе вред… - Он не стал говорить дальше, не уверенный, как сказать «моя вселенная бы прекратила свое существование» и не напугать ее.
Он сам был сильно испуган интенсивностью своего бешенства, которое нахлынуло на него при мысли, что они причинили ей вред. Он прикрыл рукой рану в боку, и они стали оглядывать комнату.
- Сейчас мы должны помочь остальным, - сказал он.
Она кивнула, хотя ее лицо было белым от усталости. Они переступили через разрушающегося мертвого вампира на полу и прошли два-три шага прежде, чем она схватила его за руку и остановила. – Камни, Вэн. Я могу попытаться использовать камни, чтобы спеть песню исцеления для тебя.
- Нет, ты слишком устала, а исцеление высосет из тебя больше силы. Я в порядке, это просто царапина.
Она посмотрела на него. – Я полагаю, что нам рано или поздно нужно будет поговорить о том, что ты указываешь мне, что делать, - сказала она. – Но не сейчас.
Сказав это, она положила руку на исходную рану и на выходное отверстие, открыла рот и начала петь. Прежде, чем Вэн смог запротестовать, нежные ноты ее песни омыли его в глазури серебряного света. В нем появился горящий жар в той части, через которую прошел кинжал, и каким-то образом он знал, что звуки ее песни собирали и связывали вместе молекулы его кожи, чтобы излечить порванную плоть.
Она перестала петь, устало вздохнув. Когда ее песня утихла, ощущение жара в его коже тоже пропало. Он посмотрел на бок и не удивился, когда увидел, что его плоть снова цела, зияющая рана исчезла, и нет ничего, кроме тонкой розовой линии на месте, где в него вонзился кинжал.
- Теперь я пойду и помогу остальным, - сказала она. Но прежде, чем он успел сказать слово, ее глаза закатились, и она упала в обморок. Он поймал ее до того, как она упала на землю, и поднял в своих объятиях, потом повернулся и направился к Аларику, который опустился на землю и баюкал Квинн на коленях.
Мягкое тело Квинн казалось неживым, и ярость во взгляде Аларика обещала смерть с криками под пытками тем, кто организовал это нападение. Руки Вэна сжались вокруг Эрин, и он мрачно поклялся богам, сказав слова вслух, чтобы подчеркнуть свою клятву.
– Я клянусь собственной жизнью и своей честью воина Посейдона, что Калигула не будет жить, чтобы снова причинить боль кому-то, кого я защищаю.
Эрин с трудом пришла в сознание, но лежала неподвижно, не открывая глаза, размышляя, почему болит всё ее тело. Боль танцевала за веками, выделывала пируэты в мозгу, смертельный балет агонии. Последствия использования магии были слишком ей знакомы. Но уровень интенсивности – нет.
Интенсивность, сражение.
Ее глаза открылись. – Вэн, - прохрипела она. Ее голосовые связки горели, словно она проглотила огненный меч. Она попыталась сесть, и в ту же секунду Вэн стал на колени около нее.
- Я здесь, mi amara. Как ты себя чувствуешь?
- Я чувствую себя так, будто в меня попали камнем, - призналась она. – Но я полагаю, что в порядке, не принимая во внимание крупные последствия использования магии. А ты? - Внезапно заволновавшись, она оттянула его рубашку в сторону, чтобы посмотреть на рану. – Я это сделала? Ты излечился?
Он показал ей вылеченную плоть там, где раньше была ужасная рана, и она с облегчением опустилась назад на подушки. Он наклонился и быстро и сильно поцеловал ее в губы. – Слава Посейдону, с тобой всё хорошо, - сказал он хрипло. – И да, как видишь, твое пение исцелило меня, но нам нужно поговорить о твоей склонности подвергать себя опасности. Исцеление забирает слишком много твоей энергии.
Он слабо улыбнулась. – Значит, добавь это в список того, о чем нам следует поговорить.
Убедившись, что с Вэном всё в порядке, Эрин, наконец, оглядела комнату и узнала комнату собраний в штаб-квартире Круга Света. Она лежала подальше от окон на бургундском полосатом диване, а в комнате на полу и на других диванах, на соломенных тюфяках лежали несколько мужчин и женщин.
Джастис прислонился к стене, в его синих волосах застыли пятна темно-красной крови. Его рубашка была расстегнута, а грудь перевязана. Не было и следа Аларика, Квинн, тигра и других атлантийцев.
- Джастис серьезно ранен? А остальные? Квинн? Они…
Вэн покачал головой, его глаза потемнели. – Джастис ранен легче всех. Квинн едва не умерла, нож попал ей в легкие. Бреннан и Алексиос тоже серьезно пострадали.
Она попыталась встать, заставив свое избитое, покрытое синяками тело действовать.
- Позволь мне встать! Я могу помочь им, я могу спеть…
- Тс, - успокоил он ее, снова нежно опуская ее на подушки. - Аларик вылечил их всех, насколько смог прежде, чем даже его энергии стало не хватать. Я полагаю, то, что он провернул, почти убило его, но он в этом не признается. Он видел, как упала Квинн, и пришел в ярость. Твоя подруга Дженнэ сказала, что каким-то образом он вытянул магию из всех ведьм в городе и перевел ее вместе с собственной, чтобы послать этот разрушительный заряд молнии на склад. Он был настолько мощным, что испепелил всех вампиров в радиусе двух кварталов. Мы нашли кучки разлагающихся склизких кровососов по всему дому. Явно, что они послали подкрепление. Кажется, что друг мог бы и раньше предупредить нас о нападении или совсем избавить нас от этой атаки. Отвечаю на твой вопрос: я не знаю. Я видел только, как он упал на землю с моей пулей в кишках. Вряд ли он смог убраться.
Его лицо помрачнело, а Эрин импульсивно потянулась к его руке.
– Это не твоя вина. Он попросил тебя выстрелить в него. Он, должно быть, знал, в какой он опасности.
Его темные глаза заледенели, и он отнял свою руку и встал. – Я не чувствую никакой вины за смерть вампира. Нашей священной обязанностью одиннадцать тысяч лет было уничтожать их племя. Если ты уверена, что в порядке, мне необходимо найти Джека и спросить, не поможет ли он мне найти Кристофа и Дэнала. Мне нужна их помощь, чтобы отправить наших раненых в Атлантиду.
Она кивнула и смотрела, как он уходит, думая, что признает он или нет, но он почти точно переживает, что стал причиной смерти единственного союзника, когда мир, кажется, прямо кишит врагами.
Знакомое покалывание магии промелькнуло на периферии ее сознания, и она повернулась и увидела Дженнэ, которая шла к ней через комнату, неся в руках одеяла. Новенькая молодая ведьма следовала за ней с подносом с чашками и кружками. Дженнэ кивнула Эрин, потом раздала одеяла, не спеша, чтобы увериться, что пациентам удобно. Она и новенькая передавали чашки и кружки всем, кто очнулся, а потом Дженнэ поднесла горячую кружку Эрин.
- Выпей это, дитя, - она протянула ароматный чай девушке и села на край дивана возле ног Эрин. – С тобой всё хорошо? Этот воин, кажется, назначил себя твоим личным телохранителем и почти не давал мне подойти к тебе.
Она возмущенно нахмурилась. – Как будто я могла причинить тебе вред. Всё, что он говорил, - У нас есть предатели, леди, и я не знаю, не вы ли одна из них. Но, наконец, Аларик сказал им, что сканировал меня, и я не предательница. Ну, у них и самообладание!
Эрин утаила намек на веселье при мысли, что Дженнэ столкнулась с Вэном и Алариком. Она не знала ведьмы сильнее, чем Дженнэ. Но всё же Вэн сказал, что Аларик вытянул сил из всех ведьм Сиэтла…
- Это задело тебя? – она знала, что это дерзость, но она должна была знать. – Когда Аларик вытянул силу из ведьм, вытянул ли он ее и из тебя?
- Нет, я закрылась. Но я определенно это почувствовала. – Гнев, потом намек на замешательство показались на обычно бесстрастном лице Дженнэ.
- Я только раз испытывала такую силу, много лет назад, от волшебника, который в то время пользовался смертельной магией. Но та сила, которую призвал атлантиец, не несла в себе тьмы. Она была кристально чистой, напоминающей древнюю магию, которую описывают только старейшие из фэйри.
- Тогда это имеет смысл, так как атлантийская раса почти такая же древняя, как и раса фэйри.
Дженнэ кивнула, потом потянулась, чтобы коснуться руки девушки. – Боюсь, что должна сообщить тебе еще плохие новости, Эрин. Одновременно в нескольких местах по городу произошли нападения. Несколько ведьм погибло, а других захватили. Целое отделение новых паранормальных оперативников убили; всех пятерых выпотрошили и оставили свисать с крыши Полицейского департамента Сиэтла.
Эрин содрогнулась от этого рассказа. – Калигула? Это должно быть он, Дженнэ, и ты должна понять, что нам нужно уничтожить это чудовище.
Впервые старая ведьма не протестовала. – Есть еще кое-что. Лично для меня, это самые плохие новости… - ее голос сорвался, и она склонила голову. Эрин увидела, как слезы стекают на сжатые руки ведьмы.
- Что такое? – она снова осмотрелась, внезапно осознав, кого не хватает. – Беренайс и Лиллиан! Где они?
- Их нет. Пропали или, вероятно, мертвы. А что хуже всего, - намного хуже, - так это то, что одна из них, кажется, предала нас.
Глава 18
Аларик смотрел, как Квинн спала. Даже у спящей, неспособной на сознательную мысль, сила ее эмоций кружилась вокруг него в ауре глубокого синего, винно-красного и туманно серого цветов. Кто-то назвал его самым могущественным Верховным жрецом, когда-либо назначенным Посейдоном. И вот он стоял тут и смотрел на хрупкую женщину, зная, что она обладала силой уничтожить его.
Он жаждал, желал еще нескольких украденных минут провести в ее присутствии. Не зная как, но она забралась в его душу. Не зная, почему.
Не беспокоясь.
Только испытывая уверенность, со знанием, рожденным из темного и неумолимого голода, что он желал ее, - ее прикосновение, ее разум, ее душу, - больше, чем что-либо прежде.
Так же он был уверен, что его обязанность и судьба запретили это.
Но, разумеется, его обязанность не откажет ему один раз попробовать на вкус ее губы. Он молча наклонился, но когда оказался близко, ее глаза открылись.
- Аларик. Нам нужно перестать вот так встречаться, - сказала она, ее пухлые, мягкие, созданные для поцелуев, губы сложились в улыбку. Он не мог оторвать глаз от ее рта. Даже жрец Посейдона, соблюдающий целибат, мог бы фантазировать о ее губах.
Она облизала кончиком языка пересохшие губы, и его охватило желание. Он отступил на шаг, его колени внезапно ослабли.
Квинн села на узкой кровати, ее взгляд охватил маленькую комнату, которую ей предоставили ведьмы. – Ты в порядке? Твое лицо посерело, что не может быть признаком здоровья. Что случилось? Где мои люди?
Он вытянул руку, чтобы остановить град вопросов, и сел в единственное кресло в комнате.
– Минуту, прошу. Кажется, что я не так силен, как хотел бы.
Шокирующее осознание затуманило ее взгляд. – Нападение. Тот вампир, он меня ударил, я должна быть, мертва.
Она спустила ноги с кровати и обняла себя руками, глядя на него. – Последнее, что я помню, что я чувствовала в легких как тону, а потом или я отключилась, или небо взорвалось. И почему у меня такое чувство, что ты с этим как-то связан?
Он смотрел на нее, как он мог когда-либо насмехаться над поэтами. Явно возможно утонуть в женских глазах. Или, по крайней мере, желать остаться в ее теле вечность.
Но мысли о том, чтобы оказаться внутри Квинн вели к темным и невозможным стремлениям, раздеть ее и войти внутрь ее прямо здесь на кровати, где он закончил ее исцелять. Войти в нее так глубоко, чтобы она его никогда не отпускала.
Никогда не хотела его отпускать.
Невозможные желания.
- Аларик? – ее дыхание сорвалось на его имени, как будто она увидела его фантазии или прочла спрятанные уголки его разума. Она являлась анэшой, и вероятно, он недостаточно закрылся.