Этого было вполне достаточно, чтобы вселить опасение индейцу. Виннебаго был ему знаком: они встречались раньше.
Несколько ночей тому назад, когда Оленья Нога пошел в лагерь виннебаго и разбил Черного Медведя со всеми его воинами. Там на страже стоял краснокожий. Оленья Нога бросил в него отобранное у врагов ружье и сбил его с ног.
Виннебаго, перенесший это оскорбление, и был тот самый индеец, который стоял теперь у дверей, и конечно же узнал Оленью Ногу.
Шавано очутился в таком опасном положении, которое было трудно даже оценить. Он почувствовал, что должен во что бы то ни стало тотчас же выйти из хижины.
Более благоприятный момент, чем теперь, вряд ли мог представиться. Огненная Стрела и его товарищи были в другом углу хижины, и только один виннебаго преграждал шавано путь к свободе.
Стороживший дверь индеец начал ее потихоньку прикрывать, и Огненная Стрела с прочими ожидали доклада, как вдруг Оленья Нога положил руку к нему на плечо.
— Пусть мой брат отойдет, и шавано найдет тех, кто стрелял!
Виннебаго повернулся, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
— Шавано — змея, которая жалит свой собственный народ! Великий Дух отдал его в руки виннебаго!
8. БЫСТРОТА И НАТИСК
Оленья Нога почувствовал, что, войдя в хижину, он попал в полном смысле слова в львиную пасть. Он нанес виннебаго не один тяжкий удар, и они знали это. Теперь пришло время расквитаться за обиды.
Воин, узнавший шавано, закрыл перед ним дверь и произнес вышеприведенные хвастливые слова, но ему не удалось окончить свою речь. В одно мгновение левая рука шавано вытянулась и, схватив виннебаго за горло словно железными когтями, отбросила с такой силой, что он почти замертво грохнулся оземь. В то же самое время дверь растворилась, и Оленья Нога выскочил наружу. Он, конечно, не тратил времени на то, чтобы закрыть ее за собой, но бросился за угол хижины и помчался во весь опор к лесной прогалине.
Быстроногому шавано предстояло пробежать лишь небольшое пространство, но секунды были дороги: от каждой из них зависела его жизнь. Врагам, от которых он так быстро убежал, стоило сделать несколько шагов, чтобы нагнать его, а они наверняка не теряли времени.
Воспитание американского индейца с самого нежного возраста направлено к тому, чтобы сделать его быстрым во взорах и движениях, и, хотя воины, находившиеся в хижине, может быть и были ошеломлены дерзостью молодого индейца, но, наверное, скоро пришли в себя и оправились.
С быстротой, которую никто не мог бы превзойти, Оленья Нога побежал прямо к той части леса, где были Фред Линден и Терри Кларк, устремившие внимательные взоры на хижину в ожидании развязки событий.
То, что они увидели, действительно поразило их: молодой шавано на их глазах выбежал из-за угла, держа в левой руке свой карабин, его ноги двигались с такой быстротой, что едва можно было разглядеть мелькающие мокасины. Оленья Нога спасал свою жизнь и сознавал это.
Фреду и Терри казалось, что шавано вместо того, чтобы убегать, должен бы был повернуться к своим врагам и стрелять в них, но их было пятеро, а он один, и шансы были слишком не равны. Короче говоря, единственным спасением было поспешное бегство. Он это прекрасно сознавал и делал все от него зависящее.
Огненная Стрела стоял в углу у огня, когда увидел, что виннебаго-привратник падает навзничь, и что шавано исчезает за дверью. Громко вскрикнув, он тотчас же перескочил через пламя, между тем как другие, в том числе и привратник, быстро вскочили на ноги. В два прыжка вождь очутился у двери, которая была полуотворена, Огненная Стрела толкнул ее и выскочил наружу.
Осмотревшись кругом, он не увидел беглеца, но, догадавшись об уловке, бросился к углу хижины и увидел шавано, бегущим подобно испуганному, ищущему защиты оленю.
Лучшей цели не могло ему представиться. Как ни была удивительна быстрота индейца, она не могла сравняться с быстротой ружейной пули, притом у Огненной Стрелы было достаточно времени, чтобы прицелиться метко, раньше чем его жертва успеет скрыться из виду.
С торжествующей улыбкой виннебаго взвел курок ружья, поднял его к плечу и прицелился в беглеца.
Читатели, конечно, не забыли что Фред и Терри стояли не очень далеко от бегущего шавано и оба увидели угрожающие действия виннебаго.
— Это джентльмен принадлежит мне! — заметил молодой ирландец, быстро наводя свой карабин на Огненную Стрелу, который, казалось, не видел молодых людей, стоявших как раз перед его целью.
— Не промахнись! — воскликнул Фред. — Не то Оленья Нога погибнет!
— На этот раз я не промахнусь! — уверенно ответил Терри, который теперь действительно чувствовал, что цель принадлежит ему.
Положение было настолько отчаянное, что Фред Линден тоже не хотел терять своих шансов. Он также взял ружье и отстал от своего товарища не более, как на секунду.
Таким образом случилось, что все трое приготовили свои ружья почти в одно время. Огненная Стрела едва успел прицелиться в Оленью Ногу, как одновременно с этим в него прицелились Фред и Терри. Однако, никому из них не удалось спустить курка.
В тот момент, когда жизнь Оленьей Ноги висела, можно сказать, уже на волоске, вдруг Огненная Стрела издал раздирающий крик. Подскочив на три фута, он взмахнул руками и упал навзничь.
Даже и в этот ужасный момент Терри не покинула его добродушная веселость. Как только раздался выстрел, он опустил ружье и сказал:
— Вот какова моя репутация, Фрид! Этот негодяй собирался уж застрелить Оленью Ногу, как вдруг заметил, что я в него прицеливаюсь. Он догадался, что ему несдобровать, и поэтому повернулся килем кверху и бросил свое ружье, не тратя даром пороху. Постарайся, Фрид, приобрести такую же репутацию, как я!
Фред едва успел расслышать эти, не совсем гармонирующие с обстановкой, слова товарища, так как события следовали одно за другим с быстротой урагана. Предсмертный крик Огненной Стрелы еще звучал в воздухе, когда Оленья Нога, перескочив через группу кустарников прямо навстречу молодым людям, остановился, быстро повернулся, держа в руках заряженное со взведенным курком ружье и приготовился вступить в состязание с виннебаго, от которых он так поспешно убежал.
Обстоятельства пока не особенно благоприятствовали последним. Правда, их проворный вождь быстро очутился за дверями во главе остальных, но наградой ему была смерть. Остальные четверо отстали от него не надолго. Тот из них, которого Оленья Нога опрокинул на землю, жаждал отомстить за такое унижение. Он вскочил на ноги в тот момент, когда другие бросились вперед, и был уже между ними, когда они толпой выбегали из двери за своим вождем.
Выбегая, индейцы услышали отчаянный крик Огненной Стрелы и увидели, как во время последней агонии его карабин отлетел на несколько шагов прочь, и как, наконец, его безжизненное тело опустилось на землю.
Удивление виннебаго было полное. Все четверо не знали откуда раздались выстрелы, и столпились вместе в изумлении и нерешимости, что предпринять.
События скоро вернули их к действительности: мимо них просвистела вторая пуля и ударила в бревно хижины. Это привело их в панику, и они бросились в дом, как стадо баранов, не успокоившись, пока не очутились в дымной и темной комнате и не заперли за собой дверь. Они жестоко были наказаны за свои намерения: они замышляли вовлечь путников в обман, но вот события изменились, и теперь все, по-видимому, было направлено против них.
Когда Оленья Нога бежал, ища защиты, он увидел своих двух друзей. Они принимали такое горячее участие в его судьбе, что и не думали прятаться, а стояли на виду, наведя ружья на хижину. Он, конечно, сразу это понял. Затем раздался крик и звук выстрела, что доказывало, что по крайней мере один из виннебаго убит.
Даже и в этот критический момент Оленья Нога успел заметить, что у дул ружей, которые он видел перед собой, не блеснул огонь, и что звук выстрела, спасшего ему жизнь, раздался совсем с другой стороны.
Однако, он не мог забыть, что другие виннебаго были еще живы. Когда он прибежал и остановился, то ожидал, что вот-вот завяжется борьба, в которой примут участие он и его товарищи против краснокожих, которые скоро должны были получить подкрепление.
Но враги не появлялись. Наши друзья не видели их с тех пор, как последний из них скрылся в дверях вслед за своими товарищами, спасавшимися от пуль, одна из которых унесла их вождя. Шавано опустил ружье, которое пока ему не было нужно.
— Если эти шельмы, — начал Терри, — начнут бегать по хижине с той же быстротой, с какой они вбежали в нее, то все бревна посыплются им на голову, как случилось с двоюродным братом моего дяди, который…
Оленья Нога повернулся к Терри с таким недовольным выражением, что тот моментально притих, как будто бы его хлопнули томагавком по голове. Он не только любил, но и боялся шавано.
Терри сам почувствовал, что его слова были сказаны некстати, а потому и замер, как статуя. Все трое держали ружья наготове на случай, что четверо индейцев опять выйдут из хижины.
В такие минуты время тянется невыразимо долго, но тем не менее все молчали, пока напряжение мало-помалу прошло, и нервы успокоились.
Все это время Фреда и Терри занимал один вопрос: кто сделал два выстрела, спасшие жизнь Оленьей Ноги?
Терри обернулся к шавано, намереваясь спросить его, но вспомнил его недовольный взгляд и удержался. Поймав взгляд Фреда, он стал просить его знаками, чтобы он сделал этот вопрос.
Но молодой Линден только покачал головой в ответ: он слишком хорошо знал своего друга, чтобы приставать теперь к нему с расспросами.
9. СТРАННЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ
Как странно в этой жизни чередуется юмористическое и патетическое, драматическое и тривиальное, трагическое и комическое! Кто бы предположил, что три воина, державшие ружья наготове и собиравшиеся отражать нападение диких виннебаго, увидят что-нибудь смешное? Однако, именно так и случилось.
Оленья Нога занимал свою позицию за скалой, несколько впереди других, между тем как молодые люди, чувствуя, что напряжение нервов уменьшается по мере того, как проходят минуты, стали осматриваться вокруг себя, чтобы успокоиться на более мирных впечатлениях, после тяжелых предыдущих сцен.
В это время они услышали какое-то топанье и шорох между кустами. Шавано с быстротою молнии повернулся, молодые люди схватились за ружья, ожидая немедленного призыва к делу. Но судя по шуму, было очевидно, что к ним приближалось или дикое животное, или кто-то такой, кто не подозревал о присутствии чужих.
Оказалось, что первое предположение верно. Вскоре появилась морда огромного черного медведя, а потом и вся его неуклюжая, тяжеловесная, страшная фигура.
В тот момент, когда его черное мохнатое туловище появилось между зеленью, шавано сделал шаг вперед и приподнял ружье. Ему случалось видеть, что люди его расы надевают на себя шкуру животного, чтобы обмануть врага, и он не хотел попасться в такую ловушку. Однако, после второго взгляда, он убедился, что перед ним был действительно черный медведь.
Может быть, вы читали историю о том, как один индейский воин оделся в шкуру одного из таких животных и так хорошо подражал его движениям, что обманул часового. Но, если вы поразмыслите над этим, то согласитесь со мной, что часовой, верно, не хорошо разглядел зверя, иначе он различил бы подделку. Если дело не происходит ночью или при особенно благоприятных условиях, то весьма трудно обмануть кого-нибудь таким образом.
Вы, вероятно, вспомните, что дело происходило поздней осенью, в такое время, когда американские медведи чувствуют себя всего лучше. Так как они обыкновенно засыпают с наступлением холодного времени и спят до весны (просыпаясь иногда в феврале), существуя на счет накопившегося жира, то поймете, что все зимующие животные должны накопить добрый запас жировых тканей перед уходом на зимние квартиры.
Фред и Терри никогда не видели такого жирного медведя, как этот, а он, завидев их, остановился и, поведя носом, с любопытством нюхал воздух. Он был жирен, как поросенок, которого владелец откармливал несколько недель, и, по-видимому, двигался неохотно. Когда же это было необходимо, он шел неуверенной, шатающейся походкой.
— Хорошая добыча! — сказал Фред, указывая на него.
— Да, окорока были бы очень вкусны, если их хорошо сварить! — сказал Терри.
— Выстрелить в него, что ли? — спросил Фред, осторожно понижая голос и обращаясь к Оленьей Ноге. Последний посмотрел на него, как бы удивленный вопросом, и потряс головой.
Внимание шавано все еще было направлено на хижину, откуда он несколько времени тому назад убежал, и он опять повернул туда свое лицо, предоставив своим друзьям заниматься медведем.
Этот последний долго всматривался в стоявших перед ним джентльменов, потом неуклюже повернулся и пошел вперед. В это время он очутился на небольшом, но крутом склоне, и надо же было, чтобы камень, на который опиралась лапа, сорвался и покатился вниз.
Как это случилось, трудно объяснить, но медведь вдруг потерял равновесие и упал даже не на бок, а прямо на спину, как неуклюжий мальчик, который запнулся о какой-нибудь предмет, имея обе руки в карманах.
Смешная фигура огромного медведя, который так сильно шлепнулся из-за такой ничтожной причины, и особенно его растерянный вид, когда он поднялся на ноги, заставили молодых людей разразиться смехом.
Все, что Терри мог сделать, это сдержать свое веселье, чтобы оно не сделалось слишком шумным. Легкий шум, который произвело падение медведя, заставил Оленью Ногу повернуть голову и посмотреть на зверя. Фред взглянул на своего сдержанного друга и заметил легкую улыбку на его губах. Действительно, он был бы странным человеком, если бы не засмеялся.
Животное, поднявшись на лапы после невероятных усилий, в течение нескольких минут как бы приводило в равновесие свои душевные силы. Было очевидно, что неожиданное падение сильно перепутало мысли, и он не знал теперь, как в них разобраться.
Наконец, медведь успокоился и отправился дальше своей ужасной походкой.
— Хорошая это будет добыча для тех, кто его застрелит, — сказал Фред, обращаясь к Терри, — я никогда не видал такого жирного медведя. Но не странно ли, что он уходит, когда у нас в руках так много карабинов?
— Медведь глупее всех глупцов, как говорили про моего двоюродного брата, то есть нет, — поспешил поправиться Терри, — как про него никогда не говорили. Этому зверю остается пойти назад в лес, забраться куда-нибудь в дупло, пещеру или берлогу, иначе он так растолстеет, что будет не в состоянии карабкаться на деревья!
— Я было подумал, что это — виннебаго, надевший на себя шкуру дикого животного!
— Скорей это дикое животное, надевшее шкуру виннебаго, — сказал Терри, — потому что никто другой не мог бы так смешно споткнуться и повалиться на спину, болтая ногами в воздухе!
И Терри, прикрыв рот рукой, сделал гримасу, как будто бы он страдал коликами, весь трясясь от сдерживаемого смеха. Фред тоже не мог сохранить полного спокойствия, но старался не шуметь, так как Оленья Нога остался бы недоволен таким неподобающим поведением.
Не надо забывать, что все эти события заняли не более нескольких минут, и Фред с Терри еще не успели умерить всей веселости, как трагический элемент пришел на смену комическому.
Медведь еще не успел скрыться из вида, как вдруг, по-видимому, переменил намерение и решил вернуться назад. Опять послышался какой-то шум в кустах, хотя не такой сильный, как в первый раз, и тотчас юноши увидели очертания темной фигуры.
— Я не знал, что здесь так много медведей! — сказал Фред.
— Это не тот, который был здесь минуту тому назад. Другой медведь рассказал ему, как он упал на спину, и эта история так понравилась второму, что и он вздумал проделать такую же штуку.
— Он трусливее, чем тот! — сказал Фред, устремив глаза на животное, которое будто бы не решалось идти так далеко, как его предшественник.