— Спасибо, уважаемый Глазоварс, за ваше терпение. Я еще молод, и со мной, несомненно, хлопотно работать. Напоследок я только попрошу вас ежемесячно присылать мне полный финансовый отчет обо всех операциях, проведенных моим опекуном, — Поттер потряс в воздухе аналогичным отчетом, полученным сегодня. — То, что вы будете делать по своему разумению во благо для состояния рода Поттер, я не буду контролировать до принятия наследства, полагаясь на ваш опыт, — Глазоварс видел, как молодой вероятный наследник с легкостью играл словами, не оскорбляя, но давая понять свое отношение к возможным просчетам. — И еще. Я налагаю вето на все операции опекуна на сумму более, скажем, десяти тысяч галлеонов. Имеются в виду операции, проводимые без моего ведома. Это правомочно, насколько я знаю, в случае с гражданским опекуном, — Гарри старательно подготовился к походу в Гринготтс, кое-что почитав о своих правах или выспросив у Тома заранее. — Проход в мой личный сейф опекуну я запрещаю. Только в моем присутствии. А вот я сам хотел бы там побывать сегодня и взять немного денег, — у Поттера осталось еще достаточно золотых галлеонов, но увидеть свой сейф он очень хотел. Любопытство еще никто не отменял.
Путешествие глубоко под землю на шаткой тележке Гарри не забудет никогда. Не то чтобы он очень испугался, но приятных ощущений от катания на гоблинских горках он точно не получил. Выходя из Гринготтса почти через четыре часа, Поттер не был уверен, что Том его дождался. Но тот терпеливо топтался возле ближайших магазинчиков, не выпуская из виду вход в банк. Путь до «Дырявого Котла», а затем и до ближайшего безлюдного переулка в маггловском Лондоне прошел без происшествий. Через несколько неприятных секунд аппарации Гарри был в Певерелл-мэноре.
========== Глава 13 ==========
Из аппарации Риддл вышел возле входа в собственный дом. Он придержал за плечо Гарри, у которого всегда кружилась голова после перемещения. Индивидуальная непереносимость парной аппарации доставляла Поттеру обычно несколько неприятных минут.
— Все в порядке? — Том заботливо осмотрел Гарри.
— Если ты про аппарацию, то сейчас пройдет. Ты же знаешь. А если про банк, то — да, в порядке. У меня есть, что обсудить с вами, — Поттер отвлекался на ответ, чтобы быстрее прийти в себя. — Поищем Северуса?
— Я сам вас нашел, — раздалось за спиной у Гарри. — Уже почти час дожидаюсь удовольствия обсудить новости.
Голос был каким-то странным, как показалось Поттеру, и он развернулся, чтобы оценить Снейпа взглядом. Вроде ничего особенного он не увидел. Северус выглядел, как обычно, когда выходил за пределы Певерелл-мэнора. Легкая черная мантия, темный костюм под ней, тщательно уложенные прямые волосы, равнодушие на лице. Равнодушие и легкая растерянность, столь же малозаметная, как и неуверенность, и удивление в голосе, услышанные Поттером. И, как видно, не только им.
— Дорогой, что-то случилось? — Том исключительно редко так называл Снейпа при Гарри.
— Ничего не случилось, — моментально ощетинился Северус. — С чего ты взял?
— Хорошо, что ничего, — с сомнением высказался Поттер. — Так и будем перед входом стоять?
Добиться от Снейпа ничего вразумительного с наскока не удалось. Поэтому Гарри решил сначала посоветоваться по своим вопросам, о чем и попросил Тома и Северуса. Переодевшись, все собрались в гостиной в ожидании обеда и заодно для обсуждения последних новостей. Поттер рассказал о ревизии, произведенной управляющим, и дал почитать отчет.
— Значит, все же не утерпел, запустил руку в чужие деньги? — усмехнулся Риддл, положив отчет на столик. — Дамблдор был очень неосторожен. Я наведу справки по своим каналам, Гарри. Посмотрим, что из этого получится.
— Там есть ежемесячные суммы на мое содержание, якобы переданные воспитателям, то есть Дурслям, я так понимаю, — Поттер указал на отчет. — Это ведь можно как-то проверить?
— Если законным путем не получится, то залезем в голову твоим Дурслям, — махнул рукой Том. — Там есть моменты более серьезные. Как, например, те сто тысяч, вложенные в убыточное маггловское предприятие, и поэтому просто растаявшие где-то. Или открытие в Австралии фирмы, занимающейся ссудами, очень скоро объявившей себя банкротом. У нас есть время, и мы найдем тех, кто нам поможет разобраться во всем. Твои распоряжения управляющему разумны, но могут вызвать недовольство опекуна. Вообще, тебе несказанно повезло, что Дамблдор не магический опекун. Не то пришлось бы молча наблюдать за его художествами. Ты обижен на своего опекуна, но мы уже не раз тебя предупреждали, Гарри, что не нужно воевать с Дамблдором, ты еще не готов его переиграть. Он очень сильный противник. Постарайся пока просто быть незаметным для него — это лучшая тактика для выживания, поверь нам, — Риддл волновался, что Поттер может пострадать от хитроумных задумок Альбуса.
— Сидеть и прятаться? Словно трус? — только когда слова вырвались, Гарри понял, что именно он ляпнул. — Простите, я не хотел сказать ничего такого.
— Ты уже сказал, — процедил сквозь зубы Снейп, заметив, как болезненно дернулся от его слов Том. — Ты молодой и зеленый, Поттер. А еще глупый. Вот познакомишься с господином директором, тогда и поговорим. К тому же мы тебе уже не раз объясняли, что нельзя смотреть на что-то только с одной стороны. Не берись судить о том, о чем не имеешь ни малейшего представления.
— Ну, простите! Пожалуйста! Том, я не хотел никого обидеть, — Гарри чуть не плакал.
— Вот это, Том, твое попустительство. «Мальчик растет, мальчик развивается, у него должно быть свое мнение…» Вот ты и услышал его мнение, — продолжал шипеть Снейп.
— Сев, прекрати. Ты сегодня сам не свой после банка. Давай лучше послушаем, что еще нам расскажет Гарри, если у него есть, что рассказывать, — Риддл решил никак не комментировать слова Поттера.
— Есть, — Гарри глубоко и размеренно дышал, чтобы не разреветься после злых слов Снейпа. И самое обидное, что все они были чистой правдой. Только неблагодарная свинья могла сказать тому, кто спас тебе жизнь, такие отвратительные слова. Гарри, конечно, даже не думал о Риддле, он говорил вообще, но получилось… Получилось мерзко и гадостно, за что ему было ужасно стыдно.
— Не кисни. Давай свои новости, — улыбнулся Том и, потянувшись, достал до плеча Поттера и похлопал по нему. — Все образуется. Я понял, что ты не обо мне говорил.
— Не о тебе, — предательская слеза все же просочилась на ресницу и зависла там маленьким хрусталиком. — Я катался на тележке, — вдруг выдал Поттер, сам не понимая, почему перескочил в рассказе в самый конец своего пребывания в Гринготтсе. Наверное, неуравновешенное состояние не позволило ему сразу заговорить о серьезных вещах. — Сейф — это оказывается целая комната. И деньги там лежат прямо на полу. Я набрал целый кошелек. Хотите, я и с вами поделюсь?
Снейп только успокоился после достаточно резкой отповеди Поттеру, и теперь еле себя сдерживал, чтобы не нагрубить мальчишке, понимая, что тот снова ничего оскорбительного не имел в виду, предлагая деньги. Еще и Риддл предупреждающе поглядел в его сторону.
— Спасибо, Гарри. У нас тоже есть сейфы, как целые комнаты, и там тоже лежат деньги прямо на полу. Так во всех сейфах Гринготтса, — Том по-прежнему слегка улыбался и ждал, когда Гарри полностью успокоится после своих неосторожных слов.
— Конечно. Я понимаю. Это для меня все так интересно, — кивал Поттер. — А еще я видел гобелен Поттеров.
Вот эти слова привлекли пристальное внимание обоих мужчин, и они с любопытством глядели на Гарри.
— Я точно сын троих родителей. Как сказал Глазоварс, это управляющий, я — трирожденный. Смешное название. Правда?
— Не такое уж и смешное, если знать, о чем идет речь, — заметил Снейп. — И кто твои родители? Мы правильно ведь догадались?
— Правильно. Джеймс Поттер, Лили Эванс, Геллерт Гриндевальд.
— Геллерт? Вот откуда, скорее всего, способности к окклюменции. Он был сильным менталистом. А я думал, отцом стал кто-то из его родни… Как это им удалось? — Снейп задумчиво потер подбородок.
— А признание Магией Лили Поттер или Эванс полноправной родительницей тебя уже не удивляет? — Риддл подозрительно смотрел на Северуса, которого, по идее, должна была в первую очередь заинтересовать роль его подруги в этой истории.
— Не удивляет. Я знаю про Лили, — отмахнулся Снейп, продолжая обдумывать свое.
— А почему это удивляет нас? Не подскажешь? — голос Тома был сладким, как патока, и ядовитым, как сок анчара.
— Меня не сильно удивляет, — вставил свое слово Поттер. — На гобелене возле имен мамы и папы, того, который Джеймс Поттер, в скобках было написано «Певерелл». Глазоварс пояснил, что Магия признала маму моей мамой… Ой, — Гарри почесал макушку и начал еще раз: — Магия признала Лили Эванс моей мамой, потому что у нее корни в роду Певерелл, а у Джеймса Поттера тоже было такое же наследие.
— Усиление крови, — понимающе кивнул Том. — А кто из Певереллов значится на гобелене Поттеров, ты не посмотрел?
— Игнотус, — с готовностью ответил Гарри. — А другие гобелены я смогу посмотреть только после того, как мне исполнится четырнадцать. И то, если меня Магия признает наследником тех родов, — со вздохом закончил он. — Но, Том, ты ведь тоже наследник Певереллов, раз живешь в этом доме. Ты сейчас глава рода, да?
— Да, — улыбнулся Риддл. — Только я наследую Кадмусу Певереллу. Родному брату Игнотуса, который передал наследие крови твоему отцу.
— Так тебе же доступен гобелен Певереллов. Значит, ты мог бы посмотреть, каким боком к нему относятся Эвансы, — сделал заключение Поттер.
— А ты не забыл, что меня как бы нет? — ухмылялся Риддл.
— Ага. Именно поэтому мне очень убедительно сказали, что у рода есть глава. Гоблины знают, что ты жив. Глазоварс особо не делал из этого тайну. Так почему тогда весь магическим мир считает, что ты мертв? Никак я не пойму ваш мир, — Гарри раздраженно поправил волосы, упавшие на глаза.
— Тебе так и сказали, что Том Марволо Риддл является сейчас главой рода Певерелл? — переспросил Том.
— Нет, сказали, что есть глава и все, — Поттер понял, что гоблины ему, по сути, ничего не сказали секретного. Это он сам сделал выводы, добавив информацию, которой обладал до посещения Гринготтса.
— А вот я своими глазами видел корону над твоим именем на гобелене, Том, — слова Снейпа были подобны разорвавшейся бомбе для Риддла. Гарри немного отставал с пониманием и реакцией на сказанное в силу своего малого опыта.
— Ты видел гобелен Певереллов? На каком основании тебя к нему допустили? — ошарашенно спросил Том.
— Я, оказывается, теперь наследник второй линии рода Певерелл. Твой наследник, Том. Кстати, как и, скорее всего, Гарри. Правда, он пока только возможный наследник второй очереди, но его имя вышито серебром рядом с моим. Хоть номер колена и не указан, место размещения его имени о многом говорит. Ладно, ты сейчас от любопытства лопнешь, — снисходительно ухмыльнувшись, Северус продолжил, не дожидаясь наводящих вопросов: — Когда я попросил провести ритуал, управляющий рода Принсов засуетился и сказал, что в роду произошло несколько изменений, что отразилось на гобелене, поэтому я очень кстати пришел для проведения обряда родства. Кто-то там умер, кто-то перешел в другой род, кому-то Магия польстила и вручила подарки. Честно скажу — я не очень прислушивался. Судьба каких-то там родичей седьмого колена меня мало волнует, особенно в свете того, что я ни с кем из них не поддерживал связь. А еще покаюсь — никогда не рассматривал внимательно гобелен Принсов. Самые древние рода так перемешались за прошедшие века, что многие известные маги прошлого, такие как Певереллы или четверка Основателей Хогвартса, являются предками почти всех волшебников современности. Вот и на своем гобелене я сегодня увидел Певерелла. Антиоха — старшего из братьев. Оказывается, уже четыре года как Великая Магия признала, что у меня достаточно наследственной магии рода, чтобы стать значимым наследником Певереллов. Чем я заслужил ее доверие, я не знаю. Стоит на досуге подумать, что произошло четыре года назад. Но факт остается фактом — Магия признала меня наследником Певереллов второй очереди. Именно на этом основании я смог сегодня требовать отвести меня к гобелену Певереллов.
— Почему тогда тебя удивило, что именно Геллерт отец Гарри? Разве…
— Потому что он не указан его отцом на гобелене Певереллов, — перебил Тома Северус. — С ним вообще там только Лили связана как мать. И все. Возможно потому, что это не кровное наследство, а магическое? То, которое дала сама Магия? Я ведь тоже на том гобелене не связан ни с кем родственными нитями. Да и ты в наследники вышел через род Гонтов, но родственных связей у тебя я не видел на гобелене. Только указание кровного рода, как и у меня. Жаль, мы не можем посмотреть гобелен Гриндевальдов пока.
— Магическое наследство? Ты, пожалуй, прав. Я не подумал перед тем, как задать вопрос. Оба родителя, в нашем случае их трое, — ухмыльнулся Том, — обычно указываются только на Родовом гобелене того рода, в котором ребенок признан сразу после своего рождения, согласно кровным узам. Связь ребенка с матерью или вторым отцом указывается еще и на их Родовых гобеленах, но только в том случае, если родитель кровный, а не магический наследник того рода. Как-то так, кажется, — Риддл задумался на минуту. Затем продолжил, словно рассуждая вслух: — В каждом роду по-разному. Но в роду Певереллов, как я знаю, может быть всего три признанных Магией наследника второй очереди, так же, как и три — первой. Когда я в двадцать два года принимал этот род, я был один. Один на два списка — золотой и серебряный. Магия на тот час не видела других наследников, способных занять место главы рода. Откуда… Стоп. Гарри, ты сказал, что «Певерелл» было написано возле имени Поттера и возле имени Эванс?
— Да, — Гарри сидел молча и старался разобраться в том, что услышал.
— Значит, на момент зачатия Гарри, они были утверждены Магией в своих правах наследования Певереллам. И вполне возможно, учитывая попадание Гарри в серебряный сектор, его отец уже был наследником второй очереди. Но он не представился главе рода, согласно обычаю. Почему? — вопрос адресовался Снейпу.
— Потому что Джеймс Поттер, ставший таковым, скорее всего, в результате усиления крови за счет предыдущего поколения, к тому моменту, когда об этом узнал, был на другой стороне противостояния. И, думаю, что не очень ошибусь, если скажу, что он боролся под знаменами Дамблдора еще и потому, что ему было выгодно освободить себе дорогу. Уничтожив тебя, он становился потенциальным главой рода Певерелл. По крайней мере, он мог в таком случае попытаться примерить перстень главы рода. Возможно, даже Альбус об этом не знал, — рассуждал вслух Северус.
— Простите, можно? — робко вклинился Гарри.
— Конечно, задавай вопросы, если тебе не понятны наши выводы, — казалось, что Том только сейчас вспомнил, что они с Северусом не одни в этой комнате. Ему было немного не по себе от того, что обсуждая вопросы, напрямую касающиеся Поттера, они о нем самом как-то забыли.
— А почему не был наследником мой дед — отец Джеймса Поттера? Его-то ты должен был увидеть на гобелене.
— Видимо, наследие в его крови было не в достаточной мере сильным для этого. Может он и был на гобелене, когда я принимал род, в третьей или четвертой очереди, но я тогда как-то не обратил внимание. А потом было не до того. А вот брак… Гарри, родителей Джеймса на гобелене Поттеров ты хорошо рассмотрел?
— Карлус Поттер и Дорея Блэк. Она родственница моего крестного? — Гарри чувствовал, что скоро окончательно запутается.
— Родственница, но не очень близкая, кажется через своего отца или деда, — ответил ему Снейп. — Выходит, что именно Дорея привнесла недостающую часть крови Певереллов. Поттеры очень тщательно всегда просчитывали браки. Впрочем, как и все чистокровные рода. А отец Джеймса был очень тщеславным человеком, несмотря на внешнюю мягкость и показную доброту. Но нельзя исключить и дар Великой Магии. Джеймс мог стать наследником Певереллов по ее воле, — Северус пожал плечами, признавая возможность и такого поворота событий.