Выйдя из дверей Большого зала после обеда, Гарри нос к носу столкнулся с Роном Уизли, который явно его поджидал.
— Привет, Гарри! Как же так получилось, что ты попал к слизням? Твои родители учились на Гриффиндоре, мне мама рассказывала. Ты тоже должен был к нам попасть. Это кто-то Распределяющую Шляпу заколдовал, наверное. Это все слизни подстроили, — Рон частил, словно боялся не успеть высказаться Поттеру. Они отошли немного в сторону, чтобы не мешать выходящим из Большого зала студентам. — Ты же знаешь, что там учился Сам-Знаешь-Кто, — Уизли понизил голос, словно раскрывал тайну века.
— Рон, а почему ты так называешь Волдеморта? Я же его вроде как победил? — Гарри тоже шептал, но ему было смешно смотреть, как вытянулось лицо Рона, когда прозвучал псевдоним Тома.
— Его все так называют, — ответил Уизли. — И ты не говори этого имени, особенно вслух. Так нельзя. И беги от слизней. Они явно что-то задумали.
— Рон, ты третий раз вспоминаешь каких-то слизней. Ты это о ком? — Поттер перестал шептать и кивнул подошедшему к ним Драко.
— Как о ком? О слизеринцах! Их так называют — слизни, — невинно хлопая светлыми ресницами, пояснил Рон.
— С чего бы это? — Драко недовольно смотрел на Уизли.
— Ну, мне Джордж — это мой брат… Так вот, Джордж сказал, что они живут в подвале Хогвартса. Там холодно и сыро, а по стенам сочится вода из озера. И там много слизней. Вот поэтому слизеринцев так и зовут. Они тоже бледные, как слизни, — обстоятельно рассказывал Рон. — Правда, прикольно?
— Не сказал бы, — высокомерно процедил Малфой, и Гарри опустил руку ему на плечо, призывая не заводиться.
— Рон, а ты отдаешь себе отчет в том, кому ты это все говоришь? Я ведь тоже теперь слизеринец, — Поттер усмехнулся, наблюдая, как до недалекого Уизли доходили его слова.
— Прости, Гарри. Я думал, ты не считаешь себя слизеринцем. Ты же не должен быть на том факультете. Ты герой, а все герои — смелые. Раз так, то и учиться ты должен на Гриффиндоре, — в словах Рона звучала искренняя уверенность в правильности своих слов.
— Рон, я уже учусь на факультете Слизерин, если ты не заметил. Значит, я слизеринец.
— Гарри, но как же мы сможем тогда дружить? — уже совсем растерянно поинтересовался Рон, и вдруг наклонился к самому лицу Поттера и прошептал: — Там за твоей спиной стоит директор, улыбается и смотрит на нас. Он, наверное, хочет с тобой поговорить.
Гарри тяжко вздохнул, нацепил на лицо вежливую улыбку и повернулся к Дамблдору.
— Добрый день, Гарри. Вижу, у тебя появились друзья, — Альбус сделал пару шагов навстречу Поттеру. — Если ты не против, мальчик мой, то я хотел бы с тобой поговорить. Давай немного пройдемся.
Дамблдор предпочел бы поговорить в своем личном кабинете, но там лежала Распределяющая Шляпа, а ей не следовало слышать, как Альбус будет уговаривать Поттера сменить факультет. Поэтому, развернув Гарри за плечо, он направился с ним на открытую галерею вдоль внутреннего двора школы. Студенты почтительно расступались перед ними, но не переставали пялиться на Поттера, что немного раздражало его.
— И как тебе в Хогвартсе, Гарри? Тебе здесь нравится? — голос Дамблдора был благожелательным и заботливым.
— Нравится, сэр, — Поттер решил быть немногословным, чтобы не наговорить чего лишнего.
— Ты не жалеешь, что уехал от тети?
Гарри еле сдержал язвительный ответ, он не понимал, чего хочет добиться директор, вспоминая его жизнь у Дурслей.
— Нет, сэр.
— Мальчик мой, меня вчера очень удивило решение Распределяющей Шляпы. Обычно дети попадают на те же факультеты, что и их родители. Ты же знаешь, что твои родители учились на факультете Гриффиндор? — вещал Дамблдор.
— Теперь — да. Знаю. У меня не было раньше возможности что-либо о них узнать, как о волшебниках, — Гарри ткнул Дамблдора носом в допущенную оплошность при разговоре. Ведь кто, как не опекун, должен был быть в курсе, что он ничего не слышал о своих родителях-волшебниках до того, как получил письмо из Хогвартса. — И не бывает исключений при распределении? — удивление и небольшой испуг Поттера казались неподдельными.
— Почему же, бывают. Но очень редко. На то они и исключения. А вот в твоем случае… Гарри, так это исключение, или твой отец учился на Слизерине? — Альбус надеялся узнать, кто второй отец Поттера, и ожидал, что Гарри ненароком проговорится.
— Сэр, но вы же только что сами сказали, что мои родители учились на Гриффиндоре, — искреннее недоумение на лице Поттера не могло обмануть Дамблдора, но он не стал пока настаивать.
— Да, конечно. Я так сказал. Гарри, мы можем провести твое перераспределение. Я понимаю, ты был немного взбудоражен вчера вечером. Столько впечатлений… Поэтому Распределяющая Шляпа и растерялась. Как видишь, и такие могущественные артефакты могут ошибиться. Но мы все исправим, мой мальчик. Все исправим…
— Простите, сэр. Я не понимаю. Что мы будем исправлять?
— Гарри, ты должен учиться на факультете Гриффиндор. Вот это мы и исправим. Шляпа готова снова рассмотреть твои способности и произвести…
— Со всем моим уважением, сэр, вы уверены, что Распределяющая Шляпа согласна отправить меня на Гриффиндор? — Дамблдору показалось, что он услышал легкую иронию в словах Поттера. Он задумался — что бы это могло значить? Шляпа, скорее всего, не все ему рассказала. Но зная ее дурной характер, вряд ли удастся из нее вытрясти какие-либо сведения, сверх уже ею сказанного. Разве что сама проболтается.
— Гарри, мы можем попытаться.
— Не нужно, директор. Я не хочу привлекать к себе лишнего внимания. На меня и так все пялятся, как на забавную зверушку. Мне хорошо и на Слизерине. Спасибо за беспокойство, — Поттер старался быть вежливым и выглядеть смирившимся с выбором Шляпы.
— Но такое твое распределение тоже вызывает лишнее внимание, — настаивал на своем мнении Дамблдор.
— А если провести еще одно, то уж точно обратят внимание даже те, кто до этого времени не придавал значения моему распределению. Директор, пожалуйста… Пусть все быстрее привыкнут и перестанут постоянно меня разглядывать. Меня все устраивает. Я буду учиться на Слизерине, — упрямился Поттер, на всякий случай уже придумывая новые ужасы, которыми будет запугивать Распределяющую Шляпу.
— Гарри, ты же знаешь, что я твой опекун? — в голосе директора зазвучали стальные нотки.
— Да, сэр. Гоблины мне об этом сказали, — Поттер шел с опущенными глазами. Он старался не встречаться взглядом с директором. Риддл предупредил его о любви Дамблдора шарить в чужих головах. Окклюменция — хорошее подспорье, но лучше избегать ментального противостояния с директором.
— Я бы советовал тебе подумать. Герою магической Британии место на Гриффиндоре, Гарри.
— Если я откажусь проходить перераспределение, вы меня заставите, сэр? — прямо спросил Поттер несчастным голосом.
— Нет. Я не хочу тебя ни к чему принуждать, — спохватился Дамблдор и снова заговорил сладко и заботливо. — Если ты не хочешь, то так тому и быть. Учись на Слизерине.
— Спасибо, сэр. В таком случае, я останусь на Слизерине, куда меня определил выбор Распределяющей Шляпы. Все привыкнут и перестанут обращать на меня внимание, — Поттер не удержался от облегченного вздоха.
— Хорошо, мальчик мой. Если ты не учишься на Гриффиндоре, то я бы советовал хотя бы друзей завести на том факультете. Это заставит общественность смириться с тем, что ты попал на факультет, где учился Волдеморт, которого ты победил. Хагрид говорил, что ты покупал книги для дополнительного чтения. Надеюсь, ты уже знаешь свою историю… — Дамблдор при этом так тяжко вздохнул, словно это он сам потерял родителей и жил у злой тетки до того, как узнал, что он — волшебник.
— Да, сэр. Я прочел о том, что случилось с моими родителями.
— Я очень сочувствую тебе, мальчик мой. У тебя очень трудная судьба, — если бы Гарри не был предельно внимательным, то мог бы и поверить в то, что Дамблдору действительно его жалко. Но недостаточная эмоциональность и холодок в голосе директора не давали ему обмануться.
— Спасибо, сэр. Простите, но у меня скоро начнется следующий урок, — за разговором с директором Поттер забыл, что у него еще гербология по расписанию после обеда. Спасибо, Малфой и Аманда Корнфут разыскали его и теперь издали подавали знаки, что следует поторопиться.
— Да-да, мой мальчик. Я вижу, староста факультета уже ждет тебя. Иди, Гарри. Не стоит начинать учебный год с прогулов занятий, — сказано было таким назидательным тоном, словно Поттер по своей воле собирался пропустить урок.
— Всего хорошего, сэр, — Гарри все же удержался от неподобающего для ученика тона при разговоре с директором школы.
Поттер не стал задерживаться и бегом кинулся к ожидающим его, а Дамблдор задумчиво смотрел вслед. Что-то смущало его в поведении Поттера. Скромно опущенные глаза, неловкость от внимания посторонних, опасение сделать что-то неправильно — все это хорошо было заметно в мальчишке. Но способность спорить со старшим, пусть и сдобренная покорными поведением, да с легкостью сделанные правильные выводы о следствиях, которые будут вызваны повторным распределением, настораживали. Бунтарский дух, начавший просыпаться в Поттере, следовало направить в нужное русло. Необходимо было придумать занятие, достойное героя Британии. Дамблдор язвительно усмехнулся своим мыслям.
Вечером Поттер попросил своего декана уделить ему немного времени.
— Проходи, Гарри. Это мои личные апартаменты. Надеюсь, ты запомнил дорогу, — Снейп запечатал заклинанием дверь, и почти сразу же Поттер смог наблюдать очень интересную картину. Лицо Северуса на глазах утратило свою суровость и холодность, привычную для студентов, оно, словно мягкий воск возле тепла, слегка «потекло», становясь таким родным и привычным для Гарри. И он не удержался — сделал несколько шагов навстречу Снейпу и обхватил его руками, прижимаясь так, словно они не виделись целую вечность.
— Гарри, ты хотел просто пообниматься со мной? — насмешливо поинтересовался Северус, похлопывая Поттера по спине. — Я тоже соскучился. Сейчас мы поговорим, а потом свяжемся с Томом, он тоже хотел тебя увидеть. Договорились?
— Ага. Прости, но ты был такой… — Гарри задумался, подбирая слово. — Такой чужой. А сейчас ты улыбаешься, как и всегда.
— Смотри в факультетской гостиной не ляпни, что я умею улыбаться. Не подрывай мой авторитет и звание главной язвы Хогвартса, — хохотнул Снейп. — Чай будешь?
Он уже хозяйничал возле маленького столика в углу гостиной. Вскипятив магией воду, Северус заварил чай, и через несколько минут они уже уютно устроились в креслах возле небольшого столика, на котором стояло широкое блюдо с печеньем и конфетами. Гарри подробно пересказал свой разговор с Дамблдором.
— Значит, Альбус интересовался, кто твой второй отец? Думаю, он еще вернется к этому вопросу, Гарри, — Снейп анализировал услышанное.
— Я ведь могу не говорить ему? Или он имеет право требовать от меня ответа, раз он мой опекун? — Поттер немного тревожился.
— Нет, он не имеет права заставлять тебя рассказывать. Но он мог высказать пожелание и настоять на своем присутствии во время проведения обряда родства. И вряд ли ему бы отказали. Так что тебе повезло, что в Гринготтс тебя сопровождал не он. Дамблдор, по какой-то непонятной мне причине, совершил большую ошибку…
— Это Хагрид, наверное, что-то сделал не так, как ему велел Дамблдор. Он очень не хотел отпускать меня с гоблином одного. Чуть не поругался с ним, — перебил его Поттер.
— Возможно, — согласился Северус. — Дамблдор мог планировать провести обряд позже, когда войдет к тебе в доверие, а гоблины спутали ему все карты.
— Не гоблины, а вы с Томом, — уточнил Гарри.
— Причем здесь мы? — не понял сделанных Поттером выводов Снейп.
— Если бы вы не провели ритуал Защиты наследника, меня не ожидали бы специально в банке. А, следовательно, и не намекали бы так настойчиво на проведение обряда родства в тот же день. Насколько я понял, этот обряд — добровольное действие, и нет никаких ограничений по времени его проведения. К тому же я думаю, что даже если бы со мной был Дамблдор, то ему все равно бы не позволили быть свидетелем проведения обряда. По крайней мере, гоблины, вероятнее всего, спросили бы моего согласия. Ну, из-за особенностей, сам знаешь каких. Помнишь, я говорил, что этот обряд был уже чуть ли не просто формальностью для Гринготтса. Мне так Каранякс объяснял. Ведь после проведенного тобой ритуала я уже был признан родами всех моих родителей. Вот и выходит, что во всем виноваты вы с Томом. И я очень вам за это благодарен, — Поттер довольно улыбался. А как же — он сделал весьма логичное заключение и видел одобрение своих способностей в глазах Снейпа.
— Грамотный вывод. Растешь, Гарри, — похвалил его Северус. — Но ты понял — это твое личное дело, кому рассказывать о своих родителях. И помни наш совет.
— В Гринготтсе мне тоже сказали, что лучше не очень-то распространяться об этом. Ой! Я вспомнил... Распределяющая Шляпа тоже знает, что я трирожденный. Она что, мысли читает? Даже у окклюментов? — с приездом в Хогвартс у Гарри на каждом шагу появлялись вопросы, и он уже подумывал завести записную книжку для них, чтобы не забывать спрашивать Снейпа обо всем его интересующем при очередной встрече.
— Шляпа очень своеобразный артефакт. Она не читает мысли, но каким-то странным образом анализирует эмоции. И я подозреваю, что она связана с Гринготтсом или, по крайней мере, с Родовыми гобеленами. А еще, возможно, с Книгой Судеб. Есть такая в Отделе тайн в Министерстве Магии. Вот только я не знаю, насколько Шляпа делится сведениями с директором…
— Она могла ему разболтать? Но мне показалось, что Дамблдор не знает, что я угрожал ей… Оу! — Поттер спрятал глаза и покраснел.
— А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, Гарри, — Снейп насмешливо уставился на Поттера. — Мне очень интересно узнать, почему Распределяющая Шляпа так долго не могла определить тебя ни на один факультет? И как так получилось, что ты попал именно на Слизерин?
— Она заявила, что я мог бы многого добиться на Слизерине, и я сказал, что согласен. А она ни с того, ни с сего начала вдруг сватать мне Гриффиндор. И очень настойчиво так, словно и не слышала моего согласия. Но я хотел быть ближе к тебе. И вот… Она уперлась, а мне пришлось ей пригрозить, — Гарри смотрел такими невинными глазами, словно это не он сейчас рассказывал своему декану о том, что угрожал тысячелетнему древнему псевдоживому артефакту.
— И чем же ты угрожал Распределяющей Шляпе? — Снейп не знал смеяться ему или начинать сердиться. Ведь неизвестно, чем могло бы закончиться неуважительное отношение к Шляпе. Вдруг вообще не стала распределять, а это значило бы, что Поттеру отказали бы в учебе в школе. Прецеденты в прошлом такие были. И не раз. Только в последние лет пятьдесят все, кто получил письмо, однозначно становились студентами Хогвартса.
— Я сказал, что утоплю ее в унитазе и постираю моющими средствами тети Петуньи, — признался Поттер, отворачиваясь. Ему было стыдно, но он не раскаивался в своем поступке.
— И она тебя послушалась? — Северус еле сдерживал рвущийся наружу смех.
— Ну, как видишь — я на Слизерине, — развел руками Гарри, ухмыляясь. Он уже понял, что ругать его не будут.
Снейп рассмеялся и пошел за сквозным зеркалом, чтобы связаться с Томом и вкратце рассказать ему последние новости.
Так уж вышло, что Поттер знал о сквозных зеркалах, но никогда не пользовался ими. Ему было интересно наблюдать действие артефакта.
— Значит, это зеркало, — Гарри рассматривал изящную вещицу в серебряной оправе, с ручкой в виде стилизованного птичьего пера, украшенного аметистом, — позволяет связаться с кем угодно?
— Не с кем угодно, а только с тем, на кого настроены чары, — уточнил Том, улыбаясь ему с зеркальной поверхности.
— Но их можно настроить на кого угодно? — не переставая исследовать зеркало, допытывался Поттер.
— На кого угодно, — согласился Том.