— При всём уважении, сэр… — начал Джейсон.
— Я уверен, вы справитесь, — оборвал его Флетчер. — С завтрашнего дня вы переходите в отдел М, параллельно вы должны будете завершить работу над вашим теперешним проектом, а затем передать его кому-нибудь другому. Мы подберем кандидатуру.
Джейсон чуть не подскочил в кресле от удивления. Отдел М был одним из самых засекреченных в их организации. Большинство сотрудников других отделов лишь приблизительно представляло, чем он занимается.
— Ваш новый начальник, Финлэй, должен скоро к нам присоединиться, а пока я вам сообщу основную информацию, как и собирался, пока вы меня не прервали.
— Прошу прощения, сэр.
— Наша организация практически не ведет самостоятельной разведывательной деятельности, мы отслеживаем движение денег и кое-какие поставки, а также получаем готовые разведданные от наших коллег, потом сводим это воедино. Но есть небольшие исключения. Одно из них, в частности, отдел М. Там занимаются принятием решений и разрабатывают варианты оперативных действий. То есть, они ближе всего к реальной жизни и борьбе с терроризмом. За несколько лет работы наша организация создала свои, пусть и очень скромные, каналы получения информации: в первую очередь, это информаторы в различных финансовых структурах, например, в банках. Некоторые счета для нас выглядят абсолютно чистыми и ничем не примечательными, и только от сотрудников банков мы узнаем, что там подозрительный случай. Информаторов у нас немного, увы. Но есть один исключительно полезный. Финлэй привёз его из Соединенных Штатов.
Джейсон удивленно поднял брови.
— Этот информатор, VS-045, мы называем его Виктор-4 или просто Виктор, начал работу с Финлэем, когда тот ещё работал в Лэнгли
[4]
. Причём он как-то сам на них вышел. Потом Финлэя перевели сюда, но Виктора не получилось передать другому агенту. Он отнесся к перемене контакта с недоверием, такое бывает… О нём абсолютно ничего не было известно, он не получал от нас никакого вознаграждения, то есть, мог просто перестать передавать информацию — и всё. Поэтому его решили оставить при Финлэе. Тем более, Виктор-4 связан не только с американскими, но и с европейскими банками. Возможно, он до сих пор не знает, что теперь Финлэй работает с ним из другого города. Кроме него, в отделе М есть ещё три информатора. Финлэй и его ребята разрабатывают очень сложные операции. Обычно они не очень зрелищно выглядят, без шума и стрельбы, но эффект от них не меньший. Часто в них задействованы десятки людей и организаций по всему миру, и от их синхронизированной работы зависит многое. Мы рассчитываем, что вы займетесь вероятностным моделированием и будете просчитывать варианты развития событий.
— Я понимаю, сэр. Благодарю за доверие, — Джейсон ответил дежурной фразой, продумывая уже, какие перспективы сулило новое назначение. И какие сложности.
Дверь открылась без стука, и в кабинет вошёл сухощавый мужчина с умным, проницательным лицом. Джейсон встречал его в офисе, но не знал, где тот работает и какую должность занимает.
— Рон Финлэй. Джейсон Коллинз, — представил их друг другу Флетчер. — С завтрашнего дня Коллинз переходит под ваше начало, Финлэй. Я объяснил ему в общих чертах ситуацию.
Финлэй протянул Джейсону руку:
— Приятно познакомиться, Коллинз.
— Взаимно, сэр, — проговорил Джейсон, пожимая протянутую ладонь.
— Вот здесь, — Финлэй уселся за стол напротив Джейсона и бросил ему папку, — кое-какие данные. Просто прочитайте, чтобы знать, с чем надо работать. Завтра я хочу иметь хоть что-то понимающего сотрудника, а не проводить экскурсии. У меня нет на это времени.
На следующий день на Джейсона свалилось ещё больше информации. Составить стройную картину не получалось, и к концу рабочего дня у него уже ломило виски от лавины данных. В семь вечера Джейсон снял с вешалки пиджак и отправился домой, впервые за многие месяцы не жалея, что из офиса нельзя выносить информацию, а наоборот, радуясь этому факту.
Он вошёл в подъезд и увидел, как молодая девушка возится с ключами от почтового ящика, пытаясь закрыть тугой замок. Когда он проходил мимо неё, она подняла глаза.
— Здравствуйте, — кивнул головой Джейсон.
— Привет, — широко улыбнулась девушка, блеснув золотисто-карими глазами. — Я Эмили.
— Джейсон Коллинз.
Девушка была примерно его возраста, невысокая блондинка, неброско, но стильно одетая. Джейсон несколько раз встречал её в холле и на лестнице.
— Это я играю на фортепьяно, — с заговорщицкой улыбкой призналась она.
Джейсон метнул быстрый взгляд на стойку Жоао, но тот предусмотрительно куда-то скрылся.
— Да, — смутился Джейсон, — я спрашивал… Я сам немного играю. Вернее, играл раньше. Не думал, что Жоао проболтается. Извини.
— Да что такого?.. — воскликнула Эмили. — Мне даже приятно. Я вот тоже интересовалась у него, кто ты такой, чем занимаешься.
— Я работаю в финансовой сфере.
— Неужели тоже трейдер? — поморщилась Эмили и очень правдоподобно изобразила заносчивое выражение лица соседа Джейсона по этажу.
— Нет, я занимаюсь аналитикой. Я, скорее, математик…
— В общем, не до музыки.
— Даже не знаю. Дома у меня был инструмент, а тут играть не на чем, и времени мало, так что…
— Приходи к нам на ужин. Можем поиграть вместе… Я серьёзно. Мои родители и брат будут рады тебя видеть.
— Я незнаком с ними и… — смутился Джейсон.
— Глупости! Сможешь прийти в пятницу?
— Нет, я, скорее всего, буду работать допоздна.
— Так вся жизнь пройдёт, — закатила глаза Эмили. — Тогда в субботу?
— Хорошо, — Джейсону просто было уже неудобно отказываться. — Спасибо за приглашение.
— Отлично, буду ждать! Квартира 3B. Пока! — Эмили развернулась в сторону лестницы.
Джейсон проводил её взглядом и, когда Эмили скрылась из виду, повернулся к консьержу, который объявился под конец их разговора.
— Вы должны быть мне благодарны, сэр, — исполненным достоинства тоном заявил Жоао. — Вы познакомились с замечательной девушкой.
— Я разве говорил, что желаю с кем-то знакомиться?
— Мисс Гибсон про вас уже спрашивала. Её мать и некоторые другие леди, кстати, тоже спрашивали. Женщины такие сплетницы…
— Мужчины не лучше, — рассержено заметил Джейсон.
Жоао сделал вид, что не слышал этой реплики, и продолжил:
— В маленьких домах новые жильцы всех интересуют.
— Жоао, я буду очень признателен, если в дальнейшем вы будете держаться в стороне от моих личных дел.
— Между прочим, Гибсоны — очень приятная семья, — добродушно улыбнулся консьерж. — Отец работает в Министерстве транспорта, а сын учится в Оксфорде, в Баллиол-колледже…
Джейсон, не дослушав, фыркнул что-то неразборчивое, пересёк холл и поднялся по лестнице.
***
Вопреки ожиданиям Джейсона, субботний вечер оказался очень приятным. Сначала был лёгкий ужин, во время которого ему неплохо удавалось поддерживать разговор и в то же время уклоняться от вопросов о том, чем он занимался в Америке, почему переехал и чем занимается теперь. Он чувствовал себя немного скованно в компании людей, которых абсолютно не знал, и помогало то, что у них была общая тема для разговоров — музыка. Эмили и её мать просто-напросто жили ею. Эмили в этом году начинала учиться в Королевском музыкальном колледже.
Когда после завершения ужина она села за фортепьяно и Джейсон наконец-то по-настоящему сумел оценить её игру, он был просто поражён. Ему даже стало стыдно за то, что он ранее сказал, что тоже играет. Его игра ни в какое сравнение не шла с талантом и техникой Эмили. Позже они попытались сыграть простенькую пьеску в четыре руки, но получилось у них далеко не сразу: Джейсон не касался клавиш несколько лет. Тем не менее, это был один из самых чудесных моментов того вечера: пальцы понемногу вспоминали, как двигаться, и прикосновения к клавишам складывались в мелодию… Впервые за долгое время он чувствовал себя на своём месте, и было во всём этом что-то успокаивающее, семейное, давно забытое.
— Я думал, мне показалось… А вы на самом деле играете вдвоём, — послышался звонкий мужской голос.
Джейсон и Эмили обернулись: в дверях стоял высокий и широкоплечий молодой человек, очень похожий на Эмили и её мать, с такими же золотистыми глазами, но только с каштановыми волосами.
— Это мой брат, Том, — пояснила Эмили. — Том, это Джейсон Коллинз, наш сосед снизу.
— Очень приятно, — хором произнесли Джейсон и Том.
Том так и стоял в дверях, разглядывая Джейсона.
— Мы ждали тебя к ужину, — заговорила Эмили.
— Задержался с друзьями. Скоро начнётся учёба, надо ловить момент.
Том подошёл к ним ближе. Джейсон наконец сообразил, что он слишком долго рассматривает брата Эмили, и повернулся к нотам.
— Шопен? — немедленно заглянул в них Том. — Как скучно. Даже заурядно.
— У меня пока даже это не очень получается, — ответил Джейсон. — Я давно не практиковался. Эмили мне помогает.
— Эмили с её безупречной техникой только мешает, — рассмеялся Том. — Когда я с ней играю, у меня всегда падает самооценка, и я становлюсь чертовски неуклюжим. Даже гамма еле получается.
***
Джейсон засиделся у Гибсонов допоздна. Эмили посоветовала ему частную музыкальную школу неподалеку, куда можно было приходить играть на фортепьяно не на постоянной основе с профессиональной целью, а просто попрактиковаться для себя. Работали там и высококлассные педагоги, к одному из которых ходила когда-то она сама и которые готовили к поступлению в самые престижные консерватории и школы, но Джейсону они были без надобности. Он решил зайти туда в эти или следующие выходные.
Когда Джейсон ушёл, Эмили спросила брата:
— И как он тебе?
— Родителям, наверное, очень понравился. Такой милый мальчик, хоть и американец, но хорошо воспитанный. Как они говорят, «нашего круга».
— Я не про родителей спрашивала, а про тебя, — Эмили начала раскладывать ноты по стопкам.
— Ты не думала, что он может быть геем?
— Он ведёт себя не как гей!
— Я согласен, что он не похож, но… Он слишком красивый, как из журнала. Слишком красивый, чтобы быть натуралом, понимаешь? — предположил Том. У него не шёл из головы, тот момент, когда он только увидел Джейсона: как резко, почти испуганно развернулось к нему красивое лицо и широко раскрылись серые и до странности светлые глаза.
— Почему это красивый парень не может быть натуралом? — хмыкнула Эмили.
— Откуда я знаю, почему так получается? Даже Робби Уильямс про это поёт
[5]
. Так что не слишком-то надейся…
— Господи, Том, можно подумать, я собираюсь тащить его в койку! Он, как и я, играет на фортепьяно, мы живем рядом…
— С фортепьяно тоже осторожнее… Зря ты его в школу отправила. Эти твои музыкальные дружки, которые там ошиваются, из них половина точно геи, без всяких сомнений. Сто процентов. Они же на него набросятся.
— Том, ты про что-нибудь, кроме секса, думать можешь?
— Ну, хорошо… Я так и не понял, где и кем Коллинз работает. Он учился дома — отлично, но колледж он не заканчивал, сейчас нигде не учится, кто его возьмёт на работу финансовым аналитиком без образования, да ещё в таком возрасте? Как-то это странно.
— Я так поняла, что это больше математика и какие-то расчёты… Хотя я толком тоже ничего не поняла. Думаешь, он врёт?
— Даже не знаю. Непохоже. По крайней мере, на вид он достаточно умён и образован.
— Ага… Он правда очень красивый…
— Наконец-то призналась, — усмехнулся Том. — Ты бы такое не пропустила: пепельные волосы, длинные ресницы…
— А, ты тоже на него пялился! — воскликнула Эмили.
— Никогда в жизни! Ты меня знаешь.
Глава 5
Из дневника Джейсона Коллинза
18 октября 2005
Прежде чем начал писать это, стёр несколько предыдущих записей. В основном, полная ерунда: ходил туда, говорил с теми-то. По содержательности почти не отличается от расписания в ежедневнике. А про работу, наоборот, слишком подробно. Лучше такую информацию за пределы офиса не выносить.
Скажу кратко, что в отделе М работать гораздо интереснее. Первые недели было тяжело: всё новое, информация ограниченная, а требуют сразу многого. Потом освоился. Сейчас мне, может быть, и не все данные дают, но их вполне достаточно, чтобы я мог качественно анализировать ситуацию. Первые недели я работал практически вслепую.
Я дважды помогал в подготовке операций, обе связаны с Виктором-4. Они считаются наиболее важными, и меня до них допустили только потому, что опять не хватало людей и времени.
Финлэй после первой операции даже процедил что-то насчёт того, что я внёс свой вклад.
Цель операции была в том, чтобы не дать некоей группе лиц в нужные сроки закупить некий товар (ладно, оружие и взрывчатые вещества) у одной организации с целью проведения теракта. Они ранее пытались протащить товар в страну самостоятельно, но перевозчиков задержали на границе благодаря оперативной информации. Теперь же известно, что эти парни решили больше не рисковать и будут закупаться "на месте".
Вот это и есть суть работы нашего центра: сошлись данные из разных источников по одному региону, от Виктора поступила информация о планирующейся закупке взрывчатки на крупную сумму, и где-то всё это сложилось в единую картину.
Надо было задержать перевод денег на один-два дня, чтобы дать оперативникам время вычислить исполнителей до получения оружия. Не знаю, почему важно было поймать их именно до, а не после — если оперативники знали, у кого будут покупать оружие, то после встречи отследить преступников было бы гораздо проще, но я многих вещей не знаю. Мне лишь сказали, что нужно сорвать сделку вот таким способом.
Была разработана целая финансовая операция, чтобы деньги не были получены в срок по совершенно ни от кого не зависящим причинам и так, чтобы это не вызвало подозрений. Просто стечение обстоятельств, винить некого. Виктор-4 помогал всё это сделать, и планы операции передавались ему на согласование. Чтобы осуществить ту часть работы, которая досталась ему, надо обладать огромными возможностями. Я не верю, что мы до сих пор не вычислили, кто это. Таких людей в мире, должно быть, не так и много. Или же он представитель группы лиц.
Вторая операция была гораздо проще — выявить реальный источник финансирования двух террористических групп. Денежки поступали потихоньку и очень осторожно, через многочисленных посредников, и надо было понять, откуда.
Я даже сам разговаривал с Виктором-4. Один раз во время первой операции Финлэй попросил меня ответить на несколько вопросов по сценариям. Пока готовили вторую, я с ним разговаривал трижды.
Во время разговора я по мере сил старался изображать серьёзного и умудрённого опытом сотрудника спецслужб. На месте Виктора я бы вообще перестал иметь какие бы то ни было дела с нашим центром, если бы узнал, что там работают аналитики, которым едва исполнилось двадцать лет. Разумеется, он не знает. Разговариваем мы по нашей стандартной линии шифрованной видеосвязи с тем лишь отличием, что выключаем передачу изображения, а на звук накладываются фильтры, так что голос становится совершенно неузнаваемым. Виктор делает то же самое. Мы не знаем ничего о нём (по крайней мере, я не знаю), а он не знает ничего о нас.
Второй наш проект завершился неделю назад. Сейчас работа не такая интересная. Говорят, подобных операций мы проводим от силы четыре-пять в год, а тут вдруг по одной в месяц. Теперь будет затишье.
Есть одна вещь, о которой я часто думаю: мы ведь ничего не сделали с теми группами террористов… Мы просто сорвали их планы да задержали несколько исполнителей. И всё. Но те данные, которые у нас есть, позволяют выйти на настоящих руководителей. Почему никто ничего не предпринимает?
Я понимаю, не так-то просто действовать вне своей юрисдикции — мы не можем послать спецназ в любую страну мира. Но ведь есть и другие способы. Что-то ещё, кроме того, что следить за ними. Или же лучше враг, которого ты знаешь и при необходимости можешь остановить, чем враг неизвестный? Уничтожь эти группы, и через пару месяцев уцелевшие члены организуют новые ячейки, непредсказуемые и неконтролируемые.