Браслет слабо сверкнул, и дракон дернулся от болезненного удара, пробившегося в сознание приказом: «Лети вниз». Гор обижено заревел, но удар повторился, и он помчался вниз, вспарывая телом клочья тьмы. Туман исчез неожиданно. Дракон едва успел вывернуть, чтобы не упасть в море и теперь летел параллельно водной глади.
— Прости меня, мальчик, — услышал Гор голос своего человека, полный искреннего раскаяния. — Я не хотел сделать тебе больно. Прости.
И Гор простил, потому что снова слышал знакомый голос, ставший родным за долгие годы, потому что вновь увидел свет и понял, что так человек пытался докричаться до него. Риктор погладил шею своего летуна, прижал ладони к холодной спине, обвел пальцами несколько чешуек и, наконец, осмотрелся. Скала опять исчезла, но она была где-то рядом, оставалось лишь найти.
— Поворачивай назад, — велел он.
Дракон исполнил приказ человека, почти касаясь крыльями волн. Над ними висела давящая глыба тумана, под ними бежали волны. Водяные гребни стали выше, и это не нравилось ни человеку, ни дракону. От воды веяло зарождающейся угрозой, но возвращаться наверх было безумием, и они продолжали свой полет низко над морем.
— Поворачивай, — снова велел Рик.
Гор послушно свернул направо. Лорд Илейни досадливо кусал губы, думая, сколько еще они будут так метаться, прежде чем появится небольшой скалистый остров. Кроме них еще никто так и не вырвался из темноты, и оставалось гадать о судьбе соперников и их летунов. Однако одиночество продлилось недолго. Вскоре из клубящейся тьмы вывалился дракон Давейна, дико озираясь вокруг себя. Его драконоправ хлестал летуна всполохами магии.
— Гальтор, прекрати! — заорал Риктор. — Ты только пугаешь его!
– Илейни? — В таких же, как и у дракона, безумных глазах человека стали появляться первые проблески мысли. Гальтор опустил руку, гася браслет и оглядываясь. — Виллианы Бездны! — воскликнул он, обнаружив, что дракон почти касается брюхом растущих гребней морских волн. — Море было спокойным.
— Я о том же думаю, — мрачновато кивнул Риктор. — Дальгарда нет.
— Наверное, еще наверху. — Давейн поднял голову, глядя на нависшую глыбой тьму, и передернул плечами.
Распря между молодыми лордами временно прекратилась. Они летели вновь рядом, поглядывая то по сторонам, то вниз. Брызги воды уже долетали до сапог мужчин, оставляя на них мелкие соленые бисерины. Это вызывало волнение. Маги наложили заклятье на море, не позволявшее разыграться неожиданному шторму; более того, все это было сделано под личным присмотром Риктора Илейни. К тому же усилиями тех же магов от берега и до острова тянулась невидимая сеть, которая должна была перехватить упавшего игрока или выдохшегося дракона и переправить на ристалище. Это была обычная предосторожность, проверенная за годы проведения Игр неоднократно. И в этот раз все было сделано как обычно.
— Почему море волнуется? — напряженно спросил Давейн.
— Сам пытаюсь понять, — ответил Риктор. — Этого не должно быть, я лично проверял.
— Может, не слишком хорошо проверял? — желчно спросил Гальтор.
— Так же, как и в прошлом году, — огрызнулся Илейни. — Помнится, ты имел удовольствие лично проверить работу магов.
Давейн скривился и больше не заговаривал с Риком. Мужчины продолжали менять направление, разыскивая остров, но тот словно ушел под воду, не спеша показываться на глаза.
— Глаза нам отводят что ли? — нервно спросил Гальтор, вновь повернувшись к Илейни.
— К Бездне, похоже на то, — согласился Риктор. — Можно увидеть скалу в тумане, но невозможно найти под ним. И в тумане увидеть тоже невозможно. Ерунда какая-то.
— Пламя твоего дракона…
— Нет! — Риктор ожесточенно мотнул головой. — Я не позволю Гору терять силы на поиски во тьме.
Давейн открыл было рот, но махнул рукой и не стал ничего говорить. А через несколько мгновений стало не до разговоров. Волны вздыбились, и драконам пришлось подняться почти до клубящейся черноты. Тут же дохнуло холодом, протянувшим свои щупальца к двум игрокам.
— Мерзость, — буркнул Гальтор, невольно пригибаясь к шее своего летуна.
— Пожри меня Виллианы, — выдохнул Риктор, глядя вниз.
Волны вдруг опали, превращая море в ровное потемневшее зеркало. Однако поверхность вновь заволновалась, надуваясь пузырями, словно кипящая вода в котле. Пузыри росли, становясь все больше, в их нутре что-то шевелилось, подобно малькам в рыбьей икре. Но вот раздался первый «пф-ф», пузырь лопнул, и из воды показалась голова огромного существа.
— Бездна! — Вскрик Давейна походил на женский визг. — Камгалы!
— Откуда взялась эта дрянь?! — выкрикнул Илейни, глядя в шесть ромбовидных глаз чудовища. — Нужно уходить наверх! Гор! Гор! Го-ор!!! — заорал он изо всех сил, почти сорвав голос.
Гор не слышал. Он смотрел в глаза чудищу, вяло махая крыльями, зачарованный взглядом одного из немногих существ, кто мог совладать с драконом. Пузыри продолжали лопаться, и на поверхности появлялось все больше древних глубинных чудовищ.
— Гор!!!
Чудище вытащило из воды толстые длинные щупальца, на которых между присосками были видны острые загнутые шипы, и потянулось к дракону. Риктор видел, как на огромной голове разверзлась щель, превращаясь в ужасающий рот. Он был наполнен мощными острыми зубами в несколько рядов, способными без труда перемолоть не только твердую чешую дракона, но даже камни. Камгал уже приготовился схватить Гора за лапы, чтобы подтянуть его себе в пасть, и Рик снова призвал силу браслета подчинения, вкладывая в удар почти всю скопленную в нем Силу.
Гор дернулся, взвыл, извиваясь от ошеломляющего предательского удара.
— Вперед! — заорал ему Риктор, и дракон окончательно очнулся.
Он выплюнул в разверстую пасть камгала струю пламени и вывернулся из щупальца, уже коснувшегося его задней лапы.
— Вверх, Гор, вверх! — кричал Илейни.
Где-то рядом надрывался Давейн, чей дракон петлял, уворачиваясь от щупалец, тянущихся к нему. Запахло горелым мясом. Камгал разразился душераздирающим визгом, оглушая не только людей, но и драконов. Ошеломленные резким высоким звуком летуны заметались, потеряв, где небо, где море. Камгалы раскрывали пасти, ожидая добычу, тянули щупальца, ранили шипами чешуйчатые бока. Мужчин мотало из стороны в сторону на спинах драконов, ставших вдруг неуправляемыми.
— Гор! Очнись, Гор! — кричал Риктор.
— Пожри тебя Виллианы, скотина! Вверх! Лети вверх! — бесновался Гальтор, щедро выплескивая жалящую магию на бока обезумевшего летуна и на щупальца камгалов.
Наконец, Гор вывернулся и стрелой помчался вверх. Илейни откинуло назад, ремни затрещали, норовя вот-вот лопнуть. Защитная маска слетела с головы, вынуждая стиснуть зубы и зажмуриться от мощного порыва ветра, хлеставшего в лицо. Гор заревел и… вдруг все закончилось. Солнце ударило в сомкнутые веки, дракон лег на брюхо, и ветер перестал сносить драконоправа из седла.
— Остров, — выдохнул Рик, глядя на скалу, перед которой завис Гор. Из горла мужчины вырвался хохот, граничащий с истерикой, и он прохрипел: — Садись.
Дракон облетел скалу, отыскивая место для посадки, увидел площадку и направился к ней. Гор опустился на нагретый солнцем камень, сложил крылья и лег на брюхо, давая Риктору слезть с себя. Лорд Илейни отстегнул ремни. Он спрыгнул на скалу, придерживая меч рукой, и охнул, едва не упав. Мужчина с удивлением понял, что у него подрагивают ноги. Он посмотрел на свои ладони, отмечая мелкую дрожь пальцев, затем перевел взгляд на Гора. Бока дракона тяжело вздымались, он не спешил подняться на лапы. Лежал на камнях, блаженно прикрыв глаза, и из ноздрей рваными клочками вырывался дым.
Риктор опустился на колени рядом с головой летуна. Ладонь лорда огладила роговые наросты на голове дракона, кончики пальцев прошлись по острому гребню.
— Ты молодец, мальчик, — негромко произнес мужчина. — Ты лучший.
Гор приоткрыл один глаз, взглянул на человека и привычно издал насмешливое:
— Пф.
Дракон был рад, что они выстояли против ужасных крылатых созданий, что пробились сквозь тьму, и что человек не позволил ему пойти на корм тому чудищу, что зачаровало взглядом своих странных глаз. Его человек все выдержал, несмотря на то, что такой маленький и хрупкий. Гор гордился своим драконоправом. Великан потерся носом о живот Риктора и снова уложил голову на камни.
— Я скоро вернусь, дружище, — сказал Илейни, поднимаясь на ноги.
На скале они появились первыми… или единственными. Сейчас Рик ни о чем не думал. После пройденных испытаний на душе была одна сплошная усталость и желание, чтобы все это поскорей закончилось. Илейни подумал о своем замке, об огромном ложе в опочивальне и о нежных руках Нэми, которые умели доставлять радость, не только даря ласки, но и избавляя от усталости тело своего господина.
— Нэми, — прошептал мужчина и улыбнулся, вспомнив открытое женское лицо с необычным сочетанием белоснежных волос и совершенно черных глаз.
«В тебе моя жизнь, с тобой моя душа, возлюбленный господин», — прозвучал в голове Риктора нежный голос наложницы. Он мотнул головой, отгоняя сейчас лишние мысли. Лорд Илейни вернется назад и выслушает все, что ему скажет Нэми, даже извинится за то, что пренебрег ее даром, но сейчас у него есть дело и поддержка матушки. Он накрыл амулет ладонью, и тот отозвался теплом, вселяющим прежний покой и уверенность. Да, все будет так, как должно быть. Земли и величие вернутся к древнему роду, Рик восстановит поруганную честь предков.
Мужчина уверенно направился к пещере. Где она находится, он знал: видел неоднократно, когда прилетал сюда с Гором, чтобы проверить подготовку к очередным Играм с тех пор, как погиб отец. Впрочем, и при его жизни Риктор тоже сюда летал. Так они с Гором проверяли выносливость и силу крыльев, а потом мчались обратно к берегу. Рик сидел на спине своего летуна, раскинув руки, и беззаботно хохотал, радуясь юности, скорости и ветру, бьющему в лицо.
Каменная узкая тропа огибала склон, спускаясь ближе к морю. Нужно было перебраться через несколько выступов, скалившихся острыми камнями, затем войти в пещеру, дойти до каменной лестницы и спуститься туда, где за стенами шумит море, и снуют рыбы — в недра скалы, почти до самого дна. Там, в большой зале, освещенной огненными рунами, на возвышении будет стоять ларец. От игрока требуется взять ларец, вернуться наверх, сесть на дракона и мчаться назад. Если бы все семеро участников сейчас были здесь, это стало бы настоящим и самым опасным испытанием, потому что за ларец боролся бы каждый. Так было всегда… но не в этот год. И можно назвать счастливчиками тех двоих, чьи драконы сцепились еще на ристалище.
Пройдя половину горной тропы, Риктор прислонился к скале и закрыл глаза, давая себе небольшой отдых. Еще немного, еще совсем немного, и все будет закончено. Илейни открыл глаза, оттолкнулся от каменной стены и продолжил спуск. Чем быстрей он спустится, тем быстрей вернется к Гору, и они отправятся в обратный путь. Рик сделал несколько шагов, свернул вслед за тропой, перебрался через первый выступ, хватаясь рукой за горячие камни, спрыгнул на ровное место и замер, увидев Дальгарда.
Пожилой лорд сидел перед своим драконом, распластанным на камнях. Из вспоротого брюха последнего текла черная кровь. Летун судорожно вздыхал, водя обвисшими поломанными крыльями по камням. Голова его покоилась на коленях драконоправа, гладящего павшего великана по широкому лбу. Голова самого Дальгарда была также в крови, но он, казалось, совсем не обращал внимания на багровую струйку, стекающую по лицу и исчезающую за воротом камзола. Плечи мужчины вздрагивали: он плакал.
Рик, потрясенный увиденным, несмело приблизился к Дальгарду. Тот поднял голову, услышав шаги, взглянул на Илейни покрасневшими глазами и опять отвернулся к умирающему дракону.
— Мы налетели на гребень, — негромко произнес пожилой лорд. — Рагдар спас меня: он отчаянно цеплялся за выступы, стараясь не перевернуться и не задавить своего седока. Даже драконья чешуя не может выдержать всех напастей, и крылья… — Мужчина замолчал, закрыл лицо свободной ладонью, и до Риктора донеслись его сдавленные рыдания. Но Дальгард взял себя в руки и стер слезы. — Как ты выбрался?
— Мы спустились вниз, — голос Илейни сел, и мужчине пришлось прокашляться. Он вдруг представил, что Гор мог так же… — Там… там были камгалы. Давейн тоже был со мной. Потом Гор унес меня наверх, и все рассеялось. Гальтора я пока еще не видел. Он не догнал нас.
Дальгард слабо улыбнулся.
— Я рад, что это именно ты, Рик. Вы с Гором заслужили свою славу. — Затем вновь повернулся к дракону. — Иди, не теряй времени, Давейн может появиться, и лучше схлестнуться с ним в верхнем зале, чем в недрах или на этих проклятых выступах.
— А как же ты? — Риктор присел рядом и погладил дракона по шее.
— Я останусь, — ответил Дальгард. — Это должна была быть наша последняя Игра… и стала последней. Я буду с Рагом, пока Огненные не призовут его, потом вернусь через переход. Иди, Рик.
Илейни в последний раз провел ладонью по шее дракона, мгновение смотрел, а затем поднялся на ноги и решительно направился к пещере. Он старался не думать о том, что только что видел, не хотел допускать ни единой мысли, что с его Гором может что-то случиться. «Одно сердце на двоих». Да, пожалуй, слуги правы. Риктор Илейни мог представить свою жизнь без земель и замков, без милости короля, без отца и матушки, без верной Нэми, но совершенно не мог представить, как сможет перенести потерю своего дракона, ставшего для него целым миром.
Когда-то Октор Илейни говорил сыну: «Не стоит привязываться к зверю: он никогда не сможет оценить твоей любви так, как оценит ее человек». Октор Илейни был неправ — это Рик знал с самого детства. Не было на свете существа вернее и преданнее, чем Гор-ин-Сианлэй. Люди забывали, лгали, предавали — даже те, кому, казалось, можно верить без оглядки. А Гор никогда. Он не пытался втереться в доверие, не таил за спиной кинжала, не подстраивал несчастий на охоте. Гор был предан ему, а Рик был предан Гору, и не было силы, способной пошатнуть эту дружбу.
Войдя в пещеру, Риктор вновь остановился, упираясь ладонями и лбом в прохладный камень: здесь солнца не было. Илейни отчаянно зажмурился. Перед его глазами вновь лежал поверженный скалами гигант, который, умирая, спасал своего драконоправа. И кто скажет, что драконы не способны любить? Кто посмеет сказать, что у них нет разума? Пусть тот, кто будет это утверждать, катится в проклятую Бездну, и его пожрут Виллианы.
— Ну, хватит! — одернул сам себя мужчина, оттолкнулся от скалы, зажег светлячок и направился к лестнице.
Лестница, несмотря на то, что ее сушили и чистили, все равно была влажной и скользкой. Пару раз Риктор чуть не скатился вниз, но сумел удержаться. Светлячок выхватывал из темноты ступеньку за ступенькой. Звук шагов молодого лорда отражался от стен, казался оглушающим, но это помогало отвлечься от невеселых дум. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой Риктор приближался к заветной цели.
Он ступил на пол, и темнота взорвалась тысячей огненных всполохов. Каменная зала осветилась огненными письменами, прославляющими Богов и небесных летунов, которых Боги послали людям. Илейни опустился на колени, признавая правоту рун. Драконы — посланники Огненных Богов. Их дружбу можно только заслужить. Вознеся краткую молитву, лорд продолжил свой путь, закончившийся у возвышения. Риктор протянул руки, взял ларец и прерывисто вздохнул, понимая, что последние несколько шагов даже не дышал.
— Хвала Огненным Богам, — шепотом произнес он, скинул с плеч плащ и завернул в него ларец.
Обратный путь показался ему бесконечно долгим, оттого выход к дневному свету стал полной неожиданностью. Риктор ненадолго остановился, снова привыкая к солнечным лучам. Когда он приблизился к Дальгарду, его дракон затих, но бока все еще судорожно вздрагивали. Осталось совсем немного, и гордый Рагдар отправится на горные склоны Огненных. Дальгард поднял голову и печально улыбнулся.