Громко топая, вкладывая в тяжелые шаги всю свою злость, я прошла в коридор, с силой стукнула по выключателю и распахнула входную дверь. В подъезде было темно, и четыре тела, пытающихся подняться по лестнице, создавали невообразимый шум. Конспиратор хренов. Интересно, что будет, если соседи узнают, а потом доложат его принцесске? Совсем мозгов лишился. Бестолочь.
Минут через десять, когда я почти устала стоять, Марат с Лешкой, кое-как удерживая девок, совершили триумфальное взгромождение.
- О, Сашок, - расплылся в пьяной улыбке Леха. - Привет. Ты дома?
- Нет. Я в Ялте.
Следом за Лешкой показался чечен. Выглядел он чуть - но только чуть - трезвее Трофима. Стоял более уверенно. А так оба, как свиньи. Еще бабы эти...
- Ты ч-чего тут стоишь? - Марат честно пытался на мне сфокусироваться.
- Просто так, - всплеснув руками, издевательски улыбнулась. - Воздухом подышать решила. В четыре утра. Оно, знаешь ли, бодрит.
Две бабы, с опаской, насколько позволяла дымка алкоголя, покосилась на меня, и блондинка, висевшая на Марате, громким шепотом поинтересовалась о моей персоне. Ответил Лешка:
- Это сестричка, красавицы. Сестри, - на середине слова он икнул и покачнулся, правда, все равно мужественно закончил начатое: - чка.
Этот фарс меня порядком достал. Я не выспалась, мои планы разрушились, и накрученные нервы окончательно сдали.
- Быстро в дом, - на невнятное мычание обоих мужчин я только громче прикрикнула: - Оба! А вы куда?
Осторожно втолкнула Трофима, а потом Марата в коридор, а сама преградила дорогу уверенно заворачивающим в нашу квартиру девкам. Те недоуменно на меня поглядели, окинули взглядом мою позу и руку, мешающую им пройти.
- Вы куда намылились? Руки в ноги и вон отсюда, пока я милицию не вызвала!
- А кто платить будет? - нахально выдвинула подбородок блондинка. - За шесть часов, между прочим!
Сзади раздался грохот упавшего тела и забористый мат. Еще и этого мне не хватало.
- Сколько? - раздраженно скривила губы и поморщилась. Но услышав сумму, чуть не подавилась. - Вы что с ними делали за такие деньги?
Любая работа должна быть оплачена. К тому же у меня в коридоре два пьяных, вяло соображающих тела, а у двери - две решительно настроенных и вмиг протрезвевших бабы. Достала оставшиеся доллары из рюкзака, перед этим переступив через лежавшего на полу Трофима, отдала пару купюр и хлопнула дверью.
Мне предстояла ночь не из легких. Они были абсолютно невменяемые, что один, что второй, только Трофим - успел полапать меня за коленки, пока я тащила его на свой диван, а Марат - неразборчиво пробормотать о том, что всю ночь работал. Как раз в том, что он работал - я не сомневалась. Весь торс, руки и шея у чечена были в дешевой красной помаде, и такая же дорожка спускалась вниз, скрываясь за поясом джинсов. Я не стала раздевать его до конца. Мне было противно и обидно. Из-за него к чертям полетели все мои планы. И пока я ждала его дома, он с какими-то облезлыми суками развлекался на стороне.
Но злость быстро отступила, уступив место расчету. Я была бы не я, если бы не смогла найти пользу из сложившейся ситуации для себя. Марат накосячил, по какой уж причине - не знаю. Но я могу воспользоваться его слабостью, и тогда получу от него то, что мне нужно. Без вероятности отказа.
Мужчины проснулись около четырех дня. Стали похожи на людей - через три часа после этого. Потребовалось: две бутылки пива, два литра минералки и четыре чашки кофе. От еды оба отказались.
Трофим выглядел пристыженным, минут двадцать, но, умывшись, стал напоминать себя обычного.
- Ну, ты горазда ругаться, красавица, - восхитился Лешка. - А какое красноречие...Слышь, Залмаев, ты ее так учил выражаться?
Марат тихо хмыкнул и отпил еще минералки.
- Это исключительно ее природный талант.
- Прекрати скалиться, Трофимов. Ты мне денег должен, между прочим.
Лицо парня вопросительно вытянулось.
- За что?!
- А ты думал, я твоих шлюх оплачивать буду? Ни хрена подобного.
Лешка поскучнел, пригорюнился, поглядел на пустую бутылку пива. Повздыхал под насмешливым взглядом чечена, который, в отличие от своего друга, не выглядел ни страдающим, ни больным. Как будто не он сегодня пьяный в коридоре валялся.
Трофим отдал мне деньги, которые я быстро спрятала. Потом парня осенило:
- Ты только за меня платила? Или за нас обоих столько отдала?
Я невозмутимо отхлебнула кофе.
- А какая разница? Ты пей, пей.
Только к восьми вечера Трофима удалось выгнать от нас, и то, почти насильно. В пинки. Уходить парень не хотел, правда, когда начал мне глазки строить, Марат его быстренько выставил из дома. Наконец-то.
Я не сомневалась в своем плане и своем решении. Я хотела Марата. Он будет моим. И пусть вчера ничего не вышло, есть сегодняшний вечер, который я не упущу.
- Ты сегодня дома? - вскользь, как бы между прочим, спросила я.
Марат рассматривал какую-то бумажку, не поднимая на меня глаз, даже когда я его окликнула.
- Да. А что?
- Ничего. Тебе нужна ванная?
- Нет. Иди.
Сердце гулко стучало в груди, а холодные ладони стали влажными от волнения. Я не думала о том, правильно ли я делаю или нет. Я решила и отступать не намерена. Но...меня бросало из стороны в сторону. Стоило вспомнить некоторые сны и фантазии, только теперь представив нас с ним в главной роли, и мои ноги почти подкашивались от нестерпимого желания.
Стоило подумать о том, как я буду стоять перед Маратом и объяснять ему что-то...дыхание перехватывало от страха и неуверенности.
Что говорить? Я надеялась, что хватит моего внешнего вида, на который я снова убила пару часов. Снова стала красавицей. И к тому моменту, как вышла из ванной, мое тело звенело от напряжения. У меня - у меня! - дрожали ноги, а сердце билось через раз.
В квартире было темно, только в спальне чечена горела настольная лампа, бросая неясные полутени на стены. Оставалось несколько шагов. Одних из самых тяжелых нескольких шагов в моей жизни. Но у порога я одернула себя. Надо собраться. Что, собственно, такого? Ничего. А показывать свое волнение нельзя, Марат его сразу увидит.
Прошлась языком по пересохшим губам и сделала последний шаг.
Мужчина сидел в кресле, широко расставив ноги и поставив локти на подлокотники. Он не был удивлен, раздосадован, в глазах лишь читался вежливый, слегка насмешливый интерес.
- Я думал, ты уже никогда не зайдешь, - медленно протянул Марат, глядя мне в глаза. Только в глаза. - Итак...Ты что-то хотела?
А я ведь так же могу. Не хуже его.
Холодно улыбнулась, провела рукой по густым блестящим волосам и сардонически усмехнулась.
- Хотела.
- Что?
- По мне не видно? - должно было звучать с вызовом, но напоминало, скорее, жалкое блеяние.
Теперь меня соизволили рассмотреть. Его взгляд медленно заскользил вниз по шее, спустился в темнеющую ложбинку, скользнул по груди, и соски сразу натянули шелк короткой полупрозрачной рубашки. Я поверхностно и прерывисто задышала, чувствуя, как щеки заалели от прилившей крови. Возвращались знакомые ощущения, пока еще слабые, но обещающие вырасти до гигантской волны.
- Ты знаешь, не особо. Что тебе нужно, Саш?
- Ты? - робко и вопросительно пожала плечиком и почти извиняюще улыбнулась. Почти. Мысленно одернув себя в конце.
- Я?
- Да, ты.
- Зачем?
- Ты издеваешься? - не поняла я и оттолкнулась от стены, сделав шаг по направлению к креслу. - Ты ведь понимаешь, за чем я пришла.
- Пока нет, - он продолжил вежливо надо мной издеваться.
Это нервировало. Я надеялась, что слова не понадобятся, что все будет и так понятно. Теперь мои щеки горели не столько от возбуждения, сколько от стыда и злости. Он играл со мной. И ему это нравилось.
- Я хочу...секса.
- А я думал, что меня.
- В первую очередь я хочу секса. И ты мне поможешь.
Он засмеялся моей самоуверенности, так что пришлось безжалостно подавить желание отступить назад.
- Давай честно, Марат. Я...Мне это нужно. А ты единственный, к кому я могу прийти с этой проблемой.
- Проблемой? - я сглотнула. - Для тебя это проблема?
- Ну так.
- Ну так, - задумчиво повторил за мной мужчина и приглашающе махнул на стоящий слева от него стул. - Садись, Саш.
- Для чего? Я пришла не за этим.
- Я понял. Для начала мне нужно выяснить кое-что.
Неопределенность меня злила. Для этого обязательно так много разговаривать? Но пришлось послушно опуститься на стул, и лакированное дерево холодило разгоряченную после душа и пристальных взглядов Марата кожу.
Он морально меня изнасиловал. Вежливость и насмешка остались, но к ним примешался интерес. Марату надо было в КГБ работать. Он расспрашивал меня обо всем. Метко задавая вопросы. Снятся ли сны? Что снится? Как? Часто ли? Что я представляю? О чем думаю? Трогаю ли себя? Как часто? Что больше всего нравится?
К концу допроса я тяжело, сипло дышала, лицо и шея горели, грудь, раздразненную шелком, покалывало, так что хотелось хотя бы дотронуться, чтобы облегчить свое состояние. Хотя бы дотронуться. Я неестественно выпрямилась, выпятив грудь и сжав вместе ноги так сильно, что сводило мышцы. Я была без трусиков, в одной лишь короткой рубашке, щемящая пустота на сей раз стала только сильнее, и давление бедер никак не помогало. Пальцы до боли вцепились в обивку, с силой сжимали дерево, а потом я вообще стала слегка вращать бедрами, изредка клитором задевая край стула.
Повернула голову вправо и заметила свое отражение в зеркале. И не признала саму себя. Томно приоткрытый рот, чувственно прикрытые глаза, лихорадочный румянец...Хотя вроде бы и сидела прямо, уложенные волосы растрепались. Весь мой вид кричал о том, что я хочу секса, жажду его, не в силах терпеть. Я думала, что станет легче, но легче не становилось. В последней попытке принести себе облегчение закинула ногу на ногу, что не укрылось от цепкого мужского взгляда.
- Ты закончил? - выдохнула я не своим голосом. - Или еще не все?
Марат расслабленно откинулся на спинку кресла и сложил пальцы в замок, по-прежнему невозмутимо оглядывая меня. Это было позором. Я еле сижу, мне трудно почти до боли. Я не могу успокоиться, и все, что мне нужно - получить освобождение. "Кончить". Я была уверена, что Марат может мне помочь. Ксюша всегда была с ним удовлетворена. Кончала. Мне нужно тоже самое.
Вместо этого Марат...Он не выглядит заинтересованным, не выглядит возбужденным. Спокоен. Как ледяной.
- Я узнал все, что хотел, - заверил мужчина. - Но я...не заинтересован.
У меня отвисла челюсть.
- Что?!
- Не заинтересован, - терпеливо повторил Марат.
- Ты меня мучил целый час, чтобы сказать, что...не заинтересован? Да ты ублюдок, Залмаев.
Я дрожала.
- Вообще, в обычной ситуации я бы ударил тебя по губам за грязный язык. Но сейчас я понимаю, что ты, - он издевательски приподнял уголок рта, - взволнована. Поэтому предлагаю тебе сходить и принять холодный душ.
Меня внезапно осенило. Я медленно поднялась, сделала несколько аккуратных, осторожных шагов, из-за чего пульсация между ног стала отчетливее, и подошла впритык к креслу, в котором так по-барски развалился чечен.
- Ты не понял. Вернее, не до конца понял. Я не позволю тебе отказаться. Скажи, мой хороший, - издевательски-ласково промурлыкала я, - ты хорошо вчера отдохнул? Как звали ту миловидную блондиночку, с которой ты "работал"? Мне кажется, твоя обожаемая принцесска очень расстроится, узнав, чем ты занимаешься в ее отсутствие.
Он недоверчиво, ошарашенно моргнул, поглядел на меня долгим неопределенным взглядом и рассмеялся прямо в лицо.
- Вперед. Телефон принести? Звони давай, чего встала? Шантажировать она меня собралась, ну надо же! - он все также давился недоверчивым смехом. - Что ты ей скажешь? Да даже если и скажешь...Ксюша тебе не поверит.
- Не поверит. Но усомнится в непогрешимом святом Марате. Принцев не обвиняют в бл*дстве. А ей нужен именно принц.
- Звони, - Марат быстро встал, заставив меня отшатнуться, принес телефон и всунул мне в руку трубку. Потом снова сел в кресло и принялся наблюдать. - Чего встала?
Он меня унизил. Оскорбил. Будь я милой девушкой, умерла бы от стыда на месте. Я не была милой. Я не хотела умирать. Я хотела разбить его лицо, до крови. Чтобы, наконец, стереть наглую, похабную усмешку. Я отошла на пару шагов, прямо до стены, прислонилась к ней спиной и по памяти набрала знакомый номер. Кнопки мерно трещали в тишине.
- Ты знаешь, Марат, у тебя удивительно чувственный друг, - мужчина непонимающе нахмурился. Но подобрался. Наконец-то. Он не понимал, что я имею в виду, но упоминание другого мужчины, тем более, в такой ситуации, ничем хорошим просто не могло обернуться. - Трофим. Он столько мне рассказал и показал, - чувственно прикрыла глаза, вспоминая рокочущий голос Марата, расспрашивающий меня о моих желаниях. - Я уверена, что он знает, о чем говорит. И в отличие от тебя, Леша заинтересован. Я точно знаю, - и уже совсем другим, более приветливым голосом, я звонко воскликнула: - Добрый вечер, Леша. Ты доехал?
Чечен вихрем подлетел ко мне, выбил трубку из рук, ногой отшвырнув ее в другую комнату через открытую дверь, и сжал меня за плечи, поднимая в воздух.
- Этого ты хотела? - не осталось никакого равнодушия. Зато появилась ярость. Марат кинул меня поперек кровати, обездвижил мои ноги и развязал слабый пояс халатика. - Этого добивалась?
Нет. Совсем не этого. Но я почти не боялась.
- Ну что ж, ты получишь то, за чем пришла.
В несколько движений мужчина стянул с меня халат, вытащил из-за пояса джинсов полы рубашки, вжикнул молнией, расстегнув штаны. Я сглотнула, наблюдая за тем, как Марат высвобождает свою плоть, большую, с гладкой головкой. Он был возбужден. Твердый, даже на вид.
Я боялась проникать в себя пальцами. Одним - ладно, но не двумя. Здесь же...
Хотелось отползти, и я пошевелила бедрами в тщетной попытке отстраниться, но мужчина пресек все поползновения.
- Ты сама пришла. Теперь не жалуйся.
Он облизнул собственные пальцы и погладил меня между ног. Не ласка. Всего лишь подготовка. После прошелся по всей длине своего члена, широко раздвинул мне ноги и прижался к промежности. Я затаила дыхание.
Это не было изнасилованием. Марат не причинил мне боли. Он медленно вошел в меня, растягивая мышцы влагалища - осторожно, аккуратно. Вышел и снова вошел, преодолев преграду. И...все. Малейший отголосок боли, пару движений, и чечен отстранился. Он не кончил, он был по-прежнему сильно возбужден. Но он застегнул свои джинсы, поморщившись, когда молния коснулась члена, сдернул меня с постели и вытолкнул в зал.
- Теперь успокоилась? - грубый голос звенел от ярости, и ответь я хоть что-то, эта ярость вылилась бы на меня. - Надеюсь, что да. А теперь живо спать.
Он толкнул меня к дивану, а сам скрылся в ванной, громко хлопнув дверью.
***
Меня жестоко...обманули. Я почти физически ощущала липкий, материальный обман, который мне подарили. Я видела перед собой золотую гору, черт, я почти ее чувствовала, а вместо горы передо мной оказалась кучка медных монет. И ради этого двухминутного автоматического равнодушного...действа я целый час унижалась, выворачивая саму себя наизнанку?! Я рассказала Марату почти обо всех своих желаниях и фантазиях, а он все это время играл со мной. Сидел в кресле, снисходительно меня слушал, наверняка внутренне потешаясь над моей реакцией, и почти открыто смеялся. Надо мной.
Ублюдок. Когда он ушел в ванную, я действительно легла спать. Сказывалась бессонная ночь. Но через несколько часов пробудилась - злая, рассерженная, возмущенная. Между ног слегка жгло, покалывало, но, по крайней мере, нет боли. Небольшой дискомфорт. А игру Марата я переживу, чай, не маленькая.