— Куда мы пойдем? — спросила Пэтти.
— Как можно дальше на юг, пока не наступит рассвет. Пока отлив, мы пойдем по берегу на уровне моря. Шлюпку наполним вещами и возьмем с собой. В джунгли войдем на рассвете. Уинстон подыщет нам убежище.
— А что если… — начала Сюзи.
— Знаете, я не могу сказать вам точно, что мы сделаем, — прервал ее шкипер. — Мы должны будем выждать и посмотреть, что произойдет. Но я составил расписание наших ближайших действий. Сейчас половина десятого.
К десяти мы разгрузимся. Мы с Уинстоном приготовимся к отплытию. Нам необходимо вернуться к одиннадцати. Затем будем идти до самого рассвета, часов до шести. Семь с половиной часов тяжелой ходьбы. Поэтому поешьте чего-нибудь, пока я скажу Уинстону, что взять на берег.
Кэри достала остатки еды, приготовленной для проклятого пикника. Все женщины были очень голодны. Они набросились на сандвичи с курицей и съели все до крошки.
Пока женщины ели, шкипер выбросил на мостики их купальники и начал отвинчивать восьмифутовую алюминиевую лестницу, которая вела с палубы на мостик. Затем он безуспешно попытался открутить нактоуз, в котором хранился судовой компас. Шкипер взял секстант, хронометр и протянул их Уинстону, уже развязавшему шнурки, крепившие навес, и свернувшему его. Уинстон пошел по лодке собирать необходимые для отправки на берег вещи.
Сюзи следила за растущей на палубе кучей всякой всячины.
— На кой черт нам все это? Что мы будем делать со всем этим на берегу?
— Помолчите, Сюзи, — крикнул шкипер. — Я понятия не имею, как скоро нам удастся выбраться с острова, но явно не завтра. Лучше взять больше, чем меньше. А поскольку от «Луизы» ничего не останется, исправить что-либо будет поздно.
Пэтти повела шлюпку на берег. Она взяла на борт Сильвану, Сюзи, холщовый навес, принадлежности для рыбной ловли, ящик с инструментами, три сетки от москитов, две корзины с обувью, рыбацкие куртки и четыре пары кожаных перчаток.
Когда Пэтти вернулась, Кэри прошептала из-за бортовых перил:
— Он говорит, что нельзя пользоваться мотором. Очень шумит. Ты должна грести.
Пэтти опять направилась на берег, только теперь на веслах. На этот раз она взяла с собой удочки, острогу и две рыболовные сети. В пластмассовом мусорном ведре лежали непромокаемые спички. Еще в шлюпку уложили две металлические канистры с наживкой, одну металлическую и две пластмассовые корзинки, восемь разделочных ножей, мачете Уинстона, лестницу, четыре ракеты, связку маленьких ракеток и шесть спасательных жилетов.
Пэтти прошептала фигурам, встретившим её на пляже:
— Он говорит, чтобы вы надели спасательные жилеты прямо сейчас, чтобы не тащить их.
Для третьей ходки шлюпку загрузили двумя ружьями для подводной охоты, шестью гарпунами, двумя парами черных ласт, масками для плавания под водой, пустой пятигаллонной канистрой и топором. Пэтти осторожно держала судовое радио, ожидая, когда Кэри заберется на борт.
Та вдруг прошептала:
— Эй, лови. Я чуть не забыла.
Кэри бросила пакет с принадлежностями для оказания первой помощи.
В темноте тяжелая коробка ударила Пэтти по голове и едва не опрокинула женщину в воду. Она судорожно взмахнула руками, чтобы удержать равновесие, и выронила рацию. С тихим всплеском она скрылась в темной глубине.
— Прости, — прошептала Пэтти, — но я уронила радио. Скажи ему.
— Дерьмо.
Кэри знала, что у шкипера теперь нет возможности сообщить маленькой группке, которая останется на берегу, что с ним произошло.
— Ладно, не урони это, — прошептала Кэри. — Лови ружье.
Затем они с Анни сели в шлюпку. Пэтти начала грести. Когда резиновый нос уткнулся в берег, вокруг не было слышно ни единого звука, кроме мягкого плеска волн о корпус шлюпки и поскрипывания весел.
В каюте шкипер достал из бара шесть пустых бутылок из-под «Перье», открыл шкаф, достал полугаллонные банки с белой краской, галлон спирта в пластмассовой канистре и банку с парафином, который использовался при изготовлении факелов. Потом он вытащил на палубу две пятигаллонные канистры с бензином и маслом. Двухтактный мотор шлюпки работал на смеси бензина и масла. «Луиза» ходила на дизельном топливе, которое при поджигании не загоралось. Ее не заправляли бензином, потому что это было рискованно, но некоторые богатые клиенты любили целый день кататься на водных лыжах, поэтому на борту всегда держали и бензин, и масло для дозаправки шлюпки.
Бензиновую бомбу сделать не трудно. Каждый белфастский террорист знает, как она устроена. Шкипер осторожно налил в бутылки из-под «Перье» немного бензина, добавил по пригоршне сахарного песку, взятого из вазы на камбузе, затем аккуратно завинтил пробки, размешал в банках белую краску, пользуясь металлической ложкой, поскольку ящик с инструментами был уже на берегу, проверил маленькие ракетки и убрал их в карман своих шорт.
Когда Уинстон и шкипер сняли обувь, им не хотелось плыть в них, они услышали, как Пэтти гребет на шлюпке. Сжимая в руке пару своих легких туфель, шкипер забрался в шлюпку и повез женщину обратно на берег. Обычно он предоставлял Уинстону право садиться на весла, но сейчас шлюпка была наиболее ценной вещью, а парню исполнилось всего лишь двенадцать лет.
Шкипер высадил Пэтти и прошептал:
— Счастливо, девочка. До скорой встречи.
Он быстро погреб к «Луизе», на которой Уинстон для ориентира зажег бортовые огни. Когда шкипер оказался на лодке, парень погасил их. Шкипер вылил четыре банки белой краски, спирт и парафин на палубу, добавил остатки от пяти галлонов бензина и масла. Этого было достаточно, чтобы разнести авианосец.
Уинстон спустился в шлюпку, положил пустые канистры и опять забрался на скользкую палубу.
Потушив все огни, шкипер завел двигатель. «Луиза» послушно направилась на север к невидимому мысу полуострова Райский залив. Шкипер считал, что часовые наверняка расположились там. Перед тем, как подойти к мысу, он сказал:
— Уинстон, иди в каюту и ложись на пол. Я тебя позову.
Парень беспрекословно подчинился, прошел по палубе и спустился вниз. Его черные ноги были заляпаны белой краской. На мостике шкипер зажег один из навигационных огней.
Ничего не произошло.
Лодка продолжала медленно двигаться, покачиваясь из стороны в сторону в равномерном ритме. Шкипер услышал свист, а затем раздался оглушительный взрыв. Наконец-то часовые заметили лодку.
Шкипер сразу погасил огни и направил «Луизу» в море на предельной скорости. Теперь ребята задумаются, видели ли они что-нибудь на самом деле, и начнут прислушиваться к шуму двигателей. Но шкипер не хотел уходить далеко от берега, потому что его мог засечь радар. И еще существовала опасность врезаться в борт какого-нибудь судна. Поэтому шкипер выключил двигатель.
— Уинстон, полезай в шлюпку. Приготовься отвязать фалинь. Быстро.
Шкипер осторожно протянул мальчику шесть бутылок из-под «Перье», достал маленькую ракету, направил ее на палубу «Луизы», нажал на спусковой крючок и стремительно бросился к шлюпке. Уинстон быстро погреб в море, так, чтобы «Луиза» оказалась между берегом и шлюпкой. Над планширом лодки, находившейся теперь футах в двадцати пяти, шкипер заметил тусклое мерцание. «Слава Богу», — подумал он. Перспектива возвращения совсем не была заманчивой.
— Отлично, Уинстон. Суши весла, наклонись и держи голову как можно ниже.
Шкипер открыл первую стеклянную бутылку, бросил ее в лодку и нагнулся. Бутылка упала в море. Он откупорил вторую, бросил посильнее и опять нагнулся. Эта ударилась о борт «Луизы» и тоже упала в воду.
— Подойди поближе, Уинстон.
Третья бутылка упала на палубу, но шкипер не услышал звука разбившегося стекла. Неужели бутылка покатилась по палубе? Не забыл ли он отвинтить пробку?
Шкипер открыл четвертую бутылку, поднялся, чтобы бросить ее, но не успел. Лодка эффектно развалилась. Пламя ударило в небо, а над шлюпкой полетели обломки. За первым почти сразу раздался второй взрыв. Черная ночь окрасилась желтыми всполохами.
Когда «Луиза» взорвалась почти перед самым его лицом, шкипер потерял равновесие и отшатнулся назад. Уинстон бросился к нему, шлюпка перевернулась, и оба оказались в воде.
Вынырнув, шкипер едва различил черный силуэт перевернутой шлюпки на фоне желтого пламени. Он подплыл к ней, забрался наверх, стал нащупывать веревку, болтавшуюся внизу, затем поднялся, но не удержался на скользкой прорезиненной материи и снова упал в воду. Шкипер снова забрался на верх перевернутой шлюпки, наклонился, обеими руками схватил конец веревки и потянул его назад, используя весь вес своего тела. Выпрямление надувной шлюпки было нелегким делом. Ему пришлось здорово повозиться, прежде чем добиться успеха, благодаря которому он снова оказался в черной воде. Теперь не было никаких шансов завести мотор. Непредвиденное погружение окончательно испортило свечи, которые он и так собирался поменять.
Шкипер быстро перевалился через борт шлюпки и прошептал:
— Уинстон, Уинстон.
Окликая парня, он ощупывал бок шлюпки, чтобы убедиться, что весла на месте. Да, они были там.
Это воображение, или надувная шлюпка стала менее упругой?
— Уинстон, где ты, черт тебя побери? — мягко позвал шкипер.
— Босс, босс! — послышался крик с кормы. Шкипер быстро начал грести, окликая Уинстона. В темноте они могли ориентироваться только по своим голосам. Шкипер волновался, потому что в этом районе их легко могли заметить. Он греб около трех минут и позвал опять:
— Уинстон.
— Я здесь, босс.
Голос, казалось, доносился от кормы, чуть ближе к борту. Раздались тихий стук, скрежет по корпусу и всплеск.
— Вы ударили меня, босс.
Шкипер быстро поднял весла, встал на колени и ощупал надувной борт. Да, он определенно стал мягче. Это значит, что шлюпка где-то пробита. Видимо, какой-то осколок после взрыва продырявил ее. «Вот так удача», — подумал шкипер.
Его пальцы нащупали и вцепились в руку Уинстона.
— Отлично. Молодец, Уинстон. Давай вторую руку, и я втащу тебя.
Из воды донесся леденящий душу крик, и маленькая мокрая рука вырвалась из пальцев шкипера. Второй крик уже агонизирующего человека сменился мрачным бульканьем.
В темноте волны мягко плескали о корпус шлюпки.
8
Пэтти стояла на пляже около кучи запасов, а остальные женщины забрались на крутой склон и спрятались в зарослях на вершине. Мощная зеленая стена растительности, окружавшая их, была настолько плотной, что они с большим трудом проникли сквозь нее. Можно было находиться в ярде от бандита, и никто никого не заметил бы. Женщины не могли решиться опуститься на землю из-за муравьев и пауков, поэтому они присели на корточки, поеживаясь, несмотря на теплую ночь. В темноте Кэри почувствовала мерзкий, кислый запах растений — безошибочный и, как говорил Эд, неискоренимый. Он никогда не мог отбить этот запах от своей одежды, когда возвращался из экспедиций в тропики.
При мысли об Эде Кэри зажала рот руками, чтобы не зарыдать, но не могла остановить полившихся из глаз слез.
Она слышала всхлипывания остальных, хотя еще ни одна женщина не проронила ни слова о бойне на пляже.
— Как хочется курить, — сказала Кэри.
— Нельзя, потому что кто-нибудь может учуять запах дыма, — возразила Сюзи. — Попробуй вот это.
Она захватила с собой бутылку водки.
На темном пляже Пэтти тоже поеживалась. Остальным было хорошо вместе, а она осталась одна и сейчас была уверена, что слышала двадцать минут назад, как бухнула пушка.
Вдруг над полуостровом справа от Пэтти небо вспыхнуло. Затем донесся звук взрыва.
Они сделали это.
Молодец, шкипер. Теперь все они были официально мертвы. Пэтти представила, как цветастый купальник Кэри плывет по черной поверхности бухты, затем стала вычислять, как долго шкипер будет добираться до берега. Пэтти не хотела разряжать батарейки фонарика и боялась оказаться замеченной. Она отсчитала приблизительно двадцать минут и начала зажигать его. Если вы сказали «гиппопотам», прошла одна секунда. Гиппопотам раз, гиппопотам два, гиппопотам три…
Пэтти очень захотелось спать. Отсчет гиппопотамов, видимо, давал такой же эффект, как отсчет овец. Может, стоило бы сесть? Какая разница, если фонарик будет загораться на пару футов ниже? Она чувствовала себя изможденной.
Шкипер плыл на медленно сдувавшейся шлюпке к полуострову, но до пляжа оставалось еще полмили. Он опять поднял весла и нащупал шнур, привязанный к черпаку. Теперь эта шлюпка пропускала воду так же быстро, как и выпускала воздух.
Ближайший берег казался болотом. По крайней мере, так он пах. Шкипер слышал плеск воды в корнях ризофор. Если выбраться на берег здесь, Бог знает, когда добредешь до пляжа.
Руки шкипера болели. Он отшвырнул черпак, взялся за весла и погреб изо всех сил. Плечи ныли так, словно выскакивали из суставов. Казалось, будто шлюпка дышала. Своим задом шкипер ощущал, как она погружается все ниже. Она определенно зарывалась в воду. Шкипер уже слышал под собой плеск и теперь напряг ягодичные мышцы, чтобы остаться на плаву подольше. Он переживал то, что случилось с Уинстоном, но пытался сосредоточиться на гребле, не желая думать об акулах. Бог знает, что случилось бы с теми коровами, если бы он не отправил их на берег.
Перед тем как обогнуть полуостров, шкипер увидел, что к обломкам лодки подошел патрульный катер. Шлюпку не заметили. Луч прожектора ощупал усеянную обломками поверхность моря. Слава Богу, они потрудились отыскать останки «Луизы». Затем катер покружил по бухте в поисках оставшихся в живых и осветил часть берега. Тонкие белые пальцы света дотронулись до бледной полоски пляжа и до стоявших позади деревьев.
Вода начала переливаться через корму. Теперь шкипер греб как можно интенсивнее. Он сел так, чтобы использовать весло, как на каноэ, погружая его в воду то с одной, то с другой стороны шлюпки и стараясь не думать о том, что бухта не защищена от акул сетью.
Дела были очень плохи. Вода заливалась в шлюпку. Впрочем, шкипер уже не мог так назвать свое плавсредство. Оно теперь напоминало детский круг, из которого вытащили затычку, и больше вперед не двигалось. Теперь уже погружение в воду предотвратить было невозможно. Шкиперу нужно было просто плыть к берегу, держась за весло перед собой и нуждаясь в третьей руке, чтобы обороняться снизу.
Стараясь производить как можно меньше шума, он соскользнул в черную воду, надеясь, что выберет правильное направление.
Когда шкипер наконец выбрался на берег, все еще держась за весло, нигде не было видно ни единого огонька. На тот ли пляж он попал? Может, его отнесло слишком далеко? Нет, невозможно. Может, эти идиотки придумали что-нибудь сами? Или их уже поймали бандиты… Парни наверняка были бандитами. Обычные солдаты так себя не ведут.
Осторожно двигаясь по пляжу, шкипер вдруг наткнулся на теплый комок и сначала подумал, что это какое-то животное, но существо вдруг заворчало на него.
— Почему, черт возьми, вы не светили мне?
— Простите, — сказала Пэтти. — Я уснула.
— Тише. Где остальные?
— Прячутся на утесе, — сказала она. — Можно начинать загружать шлюпку? Где Уинстон?
— Уинстон не вернется. Шлюпка утонула.
— Но как мы спасемся без шлюпки? Как перевезем вещи? Как мы… Что вы имеете в виду под тем, что Уинстон не вернется?
— Тихо. Почему бы вам не подумать о какой-нибудь одежде. Я промок.
Шкипер повалился на песок и сразу почувствовал атаку насекомых. У этой женщины, вероятно, кожа носорога, раз она уснула на берегу. Или она еще сильно потрясена.
— Что случилось с Уинстоном? — настаивала Пэтти.
— Акула. Бедный паренек. Пэтти заплакала.
— Я чувствую то же самое, — заметил шкипер.
Оба помолчали, потом он сказал уставшим голосом:
— Сначала спрячемся, а что делать, решим утром. Я украду в деревне лодку или что-нибудь в этом роде.
— Где мы спрячемся?
— Не знаю. Если солдаты не филиппинские наемники, тогда они из Пауи… Местные парни. Они найдут нас за пять минут, если обнаружат утром какие-нибудь следы.