Эта была всего лишь месть. Злая, больно ранящая, банальная.
Всего лишь месть.
Отстранившись первой, я нежно улыбнулась Ариатару, проведя кончиками пальцев по его щеке, не позволяя ни тени терзающих меня чувств проявиться во взгляде и, взяв его за руку, повела за собой по пустынным коридорам. Не обращая внимания на косые взгляды редких студентов, ни на духоту, царившую в здании общежития, ни на собственную ярость, клокотавшую в душе, и даже на пальцы самого эрхана, которые в какой-то момент переплелись с моими.
Мне было больно.
Настолько больно, что едва за нами закрылась дверь комнаты, как сильный удар в подбородок отбросил демона назад. Потирая практически мгновенно проявившееся красное пятно на челюсти, Ариатар удивленно на меня посмотрел, явно не понимая, что со мной творится. А я же...
Я чувствовала, как меня медленно пожирает ярость, смешанная с болью. Только сейчас я поняла, что он меня просто использовал.
Как истинный кронпринц эрханов, он воспользовался ситуацией, чтобы отомстить бывшей возлюбленной, чтобы ранить ее, не задумавшись ни на миг о моих чувствах и о том, как я должна была это воспринимать. Он не думал, да и не хотел делать это, даже не пытаясь предположить, что мне может быть обидно, что меня это может огорошить, задеть, да что там! Практически растоптать!
Да, я сама решила помочь ему, это был мой выбор. Но в глубине души, как та наивная маленькая девочка, что три месяца назад решила довериться демону, я сделала это еще раз и что получила в итоге? Как и тогда, лишь боль, горечь обиды и непонимание...
Я, как последняя дура думала, что стала для него кем-то большим, чем просто сопливая девчонка, которую навязал ему тот, кто был сильнее его. Что я заслужила его хорошее отношение, доверие, уважение, в конце концов!
Он ведь изменился, я видела. Он стал мягче, терпимее, он опекал меня, учил, заботился, хоть и в своеобразной манере, даже волновался обо мне, а однажды даже доверил свои крылья.... Ариатар стал другим по отношению ко мне, это невозможно было отрицать.
И сейчас, отбросив назад все те чувства, что сжигали меня изнутри, смотря на эрхана практически равнодушным взглядом, меня интересовал только один вопрос.
Почему.
Если он действительно стал хорошо ко мне относиться, то почему он поступил так со мной? Почему, волкодлак его задери, он все-таки меня использовал?!
- Я демон, Эльсами, - прочитав вопрос в моих глазах, лениво и насмешливо ответил Ариатар, опираясь плечом на стенку и сложив руки на груди привычным жестом, - Неужели ты думала, что я мог поступить иначе?
Нет, не думала. Я надеялась, Ариатар.
Надеялась на то, что стала для тебя кем-то большим, чем просто игрушка в твоих руках, чем вещь, которой можно пользоваться как угодно, чем простое средство для достижения собственных целей.
Но все оказалась ложью.
Рука сама взметнулась вверх, и комнату огласил звук хлесткой пощечины, словно озвучивая те слова, что я не могла произнести вслух.
Это будет последний раз, когда я по доброй воле прикоснулась к нему - я не хочу больше не видеть этого демона, ни слышать. Я хочу вообще забыть о его существовании!
Но хрдыр, как же больно...
Сохранять лицо в любой ситуации - вот то, чему учила меня Милика. Не поддаваться эмоциям, не показывать их окружающим, запереть всю боль в себе. И я сделала это. Никто не увидел ни малейшего отголоска моих чувств, пока я спокойным шагом покидала пределы Академии, не обращая внимания ни на что.
Легкое заклинание окутало плечи, и уже через несколько минут никто из припозднившихся прохожих даже не заметил посреди площади одинокую съежившуюся фигурку, плачущую на бортике фонтана в лучах заходящего солнца.
Только тогда я позволила себе расплакаться, чувствуя, как сердце сжимается от привычной, но уже подзабытой жалости к самой себе.
За что он так со мной? Неужели я действительно заслужила такое обращение? Он ведь правда стал другим, и я видела, я чувствовала, как он относится ко мне. И надеялась - до последнего момента надеялась, что он не воспользуется ситуацией, передумает, вспомнит обо всем, что нас связывает...
Но, видимо, этого оказалось слишком мало. Да и наверное, не было ничего, просто я как всегда хотела видеть то, чего не было, и надеялась на то, чего не может быть. Кто я такая, чтобы он изменил свое отношение ко мне? Для него подобное в порядке вещей.
И все же... было невыносимо больно от осознания того, что я лишь вещь. Всего лишь средство для достижения цели. Орудие мести. Игрушка.
Игрушка для кронпринца эрханов.
И теперь уже наверняка бесполезная. Он получил, что хотел, а я показала характер. На этом все и закончится: непокорные игрушки демонам становятся не нужны. И от осознания этого было еще больнее, чем все, что происходило ранее.
Скинув туфли и уткнувшись лбом в колени, не обращая внимания на то, что слезы капают на дорогой бархат, я расплакалась еще сильнее, комкая пальцами ткань и понимая, что я не смогу вернуться в Академию. Не теперь.
В общежитии полно других комнат, стипендия у меня есть, так что нам и необязательно теперь вовсе встречаться. Я постараюсь сделать все, чтобы не попадаться ему на глаза, так мне будет легче. Нужно только найти в себе силы пережить все это сейчас...
Только заставить себя забыть его равнодушный взгляд и голос, убаюкать боль внутри, избавиться от горечи в растоптанной душе, и собрать вдребезги разбитое сердце. Всего лишь собрать себя заново. Заставить себя жить, смотреть вперед и начать вновь улыбаться, вопреки всему. И назло ему.
Вот только смогу ли?
Смогу. У меня просто не выбора.
Осознание этого факта не ухудшило мое самочувствие, а наоборот, слегка притупило бушующие внутри чувства. И шмыгнув носом, я вытерла слезы со щек ладонями, спуская ноги с бортика фонтана. Что толку упиваться болью, если сделанного уже не воротишь? Мне придется с этим жить, не имея возможности забыть обо всем, как когда-то. Я научилась жить по-новому, а значит, смогу сделать это еще раз, но уже без чьей-либо помощи.
Громовой раскат над головой едва не заставил меня вздрогнуть. Оглядевшись вокруг, я поняла, что просидела на площади ни один час, и солнце село окончательно, погрузив город в полумрак. В небе сгущались грозовые тучи, и внезапно подул ледяной ветер, всколыхнув длинную юбку. Вокруг не было ни души.
Вздохнув, я наклонилась и медленно надела туфли, а затем побрела в сторону ближайшей улицы, чувствуя опустошение в душе. У меня не осталось больше сил ни на какие эмоции, а тело чувствовало лишь усталость и холод, пробирающий до костей. Но, не смотря на это, я брела по пустынной улице, опустив голову и обняв себя за плечи. Скоро должен был начаться дождь, но мне было плевать на то, что я промокну до нитки. Пускай ливень смоет остатки слез - так будет только лучше...
Внезапно я натолкнулась на кого-то, но, не подняв голову, беззвучно извинилась и попыталась обойти препятствие. Над головой раздался смешок и на плечи легли чьи-то руки, заставив меня невольно нахмурится и поднять голову.
Передо мной стоял молодой мужчина, продолжая удерживать меня на месте и улыбаясь как-то... странно. Красивый, светловолосый, довольно высокий, гибкий и, наверное, сильный. Но выражение его лица было с каким-то легким оттенком сумасшествия, и сердце екнуло в груди, словно предупреждая об опасности.
Отстранившись, я сделала шаг назад и еще раз всмотрелась в его лицо. Оно, безусловно, было мне знакомым, я уже видела его однажды. Но где? И при каких обстоятельствах? И почему внутренний голос велит мне бежать отсюда?
- Как интересно, - неожиданно усмехнулся мужчина и, шагнув вперед, коснулся пальцами моего лица, - Неужели ты не узнаешь меня, котенок?
Нахмурившись еще больше, я внимательно посмотрела в его ярко зеленые глаза. Словно откуда-то издалека раздались громовые раскаты, громкие голоса, ругательства, звук взрыва и треск пламени, а затем полный боли женский крик...
И я вспомнила.
Беззвучно вскрикнув, я отшатнулась от мужчины, но тут же оказалась в других, не менее сильных руках. Стальная хватка сомкнулась на горле, мешая дышать и не давая ни единого шанса вырваться. И только в этот момент, поддаваясь панике, всколыхнувшийся в душе, чувствуя, как гулко колотится сердце, я поняла, что мое оружие так и осталось в комнате общежития.
- Ну-ну, не стоит так бояться меня, малыш, - насмешливо произнес мужчина и подойдя ближе, провел пальцем по моей щеке, медленно опускаясь вниз, вдоль шее и до груди, пока не коснулся сапфира на крестике, что был спрятан в вырезе платья. Миг - и паника усилилась, когда я почувствовала, что связь с Риком и Ариатаром пропала, - Ты стала еще красивее с последней нашей встречи.
- Сет, давай быстрее, - раздался над ухом знакомый мужской голос, - Она стала сильнее, я не удержу ее!
- Ну мы это планировали, не так ли? - весело рассмеялся блондин и, достав из кармана пузырек, медленно вытащил деревянную пробку, смотря на меня насмешливым взглядом, - Только так долго пришлось ждать, пока это милое создание, наконец, выйдет погулять в одиночестве...
Я дернулась еще сильнее, чувствуя, что еще вот-вот, и я смогу освободиться, не вслушиваясь в то, о чем они говорили. Это было неважно сейчас, мне нужно было еще чуть-чуть постараться и...
Мне не хватило одной секунды. За шаг от призрачного видения свободы, пальцы светловолосого мужчины сомкнулись на моем подбородке, заставляя открыть рот, и я почувствовала мерзкий привкус зелья на языке. Тошнотворный и знакомый вкус отвара, который притупляет все чувства, рассеивает внимание и подавляет волю. Я знала его состав наизусть, как и то, что бороться с его действием просто бесполезно.
И уже через несколько долгих минут я стала безвольной куклой в руках того, кто на моих глазах убил мою мать.
Их голоса доносились откуда-то издалека, как и участившиеся громовые раскаты. Глаза почти не открывались и все, что я могла видеть изредка, так это смутную пелену перед ними с темными очертаниями домов, которые менялись, когда меня куда-то понесли. Притупились и остальные чувства, я не могла разобрать запахи, слова, звуки. Я была как будто в полудреме.
Я не понимала, что происходит, но только до тех пор, пока руки не пронзила сильная, острая боль, разрывающая кожу, плоть и связки мышц на запястьях.
Беззвучный крик сорвался с губ, но на них тут же попала новая порция зелья и все повторилось вновь. Шевеление вокруг, тихие слова, едва различимый смех, чьи-то тени, а затем опять удар, но уже живот пронзила боль, к которой мгновенно прибавился запах крови - моей собственной. И вновь зелье, шаги, смех, тени, напевная тихая речь, вспышка магии, невесомое прикосновение к лицу.
И в этот раз туманное состояние прервала боль. Сильная, острая, пронзившая сердце и остановившая его медленный стук. Но на этот раз, вместо повторения всего прошлого, на смену боли пришла пустота...
Я очнулась в большой комнате, которая по убранству напоминала пещеру, которой кто-то придал жилой, и даже уютный вид. Большой очаг неподалеку, в котором ровно светило неяркое желто-оранжевое пламя, несколько старинных книжных шкафов. Большое овальное зеркало в золоченой оправе на гнутых ножках, темно-алые портьеры на стенах, перевитые плетеными шнурами, пара больших кресел и столик между ними. Ровный каменный пол с непонятными древними рунами и небольшой круглый помост посередине. На нем стояла мраморная чаша на подставке, и больше вокруг ничего не было. Не смотря на отсутствие окон, воздух не был затхлым, а тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в очаге, казалась мягкой, в чем-то даже уютной.
Я не понимала, где я нахожусь, и почему, а все воспоминания казались лишь размытым сном, и мне никак не удавалось сосредоточиться на них, увидеть и вспомнить хоть что-то. Единственное, что я помнила - это была боль в запястьях и на сердце, но никаких следов на коже и на ткани платья на груди я не обнаружила. Это не поддавалось никакому объяснению, но прежде чем я успела хотя бы немного запаниковать, меня поприветствовал знакомый голос:
- Здравствуй, Эльсами. Я вижу, что ты все-таки добралась до этого места. Жаль. Я думал, что твой демон все же найдет в себе силы усмирить свою гордыню.
- Авалон, вы? - я повернулась в сторону, откуда донесся голос и с удивлением увидела Древнего, который расположился в одном из кресел, как и кто-то другой. Они оба склонились над столиком, на котором стояла шахматная доска с расставленными на ней резными фигурками так, словно игра шла уже несколько часов, хотя я могла поклясться, что еще минуту назад здесь никого не было, - Что вы здесь делаете? Если я могу говорить, то это опять сон, да?
- Боюсь, что не совсем, - качнул головой мужчина и, оставив не доигранную партию, откинулся на спинку кресла и обратился к своему сопернику, - Геката, не объяснишь малышке некоторые подробности ее пребывания здесь?
- Геката? - тихо охнула я, машинально отступая назад, и понимая, что тот, с кем играл Авалон в шахматы, был ни кто-то, сама Хранительница душ... Сердце сжалось в комок от дурного предчувствия.
- Ну, Эльсами, не все так плохо, - ласково произнесла женщина, закутанная в тонкий бархатный плащ, мягко окутывавший ее хрупкую фигуру. Поднявшись с кресла, Хранительница тряхнула головой, от чего ее длинные, иссиня-черные волосы, вьющиеся полукольцами, рассыпались по плечам и спине, и спокойно улыбнулась, - Не стоит меня бояться. Я не причиню тебе вреда.
- Если это так, тогда зачем я здесь? - задала вопрос, переводя взгляд со спокойного лица Древнего, который сидел, закинув ногу на ногу, на лик Гекаты, которая обладала холодной, неживой красотой.
- Это долгая история, - улыбнулась женщина, подходя ближе, и заставив меня насторожиться еще больше, - Когда-нибудь я расскажу тебе ее.
- Нет, сейчас! - выкрикнула я, понимая, что хватит с меня секретов, тайн и недомолвок, которых и так с лихвой хватало в моей жизни. И мне было уже откровенно все равно, на кого я сейчас позволила себе повысить голос и чем это могло закончится, - Я хочу знать сейчас, что происходит, и почему я здесь оказалась! Немедленно, расскажите мне, что произошло! Ведь вы знаете оба, не так ли?!
- Геката, покажи ей, - спокойно отреагировав на мою истерику, тихо попросил Авалон, подперев тыльной стороной ладони подбородок и избегая моего взгляда, смотря лишь в сторону, на пламя, танцующее в очаге.
- Хорошо, - на удивление легко согласилась женщина и, подойдя ко мне, протянула хрупкую, бледную руку, - Идем со мной, дитя.
Недоверие во мне боролось со страхом, но желание все узнать было намного сильнее и я, все еще сомневаясь, все же протянула свою руку, едва не вздрогнув, когда коснулась ледяной кожи.
Геката потянула меня за собой и, взойдя на помост, подвела к неглубокой чаше, наполненной прозрачной водой, в гладкой поверхности которой отразилась лишь я одна. Отпустив меня, Хранительница провела ладонью над водной гладью, не коснувшись ее, но от этого жеста вода пошла рябью, а когда успокоилась и разгладилась, на ней появилась картинка, заставившая меня судорожно вцепиться в край чаши пальцами, ногтями царапая камень.
По улицам ночного города металась большая пума, промокшая насквозь от проливного дождя. Она вынюхивала что-то или кого-то и в один момент, когда вспышка молнии осветила главную площадь, глаза напрягшегося зверя сверкнули алым, а через миг приняли ровный сапфирово-синий цвет. И уже через несколько секунд хищник, видимо, уловил нужный ему запах и в несколько прыжков очутился у крыльца старого, практически развалившегося дома. В его нутро, а точнее в подвал, больше похожий на каменный желоб, стены которого были забрызганы кровью, ворвался уже не зверь, а злой демон, едва ли не разрушив крыльями и когтями ветхие старые стены.
Но, не смотря на его заметную спешку, я поняла, что он опоздал...
Я почувствовала, как сердце начинает биться в груди все медленнее, а гул в ушах наоборот, становится все громче, затопляя сознание. Ладони вспотели и похолодели, когда я увидела, как демон упал на колени перед хрупкой фигурой в темно-алом платье, распятой на полу, прибитой за руки железными штырями к каменной поверхности, надежно удерживая ее посреди пентаграммы, чьи контуры были залиты кровью из глубокой раны на животе.