— Тшш! — сказал Дэвид. Он негромко и убедительно заговорил в передатчик: — Лy! Нет смысла прятаться. Я знаю правду. Я знаю, почему ты от имени Морриса послал требование о собственном отзыве на Землю. И я знаю, кто, по-твоему, враг. Лу Эванс! Отвечай!..
В приёмнике послышался треск. Потом звуки сложились в слова:
— Не приближайся. Если ты всё знаешь, не приближайся.
Счастливчик облегченно улыбнулся. Верзила радостно завопил.
— Мы его поймали! — закричал маленький марсианин.
— Мы идём к тебе, — сказал Дэвид в передатчик. — Держись. Вдвоем — ты и я — мы справимся.
Послышался ответ:
— Ты не… не понимаешь… я пытаюсь… — Потом почти крик: — Ради Земли, Счастливчик, не приближайся! Не подходи ближе!
И больше ничего. «Хильда» неуклонно сближалась с кораблем Эванса. Дэвид, нахмурившись, откинулся. Он прошептал:
— Если он так боится, почему не бежит?
Верзила не слышал этого. Он радостно заговорил:
— Отлично, Счастливчик! Твой блеф заставил его заговорить!
— Я не блефовал, Верзила, — мрачно ответил Дэвид. — Я знаю основные факты и их причины. И ты знал бы, если бы потрудился подумать.
Верзила потрясенно спросил:
— О чём это ты?
— Помнишь, когда мы с тобой и доктором Моррисом вошли в маленькую комнату, чтобы подождать, пока приведут Эванса. Помнишь, что случилось?
— Нет.
— Ты рассмеялся. Сказал, что я странно выгляжу без усов. И я почувствовал точно то же самое относительно тебя. Я так и сказал. Помнишь?
— Конечно, помню.
— А ты не удивился этому? Мы часами смотрели на людей с усами. Почему же эта мысль пришла нам одновременно именно в этот момент?
— Не знаю.
— Допустим, эта мысль пришла кому-то обладающему телепатическими способностями. Допустим, удивление передалось из его мозга в наши.
— Ты хочешь сказать, что один из этих, контролирующих мозг, находился с нами в комнате?
— Разве это не объяснение?
— Но это невозможно. Там был только доктор Моррис… Дэвид! Ты ведь не доктора Морриса имеешь в виду?
— Моррис смотрел на нас часами. Почему бы он вдруг удивился отсутствию у нас усов?
— Значит, кто-то прятался?
— Не прятался, — сказал Дэвид. — В комнате было ещё одно живое существо, на самом видном месте.
— Нет! — воскликнул Верзила. — О нет! — Он разразился хохотом. — Пески Марса, не венлягушку ты имеешь в виду?
— А почему бы и нет? — спокойно спросил Старр. — Мы, вероятно, первые мужчины без усов, которых она увидела. И удивилась.
— Но это невозможно.
— Неужели? Они живут по всему городу. Люди собирают их, кормят, любят. Но на самом ли деле они их любят? Или венлягушки своим умственным контролем внушают людям, чтобы о них заботились и кормили их?
— Великий космос, Счастливчик! — сказал Верзила. — Ничего удивительного, что люди их любят. Они сообразительны. Совсем не нужно для этого гипнотизировать людей.
— Они тебе сразу понравились, Верзила? Ничто тебя не заставляло?
— Я уверен, что ничто не заставляло. Просто они мне понравились.
— Просто понравились. Через две минуты после того, как ты увидел первую венлягушку, ты кормил её. Помнишь?
— Ну и что тут плохого?
— А чем ты её кормил?
— Тем, что ей нравится. Горохом в жи… — Голос маленького человека смолк.
— Совершенно верно. Это было настоящее техническое масло. Оно так и пахло. Как же тебе пришло в голову обмакнуть в него горох? Ты всегда кормишь тавотом или техническим маслом животных? Знаешь какое-нибудь животное, которое ело бы тавот?
— Пески Марса! — слабо сказал Верзила.
— Разве не очевидно, что венлягушка захотела тавота, ты был под рукой, и она заставила тебя дать ей… и ты в это время не был хозяином самого себя?
Верзила прошептал:
— Я бы ни за что не догадался. Но теперь, после твоего объяснения, всё так ясно. Я себя ужасно чувствую.
— Почему?
— Ужасно, когда мысли животного в твоей голове. Это грязно. — Его проказливое маленькое лицо выразило отвращение.
Дэвид сказал:
— К несчастью, это хуже, чем просто грязно.
И он повернулся к приборам.
Приборы показали, что расстояние между кораблями меньше полумили, и в этот момент на радаре появилось изображение корабля Эванса.
Старр сказал в передатчик:
— Эванс, мы тебя видим. Двигаться можешь? Или твой корабль лишен движения?
В ответном голосе слышалось сильное чувство:
— Да поможет мне Земля, Дэвид, я делал всё, чтобы предупредить тебя. Ты пойман! Пойман, как и я!
И, как бы подчеркивая его крик, «Хильда» полетела в сторону, и от сильного удара двигатели её вышли из строя.
9. ИЗ ГЛУБИНЫ
Впоследствии в памяти Верзилы события следующих нескольких часов виделись как в перевернутом телескопе — далекий кошмар невероятных происшествий.
Неожиданным ударом Верзилу отбросило к стене. Очень долго, как ему показалось, — на самом деле прошло не больше секунды — лежал он, расставив руки и тяжело дыша.
Счастливчик от приборной доски крикнул:
— Главный генератор не работает.
Верзила с трудом встал на накренившемся полу.
— Что случилось?
— Мы повреждены ударом. Это очевидно. Но я не знаю, насколько сильно.
Верзила сказал:
— Огни горят.
— Знаю. Включились запасные генераторы.
— А главный двигатель?
— Не знаю. Пытаюсь проверить.
Где-то внизу и сзади хрипло кашлянул двигатель. Но вместо ровного гудения послышался дребезг, от которого у Верзилы заболели зубы.
«Хильда» встряхнулась, как раненое животное, и выпрямилась. Двигатели снова стихли.
Передатчик что-то повторял, и у Верзилы хватило сил добраться до него.
— Старр, — послышалось из передатчика, — Счастливчик Старр! Говорит Эванс. Отвечай.
— Счастливчик говорит. Что нас ударило?
— Это не имеет значения, — послышался усталый голос. — Больше оно вас не побеспокоит. Позволит вам просто остаться здесь и умереть. Почему вы не держались подальше? Я ведь просил.
— Твой корабль повреждён, Эванс?
— Да, уже двенадцать часов. Ни света, ни энергии — совсем ничего, но я сумел оживить радио. Впрочем, его ненадолго хватит. Очистители воздуха разбиты, а запасов кислорода мало. Прощай, Дэвид.
— Выбраться можешь?
— Механизм шлюза не действует. У меня есть подводный костюм, но, если я попытаюсь выбраться, меня раздавит.
Верзила знал, что имеет в виду Эванс, и невольно вздрогнул. Шлюзы подводных кораблей устроены так, что вода поступает в камеру очень-очень медленно. Открыть шлюз на дне в попытке выбраться означает получить удар воды под давлением в сотни тонн. Человек, даже в стальном костюме, будет раздавлен, как пустая жестянка под прессом.
Старр сказал:
— Мы можем двигаться. Я иду к тебе. Соединим шлюзы.
— Спасибо, но зачем? Если вы двинетесь, вас ударит снова. Но даже если не ударит, какая разница, где умереть: быстро в моем корабле или медленно в вашем?
Дэвид гневно ответил:
— Если понадобится, мы умрем, но не раньше, чем это будет необходимо. Все когда-нибудь умрут; этого не избежишь, но сдаваться не обязательно.
Он повернулся к Верзиле.
— Отправляйся в машинное отделение и посмотри, что там неисправно. Мне нужно знать, можно ли отремонтировать двигатель.
В машинном отделении, работая с «горячим» микрореактором при помощи манипуляторов, которые, к счастью, не вышли из строя, Верзила чувствовал, как корабль ползет по дну, слышал хрип двигателей. Один раз он услышал удар, корпус «Хильды» заскрипел, как будто большой снаряд ударил в дно в ста метрах от корабля.
Корабль остановился, шум мотора перешёл в хриплый шёпот. В воображении он видел, как выдвинулось удлинение входного шлюза «Хильды», прижалось к корпусу другого корабля, закрыв дверь от воды, и плотно прилипло. Он слышал, как откачивается вода из трубы, соединившей два корабля, увидел, как потускнел свет в машинном отделении: вся энергия уходила к насосам. Лy Эванс сможет перейти из своего корабля в «Хильду» без всякой защиты.
Верзила вернулся в рубку и обнаружил там Лy Эванса. Лицо его под светлой щетиной было измучено и осунулось. Он слабо улыбнулся Верзиле.
— Продолжай, Лу, — сказал Старр.
Эванс сказал:
— Вначале была просто дикая догадка. Я собрал сведения о всех людях, с которыми случались эти странные происшествия. Единственное, что у них оказалось общего, — любовь к венлягушкам. Они есть у всех на Венере, но каждый из этих держал их полный дом. Я не хотел выглядеть дураком, объявляя о своей теории без надёжных доказательств. Если бы они у меня были… Во всяком случае, я решил поймать венлягушку на знании того, что знаю только я или ещё несколько, как можно меньше людей.
Счастливчик сказал:
— И ты решил использовать данные о дрожжах.
— Это было очевидно. Мне нужно было что-то неизвестное другим, иначе как бы я мог быть уверен, что они узнали именно от меня? Данные о дрожжах — идеальный материал для этого. Когда не удалось получить их законным путем, я украл их. Взял одну из венлягушек в штаб-квартире, посадил рядом со своим столом и стал просматривать документы. Некоторые даже читал вслух. Когда через два дня произошёл несчастный случай именно с той разновидностью, о которой я читал, я уверился, что за всем этим стоят венлягушки. Однако…
— Однако, — подбодрил его Счастливчик.
— Однако я был всё же недостаточно умён, — сказал Эванс, — я допустил их в свой мозг. Разложил красный ковер и пригласил войти, а теперь не могу выгнать. Охранники пришли за документами. Было известно, что я побывал в помещении, поэтому очень вежливый агент пришёл расспросить меня. Я немедленно вернул бумаги и попытался объяснить. И не смог.
— Не смог? Как это?
— Не смог. Физически не смог. Нужные слова не произносились. Я не мог ни слова сказать о венлягушках. Я даже испытывал побуждения к самоубийству, но поборол их. Они не могли заставить меня сделать что-то настолько несвойственное моему характеру. И тогда я подумал: если я только смог бы вылететь с Венеры, уйти как можно дальше от венлягушек, я избавился бы от их хватки. Поэтому сделал то, что должно было вызвать мой немедленный отзыв. Послал сообщение, в котором обвинялся во взяточничестве и подкупе, и подписался именем Морриса.
— Да, — мрачно сказал Дэвид, — об этом я догадался.
— Как? — Эванс удивился.
— Моррис рассказал нам твою историю, когда мы прибыли в Афродиту. Закончил он словами о том, что подготовил отчет для центральной штаб-квартиры. Он не сказал, что послал отчет, только что подготовил его. Но послание было отправлено, это я знал. А кто, кроме Морриса, знал код Совета и все обстоятельства этого случая? Только ты.
Эванс кивнул и горько сказал:
— И вместо того, чтобы отозвать меня, прислали тебя. Так?
— Я настоял на этом, Лy. Я не мог поверить в то, что ты взяточник.
Эванс обхватил голову руками.
— Хуже ты ничего не мог сделать, Дэвид. Когда ты сообщил, что летишь, я попросил тебя держаться подальше. Почему — я не мог сказать. Физически был не способен. Но венлягушки, должно быть, поняли по моим мыслям, кто ты такой. Они прочли моё мнение о твоих способностях и попытались убить тебя.
— И почти преуспели, — прошептал Старр.
— Теперь уж точно преуспеют. Мне жаль, но я ничего не мог сделать. Когда они парализовали человека у шлюза, я не мог сдержать импульс сбежать в море. И, конечно, ты последовал за мной. Я послужил наживкой, а ты жертвой. Опять я попытался удержать тебя, но ничего не мог объяснить…
Он глубоко, прерывисто вздохнул.
— Но теперь я могу об этом говорить. Блок с моего мозга снят. Они, вероятно, решили, что не стоит тратить умственную энергию, потому что мы захвачены, потому что мы всё равно что мертвы и им нечего нас опасаться.
Верзила, слушавший до сих пор с выражением недоверчивого изумления, сказал:
— Пески Марса, что происходит? Почему мы всё равно что мертвы?
Эванс, всё ещё закрывая лицо руками, ничего не ответил.
Дэвид, задумчивый и мрачный, сказал:
— Мы под оранжевым пятном, огромным оранжевым пятном из венерианских глубин.
— Такое большое пятно, что может накрыть корабль?
— Пятно двух миль в диаметре! — ответил Счастливчик. — Две мили в ширину. Нас ударило в первый раз и почти разбило вторым ударом, когда мы двигались к кораблю Эванса, потоком воды. Только и всего! Потоком воды с силой взрыва глубоководной бомбы.
— Но как мы могли попасть под него, не видя его?
Старр сказал:
— Эванс предполагает, что оно находится под умственным контролем венлягушек, и я думаю, он прав. Оно может погасить флюоресценцию, сжав светящиеся клетки. Может приподнять край полога, чтобы впустить нас, — и вот мы под ним. И если мы попробуем двинуться или пробиться наружу, пятно снова ударит нас, а оно не промахивается.
Дэвид подумал, потом внезапно добавил:
— Нет, промахивается! Оно промахнулось, когда «Хильда» шла к твоему кораблю и всего лишь на четверти скорости. — Он повернулся к Верзиле, глаза его сузились. — Верзила, можно ли отремонтировать основной двигатель?
Верзила почти забыл о машинах. Он пришёл в себя и сказал:
— О… блок микрореактора не задет, его можно поправить, да и с остальными машинами я справлюсь, если понадобится.
— Сколько это займет времени?
— Вероятно, часы.
— Тогда принимайся за работу. Я выхожу в море.
Эванс удивленно взглянул на него.
— Что ты хочешь сделать?
— Я отправляюсь к пятну. — Он уже был возле шкафа с костюмами, проверяя запас энергии и кислорода.
Абсолютная темнота вызывала обманчивое ощущение безопасности. Опасность казалась далекой. Но Старр хорошо знал, что под ним океанское дно, а во все стороны и вверх от него находится двухмильная перевернутая чаша живой резиноподобной плоти.
Двигатель костюма отбрасывал воду вниз, и Дэвид, подготовив своё оружие, медленно поднимался. Он не переставал удивляться подводному бластеру. Как ни изобретателен был человек на своей родной планете, чуждое окружение Венеры, казалось, в сотни раз усилило эту изобретательность.
Некогда новый континент — Америка — расцвел так ярко, как никогда не могла расцвести древняя Европа; теперь же Венера показывала Земле свои способности. Например, купола городов. Никогда на Земле силовые поля не вплетали так искусно в сталь. Тот самый костюм, в котором он находится, не выдержал бы давления многих тонн воды, если бы не микрополя, тонко вплетенные в его ткани (конечно, если это давление будет возрастать медленно). И во многих других отношениях костюм был чудом инженерного искусства. Его двигатель Для передвижения под водой, снабжение кислородом, приборы управления — всё это восхитительно.
А оружие!
Тут же мысли Счастливчика перешли на чудовище над ним. Это тоже венерианское изобретение. Изобретение планетарной эволюции. Может ли такое существо возникнуть на Земле? Конечно, не на суше. Живая ткань не выдержит давления свыше сорока тонн в земном тяготении. У гигантских бронтозавров мезозойского периода ноги были как древесные стволы, и тем не менее им приходилось погружаться в болота, чтобы вода помогала им своей подъёмной силой передвигаться.
Вот ответ: подъёмная сила воды. В океанах могут возникнуть существа любого размера. Киты на Земле больше любого когда-либо жившего динозавра. Но Дэвид подсчитал, что чудовищное пятно над ним должно весить двести миллионов тонн. Два миллиона больших китов, взятых вместе, едва ли перевесят это чудовище. Старр подумал, сколько ему лет. Сколько лет нужно расти, чтобы достичь такого веса? Сто лет? Тысячу? Кто может сказать?
Но размер может означать и гибель животного. Даже в океане. Чем оно больше, тем медленнее его реакции. Нервным импульсам для прохождения нужно время.
Эванс считал, что чудовище не стало больше бить по ним струей воды, потому что, лишив их возможности передвигаться, потеряло к ним интерес — вернее, потеряли интерес венлягушки, управлявшие движением гигантского пятна. Но, возможно, это и не так. Просто чудовищу нужно время, чтобы снова наполнить свой гигантский водный мешок. И время, чтобы прицелиться.