— В проверке, сэр? А что это такое? — Дэвид незаметно осмотрел столик. Бифштекс Макиана исчез, но горох оставался, картошка тоже почти не тронута. Очевидно, у Макиана не было аппетита Хеннеса: у того тарелка уже опустела.
— Проверка — это ежемесячный объезд фермы. Это старый фермерский обычай. Мы исследуем растительность, ищем случайные поломки, проверяем состояние и работу ирригационного оборудования и механизмов, выявляем случаи браконьерства. В проверке должно участвовать как можно больше людей.
— С радостью, сэр.
— Хорошо! Я думаю, вы справитесь. — Макиан повернулся к Хеннесу, который внимательно слушал с холодным, лишенным выражения взглядом. — Мне нравится этот парень, Хеннес. Может, из него выйдет толк. Да, Хеннес… — тут Макиан понизил голос, и Дэвид, отходя, не мог уловить ни слова, но по быстрому взгляду, который владелец фермы бросил в сторону столика Гризволда, он понял, что это было не слишком лестное замечание в адрес фермера.
Дэвид Старр сквозь сон услышал шаги и насторожился ещё до того, как проснулся. Он мгновенно соскользнул с кровати и забрался под неё. В свете тусклых флюоресцентных ламп появились чьи-то голые ноги. Во время сна лампы приглушались, но продолжали гореть, иначе было бы совершенно темно.
Дэвид выжидал. Он слышал, как шуршат простыни, потом голос:
— Землянин, землянин, где, во имя космоса…
Дэвид коснулся одной из ног и был вознаграждён: кто-то резко отпрыгнул и затаил дыхание.
Пауза, затем перед ним вырисовалась бесформенная в полутьме голова.
— Землянин, ты здесь?
— А где мне ещё спать, Верзила? Под кроватью лучше всего.
Малыш раздраженно и сварливо ответил:
— Я мог бы закричать и оказался бы по уши в дерьме. Мне нужно с тобой поговорить.
— Давай. — Дэвид неслышно рассмеялся и забрался обратно в кровать.
Верзила начал:
— Ты слишком подозрителен для землянина.
— Ещё бы, — ответил Дэвид. — Я намерен долго прожить.
— Не проживешь, если не будешь осторожен.
— Нет?
— Нет. Я дурак, что пришёл сюда. Если меня застукают, пропали мои бумаги. Но ты мне помог, и теперь моя очередь. Что ты сделал этой гниде Гризволду?
— Небольшая потасовка в столовой.
— Потасовка? Он вне себя от ярости. Хеннес с трудом его сдерживает.
— Ты мне это хотел сказать, Верзила?
— Отчасти. Я видел их за гаражом перед самым сном. Они не знали, что я там, а я помалкивал. Хеннес вынимал из Гризволда всю начинку: сначала за то, что тот начал ссору в присутствии Старика, потом за то, что не сумел кончить то, что начал. Гризволд ничего не желал слушать. Говорил только, что прикончит тебя. Хеннес сказал… — Верзила внезапно замолчал. — Ты разве не говорил, что, по-твоему, Хеннес чист?
— Похоже, так.
— А эти ночные поездки?
— Ты застукал его только раз.
— Этого достаточно. Если всё законно, почему не говорить об этом открыто?
— Не мне это объяснять, но мне кажется, что всё по закону.
— В таком случае что он имеет против тебя? Почему не отзовет своих псов?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, когда Гризволд кончил говорить, Хеннес велел ему держаться поодаль. Он сказал, что ты будешь завтра на проверке, вот тогда настанет время. Поэтому я и решил предупредить тебя, землянин. Лучше воздержись от проверки.
Дэвид был по-прежнему спокоен.
— Для чего настанет время, Хеннес сказал?
— Я больше ничего не слышал. Они отошли, а я не мог за ними пойти, они бы меня увидели. Но мне всё кажется ясным.
— Может быть. Но лучше попробуем узнать, что они на самом деле имели в виду.
Верзила придвинулся, как будто хотел в полутьме получше разглядеть лицо Дэвида.
— Как это?
— А как ты думаешь? Поеду на проверку и дам им возможность попробовать, — ответил Дэвид.
— Не делай этого! — выдохнул Верзила. — Ты на проверке с ними не справишься. Ты ведь ничего не знаешь о Марсе, землянин.
— Тогда считай, что это самоубийство, — флегматично отозвался Дэвид. — Подождем и увидим. — Он потрепал Верзилу по плечу, повернулся и снова уснул.
6. «В ПЕСКИ!»
Предпроверочная суматоха под куполом фермы началась, как только включили основное освещение. Стоял страшный шум и дикая суета. Пескоходы строились в колонны, каждый фермер занимался своей машиной.
Макиан мелькал тут и там, нигде надолго не задерживаясь. Хеннес своим ровным энергичным голосом распределял задания и назначал маршруты по обширным просторам фермы. Проходя мимо Дэвида, он остановился.
— Уильямс, вы по-прежнему намерены участвовать в проверке?
— Не хотел бы пропустить её.
— Ладно. Поскольку своей машины у вас нет, даю вам из наших запасов. Это теперь ваш пескоход, и вы должны содержать его в рабочем состоянии. Любые поломки и повреждения, которых, как мы сочтем, можно было бы избежать, за ваш счёт. Понятно?
— Согласен.
— Я назначаю вас в отряд Гризволда. Я знаю, что вы с ним не ладите, но он наш лучший полевой работник, а вы землянин без всякого опыта. Поэтому вам нужен хороший руководитель. Пескоход сможете вести?
— Думаю, что после небольшой практики смогу вести любую машину.
— Да? Дадим вам возможность доказать это. — Он уже собрался уходить, когда кто-то заметил: — А ты куда это собрался?
В помещение сбора только что вошёл Верзила. На нём были новый комбинезон и сапоги, начищенные до зеркального блеска. Волосы тщательно прилизаны, а розовое лицо гладко выскоблено. Он протянул:
— На проверку, Хеннес… мистер Хеннес. Я не в заключении, и, как у всякого фермера с лицензией, у меня есть свои права, хоть вы и приставили меня к обедам. Это значит, что я могу участвовать в проверках. Это также значит, что у меня есть право на свою машину и на свой старый отряд.
Хеннес пожал плечами.
— Ты, наверно, начитался книг про всякие права, и я даже верю, там всё это есть. Но ещё неделя, Верзила, ещё одна неделя. Если после этого ты хоть раз покажешь нос на территории мистера Макиана, я попрошу настоящего человека наступить на тебя и раздавить.
Верзила угрожающе шагнул к Хеннесу, но тот уже отвернулся, и Верзила обратился к Дэвиду:
— Когда-нибудь надевал маску, землянин?
— Нет, никогда. Но, конечно, я о них слышал.
— Слышать — не значит пользоваться. Я проверил одну для тебя. Сейчас покажу тебе, как это делается. Нет, нет, убери пальцы отсюда. Смотри, как я держу. Вот так. Теперь на голову и проверь, чтоб постромки сзади не перепутались, не то получишь головную боль. Можешь что-нибудь видеть?
Лицо Дэвида превратилось в чудовищную пластиковую морду, а два шланга, идущих к цилиндрам с кислородом, ещё более увеличивали нечеловеческую уродливость его облика.
— Трудно дышать? — спросил Верзила.
Дэвид тщетно пытался вдохнуть воздух, но ему пришлось сорвать маску.
— Как ты её включаешь? Тут нет никакого клапана.
Верзила рассмеялся.
— Это тебе за то, что ты меня напугал прошлой ночью. Клапан не нужен. Цилиндры включаются автоматически под действием тепла твоего лица и испарений; и автоматически отключаются, как только снимаешь маску.
— Значит, в ней что-то не в порядке. Я…
— Всё в порядке. Она действует при давлении в одну пятую нормального, и, конечно, ты не можешь вдохнуть, когда находишься под куполом. Снаружи всё будет в порядке: хоть и одна пятая нормы, зато чистый кислород. У тебя будет столько же кислорода, сколько ты получаешь всегда. Помни только одно: вдыхать нужно через нос, а выдыхать через рот, иначе очки затуманятся, а это плохо.
Верзила с важным видом обошёл высокую стройную фигуру Дэвида и покачал головой.
— Не знаю, как быть с твоими сапогами. Чёрное и белое! Ни один марсианин такого не наденет.
И он с удовольствием посмотрел на собственные желто-зеленые сапоги.
— Ничего. Лучше иди к своему пескоходу. Кажется, всё готово к выезду, — посоветовал Дэвид.
— Ты прав. Ну ладно. Следи за изменением тяготения. Если не привык, это перенести труднее всего. И, землянин…
— Да?
— Держи глаза открытыми. Ты знаешь, о чём я.
— Спасибо. Постараюсь.
Пескоходы выстроились по девять в ряд. Всего было больше ста машин, в каждой сидел фермер и смотрел вперёд. Пескоходы были исписаны граффити — образцами местного юмора. Пескоход, переданный Дэвиду, пестрел подобными остротами, оставшимися от полудюжины предшествующих владельцев, начиная с «Берегитесь, девушки!» на пулеобразном носу машины до «Это не песчаная буря, это я» на заднем бампере.
Дэвид забрался в машину и закрыл дверцу. Она прилегала очень плотно. Не было ни малейшей щели. Прямо над головой помещался вентилятор, очищающий воздух и уравновешивающий давление внутри и вне машины. Лобовое стекло было не совсем прозрачным. Его покрывал лёгкий налёт — свидетельство множества песчаных бурь, выдержанных пескоходом.
Мимо прошёл, яростно жестикулируя, Гризволд. Дэвид открыл дверцу.
Гризволд крикнул:
— Опусти передний щиток, придурок. Никакой бури нет.
Дэвид поискал нужную кнопку и нашёл её на ручке рулевого управления. Ветровые щиты, которые, казалось, были сплавлены с металлом, скользнули вниз, в специальные щели. Видимость улучшилась. «Конечно, — подумал Дэвид, — в марсианской атмосфере вряд ли нас ждёт беспокоящий ветер. Сейчас лето. Не должно быть холодно».
Его окликнули:
— Эй, землянин!
Он оглянулся. Ему махал Верзила. Он тоже был в группе Гризволда. Дэвид помахал ему в ответ.
Начала подниматься секция купола. Девять машин неуклюже двинулись вперёд. Секция закрылась за ними. Прошло несколько минут, она снова открылась, за ней было пусто. Туда въехало ещё девять машин.
Неожиданно и громко прозвучал в ушах голос Гризволда. Дэвид повернулся и увидел маленький передатчик. Зарешеченное окошко над рулем оказалось микрофоном.
— Восьмой отряд, готовы?
Последовательно зазвучали голоса:
— Номер один готов; номер два готов; номер три готов.
После номера шесть наступила пауза. Всего на несколько секунд. Потом Дэвид отозвался:
— Номер семь готов.
Последовало:
— Номер восемь готов.
И последним откликнулся Верзила:
— Номер девять готов.
Секция купола снова поднялась, и машины рядом с Дэвидом двинулись. Он осторожно нажал на реостат, управляющий током, идущим через двигатель. Его пескоход дернулся, едва не уткнувшись в бампер передней машины. Дэвид отпустил реостат, чувствуя, как машина дрожит. Ещё осторожнее он повёл её. Секция закрылась за ними, как некий туннель.
Дэвид услышал резкий свист: из секции выкачивали воздух, должно быть, под основной купол. Он почувствовал, как ускоренно бьется сердце, но руки его ещё крепче сжали руль.
Одежда его раздулась, и воздух начал выходить сквозь щель между сапогами и бедром. В руках и на подбородке закололо, он почувствовал, как его распирает изнутри. Несколько раз Дэвид сглотнул, чтобы уменьшить боль в ушах. Через пять минут он почувствовал, что дышит с трудом: не хватало кислорода.
Другие надевали маски. Он сделал то же самое, и на этот раз кислород ровно потек в лёгкие. Дэвид глубоко дышал, выдыхая через рот. Руки и ноги у него по-прежнему покалывало, но уже меньше.
Теперь секция открылась прямо перед ним, и впереди блеснули в слабом свете солнца красноватые пески Марса. Из восьми глоток послышался единодушный крик:
— В пески!
И первая машина двинулась.
Традиционный фермерский клич высоко звучал в разреженной атмосфере Марса.
Дэвид отпустил реостат, и его пескоход медленно пополз к границе между металлом купола и песками Марса.
И тут его ударило!
Неожиданное изменение силы тяжести было подобно падению с тысячефутовой высоты. Сто двадцать фунтов веса Дэвида из двухсот исчезли, когда он пересек границу, и он почувствовал, будто его ударили в живот. Он крепче сжал руль, а ощущение падения, падения, падения продолжалось. Пескоход резко вильнул.
Послышался голос Гризволда. В нём сохранилась грубая хрипота, хотя разреженный воздух слабее передавал звуки:
— Номер семь! Назад в линию!
Дэвид боролся с рулем, боролся с собственными чувствами, пытался ясно видеть. Он лихорадочно вдыхал кислород. Постепенно становилось лучше.
Он видел, как Верзила беспокойно посматривает в его сторону. Снял руку с руля, чтобы помахать, потом опять сосредоточился на дороге.
Марсианская пустыня почти плоская; плоская и голая. Здесь нет ни кустика. В частности, этот район был мертв уже неизвестно сколько миллионов лет. Но тут Дэвиду пришло в голову, что, возможно, он ошибается. Возможно, пески ещё недавно были покрыты сине-зелеными микроорганизмами, пока не пришли земляне и не выжгли их, чтобы получить место для фермы.
Передние машины поднимали столбы пыли, которая тихо, как в замедленной съёмке, вздымалась и так же тихо падала.
Машина Дэвида двигалась с трудом. Он добавлял и добавлял скорости, но что-то было не в порядке. Другие пескоходы тяжело ползли по пустыне, а он прыгал, как заяц. При малейшей неровности поверхности, на каждом незначительном скальном выступе его машина взлетала. Она медленно поднималась в воздух на несколько дюймов, продолжая вертеть колесами в пустоте, и так же медленно опускалась, сильно дергаясь, когда колеса касались поверхности.
Дэвид отстал, а когда попытался прибавить скорость, прыжки стали ещё выше. Конечно, это результат уменьшившейся силы тяжести, но почему на других она не действует?
Становилось холодно. Даже летом температура на Марсе едва выше точки замерзания. Дэвид мог прямо смотреть на солнце. Карликовое солнце на бледном небе светило так слабо, что были видны три-четыре звезды. Атмосфера Марса слишком разреженная, чтобы они потерялись в рассеянном свете, как это происходит в голубом небе Земли.
Снова зазвучал голос Гризволда:
— Машины номер один, четыре и семь — налево. Машины номер два, пять и девять — направо. Машины два и три — старшие в своих подсекциях.
Машина Гризволда — номер один — начала поворачивать налево, и Дэвид, следя за ней взглядом, заметил тёмную линию на горизонте. Номер четыре следовал за первым, и Дэвид резко повернул руль налево, чтобы не отстать.
То, что произошло вслед за этим, захватило его врасплох. Его машину резко занесло, и он едва успел это понять. Отчаянно повернув руль в направлении поворота, Дэвид включил энергию на полную мощность, чувствуя, как колеса цепляются за почву. Пустыня вокруг закружилась, так что видна была сплошная краснота.
Высокий голос Верзилы прозвучал в передатчике:
— Нажми срочное торможение! Справа от реостата.
Дэввд отчаянно искал срочное торможение, что бы оно ни значило, и не находил. Тёмная линия снова появилась перед глазами и исчезла. На этот раз она была резче и шире. Даже при быстром вращении Дэвиду стала ужасающе ясна её природа. Это была одна из трещин Марса, длинная и прямая щель, подобная гораздо более многочисленным лунным трещинам. Такие расселины в поверхности планеты возникли много миллионов лет назад, когда планета ссыхалась. В ширину они достигали нескольких сотен футов, а глубину не испытывал ни один человек.
— Розовая плоская кнопка, — кричал Верзила. — Нажимай ногами повсюду!
Дэвид так и поступил, и что-то под его ногой поддалось. Раздался резкий скрежет, и быстрое вращение прекратилось. Поднялись облака пыли, Дэвид задыхался и ничего не видел.
Склонившись над рулем, он ждал. Машина определённо двигалась медленнее. И наконец остановилась.
Дэвид откинулся в кресле, чтобы перевести дух. Потом снял маску и стал протирать её внутреннюю поверхность. Холодный воздух жег нос и глаза. Снова надев маску, Дэвид огляделся. Одежда его стала красновато-серой от пыли, на подбородке застыла грязь. На губах он чувствовал пыль, всё внутри машины было покрыто грязью.
Две остальные машины из его подсекции остановились рядом. Из одной выбирался Гризволд, лицо его под маской было чудовищным. Он сказал:
— Землянин, ремонт машины за твой счёт. Хеннес тебя предупреждал.