Анатолий попытался открыть дверь, но охранники заперлись изнутри. За дверью стояла отборная ругань, и были слышны звонкие шлепки и удары. Лейтенант был выше по званию охранников и приказал им открыть замок, только тогда дверь открылась, и озверевший Звягинцев толкнул Брагина в грудь. Анатолий, отлетев к противоположной стене, ударился головой.
Оглянувшись по сторонам, Анатолий заметил, что ДПНС (Дежурный помощник начальника СИЗО) и оперативный работник — майор, принимавшие вновь прибывших арестованных, даже бровью не повели, чтобы выправить положение.
На следующий день Анатолий Брагин подал обстоятельный рапорт на имя начальника СИЗО — полковника Шилова, но он, не разобравшись до конца, почему-то обвинил его в сочувствии к уголовникам и чрезмерному потаканию им.
Вечером на квартире у Анатолия состоялся откровенный разговор с братом. Выслушав его, Сергей сказал:
— Толя, я понимаю, что ты остро переживаешь недостойное поведение некоторых сотрудников СИЗО и несправедливый подход к такой проблеме, как неправомерное наказание заключенных.
— Да они не просто недостойные, они преступные! — возмущался Анатолий, — кто им дает право избивать арестованных? Разве в уставе, в инструкциях или в нашем сознании заложено, что нужно издеваться, бить, оскорблять людей.
— Толя, я полностью тебя поддерживаю, и готов спорить с кем угодно, что ты прав, но ты же прекрасно понимаешь, что существует другая сторона дела: не все работники СИЗО могут спокойно выдержать в таких условиях, происходят срывы, нервы пошаливают.
— А почему я не срываюсь, почему ты имеешь принципиальные подходы и совершенно иные методы работы в оперативном деле? Возьми к примеру капитана Ермолова, он совсем не хочет мозги напрягать, только и делает, что перегибает палку. Просто я смотрю здесь подобралась очень «хорошая» команда: все видят, что творится беспредел в отношении арестованных, но никто не хочет этому воспрепятствовать.
— Толь, когда ты переводился в СИЗО с другой работы, я тебе во всех красках обрисовал картину, что ожидает тебя, и ты в принципе был со мной согласен. С твоим характером трудно работать в изоляторе.
— Да, конечно, я все помню, и что ты отговаривал меня, и о причине, по которой я пришел работать в изолятор…
Анатолий замолчал. Не ответил и Сергей. Они оба прекрасно знали, о чем идет разговор, и что было поводом для смены работы Анатолия.
…До того, как перейти работать в СИЗО он служил в МВД в подразделении внутренних войск лейтенантом, и вскоре приказом был переведен в данное учреждение, а поводом послужило трагическое обстоятельство, произошедшее полгода назад.
Анатолий, десять лет, как женат на молодой, симпатичной женщине. У него с Еленой растет замечательная дочь Женечка, ей только что исполнилось девять лет.
После того злополучного дня, их жизнь приняла совершенно другой оборот.
Как всегда, вечером, они ждали ребенка со школы после окончания занятий второй смены. За окнами уже смеркалось, а Женечки все не было. Родители забеспокоились, и Анатолий пошел на улицу. чтобы встретить дочь.
«Может с подружками заигралась», — подумал он, проходя мимо детской площадки, расположенной между двумя пятиэтажными домами. Увидев соседских девочек, он обрадовался и подошел к ним.
— Светочка, а где Женя? Вы вместе со школы пришли?
— Дядя Толя, а она зашла в магазин, больше я ее не видела. А вы, девочки?
— Нет, мы тоже ее не видели, — ответили подружки.
Анатолий, обойдя оба дома вокруг, возвращался домой. Он подумал, что мог разминуться с дочкой и в надежде увидеть ее, открыл дверь. Но дома ее не оказалось.
Прождав еще два часа, родители совсем потеряли покой, и тогда Анатолий позвонил на работу брату Сергею, у него как раз было суточное дежурство.
Долго не раздумывая, Сергей обратился в Центральный РОВД, где он раньше работал. У него оставались старые связи, и потому к розыску девочки сразу же подключились сотрудники милиции и оперативники отдела. Поиски Женечки длились до глубокой ночи, не дав положительных результатов. И вот в Центральный РОВД поступил тревожный сигнал, звонила женщина — дежурный врач из городской больницы: в приемный покой была доставлена девочка, лет десяти, в очень тяжелом состоянии. В данный момент она находится в реанимационном отделении, там сейчас работают опытные врачи — хирурги.
Состояние родителей невозможно было передать: Лена выплакала все глаза. Анатолий был чернее тучи. После сообщения они незамедлительно направились в больницу. На месте уже находились: работник прокуратуры, дежурный следователь и несколько оперативников. Ничего конкретного пока они не могли сообщить родителям. Врач и следователь, щадя мать девочки, тихо отвели Анатолия в сторону, и сообщили ему о состоянии дочери.
— Анатолий Михайлович, — обратилась к нему женщина-врач, — я очень сожалею о случившемся и мне больно говорить об этом…
— Что?! Что с Женечкой?!! — воскликнул отец.
— Да нет же, нет! Вы неправильно подумали. Ваша дочь жива, но она сейчас в реанимации. Понимаете… — врач замялась.
— Одним словом Анатолий Михайлович, ваша дочь была изнасилована, — поспешил следователь на помощь врачу.
— Что Вы сказали?!!
— Женя находится в очень тяжелом состоянии, она была изнасилована и брошена на одной из окрестных строек многоквартирного дома. Повреждены внутренние органы, ребенок до сих пор не приходит в себя.
Анатолия, словно прошило током, он долго еще не мог в себя от услышанного. Подошла жена Лена и, увидев ужасное выражение на лице мужа, тревожно спросила:
— Толя, что произошло? Что с Женечкой?!
Сергей, почуяв неладное, поспешил отвести ее в сторону и, как можно спокойно произнес:
— Леночка, дорогая, не волнуйся, все будет хорошо. Заигралась Женечка на стройке, упала со второго этажа на строительные леса, врачи сейчас сделают все возможное. Крепись моя хорошая.
Анатолий благодарно взглянул на брата и обняв жену за плечи, усадил на скамью. Он долго утешал ее, едва сдерживаясь, чтобы самому не разрыдаться.
Сергей подошел к знакомым оперативникам: ему объяснили, что на месте, где нашли Женю, работает бригада криминалистов, проводник с собакой продолжает осмотр стройки, свидетелей происшествия пока нет. Дай Бог, девочка придет в себя, может тогда поможет следствию.
Два дня пришлось ждать момента, когда очнется Женя. Двое суток хирурги боролись за ее жизнь. Были сделаны две сложные операции и врачи не давали никаких гарантий на успешный исход, девочка потеряла много крови. Оставалась одна надежда: на здоровье самой Женечки. Двое суток мать с отцом, дежурили попеременно возле ее кровати, мысленно моля Всевышнего, чтобы он помог их родной доченьке вернуться к ним. Елене уже сообщили всю правду, дальше скрывать от нее страшное преступление не было смысла.
Анатолий находился в какой-то прострации, казалось, он ничего и никого не замечал, кроме лежащей на белоснежной постели дочери. Но это было только с виду, а на самом деле в его голове роились мысли: «Только бы найти эту сволочь, я даже не знаю, что бы я с ним сделал, какую кару ему придумал. Хорошо бы самому его найти, он не уйдет от меня живым, но где его искать? Может Сергей поможет, у него опыта больше в этих делах».
Когда Женя пришла в себя, у родителей отлегло от сердца, но спокойствие опять сменилось тревогой и переживанием. Дочка часто плакала, она еще не могла свыкнуться со своим состоянием, и потому все время звала маму, чтобы она оградила ее от жутких воспоминаний.
Помогали врачи, ставили девочке укол с успокоительным, но как только действие препарата проходило, и в сознании ребенка снова всплывала страшная картина происшедшего.
Елена ни на минуту не покидала дочь, всегда была рядом, и на любое реагирование ребенка она отзывалась материнской заботой и нежностью. Она отпустила мужа, понимая, что он рвется душой туда, где разыскивают преступника.
Оперативно не удалось напасть на след насильника, не было свидетелей, кто бы мог видеть девочку на стройке или кого-то из мужчин. Пьяного сторожа забрали в отдел, и сняли с него экспертизу, а затем руководство стройки, узнав о преступлении, сразу его уволило.
Розыск преступника продолжался: опрашивались местные жители, живущие в окрестных домах, собиралась по крупице информация, но все было безрезультатно. Следователь ждал, когда потерпевшая даст первые показания, без которых застопорился весь ход розыска, но чтобы опросить девочку, не могло быть речи. Едва стоило следователю намекнуть родителям, как они сразу же становились в позу. Понятно, конечно, какой может быть допрос девочки в таком состоянии.
Врач успокаивала Елену и объясняла ей о необходимости помощи ребенку с психологической точки зрения. Лена наотрез отказалась от подобного предложения: «Стыд — то какой, еще посторонние люди будут лезть ребенку в душу. Зачем еще кому-то знать о подобном преступлении? Время залечит». Тогда врач посоветовалась с мужем Елены, и они совместно с братом, уговорили Лену, чтобы к Женечке допустили врача-психотерапевта.
После нескольких сеансов психотерапии и успокоительных бесед, Женечка смогла кое-что рассказать: она с трудом представляла себе большую квартиру, куда ее привел незнакомый «дядя», еще она помнила, как какая — то женщина ставила ей укол в руку, а потом — сплошной туман в голове. Память обрывками воспроизводила картинки: снова мужчина, только уже другой, наваливается на нее всем телом, затем, как сквозь пелену тумана ее куда-то ведут. Стройка. Ее поднимают вверх по лестнице и все… Дальше она уже ничего не помнила.
Прошло полгода после этого страшного события.
Результаты поиска преступника, можно сказать: равнялись нулю. Сама Женечка не могла словесно составить портрет негодяя, она очень смутно помнила лицо мужчины, заманившего ее обманом куда-то вглубь дворов, подальше от людских глаз. Следствие продолжало топтаться на одном месте, экспертиза выявила препарат, который ввели девочке, им оказался сильнодействующий наркотик.
Анатолий и Сергей понимали, что один шанс из тысячи поможет им поймать насильника, и этой возможностью будет только опознание преступника. Но как его найти в огромном городе? Как найти ниточку, которая бы привела к преступнику?
И все-таки Господь дал им этот шанс!
Люди говорят: «Чудес на свете не бывает, а бывают только случайные совпадения». Анатолию было все равно, чудо это или случай, но факт оставался фактом — они с дочерью столкнулись с ним в холле кинотеатра.
В зимний, воскресный день Анатолий решил сводить свою дочь на детское кино, и они заняли очередь в билетные кассы. Вдруг Женя забеспокоилась, сжимая руку отца, глядела в сторону огромного окна.
Отец, уловив ее взгляд, спросил:
— Женя, что с тобой? Кого ты там увидела?
Дочь оторвала взгляд от человека, стоявшего к ним спиной.
— Папа — это он, — не думая, прямо сказала Женя и прижалась к его руке.
— Я не понимаю, Женя, кто он?
Затем, посмотрев в глаза дочери, интуитивно догадался о ком идет речь.
— Женечка, доченька, ты уверена — это действительно «Он»?
Она потянула отца за рукав в сторону, чтобы лучше разглядеть лицо молодого мужчины, и утвердительно кивнула головой. Анатолий заметил, что по щекам ребенка скатываются слезы. Он повернулся к мужчине спиной и прижав к себе Женю, стал лихорадочно соображать: «Как быть, что делать? Как сообщить в милицию, не поднимая шума? Здесь должен быть дежурный. Где здесь телефон? Нужно срочно позвонить Сергею. Ну, о чем я думаю?! Преступник в любой момент может уйти из кинотеатра. Он разве пришел посмотреть фильм? Ага! Будет он на дневном сеансе фильмы смотреть. Скорее всего зашел погреться или кого-нибудь ждет».
Анатолий, как бы успокаивая и подбадривая дочь, тихо трогая ее за плечо.
— Женя, ты ведь у меня большая девочка, давай попробуем с тобой поиграть в сыщиков — разбойников. «Он» — нехороший человек, но нам с тобой нужно проследить, куда пойдет этот мужчина, а чтобы «Он» этого не заметил, мы не должны подавать виду, что смотрим в его сторону.
Женя приняла предложение отца. Судорожно вздохнув, она перестала плакать и успокоилась.
Подозреваемый постоял еще несколько минут и вышел на улицу, по его виду можно было понять, что он действительно кого-то ждет. После теплого помещения, мороз быстро схватывал лицо и конечности, заставляя его переминаться с ноги на ногу. К нему подошла молодая девушка в зимнем пальто и песцовой шапке. Она приятно улыбнулась, и они вместе направились к автобусной остановке.
Анатолий с дочкой поспешили за молодым мужчиной и девушкой и вместе с ними сели в подошедший автобус. Разместившись на передней площадке, Анатолий не упускал из виду парочку, вошедшую в задние двери. Автобус довез их до улицы Советской. Мужчина и девушка сошли на остановке «Бани», вместе с ними вышли отец с дочерью.
Беспокойные мысли Женечки по дороге развеялись, она вела себя спокойно и продолжала «игру», предложенную отцом. Войдя во двор шестиэтажного дома, Анатолий попросил дочь подождать возле подъезда, а сам осторожно, чтобы не греметь дверью, проскользнул под лестницу. Он услышал, как закрылись дверцы, и лифт медленно пополз вверх. Перепрыгивая через ступеньки, Анатолий поспешил следом. Лифт остановился на пятом этаже, и вышедшая из него парочка подошла к квартире с правой стороны. На звонок, открылась дверь, и преследуемые люди прошли за порог.
«Тридцать четвертая», — отметил про себя Анатолий и облегченно выдохнув, отправился к дочери. Когда они вернулись домой, немедленно позвонил брату и через час Сергей был у него в квартире.
Уединившись в зале, они принялись обсуждать результат Толиной слежки. У Сергея был большой опыт оперативной работы еще по райотделу, да и в тюрьме это умение не прекращалось ни на минуту.
Сергей призадумался и после паузы рассудительно произнес:
— Что и говорить положение не из легких, изобличить насильника только по утверждению ребенка, будет крайне тяжело, в любом случае он не сознается. В данной ситуации, поможет только экспертиза и то при поимке самого преступника.
— Ну, так вот он, у нас в руках! Чего же мы медлим?
— У меня есть знакомые оперативники, установим слежку и насильник в капкане, — Сергей говорил спокойно, и хотел чтобы брат не спешил с выводами. Сейчас он был под впечатлением, что преступник изобличен, но Сергей так не думал.
Анатолий был категорически против подключения к слежке оперов и аресту преступника.
— Толя, я не понимаю тебя, вдвоем мы не сможем его изобличить, а ребята нам обязательно помогут.
— Подожди Сереж, давай попробуем сами решить этот вопрос, я хочу, чтобы это животное само призналось мне в совершенном преступлении.
— Ты плохо разбираешься в преступниках, здесь нужны неопровержимые улики и доказательства причастности его к данному преступлению, результаты экспертизы и показания Женечки — вот доказательная база.
— А если мы сами это сделаем?
— К чему ты клонишь?
— Разве ты не понимаешь, что эту мразь осудят и дадут ему максимум десять лет, а я не хочу, чтобы он жил среди нас, и продолжал дальше заниматься своим мерзким делом.
Сергей внимательно посмотрел на брата и, укоризненно покачав головой, сказал:
— Десять лет — большой срок, по крайней мере, за подобное преступление его могут самого изнасиловать. Попади он в СИЗО, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы эта тварь не вылезала из — под шконки весь свой срок — вот это я тебе точно обещаю.
— Но он все равно выйдет и будет продолжать насиловать, или хуже того — убивать, — не унимался Анатолий.
— Вот- вот, и я о том же, дай Бог накопаем на него, может, он замешан в более серьезных преступлениях, — осаживал брата Сергей.
— Куда еще серьезнее.
— При таком повороте дела ему могут дать пятнадцать лет, а за подобные преступления он будет сидеть до конца срока.
— Ты меня не убедил, — упорствовал Анатолий.
— Ты что, брат, решил самосуд устроить? Ты понимаешь, чем все это может закончиться для тебя, ты сам сядешь на скамью подсудимых. Ты захотел поменяться ролями с преступниками? И вообще, неужели ты думаешь, что убийство одного подонка остановит других.