Почему у Кея есть этот талант – так красиво петь, я не знаю. И, может быть, какой-нибудь жутко умный специалист и найдет пару ошибок в его пении, в его записях, но оно настолько харизматичное, настолько притягательное, впрочем, как и сам этот балбес, что хочется просто слушать его и улыбаться. Ну, или просто слушать, без улыбки, и наблюдать за ним. Погружаться в его личный аудиомир, подчиняясь звукам чудесного чувственного голоса, который может быть таким разным.
Глядя на Кирилла и слушая его голос, я тихонько вздохнула. Вот каким бывает этот самодовольный тип, когда остается один на один с собой. Поет болезненно-нежные тексты и играет так чувственно, что, кажется, посвящает эту песню любимой (хотя, понятное дело, единственная его любовь – это отражение в зеркале). Интересно, кого он «милой» называет, кого хочет защитить? Алину, что ли? Ну-ну, по-моему, такая ни в какой защите не нуждается, сама на кого хочешь охоту откроет.
Прикинь, это он тебе.
Мне, но… Мне?
Аха-ха-ха, я же пошутила! А ты думала, что такое возможно? Вот балда, аха-ха-ха!
Отстань. Интересно, а они встречаются сейчас? Или у Кея… много девушек?
Почему-то эта мысль мне не понравилась. Ловелас несчастный. Спорим, тебе до Алексея далеко?
Мелодия неожиданно куда-то пропала, со стоном оборвав звучание, и я услышала надменно-равнодушное и неприветливое:
– Чего пялимся? – Кей, наконец, оторвался от своего занятия. Он нахмурился и быстро убрал гитару, резко спрыгнув на пол.
Хорошо, друг мой сердечный, в следующий раз я тоже так с тобой поздороваюсь. Или ты… смутился?
– Я не пялюсь.
– А что вы делаете? – Кей, хмурый, как участник Олимпиады, взявший вместо ожидаемых первых мест деревянную медаль, уставился на меня с подозрением.
– Я просто сижу. Могу встать.
– Стойте где-нибудь в другом месте, – отрезал он.
– Почему? – удивилась я, не понимая, почему он обращается ко мне на «вы».
– Потому что вы меня нервируете, – заявил светловолосый. – Не даете сосредоточиться.
– В смысле? – я все еще не понимала причину его агрессии. Может, у него успокоительное закончилось?
– В прямом, – отрезал светловолосый.
– Но я просто слушала, как ты играешь, – растерянно отозвалась я.
– Ты бы лучше просто покинула это место. Вы мне мешаете, уходите.
– Сумасшедший.
– Уходите живо.
Да что ты говоришь, Мистер Супер Звезда! Мешаю я тебе? Я ведь только тебя похвалить хотела, а ты, естественно, открыл рот и начал извержение своей помойки. И вообще, ну с какой стати ты меня на «вы» называешь? Уважать стал или просто боишься?
– Чем же я мешаю? – не хотелось мне спускаться вниз из чистого упрямства.
– Пока-пока, – тонким противным голоском протянул он и даже рукой помахал, мол, давай, делай отсюда ноги.
– Ты какой-то нервный и насупленный, – вежливо отвечала я, понимая, что этот тон парня раздражает, – не ругайся и не злись. Нервные клетки не восстанавливаются, а ты как…
– Ты вообще тут откуда взялась? – грубовато спросил он меня, не забыв не нарушить любимую традицию – перебивание собеседника.
– Да я с Ниной пришла сюда, – принялась я объяснять. – Она там.
И я махнула рукой назад.
– С Ниной? Интересная у тебя, выходит, Нина. Поменяла внешность и пол? Так, вы меня позлить пришли? – нелогично поинтересовался Кей, глядя мне за спину. Ну и хмурый же он. С ума окончательно сошел, что ли?
– Естественно, нет. Я за компанию здесь, – отозвалась я.
– Выбирай лучше компанию, детка, – процедило Его Величество.
– А чем тебе моя компания не нравится? – спросила я, имея в виду Нинку. – По крайней мере она намного лучше тебя.
Я только хотела ему сказать, что вообще-то Ниночка пришла к Келле, но солист «На краю» жестом попросил меня замолчать и вновь уставился вперед, куда-то за мое плечо.
– Эй, компания, ты меня раздражаешь. Специально сегодня ее притащил?
– Ты ошибаешься, Кэт приехала сама, – отвечали ему из-за моей спины. Я в некоторой панике оглянулась и увидела Арина, стоявшего чуть позади меня. А длинноволосый что здесь делает? И когда он пришел, ведь я даже не услышала его шаги? И стоял зачем позади меня? Неужели его игра друга на гитаре заворожила? Вот блин! Кей наверняка решил, что мы вместе, и называл на «вы» не меня, а нас.
– Э-э-э… приветик, Арин, – поздоровалась я с бас-гитаристом НК. Эх, видели бы меня сейчас Нелли и ее подружки: я стою около музыкантов их любимой группы и разговариваю с ними. Они бы лопнули от зависти!
– Привет, Кэт.
– Приветик, Арин. Привет, Кэт… Я вижу, вы знакомы чуть ближе, чем я предполагал. Вы просто друг друга нашли, ребятки! – преувеличенно радостным голосом сказал Кей, вновь запрыгивая на свое место. Как бы не упал – тогда от великого певца останется одно мокрое место. Нет, серьезно, здесь высота большая, а он совершенно спокойно сидит на краю широких перил. «На краю»… может быть, это название не такое уж и бессмысленное, как я считала раньше?
– Может, ты и прав – нашли, – откинул за спину длинные волосы Арин.
– Это, конечно, хорошо, а теперь находите друг друга дальше где-нибудь в другом месте. Я занят, – с этими словами светловолосый начал наигрывать другую мелодию, которую я еще ни разу не слышала. Резкую, агрессивную.
– Успокойся, что такого произошло? – совершенно невозмутимо спросил бас-гитарист.
– Если ты рядом, то ничего, конечно же, не произошло, – ответил, не отрываясь от своего занятия, второй музыкант, пребывающий сегодня не в духе.
– Точно?
– Да.
– Ты уверен? – не отставал от него Арин и почему-то незаметно подмигнул мне.
– Уверен, – было ему ответом от Кея.
– Насколько сильно?
– На все сто. Ничего не произошло, что ты ко мне привязался? – заорал почему-то Кей. Мелодия вновь оборвалась.
– Держи себя в руках, – посоветовал ему друг.
– Я держу себя в руках. Я спокоен, – ответил Кей и одарил Арина сердитым взглядом.
– Ты неспокоен.
– Я спокоен.
– Нет.
– Да, черт возьми. Да!
– Нет, ты эмоционально напряжен, – не переставал спорить с другом Арин, только делал он это как-то добродушно и спокойно, тогда как Кей, казалось, кипел, как вода на огне. Скоро от него пар будет исходить. Пар злости и яростного негодования, так сказать. И превратится парень в еще одно состояние воды, доказывая свои слова о ее уникальности.
– Я не напряжен, – почти не двигая губами, выдал Кей. – Я в порядке. А вы, два остолопа, вы можете понять, что мне нужны покой и уединение, чтобы придумать… Короче. Просто оставьте меня в покое. Вы вообще в курсе, что я занят? Ослепли? Оглохли? Отупели?
– Мы за тебя беспокоимся.
– Лучше за себя беспокойтесь.
Вот же истеричка. А может, просто Арин умеет доводить людей? Ведь сам-то он совершенно спокоен и, кажется, даже доволен ситуацией.
– Ладно. Мы уходим. Если что – зови. – И брюнет вышел первым.
– Наконец-то свершилось. Иди за ним, – бросил Кей мне.
– Ты сама вежливость.
– Еще бы, – самодовольно отозвался парень-звезда.
– С Арином куда лучше, чем с тобой, – назло ему отвечала я.
– Ага.
Секунд пять мы молчали.
– Кирилл, осторожнее, не упади, – сказала я ему неожиданно сама для себя перед тем, как уйти. – Тут высоко.
Он вдруг улыбнулся, совсем уже не зло, и от этой его улыбки мне стало радостно. К тому же Антона он напоминал мне все больше и больше, и мне это нравилось.
– Не упаду, – отозвался Кей почти мягко, – не беспокойся.
– У тебя красивая песня, та, что ты пел. Правда, красивая. Ну, я пойду?
Что, хочешь, чтобы он сказал тебе: «Ох, нет, девочка моя, останься со мной, не ходи за этим противным Арином, останься, прошу!»?
Нет, совсем нет, я просто… Ну, немного я все же этого хотела, но давно уже убедилась, что не всегда желаемое исполняется.
Ну, у кого-то, может быть, все и сбывается, а у тебя… что поделать, если ты неудачница?
Кей, конечно же, не сказал, чтобы я оставалась с ним. Он просто усмехнулся.
– Тебе пора менять характер, – сказала я задумчиво.
Он лишь молча кивнул, а я, наконец, обратила внимание на его шею – серебряной цепочки, той самой, о которой я так много думала, на нем не наблюдалось! Куда же она пропала?
Оглянувшись, я вышла, все еще пребывая в недоумении. Он носит синий кулон не всегда, нечаянно забыл или в знак солидарности с Антоном перестал таскать? Хотя, какая солидарность? Они же вроде как друг друга не особенно любят?
– Арин! – быстрым шагом заспешила я вслед за вторым музыкантом. – Можно вопрос?
– Да? – остановился он тут же, словно ждал того момента, когда я его окликну.
– Он глупый, – предупредила я парня.
– Задавай.
– У Кея есть то-то вроде талисмана: синий камень на серебряной цепочке?
– Есть. А что? – настороженно спросил он.
– Он всегда-всегда носит эту штуку на шее? – задала я главный вопрос.
– Обычно да. Да, думаю, последние лет пять почти всегда. Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Арин.
– Да так, просто любопытно стало, – задумчиво проговорила я. – Красивый кулон.
– Топаз – камень скорпионов.
– Да? Откуда ты знаешь?
– Моя сестра – скорпион. Хочу задать ответный вопрос, Кэт. Ответишь? Откуда ты здесь взялась?
– Нинка притащила. Нина – это моя подруга, она вроде бы как… хотя это очень приблизительно, в общем, встречается с Келлой.
Арин тихо рассмеялся.
– Что смешного? – удивилась я.
– Прости. Келла не совсем тот человек, который встречается лишь с одной девушкой и хранит ей верность.
– Нинка тоже не такой человек, – отозвалась я, крайне обеспокоенная моральным обликом лучшей подруги.
– Тогда им обоим повезло.
И мы стали спускаться дальше. Нервный блондин и его топаз все никак не выходили у меня из головы.
– Терпеть его не могу, почему Кей такой злой и самодовольный? – тихо проговорила я, когда мы оказались на затемненном втором уровне, который по сравнению с солнечной крышей казался просто филиалом ночи.
– Он редко такой, – задумчиво проговорил бас-гитарист. – Не бери в голову. Не хотел тебя обидеть.
– Думаешь? – скептически спросила я.
Мы остановились около перил, которые в этом помещении были такими высокими, что доходили мне почти до лопаток. Арин устало прислонился к ним, опершись локтями о их поверхность. На первом уровне никого не наблюдалось – ни музыкантов-близнецов, ни термоядерной пары, то есть Нинки и Келлы. Только ватная тишина.
– Не думаю. Знаю, – был дан мне лаконичный ответ.
Я с улыбкой посмотрела в бледное лицо Арина, обрамленное черными прямыми волосами, которые теперь падали волнами на плечо и спину. Он все же хороший человек. Или он говорит мне то, что я хотела бы услышать?
– Кстати, я хотела спросить тебя еще кое о чем. Можно?
– Да, конечно, – отвечал он мне, доставая четки. Интересно, а почему он так редко моргает, глядя в одну точку?
– Я хочу узнать насчет того звонка, – в нерешимости постучала я по перилам. Все же мне сложно говорить на эту тему. – Ну, ты рассказывал мне про Кея.
– Я много чего рассказывал, – философски заметил бас-гитарист группы «На краю». – Что ты хотела спросить конкретно?
– Зачем ты сказал, что якобы я нравлюсь Кею? – и я стала сбивчиво объяснять свою позицию:
– Ну, понимаешь, Кей – он ведь звезда, знаменитость и, может быть, даже будущий герой мировой сцены – так папа говорит, но неважно. В общем, у Кея есть множество поклонниц, вокруг него куча красивых девушек, и, по-моему, он совсем не обременен тем, чтобы найти даму сердца, поэтому я очень-очень сомневаюсь, что кто-то вроде меня может ему понравиться. В общем, Арин, мне кажется, что ты был не прав, когда неожиданно позвонил мне и сказал, что твой друг испытывает ко мне какие-то чувства. Меня это ошарашило.
– Нет, Кэт. Я прав, – на миг парень перестал перебирать свои черные четки. – Я точно знаю, что ты нравишься Кею. Скажи, я похож на лжеца?
Я тут же замотала головой, боясь обидеть его.
– Нет, ты ни в коем случае не лжец. Может быть, ты просто не так понял Кея, он ведь такой непостоянный, как вода, – вспомнилась мне картинка, как светловолосый водил ладонью по холодной, блестящей на солнце воде.
– Как вода? – выпрямился молодой человек. – Он что, рассказывал тебе про воду?
– Ну, не то чтобы много рассказывал, – замялась я, вспоминая ту природную красоту, на лоне которой я и этот дурак оставались наедине недолгое, но памятное время. И от этого воспоминания сердце отчего-то решилось сделать кульбит. А ведь в старом сломанном телефоне есть фотография, где и я и Кей – вместе…
– Это его конек, – заговорщицки прошептал Арин, – не многим он хочет рассказывать про уникальные свойства Н2О. А когда рассказывает, то кое-что хочет от человека.
– Что? – почему-то мне на миг показалось, что солист «На краю» желает в такие моменты, чтобы слушатели в воде утонули. Ну, или захлебнулись ею.
– Сопоставления, – еще тише и по слогам прошептал длинноволосый брюнет, чуть наклоняясь к моему уху.
– Сопоставления?
– Именно, Кэт. Сопоставляет себя с водой. Подумай над этим. А я не вру тебе. Хотя, мне больше импонирует слово «лгу». Да, не лгу – ты нравишься Кею. Очень.
– Да ладно тебе, он меня в упор не видит. Только орет и издевается, – с печальной улыбкой сказала я и чуть было не добавила, что Кею очень бы подошло иметь характер Антона – тогда он бы был просто идеальным мужчиной. Для меня, естественно, идеальным. Нинка бы ужаснулась – ей нравятся неадекватные парни, а не милые и нормальные.
– Нет. Я даже могу сказать, – продолжал тем временем Арин, – ты очень важный для него человек. Почему – не знаю.
– Мне в это слабо верится, – засмеялась я. – Хотя, это и приятно.
– Ты его привлекаешь. Заводишь. Но на мне Аннибалова клятва, Кэт, и я не могу тебе многого сказать. – И он прижал указательный палец к губам.
Странный он.
– Аннибалова? – никогда не слышала я о такой.
– Она самая. Тяжелая ноша. Оставайся с ним, с Кеем, – добавил он, вздохнул и спрятал четки в карман черных штанов с кучей заклепок и цепочек.
Я промолчала. Ну а что на это можно сказать? «О да, я обязательно останусь с твоим другом и буду ему классной подружкой»?
– А сейчас, – чуть улыбнулся вдруг музыкант, – грозный Кей уходит с балкона и идет сюда. Чтобы вновь начать кричать.
– Откуда ты знаешь? – удивилась я.
– Мы с ним знакомы очень давно, знаю, – уклончиво отвечал бас-гитарист. – Не отвечай ему и не спорь. С ним бывают такие моменты. Это означает, что в творчестве у него застой.
– Вода вся утекла? – стало смешно мне. Как же около Арина становится спокойно!
– Да. Именно. Ты не с ним, а со мной – он сердится. Он сердит, и у него ничего не получается. Когда что-то не получается – он злой. Это отражается на его творчестве. Он не может писать музыку и тексты. Ну а если не получается писать песни – он в не себя от ярости. Еще больше.
– Замкнутый круг просто, – подивилась я кеевскому тараканьему круговороту в голове.
– Что, завел себе подружку? – как по заказу появился наш милый платиновый блондин, громко хлопнув дверью. Вот же несносный человек – то улыбается, то делает вид, что не замечает, то вообще со странными предложениями ко мне лезет. Может, у Антоши спросить – есть ли у его братика Кирилла какие-то психические отклонения? Нет, не стоит спрашивать.
– Да, – скромно отвечал Арин.
– Что ж, превосходно.
– Ты написал ту вещь, о которой рассказывал? – спросил длинноволосый мирно.
– Естественно, нет. Мне все мешают. Например, вы, – с этими словами парень удалился куда-то, задев меня плечом.
– Арин, а зачем все сюда приехали и почему ничего не делают? – задала я вопрос, интересующий меня уже очень давно. Мне казалось, что жизнь музыкантов более насыщена и дни расписаны от и до. А парни шатаются туда-сюда.
– Сейчас должна быть фотосессия, – ответил Арин, глядя вслед злому другу. – Как раз на крыше. И фотографы приедут прямо сюда. Но из-за пробок они опаздывают, поэтому образовалось окно. После фотосэта будет небольшая репетиция. И вечером мы должны быть на частном концерте для дочери одного известного папы.