Дафни задумчиво посмотрела на Бекки.
В следующую субботу утром, завершив несение караульной службы, Гай зашел за Бекки, чтобы отправиться с ней в Ашхерст. Увидев ее в одном из модных красных платьев, принадлежавших Дафни, он тут же заметил, как прекрасно она выглядит, и на всем пути до Беркшира был так весел, что Бекки начала понемногу успокаиваться. Они приехали в деревню Ашхерст к трем часам дня, и, когда машина свернула на дорогу, которая вела к усадьбе, стоявшей на холме, Гай обернулся и весело подмигнул ей.
Бекки не ожидала, что дом может быть таким большим. На ступеньках их ждали дворецкий, младший дворецкий и два ливрейных лакея, склонившиеся в поклоне. Гай остановил машину на покрытой гравием дорожке, и дворецкий ступил вперед, чтобы достать из багажника два небольших чемоданчика Бекки и передать их лакею, который тут же исчез с ними в доме. Затем дворецкий степенным шагом повел капитана Гая и Бекки по каменным ступеням в вестибюль и далее по широкой деревянной лестнице в спальню на втором этаже.
— Комната Веллингтона, мадам, — произнес он торжественным тоном, открывая перед ней дверь.
— Имеется в виду, что он однажды провел здесь ночь, — пояснил Гай, поднимаясь вслед за ней по лестнице. — Кстати, тебе не придется чувствовать себя в одиночестве. Я в соседней комнате и совсем не такой покойный, как наш генерал.
Бекки вошла в большую удобную комнату, где молодая девушка в длинном черном платье с белым воротничком и манжетами распаковывала ее чемоданы. Девушка обернулась, сделала реверанс и объявила:
— Я Нелли, ваша горничная. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам понадобится что-нибудь.
Поблагодарив ее, Бекки прошла к окну в нише, из которого открывался вид на бескрайнее зеленое поле. В дверь постучали, и, прежде чем она успела сказать: «Войдите», в комнате появился Гай.
— Комната в порядке, дорогая?
— В полном порядке, — ответила Бекки, а горничная вновь сделала реверанс. При этом взгляд молодой девушки показался Бекки недобрым.
— Ты готова встретиться с Па? — спросил он.
— Раз я здесь, значит, всегда должна быть готова к этому, — заверила Бекки и спустилась за Гаем в малую гостиную, где перед полыхавшим камином их ждал мужчина чуть старше пятидесяти лет.
— Добро пожаловать в Ашхерст-холл, — сказал майор Трентам.
Бекки улыбнулась хозяину дома и поблагодарила его.
Майор был немного ниже ростом, чем его сын, но обладал такой же стройной фигурой и такими же белокурыми волосами, хотя и с сединой на висках. Но на этом сходство заканчивалось. У Гая кожа лица была нежной и бледной, тогда как майор Трентам выглядел как человек, который большую часть своего времени проводит на воздухе, да и ладонь его во время рукопожатия говорила о том, что ему не чужд труд на земле.
— Ваша городская обувь не годится для того, что я замыслил, — заявил майор. — Вам придется воспользоваться парой сапог для верховой езды, принадлежащих моей жене или, возможно, Найджелу.
— Найджелу? — удивилась Бекки.
— Да, младшему Трентаму. Разве Гай не говорил вам о нем? Он учится на последнем курсе в Харроу и надеется попасть в Сандхерст, затмив таким образом своего братца.
— Я не знала, что у вас есть…
— Малец не заслуживает упоминания о себе, — с легкой усмешкой прервал ее Гай, когда его отец повел их через холл к шкафу под лестницей. В нем Бекки увидела целый ряд кожаных сапог для верховой езды, начищенных даже лучше, чем ее собственные туфли.
— Выбирайте, моя дорогуша, — сказал майор Трентам.
После одной-двух попыток Бекки подобрала себе пару, которая точно подходила по ноге, и вышла во двор вслед за Гаем и его отцом. Почти весь вечер майор Трентам водил свою молодую гостью по поместью, раскинувшемуся на семистах акрах земли. И горячий пунш в серебряной чаше, ожидавший их по возвращении в малой гостиной, оказался как нельзя кстати для Бекки.
Дворецкий сообщил им, что звонила миссис Трентам и сказала, что она задерживается в доме священника и не сможет успеть к чаю.
К тому времени когда опустились первые сумерки и Бекки вернулась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок перед ужином, миссис Трентам все еще не было.
Дафни одолжила ей пару платьев, подходящих для этого случая, и даже роскошную полукруглую брошь с бриллиантами, в отношении которой у Бекки были некоторые сомнения. Но, когда она взглянула на себя в зеркало, все ее страхи тут же исчезли.
Услышав, как часы в доме дружно пробили восемь, она спустилась в большую гостиную. Платье и брошь произвели немедленный и ощутимый эффект на обоих мужчин. Мать Гая по-прежнему отсутствовала.
— Какое у вас очаровательное платье, мисс Сэлмон, — воскликнул майор.
— Благодарю вас, майор Трентам, — промолвила Бекки, протягивая руки к огню и оглядывая комнату.
— Моя жена вскоре присоединится к нам, — заверил ее майор, а дворецкий протянул ей стакан шерри на серебряном подносе.
— Я получила настоящее удовольствие от осмотра поместья.
— Вряд ли его можно назвать поместьем, дорогуша, — отозвался майор с теплой улыбкой. — Но я рад, что вам понравилась прогулка, — добавил он, переводя взгляд за ее плечо.
Бекки обернулась и увидела, как в комнату входит высокая элегантная леди в черном одеянии от затылка до пят. Медленным и церемонным шагом она направлялась к ним.
— Маман, — сказал Гай, целуя ее в щеку, — мне бы хотелось познакомить тебя с Бекки Сэлмон.
— Здравствуйте, — произнесла Бекки.
— Могу я поинтересоваться, кто брал мои сапоги для верховой езды из шкафа в холле? — задала вопрос миссис Трентам, не замечая протянутой руки Бекки. — А затем ничтоже сумняшеся сунул их обратно испачканными в грязи?
— Я, — сказал майор. — Иначе миссис Сэлмон пришлось бы ходить по ферме в туфлях на высоких каблуках. Что было бы не совсем разумно в подобных обстоятельствах.
— Было бы разумнее, если бы мисс Сэлмон привезла с собой все необходимые ей вещи и, прежде всего, соответствующую обувь.
— Мне очень жаль… — начала Бекки.
— Где ты была весь день, ма? — вмешался Гай. — Мы надеялись увидеть тебя гораздо раньше.
— Пыталась разрешить кое-какие проблемы, с которыми не может справиться наш новый священник, — ответила миссис Трентам. — Он совершенно не представляет, как надо организовывать праздник урожая. Чему только их учат в Оксфорде в наши дни.
— Теологии, наверное, — предположил майор Трентам.
Прочистив горло, дворецкий объявил:
— Ужин подан, мадам.
Миссис Трентам повернулась и, не сказав больше ни слова, направилась быстрым шагом в столовую. Она посадила Бекки справа от майора и напротив себя. Три ножа, четыре вилки и две ложки лежали перед Бекки на пугающем своими размерами столе. У нее не было сомнений, чем из них следует пользоваться вначале, поскольку на первое был подан суп, ну а дальше она решила поступать так, как миссис Трентам.
Хозяйка не обращалась к Бекки до тех пор, пока не подали второе. Она говорила с мужем об успехах Найджела в Харроу — не таких уж внушительных; о новом священнике — почти таком же плохом; о леди Лавинии Малим — вдове судьи, недавно поселившейся в деревне и доставляющей массу хлопот.
Рот Бекки был забит фазаном, когда миссис Трентам спросила вдруг:
— А по какой части служит ваш отец, мисс Сэлмон?
— Он умер, — выдавила из себя Бекки.
— О, прискорбно слышать это, — произнесла она безразличным тоном. — Могу ли я предположить, что он погиб в строю, сражаясь на фронте?
— Нет, он не был на фронте.
— О, так чем же он занимался во время войны?
— Он содержал булочную. В Уайтчапеле, — добавила Бекки, памятуя о предостережении своего отца, который говорил: «Если ты попытаешься когда-нибудь скрыть свое происхождение, это закончится плачевно».
— В Уайтчапеле? — переспросила миссис Трентам. — Если я не ошибаюсь, это маленькая приятная деревушка, совсем рядом с Вустерширом?
— Нет, миссис Трентам, это в самом центре лондонского Ист-энда, — сказала Бекки, надеясь, что Гай придет ей на помощь, но тот был всецело поглощен своим стаканом кларета.
— О, — процедила миссис Трентам, не разжимая губ, — я помню, как однажды посещала супругу архиепископа Вустерширского в местечке под названием Уайтчапел, но, клянусь, у меня никогда не возникало необходимости забираться в такую даль, как Ист-энд. Не думаю, что у них там есть хотя бы епископ. — Она отложила в сторону нож с вилкой. — Однако, — продолжала она, — мой отец, сэр Раймонд Хардкасл, — вы, возможно, слышали о нем, мисс Сэлмон…
— Нет, вовсе нет, — честно призналась Бекки.
На лице миссис Трентам в очередной раз появилось презрительное выражение, но это, тем не менее, не остановило ее.
— …Удостоенный звания баронета за свою службу королю Георгу V…
— И в чем заключалась эта служба? — наивно спросила Бекки, заставив миссис Трентам помолчать секунду, прежде чем пуститься в дальнейшие объяснения.
— Он принимал скромное участие в усилиях Его Величества, направленных на то, чтобы не допустить превосходства Германии.
— Он торговец оружием, — произнес майор Трентам сквозь зубы.
Даже если миссис Трентам и слышала его слова, она предпочла никак не реагировать на них.
— Вы закончили учебу в этом году, мисс Сэлмон? — спросила она ледяным тоном.
— Нет, — ответила Бекки. — Я продолжаю учиться в университете.
— Я не одобряю такой самостоятельности. Для леди достаточно получить среднее образование и знать, как обходиться со слугами и, возможно, как пережить, при необходимости, матч по крикету.
— Но если у тебя нет слуг… — начала Бекки, но в этот момент миссис Трентам зазвонила в серебряный колокольчик, находившийся у нее под рукой.
Когда появился дворецкий, она заявила отрывисто:
— Кофе мы переносим в гостиную, Гибсон.
На лице дворецкого отразилось легкое недоумение, когда миссис Трентам встала из-за стола и все проследовали назад в гостиную, где камин уже не полыхал столь жарко.
— Не желаете ли немного портвейна или бренди, мисс Сэлмон? — поинтересовался майор Трентам, в то время как Гибсон разливал кофе.
— Нет, благодарю вас, — тихо ответила Бекки.
— Прошу меня простить, — сказала миссис Трентам, поднимаясь со стула, на который она только что опустилась. — У меня, похоже, начинает болеть голова, и посему я удаляюсь в свою комнату, с вашего позволения.
— Да, конечно, дорогая, — произнес майор ничего не выражающим голосом.
Как только мать вышла из комнаты, Гай быстро подсел к Бекки и взял ее за руку.
— Утром, когда пройдет ее мигрень, она не будет такой, вот увидишь.
— Сомневаюсь, — шепотом ответила Бекки и, повернувшись к майору Трентаму, сказала: — Может быть, вы извините меня тоже. Это был долгий день, и к тому же я уверена, что вам двоим есть о чем поговорить.
Мужчины встали, когда Бекки уходила из гостиной и поднималась по лестнице к себе в спальню. Она быстро разделась и, умывшись в раковине с ледяной водой, забралась в холодную постель.
Бекки уже почти спала, когда услышала, как поворачивается дверная ручка. Она несколько раз моргнула, пытаясь разглядеть, что происходит в дальнем конце комнаты. Дверь медленно приоткрылась, и в ней появилась фигура мужчины. Затем она так же беззвучно закрылась за ним.
— Кто это? — резко прошептала она.
— Всего лишь я, — пробормотал Гай. — Решил заглянуть и посмотреть, как ты устроилась.
Бекки подтянула простыню до подбородка.
— Спокойной ночи, Гай, — быстро проговорила она.
— Это совсем не по-дружески. — Он сел на кровать у ее ног. — Я только хотел убедиться, что все в порядке. Ведь это был трудный вечер для тебя.
— Со мной все в порядке, спасибо, — сказала Бекки бесцветным голосом. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она быстро скользнула в сторону, так что он лишь ткнулся ей в левое ухо.
— Возможно, я выбрал неподходящее время?
— Или место, — добавила Бекки, еще дальше отодвигаясь на край и чуть не падая с кровати.
— Я только хотел поцеловать тебя на прощание.
Бекки неохотно позволила ему обнять себя и поцеловать в губы, но его поцелуй длился гораздо дольше, чем она рассчитывала, и ей в конце концов пришлось оттолкнуть его от себя.
— Спокойной ночи, Гай, — решительно произнесла она.
Вначале Гай сидел не шевелясь, но затем медленно поднялся и сказал:
— В другой раз, может быть.
Секунду спустя она услышала, как за ним закрылась дверь.
Бекки подождала немного, затем встала, подошла к двери и повернула ключ в замке. Вынув его из скважины, она вернулась в кровать. Прошло много времени, прежде чем она смогла заснуть.
Утром, когда Бекки спустилась к завтраку, майор Трентам тут же сообщил ей, что прошедшая без сна ночь не избавила его жену от мигрени, и поэтому она решила остаться в постели, пока боль не отступит.
Позднее, когда майор с Гаем отправились в церковь, оставив Бекки просматривать воскресные газеты в гостиной, она не могла не заметить, как при виде нее перешептываются слуги.
Миссис Трентам появилась к обеду, но не пыталась вступать в разговор, который велся за другим концом стола. Когда пудинг заливался сладким кремом, она неожиданно спросила:
— И что читал священник сегодня утром?
— И так во всем — как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки, — ответил майор с легким раздражением в голосе.
— И как вы нашли службу в нашей местной церкви, мисс Сэлмон? — впервые обратилась миссис Трентам к Бекки.
— Я не ходила… — начала Бекки.
— Ах, да, конечно, вы же относитесь к избранному народу.
— Нет, ничего подобного, я католичка, — вспыхнула Бекки.
— О! — воскликнула миссис Трентам с деланным удивлением. — Я полагала, что фамилия Сэлмон… В любом случае заповеди пророка Моисея не доставили бы вам удовольствия, ведь они такие приземленные.
Бекки показалось в этот момент, что каждое слово, которое произносила миссис Трентам, и каждый ее поступок были заранее отрепетированы.
Как только обед закончился и миссис Трентам вновь исчезла, Гай предложил ей совершить небольшую прогулку.
Бекки поднялась в свою комнату и надела самые старые туфли, теперь уже не решаясь даже подумать о том, чтобы позаимствовать пару «веллингтонов» миссис Трентам.
— Все, что угодно, только подальше от дома, — сказала ему Бекки, спустившись вниз, и больше не раскрывала рта, пока не убедилась, что миссис Трентам их не слышит.
— Что она хочет от меня? — наконец не выдержала Бекки.
— О, не так уж все плохо, — заверил Гай, взяв ее за руку. — Ты проявляешь излишнюю чувствительность. Па убежден, что через некоторое время она успокоится, и в любом случае, если мне придется выбирать между вами двумя, я знаю точно, кто из вас важнее для меня.
Бекки стиснула его руку:
— Спасибо, дорогой, но я все еще не уверена, что смогу выдержать еще один такой вечер.
— Мы всегда можем уехать пораньше и провести остаток дня у тебя, — предложил Гай. Во взгляде Бекки отразилось непонимание, и он быстро добавил: — Давай лучше возвратимся в дом, а то она будет ворчать, что мы бросили ее на все утро одну. — Они оба ускорили шаг.
Через несколько минут они поднимались по каменным ступеням в вестибюль. Сменив обувь на домашнюю и поправив перед зеркалом прическу, Бекки вернулась к Гаю в гостиную. Здесь она с удивлением обнаружила, что все готово к большому чаю. Она посмотрела на часы: всего лишь пятнадцать минут четвертого.
— Мне жаль, что вы сочли необходимым заставить всех ждать, Гай, — было первое, что услышала Бекки, входя в комнату.
— Никогда не знал, что мы пьем чай так рано, — произнес майор, находившийся по другую сторону камина.
— Вы пьете чай, мисс Сэлмон? — Даже имя ее в устах миссис Трентам звучало с оскорбительным оттенком.
— Да, благодарю вас, — ответила Бекки.
— Может быть, ты будешь называть мисс Сэлмон по имени, — подсказал Гай.
Взгляд миссис Трентам остановился на сыне.
— Я не могу придерживаться этого новомодного правила — называть каждого встречного по имени, тем более когда этот первый встречный был только что представлен. «Дарджилинг», «Лапсанг» или «Ерл Грей»? — спросила она, прежде чем кто-либо успел очнуться, и вопрошающе посмотрела на Бекки. Но скорого ответа не последовало, так как Бекки еще не пришла в себя от предыдущей издевки. — Очевидно, у вас не было такого выбора в Уайтчапеле, — добавила миссис Трентам.