— И он был смелым и уважаемым офицером?
Рядом с ними без приглашения появился официант.
— Что из спиртного подать к рыбе, сэр?
— Шампанского, — сказал Чарли. — У нас все-таки есть, что отметить.
— И что же? — спросила Бекки, не догадываясь, что это был всего лишь предлог, чтобы переменить тему.
— Результаты первого года нашей работы. Или ты забыла, что Дафни уже получила назад больше половины своей ссуды?
Бекки удалось улыбнуться, когда она поняла, что, пока она была занята отъездом Гая в Индию, Чарли сосредоточенно решал другие, общие проблемы. Но несмотря на эту новость, ужин дальше проходил в молчании, лишь изредка прерываемом замечаниями Чарли, которые не всегда находили ответ. Время от времени она прикладывалась к фужеру с шампанским, ковыряла вилкой рыбу, не проявила интереса к десерту и едва скрыла облегчение, когда наконец принесли счет.
Чарли расплатился с официантом, оставив щедрые чаевые. «Дафни была бы довольна им», — подумала Бекки.
Когда она встала со стула, зал поплыл у нее перед глазами.
— С тобой все в порядке? — спросил Чарли, обнимая ее за плечи.
— Все в полном порядке, — ответила Бекки. — Просто очень много вина два вечера подряд.
— К тому же ты почти ничего не ела за ужином, — укоризненно говорил Чарли, выводи ее на свежий воздух.
По Челси-террас они шли под руку, и Бекки все время казалось, что случайные прохожие принимают их за влюбленных. У входа в дом, где находилась квартира Дафни, Чарли пришлось забраться в сумочку Бекки, чтобы достать ее ключи. Удерживая ее прислоненной к стене, ему кое-как удалось открыть дверь. Но тут ноги у Бекки подкосились, и ему пришлось подхватить ее. На второй этаж он нес ее на руках. Добравшись до квартиры, он изогнулся, чтобы не уронить Бекки, и отомкнул замок. В гостиной он опустил ее на диван и распрямился, чтобы оглядеться и решить, оставить ее на диване или поискать, где находится спальня.
Чарли уже собирался уходить, когда она медленно сползла на пол, бормоча какие-то слова, из которых он смог разобрать только «обручена». Вернувшись назад, он на этот раз решительно взвалил ее на плечи и понес к двери, которая, как оказалось, вела в спальню. Осторожно положив ее на кровать, он на цыпочках пошел назад к двери. В этот момент Бекки начала переворачиваться, и ему пришлось броситься обратно, чтобы не дать ей упасть. После некоторых колебаний он приподнял ее за плечи и свободной рукой стал расстегивать пуговицы платья на спине. Покончив с последней, опустил ее в постель и, приподняв ноги, осторожно стянул с нее платье. Он оторвал от нее взгляд всего на секунду, только чтобы аккуратно повесить платье на стул.
— Чарли Трумпер, — прошептал он, глядя на нее, — ты слепой, и ты был им ужасно долго.
Откинув покрывало, он уложил Бекки между простынями, как это делали медицинские сестры с ранеными на Западном фронте. Подоткнув покрывало так, чтобы она не свалилась вновь, он наклонился и поцеловал ее в щеку, прежде чем покинуть квартиру.
— Ты не только слепой, Чарли Трумпер, ты еще и глупый, — говорил он, закрывая входную дверь за собой.
— Подойду к тебе через секунду, — сказал Чарли, бросая на весы несколько картофелин, пока Бекки терпеливо ждала в углу магазина.
— Что-нибудь еще, мадам? — спросил он покупательницу в голове очереди. — Может быть; несколько мандаринов? Яблок? У меня тут есть прекрасные грейпфруты, прямо из Южной Африки, поступили на рынок только сегодня утром.
— Нет, спасибо вам, мистер Трумпер, этого будет достаточно на сегодня.
— Тогда с вас два шиллинга и пять пенсов, миссис Симмондз. Боб, продолжай обслуживать следующего покупателя, пока я переговорю с мисс Сэлмон.
— Сержант Трумпер!
— Сэр, — мгновенно отреагировал Чарли, услышав зычный голос. Обернувшись, он увидел прямо перед собой высокого мужчину, прямого, как шомпол, и одетого в твидовый пиджак, кавалерийские брюки из твида и державшего в руках коричневую фетровую шляпу.
— Еще не бывало такого, чтобы я забыл чье-либо лицо, — сказал мужчина, и Чарли так бы и остался стоять с непонимающим видом, если бы не монокль.
— Бог мой, — проговорил Чарли, вытягиваясь по стойке «смирно».
— Нет, «полковника» будет достаточно. — Засмеялся мужчина. — И не надо никаких таких фокусов. Те дни давно уже позади. Так сколько же прошло времени с момента нашей последней встречи, Трумпер?
— Почти два года, сэр.
— Мне казалось, что меньше, — задумчиво произнес полковник. — Вы все-таки были правы в отношении Прескотта, ведь так? И оказались ему верным другом.
— Он был мне верным другом.
— И настоящим солдатом, по праву заслужившим свою военную медаль.
— Полностью с вами согласен, сэр.
— Вы тоже должны были получить медаль, Трумпер, но разнарядка закончилась на Прескотте. Боюсь, что вы были отмечены лишь в сводках.
— Медаль получил тот, кто ее больше заслуживал.
— Ужасная смерть, тем не менее. Знаете, эта мысль до сих пор не дает мне покоя, — признался полковник. — Всего в нескольких ярдах от позиции.
— Это не ваша вина, сэр. Если кто виноват, так это я.
— В этом не виноват никто, и уж точно не вы, — заметил полковник. — И лучше забыть об этом, мне кажется, — добавил он без дальнейших объяснений.
— Так как же идут дела в полку? — спросил Чарли. — Справляются без меня?
— Боюсь, что без меня тоже, — сказал полковник, складывая яблоки в свою сумку. — Они отбыли в Индию, но прежде отправили старую лошадь щипать травку.
— Мне жаль слышать об этом, сэр. Ведь в полку проходила вся ваша жизнь.
— Вы правы, но даже фузилеры вынуждены сдаваться перед старостью. А потом, если говорить честно, я пехотинец и всегда им был, поэтому никогда не пойму этих новомодных танков.
— Если бы мы получили их на пару лет раньше, сэр, они бы спасли кой-кому жизнь.
— Надо признать, что они сыграли свою роль, — кивнул полковник. — Несколько утешает то, что я тоже сыграл свою роль. — Он потрогал узел своего галстука в полоску. — Увидимся на полковом ужине, Трумпер?
— Я даже не знал, что такой устраивается, сэр.
— Дважды в году. Первый раз в январе, только для мужчин, а второй раз в мае с супругами, когда устраивается бал. Это дает товарищам возможность собраться вместе и потрепаться о старых временах. Было бы прекрасно, если бы вы приняли участие, Трумпер. Понимаете, в этом году я являюсь президентом организационного комитета и весьма заинтересован в достойном представительстве.
— Тогда засчитайте меня, сэр.
— Прекрасно. Я прослежу, чтобы канцелярия, не откладывая, связалась с вами. Десять шиллингов билет, плюс все то, что вы сможете выпить. Я думаю, это не будет вам в тягость, — добавил полковник, оглядывая оживленный магазин.
— Могу ли я сделать для вас что-нибудь, пока вы здесь, сэр? — спросил Чарли, замечая вдруг, что за полковником выросла огромная очередь.
— Нет, нет, ваш расторопный помощник уже позаботился обо мне, и, как видите, я уже выполнил все указания моей досточтимой супруги. — Он показал полоску бумаги со списком покупок, уже помеченных галочками.
— В таком случае буду ждать встречи с вами во время бала.
Полковник кивнул и, не говоря больше ни слова, вышел на улицу.
Подойдя к своему партнеру, Бекки поняла, что он совершенно забыл о том, что она ждала разговора с ним.
— Ты все еще стоишь по стойке «смирно», Чарли, — уколола она.
— Это был мой командир, полковник сэр Данверс Гамильтон, — произнес Чарли несколько напыщенно, — водивший нас в бой на фронте. Настоящий джентльмен. К тому же он не забыл мое имя.
— Чарли, если бы ты только мог слышать себя. Он, может быть, и джентльмен, но не у дел, в то время как ты ведешь процветающее дело. И тут каждому понятно, на чьей стороне преимущество.
— Но он же командир. Как ты не поймешь?
— Был им, — сказала Бекки, — и не скрывал этого, когда говорил, что полк отправился в Индию без него.
— Это ничего не меняет.
— Запомни мои слова, Чарли Трумпер, этот человек в конце концов будет называть тебя «сэр».
Со времени отъезда Гая прошла почти неделя, и иногда Бекки удавалось не думать о нем в течение целого часа.
Почти все вечера она сидела дома и писала ему письма, однако утром следующего дня, отправляясь на лекции, проходила мимо почтового ящика и не задерживалась возле него. Ей удалось убедить себя в том, что вина за незаконченное письмо лежит на мистере Палмерс.
Бекки была разочарована, не обнаружив на следующий день объявления о помолвке, а когда оно не появилось и в другие дни недели, разочарование сменилось полным отчаянием. Потеряв всякую надежду, она позвонила в понедельник в мастерскую Гаррарда, где ей ответили, что заказ на изготовление кольца от капитана Трентама из полка фузилеров к ним не поступал. Бекки решила подождать еще неделю, а потом написать Гаю. Ей казалось, что этому должно быть какое-то простое объяснение.
Все еще обуреваемая мыслями о Гае, она вошла в контору Джона Д. Вуда на Маунт-стрит. На ее звонок вышел служащий, у которого она поинтересовалась возможностью поговорить с мистером Палмером.
— С мистером Палмером? Он у нас больше не служит, — услышала она в ответ. — Уже почти год, как его призвали в армию. Могу ли я помочь вам?
Бекки оперлась о стойку.
— Что ж, в таком случае мне бы хотелось поговорить с одним из владельцев конторы, — твердо заявила она.
— Могу я узнать, по какому вопросу вы пришли? — спросил служащий.
— Да, — ответила Бекки. — Я пришла обсудить условия, на которых продаются магазины в домах 131 и 135 по Челси-террас.
— Да, конечно, но могу я узнать, кто интересуется этим вопросом?
— Мисс Ребекка Сэлмон.
— Я удалюсь всего на секунду, — пообещал молодой человек, но отсутствовал несколько минут и появился в сопровождении пожилого мужчины, одетого в длинный черный сюртук и глядевшего на окружающих через очки в роговой оправе. Из бокового кармана у него свешивалась серебряная цепочка.
— Доброе утро, мисс Сэлмон, — сказал пожилой мужчина. — Меня зовут Кроутер. Будьте добры, пройдите ко мне. — Он поднял крышку стойки и жестом пригласил Бекки внутрь. Она повиновалась.
— Хорошая погода для этого времени года, вы не находите, мадам?
Бекки уставилась в окно, за которым на мостовой мелькали бесчисленные зонтики, но решила не комментировать метеорологические наблюдения мистера Кроутера.
Оказавшись в маленькой и убогой комнатушке в глубине здания, он объявил с нескрываемой гордостью:
— Это мой кабинет. Присядьте, пожалуйста, мисс Сэлмон. — Он указал на колченогий стул, стоявший перед его столом, а сам тем временем уселся в кресло с высокой спинкой. — Я один из владельцев фирмы, — пояснил он, — но должен признаться, очень молодой владелец. — Он рассмеялся своей шутке. — Так чем могу быть полезен вам?
— Мой коллега и я хотим приобрести магазины 131 и 135 на Челси-террас.
— Понятно, — проговорил мистер Кроутер, заглядывая в свое досье. — А мисс Дафни Гаркорт-Браун будет в этом случае…
— Мисс Гаркорт-Браун не будет участвовать в этой сделке, и, если по этой причине вы не считаете возможным иметь дело с мистером Трумпером или со мной, мы будем только рады обратиться к продавцам напрямую. — Бекки задержала дыхание.
— О, не поймите меня превратно, мадам. Я уверен, что мы без проблем будем иметь дело с вами и дальше.
— Благодарю вас.
— Давайте начнем с номера 135, — произнес Кроутер, водружая на нос очки, прежде чем зарыться в лежавшее перед ним досье. — Ах да, бедный мистер Кендрик, первоклассный мясник, знаете ли. К сожалению, собирается отойти от дел.
Бекки вздохнула, и Кроутер взглянул на нее поверх очков.
— Доктор сказал ему, что у него нет выбора, если он собирается прожить больше, чем несколько месяцев, — сказала она.
— Вы правы, — согласился Кроутер, — вновь обращаясь к досье. — Так, похоже, что он запрашивает полторы сотни фунтов за безусловное право собственности плюс сотню за репутацию.
— И за сколько он отдаст?
— Я не совсем понимаю, куда вы клоните, мадам? — Младший партнер поднял брови.
— Мистер Кроутер, чтобы не тратить попусту наше с вами время, я должна поведать вам по секрету о том, что мы намерены скупить, если цены будут подходящими, все магазины, которые только будут продаваться на Челси-террас, с тем, чтобы в конечном итоге стать владельцами всего квартала, даже если для этого потребуется целая жизнь. Я собираюсь регулярно посещать вашу контору следующие двадцать лет отнюдь не для того, чтобы играть с вами в прятки. К тому времени вы, я подозреваю, станете старшим партнером, и нам с вами будет чем заниматься. Я ясно выражаюсь?
— Предельно ясно. — Кроутер бросил взгляд на запись, сделанную Палмером после продажи магазина 147. «Парень не ошибся в отношении прямого и решительного характера своей клиентки». — Он поднял очки на лоб.
— Я думаю, мистер Кендрик согласится на сто двадцать пять фунтов, при условии дополнительной выплаты ему двадцати пяти фунтов в год в виде пенсии до конца жизни.
— Но он может жить вечно.
— Должен заметить, мадам, что это вы, а не я, выразили сомнение по поводу его здоровья. — Впервые младший партнер откинулся на спинку своего кресла.
— У меня нет желания лишать мистера Кендрика его пенсии, — ответила Бекки. — Предложите ему, пожалуйста, сотню фунтов за право владения магазином и двадцать фунтов пенсии в год сроком на восемь лет. В отношении первого я могу торговаться, а по поводу последнего — нет. Это понятно, мистер Кроутер?
— Да, вполне, мадам.
— И, если мне предстоит платить мистеру Кендрику пенсию, я вправе рассчитывать на получение от него консультаций по мере необходимости и в удобное для нас время.
— Понятно, — проговорил Кроутер, делая пометку на полях.
— Итак, что вы можете сообщить мне в отношении магазина 131?
— Видите ли, это сложный вопрос, — сказал Кроутер, раскрывая вторую подшивку бумаг. — Я не знаю, известны ли вам все обстоятельства, мадам, но…
Бекки решила не помогать ему на этот раз. Вместо этого она изобразила на лице приятную улыбку.
— Ну, хорошо, — продолжил младший партнер, — мистер Рутерфорд уехал в Нью-Йорк к другу, чтобы совместно с ним открыть антикварную галерею в каком-то местечке под названием «Виллидж». — Он остановился в нерешительности.
— И их сотрудничество имеет какой-то необычный характер? — прервала затянувшуюся паузу Бекки. — Он может предпочесть провести остаток своих дней в апартаментах в Нью-Йорке, нежели в подвале Брикстона?
— Вполне возможно, — проговорил Кроутер, смахивая капельки пота, выступившие на лбу. — При этом он хочет вывести из своего помещения абсолютно все, чтобы с большей выгодой продать в Манхэттене. Таким образом, вам останется только право собственности.
— Могу ли я предположить, что в этом случае мне не придется выплачивать пенсию?
— Думаю, вполне.
— А можем ли мы рассчитывать, что его цена будет более умеренной в связи с давлением тех обстоятельств, в которых он оказался.
— Я бы предположил, что нет, — ответил Кроутер, — поскольку обсуждаемый магазин гораздо больше по площади, чем большинство других на Челси-террас…
— Тысяча четыреста двадцать два квадратных фута, если точно, — сказала Бекки, — по сравнению с тысячей квадратных футов 147-го, который мы приобрели за…
— Очень разумную цену для того времени, осмелюсь предположить, мисс Сэлмон.
— Однако…
— Вполне разумную, — заверил ее Кроутер, вновь покрываясь испариной.
— Так какова же цена помещения теперь, когда мы установили, что он не будет требовать пенсии?
— Он запрашивает, — взгляд Кроутера вновь вперился в бумаги, — две сотни фунтов. Однако я подозреваю, — добавил он поспешно, увидев гримасу на лице Бекки, — что, если вы поторопитесь с завершением переговоров, он может уступить свою собственность всего лишь за сто семьдесят пять. — Его брови выгнулись дугой. — Мне дали понять, что ему не терпится как можно скорее присоединиться к своему другу.