— Доброе утро, доброе утро, — встретил их доктор с улыбкой и пожал каждой руку. — Присядьте, пожалуйста. Анализы готовы, и я могу сообщить вам отличные новости. — Он вернулся за свой стол и раскрыл журнал. Они обе заулыбались, а та, что была повыше ростом, с облегчением вздохнула впервые за многие дни.
— Я счастлив сообщить, что вы совершенно здоровы, но, поскольку это ваш первый ребенок, вы должны вести себя в следующие месяцы более осторожно. И если вы будете придерживаться этого совета, то я не вижу причин для каких бы то ни было осложнений в ходе беременности. Могу я первым поздравить вас?
— О боже, нет, — произнесла она, почти теряя сознание. — Я думала, вы сказали, что новость отличная.
— Да, а в чем дело? — растерялся доктор. — Я полагал, что вы будете рады.
— Понимаете, доктор, вся беда в том, что она не замужем, — вмешалась ее подруга.
— Ах вот оно что, — вырвалось у доктора. — Мне очень жаль, я не имел представления. Возможно, если бы вы сказали об этом во время нашей первой встречи… — Тон его стал заметно другим.
— Нет, во всем виновата я, доктор Гоулд. Я просто надеялась…
— Нет, это я виноват. Ужасно бестактно с моей стороны. — Доктор задумался. — Хотя это считается незаконным в нашей стране, я знаю, что в Швеции есть отличные врачи, которые…
— Это невозможно, — сказала беременная. — Понимаете, это как раз то, что мои родители никогда бы не назвали «приемлемым поступком».
— Доброе утро, Хадлоу, — произнес полковник, вручая управляющему банком пальто, шляпу и трость.
— Доброе утро, сэр Данверс, — ответил управляющий, передавая шляпу, пальто и трость своему служащему. — Мы очень польщены тем, что вы уделили нашему скромному учреждению свое внимание.
Бекки не могла не отметить, что это было не совсем то приветствие, с которым ее встретили в аналогичном заведении несколькими неделями раньше.
— Не будете ли вы так добры пройти в мой кабинет? — продолжал управляющий, широким жестом приглашая их в глубь помещения.
— Да, конечно, но вначале позвольте мне представить мистера Трумпера и мисс Сэлмон, которые являются моими компаньонами в этом предприятии.
— Очень рад познакомиться. — Управляющий опустил на нос очки, прежде чем по очереди пожать руки Чарли и Бекки. Бекки обратила внимание, что Чарли был необычно молчалив и постоянно оттягивал воротник, который, похоже, был ему тесен. Однако, проторчав целое утро в «Савиль Роу» на прошлой неделе, где с него снимали мерки для нового костюма, он наотрез отказался задержаться там еще на некоторое время, чтобы заказать рубашки, так что Дафни пришлось определять размер его шеи на глазок.
— Кофе? — поинтересовался управляющий, когда все они расселись у него в кабинете.
— Нет, спасибо, — сказал полковник.
Бекки не отказалась бы от чашечки кофе, но решила, что управляющий воспринял слова полковника как их общий ответ.
— Так чем я могу быть вам полезен, сэр Данверс? — Управляющий нервным жестом дотронулся до узла своего галстука.
— Мои компаньоны и я в настоящее время владеем собственностью на Челси-террас — номер 147, которая, несмотря на свои ограниченные размеры, приносит неплохую прибыль. — Улыбка не сходила с лица управляющего. — Мы приобрели помещение полтора года назад за сто фунтов, и это вложение дало в текущем году свыше сорока фунтов прибыли.
— Совсем неплохо, — одобрил управляющий. — Я, конечно же, читал ваше письмо и просмотрел счета, которые вы соблаговолили передать с посыльным.
Чарли испытал искушение сказать ему, кто выступал в роли посыльного.
— Однако мы чувствуем, что подошло время расширяться, — продолжал полковник. — А для этого нам нужен банк, который мог бы проявить немного больше инициативы, чем тот, услугами которого мы пользуемся в настоящее время, такой банк, который бы смотрел в будущее. Наши теперешние банкиры, как мне иногда кажется, все еще живут в девятнадцатом веке. Честно говоря, они мало чем отличаются от ростовщиков, тогда как мы нуждаемся в услугах настоящего банка.
— Я понимаю.
— Меня беспокоит… — произнес вдруг полковник, отвлекаясь от темы разговора и вставляя монокль в глаз.
— Вас беспокоит? — Хадлоу подался вперед.
— Ваш галстук.
— Мой галстук? — Управляющий вновь нервно схватился за узел галстука.
— Да, ваш галстук. Подождите, не говорите — королевский полк бизонов?
— Вы правы, сэр Данверс.
— Пришлось понюхать пороха, Хадлоу?
— Да нет, не совсем, сэр Данверс. У меня зрение… понимаете? — Хадлоу потрогал свои очки.
— Не повезло вам, старина. — Полковник выпустил из глаза монокль. — Что ж, продолжим. Мы с коллегами намерены расширять свое дело, но я считаю своим долгом сообщить Вам, что у нас на четверг назначена встреча с вашими конкурентами.
— На четверг, — повторил управляющий и, обмакнув перо в чернильницу, сделал очередную пометку на бумаге.
— И я надеюсь, вы оцените тот факт, что мы предпочли сначала обратиться к вам.
— Я чрезвычайно польщен, — сказал Хадлоу. — И какие условия, вы надеетесь, наш банк может предложить вам, сэр Данверс, из тех, что не смог обеспечить ваш собственный?
Полковник замолчал на какое-то время, и Бекки бросила на него встревоженный взгляд. Она не могла вспомнить, давала ли ему конкретные указания относительно условий. Никто из них не надеялся продвинуться так далеко при первой встрече.
Полковник откашлялся.
— Мы, естественно, будем рассчитывать на более выгодные условия, если решим переводить свое дело к вам в банк, имея в виду долгосрочное сотрудничество.
Этот ответ, похоже, произвел впечатление на Хадлоу. Он заглянул в лежавшие перед ним бумаги и произнес:
— Как я вижу, вы просите ссуду в размере двухсот пятидесяти фунтов на покупку магазинов 131 и 135 по Челси-террас, что, имея в виду состояние вашего счета, потребует превышения кредитного лимита, — он помолчал, делая подсчеты, — по меньшей мере на сто семьдесят фунтов.
— Правильно, Хадлоу. Я вижу, вы великолепно разобрались в нашем нынешнем затруднительном положении.
Управляющий позволил себе улыбнуться.
— Я считаю, что в подобных обстоятельствах, сэр Данверс, мы можем предоставить вам такую ссуду, если вас устроят четыре процента годовых.
Полковник опять заколебался, но, заметив на лице Бекки легкую тень улыбки, сказал:
— Наши нынешние банкиры берут с нас три с половиной процента годовых, как вам, наверное, известно.
— Но они ничем не рискуют, — указал мистер Хадлоу. — А также отказывают вам в превышении кредитного лимита больше, чем на пятьдесят фунтов. Однако, — добавил он, прежде чем полковник успел ответить, — я считаю, что в этом конкретном случае мы тоже можем предложить вам три с половиной процента. Что вы скажете на это?
Полковник не стал ничего отвечать, пока не проследил за выражением лица Бекки, которое теперь расцвело в улыбке.
— Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что мы находим ваше предложение приемлемым, вполне приемлемым.
Бекки и Чарли кивнули в знак согласия.
— В таком случае я начну оформлять бумаги, что, конечно, может занять несколько дней.
— Конечно, — согласился полковник. — И я могу сказать вам, Хадлоу, что мы надеемся на длительное и взаимовыгодное сотрудничество с вашим банком.
Управляющему каким-то образом удалось, поднимаясь из кресла, одновременно отвесить поклон, что, как показалось Бекки, было бы трудно исполнить даже сэру Генри Ирвингу.
Мистер Хадлоу проводил полковника и его молодых компаньонов до вестибюля.
— Старина Чабби Дакворт еще не отошел от дел? — поинтересовался полковник.
— Лорд Дакворт по-прежнему является нашим председателем, — пробормотал Хадлоу почтительно.
— Достойный человек — служил с ним в Южной Африке. В полку королевских стрелков. Я, с вашего разрешения, упомяну о нашей встрече, когда увижу его в клубе.
— Вы очень великодушны, сэр Данверс.
Когда они дошли до двери, управляющий, отстранив служащего, сам помог полковнику надеть пальто и вручил ему шляпу с тростью, прежде чем распрощаться со своими новыми клиентами. «Заходите ко мне в любое время», — сказал он на прощание, вновь отвешивая поклон и оставаясь на месте до тех пор, пока они не скрылись из виду.
Оказавшись на улице, полковник быстро завернул за угол и остановился за ближайшим деревом. Бекки с Чарли бегом припустились за ним, не понимая, в чем дело.
— Вы хорошо себя чувствуете, сэр? — спросил Чарли, поравнявшись с ним.
— Отлично, Трумпер, — ответил полковник. — Просто отлично. Но могу сказать вам, что я бы предпочел встретиться с бандой афганских мародеров, чем вновь пройти через такое. Но все же, как я вел себя?
— Вы были великолепны, — вступила Бекки. — Клянусь, если бы вы сняли свои ботинки и приказали Хадлоу почистить их, он бы тут же достал свой платок и стал наводить на них блеск.
Полковник просиял.
— О, хорошо. Так вы думаете, что все прошло, как надо?
— Безупречно, — воскликнула Бекки. — Вы все сделали как нельзя лучше. Я сегодня же пойду в контору Джона Д. Вуда и внесу задаток за оба магазина.
— Это все благодаря вашему инструктажу, мисс Сэлмон, — сказал полковник, расправляя плечи. — Вы знаете, из вас вышел бы чертовски хороший штабной офицер.
Бекки улыбнулась.
— Я воспринимаю это как величайший комплимент, полковник.
— Вы разве не согласны, Трумпер? Ну и партнера вы нашли себе.
— Да, сэр, — сказал Чарли, когда полковник зашагал по дороге, размахивая зонтиком. — Но позвольте спросить вас кое о чем, что беспокоит меня.
— Конечно, Трумпер, валяйте.
— Если президент банка — ваш друг, то почему мы не обратились сразу к нему?
Полковник резко остановился.
— Мой дорогой Трумпер. К председателю банка не ходят за ссудой всего в две с половиной сотни фунтов. Тем не менее я почему-то уверен, что вскоре у нас появится потребность искать встречи с ним. Однако в данный момент более насущными являются другие потребности.
— Другие потребности? — удивился Чарли.
— Да, Трумпер. Мне требуется виски, разве вы не знаете? — заявил полковник, завидев вывеску паба на противоположной стороне улицы. — И, раз уж мы здесь, составьте мне компанию.
— И как далеко это зашло у тебя? — спросил Чарли, когда на следующий день Бекки решилась рассказать ему новость.
— Около четырех месяцев, — она избегала смотреть ему в глаза.
— Почему ты не сказала мне раньше? — с едва заметной болью в голосе спросил он, меняя вывеску на «Закрыто» и поднимаясь по лестнице.
— Я надеялась, что в этом не будет необходимости, — ответила Бекки, поднимаясь в квартиру вслед за ним.
— Ты, конечно же, написала об этом Трентаму?
— Нет, я собиралась, но еще не успела. — Чтобы не смотреть на него, она взялась прибирать в комнате.
— Собиралась? — спросил Чарли. — Тебе следовало сообщить этому ублюдку еще несколько недель назад. Он первым должен был узнать. В конце концов, он виноват во всей этой чертовой заварухе, извини за выражение.
— Не все так просто, Чарли.
— Почему, скажи на милость?
— Это будет означать конец его карьеры, а он не мыслит своей жизни без полка. Он такой же, как твой полковник, и было бы несправедливо заставлять его расстаться с армией в возрасте двадцати трех лет.
— Ему далеко до полковника, — сказал Чарли. — В любом случае он еще достаточно молод, чтобы освоиться в гражданской жизни и начать работать, как это делает большинство из нас.
— Он женат на армии, Чарли, а не на мне. Зачем разрушать обе наши жизни?
— Но ему все равно надо дать знать о том, что случилось, и хотя бы поставить перед выбором.
— Он не остановится перед выбором, Чарли, ты же понимаешь? Он тут же вернется домой на первом попавшемся пароходе и женится на мне. Ведь он человек чести.
— Это он человек чести? — произнес Чарли. — Ну что ж, если он такой благородный человек, ты можешь позволить себе дать мне одно обещание.
— Какое?
— Что ты напишешь ему сегодня же вечером и сообщишь правду.
Бекки долго колебалась, прежде чем ответить:
— Хорошо, напишу.
— Сегодня вечером?
— Да, вечером.
— И ты должна также поставить в известность его родителей, пока не поздно.
— Нет, от меня нельзя требовать этого, Чарли, — испуганно воскликнула она, впервые подняв на него глаза.
— А в чем дело на этот раз? Опасаешься, что и их карьеры могут быть сломаны?
— Нет, но если я так сделаю, то его отец будет настаивать, чтобы Гай вернулся домой и женился на мне.
— И что в этом плохого?
— А его мать заявит, что я соблазнила ее сына или, хуже того…
— Хуже того?
— …что ребенок вообще не его.
— И кто ей поверит?
— Все, кому захочется.
— Но это же несправедливо, — произнес Чарли.
— Такова жизнь, как говорил мой отец. Мне нужно было время, чтобы понять это. Для тебя таким временем была война.
— Так что мы теперь будем делать?
— Мы? — повторила Бекки.
— Да, мы. Мы все же партнеры, как тебе известно. Или ты уже забыла?
— Для начала мне придется подыскать себе жилье. Было бы нечестно по отношению к Дафни…
— Хорошей же она оказалась тебе подругой.
— Не только мне, но и тебе, — вырвалось у Бекки, когда Чарли, засунув руки в карманы, стал нервно расхаживать по комнате. Это напомнило Бекки те времена, когда они вместе учились в школе.
— Я не предполагаю… — теперь уже Чарли не находил в себе сил, чтобы взглянуть ей в лицо.
— Не предполагаешь? Не предполагаешь чего?
— Я не предполагаю… — вновь начал он.
— Да?
— …что ты согласишься выйти замуж за меня.
В комнате долго стояла тишина, прежде чем пораженная Бекки вновь обрела дар речи.
— А как же Дафни, — промолвила она.
— Дафни? Разве ты когда-нибудь верила, что у нас с ней подобные отношения? Она действительно давала мне вечерние уроки, но не такого рода, как ты думаешь. В любом случае, в жизни Дафни всегда существовал только один мужчина, так же, как в моей — только одна женщина. И ей было известно об этом с самого начала.
— Но…
— Я так давно люблю тебя, Бекки.
— О боже мой, — проговорила Бекки, охватывая голову руками.
— Извини, — сказал Чарли. — Я думал, ты знаешь об этом. Дафни мне говорила, что женщинам всегда известно о таких вещах.
— Я не имела понятия, Чарли. Настолько я была слепа и глупа одновременно.
— Я ни разу не посмотрел ни на одну другую женщину с того самого дня, когда вернулся из Эдинбурга. Все это время я надеялся, что хоть немного нравлюсь тебе, — сказал он.
— Ты всегда нравился мне, Чарли, но, боюсь, что влюблена я только в Гая.
— Счастливец. А ведь я встретил тебя первый. Знаешь, твой отец даже задал мне однажды трепку в лавке, когда услышал, как я дразнил тебя Толстушкой. — Бекки улыбнулась. — Понимаешь, мне всегда удавалось схватить в жизни все, чего по-настоящему хотелось, и как только я упустил тебя?
Бекки слушала его, не поднимая глаз.
— Конечно же, он офицер, а кто я. И этим все сказано. — Чарли перестал ходить по комнате и остановился прямо перед ней.
— Ты генерал, Чарли.
— Но это не одно и то же, верно?
Глава 12
Бекки остановилась, внимательно прочла те несколько предложений, которые написала, глубоко вздохнула и, скомкав лист, бросила его в стоявшую возле ног корзину для бумаг. Она встала, потянулась и пошла мерять шагами комнату в надежде на какой-нибудь подходящий предлог, чтобы не продолжать свое занятие. Времени было за полночь, и она могла пойти спать, сказав себе, что слишком устала, чтобы продолжать писать, но ей было хорошо известно, что заснуть она не сможет, пока письмо не дописано. Она вернулась за стол и попыталась устроиться поудобней, прежде чем, вновь взявшись за перо, начать все сначала.