Он никогда не слышал, чтобы кто-то действительно достигал германских траншей, поэтому не знал, что ему полагается делать дальше, и к тому же, несмотря на все тренировки, стрелять на бегу оказалось трудно. Когда на бруствере одновременно появились четыре германские винтовки, он понял, что может так никогда и не узнать, что ему делать дальше. Выстрелив в упор в одного, он лишь заметил, как трое других берут его на мушку. Но неожиданно за спиной грянул залп, и все трое повалились назад, как жестяные утки в стрелковом тире. Тогда он понял, что обладатель королевского приза по стрельбе, должно быть, все еще находится на ногах.
Неожиданно для себя он оказался во вражеской траншее глаза в глаза с охваченным ужасом молодым немцем, лет которому было, наверное, даже меньше, чем ему. Он раздумывал только секунду, прежде чем вонзить штык ему в рот. Выдернув лезвие, он вновь воткнул его, но на этот раз уже в сердце юноши, и бросился бежать дальше. Трое из его взвода теперь уже были впереди, преследуя отступающего противника. В этот момент Чарли заметил, как Томми на правом фланге гонится за двумя немцами по склону холма. Через секунду он исчез в небольшой группе деревьев, и Чарли отчетливо услышал одиночный выстрел, прозвучавший сквозь шум боя. Он изменил направление движения и бросился в лесок спасать своего друга. Вскоре он обнаружил распластанное на земле тело одного из немцев и увидел бегущего по склону Томми. Задыхавшемуся Чарли удалось догнать его, только когда тот наконец остановился за деревом.
— Ты был чертовски великолепен, — проговорил Чарли, приваливаясь к дереву.
— И в подметки бы не сгодился тому офицеру, как, кстати, его звали?
— Харви, лейтенант Харви.
— В конечном итоге нас обоих спас его пистолет, — сказал Томми, потрясая оружием. — Чего не скажешь об этом ублюдке Трентаме.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Чарли.
— Он струсил перед германскими траншеями и стреканул в лес. Двое немцев погнались за трусом, а за ними последовал и я. Я прикончил одного из них, не так ли?
— Так где же сейчас Трентам?
— Где-то там. — Томми повел бровью в сторону холма. — Он наверняка прячется от немца.
Чарли всматривался в указанном направлении.
— Так что же дальше, капрал?
— Мы должны отправиться за тем немцем и пристрелить его, пока он не добрался до капитана.
— Почему бы нам просто не вернуться к своим в надежде, что немец достанет его раньше, чем это сделаю я?
Но Чарли уже шел к холму. Они медленно поднимались по склону, прячась за деревьями, прислушиваясь и присматриваясь, пока не оказались на открытой вершине.
— Не видно и следа ни одного из них, — прошептал Чарли.
— Совершенно верно. Поэтому нам лучше всего возвратиться на свои позиции, ибо, если мы попадемся в лапы к немцам, я не думаю, что они пригласят нас к себе на чай с пышками.
Чарли осмотрел окружавшую их местность. Впереди стояла маленькая церковь, ничем не отличавшаяся от множества других, попадавшихся на пути к фронту.
— Может быть, нам сначала проверить ту церковь, — сказал он, когда Томми взялся перезаряжать пистолет лейтенанта Харви. — Но давай избегать ненужного риска.
— А чем же, ты думаешь, мы занимались весь этот последний час? — спросил Томми.
Дюйм за дюймом, фут за футом они ползком преодолели открытый участок местности и добрались до входа в ризницу. Чарли медленно толкнул дверь, ожидая залпа выстрелов, но услышал лишь скрип петель. Оказавшись внутри, он перекрестился, как обычно это делал его дед, входя в церковь Святой Марии и Святого Михаила на Юбилейной улице. Томми прикурил сигарету.
Соблюдая осторожность, Чарли стал осматривать церковь изнутри. Половина ее купола была снесена германским или английским снарядом, в то время как неф и крытая галерея оставались нетронутыми.
Мозаичные изображения святых в натуральную величину, покрывавшие стены изнутри, захватили воображение Чарли. Он медленно двигался по кругу, глядя во все глаза на семерых апостолов, которых пока не коснулась эта богопротивная война.
Дойдя до алтаря, он опустился на колени и склонил голову, вспомнив отца О’Малли. В этот момент мимо просвистела пуля и, ударившись в бронзовый крест, сорвала с него фигуру Христа, которая с грохотом упала на пол. Когда Чарли метнулся, чтобы спрятаться за алтарь, прозвучал второй выстрел. Выглянув из-за алтаря, он увидел, как на каменный пол из-под шторы сползло тело германского офицера с простреленной головой. Смерть, должно быть, наступила мгновенно.
— Надеюсь, что ему хватило времени, чтобы раскаяться.
Чарли на четвереньках выполз из-за алтаря.
— Ради Бога, оставайся на месте, ты, болван, здесь есть кто-то еще, и у меня такое чувство, что это не Всевышний. — Оба они услышали шевеление на расположенной над ними кафедре, и Чарли быстро укрылся за алтарем.
— Это всего лишь я, — раздался голос, который они тут же узнали.
— Кто это — я? — спросил Томми, сдерживая смех.
— Капитан Трентам. Так что не стреляйте ни в коем случае.
— В таком случае выходите с поднятыми вверх руками, чтобы мы могли убедиться, что вы тот, за кого себя выдаете, — приказал Томми, радуясь тому, что его мучитель оказался в таком идиотском положении.
Трентам медленно вышел из-за кафедры и стал спускаться по каменным ступенькам, держа руки над головой. Он прошел по проходу к лежавшему перед алтарем распятию, переступил через труп германского офицера и вплотную подошел к Томми, пистолет которого по-прежнему был наставлен прямо в его сердце.
— Извините, сэр, — сказал Томми, опуская ствол. — Я должен был убедиться, что вы не немец.
— Который говорит на языке английской королевы, — саркастически заметил Трентам.
— Вы предупреждали нас о подобных возможностях в одной из ваших лекций, — вмешался Томми.
— Меньше болтайте, Прескотт. А каким образом у вас оказался офицерский пистолет?
— Он принадлежал лейтенанту Харви, — вступил в разговор Чарли, — который выронил его, когда…
— Вы рванули в лес, — добавил Томми, не сводя глаз с Трентама.
— Я преследовал двух немцев, которые пытались скрыться.
— Мне показалось, что все было наоборот, и, когда мы вернемся, я намерен рассказать об этом каждому, кто захочет слушать.
— Ваше слово будет против моего, — отрезал Трентам. — Во всяком случае, оба немца мертвы.
— Только благодаря мне, и не забывайте, что присутствующий здесь капрал также видел все, что происходило.
— В таком случае вы знаете, что моя версия является единственно верной, — сказал Трентам, обращаясь непосредственно к Чарли.
— Я знаю только, что мы должны подняться на крышу и решить, как нам выбраться отсюда, а не тратить время на споры.
Капитан согласно кивнул и, повернувшись, побежал по ступенькам на спасительную для него крышу. Чарли быстро пошел за ним. Они расположились по разные стороны крыши и стали наблюдать, по несмотря на доносившиеся звуки боя, Чарли не мог разобрать, что же происходило за лесом.
— Где Прескотт? — спросил Трентам через несколько минут.
— Не знаю, сэр, — сказал Чарли. — Я думал, что он шел сразу за мной.
Томми появился через несколько минут в снятой с убитого немца каске с шипами.
— Где ты был? — с раздражением в голосе спросил Трентам.
— Обшаривал все снизу доверху в надежде найти какую-нибудь жратву, но не обнаружил даже церковного вина.
— Займите место там, — приказал капитан, указав на сектор, который они не просматривали, — и ведите наблюдение. Мы останемся здесь до наступления полной темноты. К тому времени я выработаю план, как нам добраться до своих позиций.
Трое пристально вглядывались в окружающую их французскую местность, между тем как день подходил к концу. Опустились сумерки, а затем наступила темнота.
— Не пора ли нам подумать о том, чтобы двинуться отсюда, капитан? — спросил Чарли, после того как они просидели больше часа в кромешной темноте.
— Мы двинемся, когда я сочту нужным, — заявил Трентам, — и не раньше.
— Да, сэр. — Чарли, подавляя дрожь, продолжал таращиться в темноту еще минут сорок.
— Так, за мной, — приказал Трентам без какого-либо вступления. Он поднялся и повел их по каменным ступенькам вниз. У дверей ризницы он остановился и тихо приоткрыл их. Скрип петель прозвучал для Чарли, как пулеметная очередь. Троица вгляделась в ночь, в которой мерещились поджидавшие их немцы со взведенными винтовками. Капитан сверился по компасу.
— Вначале мы должны попытаться добраться и укрыться в тех деревьях на вершине гребня, — прошептал Трентам. — Затем я разработаю маршрут нашего возвращения за линию обороны. К этому времени глаза Чарли уже привыкли к темноте, и он стал следить за появлением луны в разрывах облаков.
— Перед теми деревьями лежит открытый участок местности, — продолжал капитан, — и, чтобы пересечь его, не подвергая себя опасности, мы должны дождаться момента, когда луна скроется в облаках. Затем каждый из нас перебежит к гребню поодиночке. Первым, по моей команде, побежит Прескотт.
— Я? — удивился Томми.
— Да, Прескотт, вы. Затем, как только вы доберетесь до деревьев, последует капрал Трумпер.
— А вы будете замыкать наш тыл, если нам повезет остаться в живых? — задал вопрос Томми.
— Не пререкайтесь со мной, — прошептал Трентам. — Или на этот раз вы уже не отвертитесь от военного трибунала и закончите тюрьмой, которая давно вас ждет.
— Без свидетеля я не закончу, — возразил Томми. — Уж эту-то часть королевских наставлений я усвоил прочно.
— Заткнись, Томми, — проговорил Чарли.
Они молча ждали за церковной дверью, пока не надвинулась огромная туча и не накрыла своей тенью их путь до деревьев.
— Пошел! — сказал капитан, хлопнув Томми по плечу. Прескотт рванул, как борзая, спущенная с поводка, в то время как двое оставшихся наблюдали, как он несся по открытой местности, пока секунд через двадцать не добрался до спасительных деревьев.
Секундой позже та же рука хлопнула по плечу Чарли, и он побежал быстрее, чем когда-либо, несмотря на то что в руке у него была винтовка, а на спине вещмешок. Улыбка на его лице появилась лишь тогда, когда он оказался под боком у Томми.
Они оба неотрывно смотрели в сторону капитана.
— Какого черта он ждет? — вырвалось у Чарли.
— Предполагаю, чтобы убедиться, что нас здесь не пришьют, — произнес Томми, когда луна вновь выглянула из облаков.
Они ждали, не произнося больше ни слова, пока сияющий серп луны не исчез за очередной тучей. И тут наконец появился капитан.
Он остановился рядом, привалился к дереву и отдышался.
— Так, — шепотом произнес он наконец, — мы будем медленно двигаться через лес и делать остановки через каждые несколько ярдов, чтобы слушать противника, укрываясь при этом за деревьями. Запомните, при свете луны — не шевелить даже пальцем и не разговаривать, если я не спрошу вас.
Они начали медленно красться по склону, продвигаясь от дерева к дереву, но не больше чем на несколько ярдов каждый раз. Чарли даже не представлял себе, что способен так настороженно относиться к любому незнакомому звуку. Им понадобилось больше часа, чтобы добраться до конца склона, где была сделана остановка. Прямо перед ними открывалось огромное пространство взрытой снарядами голой земли.
— Нейтральная полоса, — прошептал Трентам. — Это значит, что все остальное время нам придется провести на животах. — И он тут же плюхнулся в грязь. — Я поползу первым. Трумпер, вы — за мной, а Прескотт будет замыкать тыл.
— Что ж, по крайней мере, это доказывает, что он знает, куда идет, — прошептал Томми. — Он, наверное, точно рассчитал, откуда полетят пули и кого они могут достать в первую очередь. Медленно, дюйм за дюймом, они преодолели полмили ничейной земли в направлении линии фронта союзников, утыкаясь лицами в грязь всякий раз, когда луна появлялась из-за своего ненадежного укрытия.
В то время как Трентам все время был у него перед глазами, Томми держался в арьергарде так тихо, что Чарли время от времени приходилось оборачиваться назад, чтобы проверить, не делся ли он куда-то. Но каждый раз его сомнения развеивала мелькавшая в ответ белозубая улыбка.
За целый час они преодолели всего сотню ярдов. И Чарли по-настоящему пожалел, что ночь была не столь уж облачной. Шальные пули, проносившиеся с той и другой стороны, заставляли их прижимать головы к земле. Чарли постоянно отплевывал грязь, а однажды даже столкнулся лицом к лицу с немцем, который так ничего и не разобрал в кромешной тьме.
Еще дюйм, еще фут, еще ярд — продолжали они ползти по липкой и холодной грязи, в которую превратилась земля, по-прежнему не принадлежавшая никому. Неожиданно Чарли услышал сзади громкий визг. Обернувшись, чтобы отчитать Томми, он увидел крысу величиной с кролика, лежавшую у него между ног. Штык Томми вонзился ей прямо в брюхо.
— Я думаю, ты ей понравился, капрал. Не из-за секса, конечно, если верить Розе, просто она хотела поужинать тобою.
Чарли закрыл ему рот рукой, чтобы не услышали его смеха.
Луна выплыла из-за тучи и в очередной раз осветили открытую местность. В который раз они зарылись в грязь и стали ждать, когда наплывет следующая туча и позволит им продвинуться еще на несколько ярдов. Прошло еще два долгих часа, прежде чем они добрались до ограждения из колючей проволоки, возведенного для того, чтобы остановить немцев.
Уткнувшись в колючий барьер, Трентам изменил направление своего движения и пополз вдоль заграждения со стороны неприятеля в поисках разрыва в проволоке. Пришлось ползти еще ярдов восемьдесят, которые показались Чарли длиной в милю, прежде чем капитан нашел наконец малюсенькую дырку, в которую можно было протиснуться. Теперь они находились всего в пятидесяти ярдах от своих позиций.
Чарли удивился, когда увидел, что капитан отползает в сторону и уступает ему дорогу.
— Дьявол, — не сдержался Чарли, когда в центре событий вновь появилась луна и заставила их замереть всего в десяти шагах от своих. Как только свет исчез, Чарли медленно, как краб, пополз вперед, теперь уже опасаясь больше шальной пули со своей стороны, чем от противника. Наконец он услышал голоса, голоса англичан. Он никогда не думал, что настанет такой день, когда он будет радоваться при виде этих траншей.
— Мы добрались, — прокричал Томми так громко, что его могли услышать даже немцы. Чарли вновь пришлось зарыться лицом в грязь.
— Стой, кто идет? — раздалось из траншеи, и Чарли услышал, как повсеместно защелкали затворы просыпавшихся обитателей окопов.
— Капитан Трентам, капрал Трумпер и рядовой Прескотт королевских фузилеров, — твердо выкрикнул Чарли.
— Пароль? — потребовал голос.
«О боже, какой же?..»
— Красная шапочка, — закричал сзади Трентам.
— Подойдите для опознания.
— Прескотт первый, — сказал Трентам.
Томми, приподнявшись на четвереньки, медленно двинулся к своим окопам. Чарли услышал звук раздавшего сзади выстрела и с ужасом заметил, как Томми упал на живот и замер в грязи.
Чарли быстро оглянулся в полумраке на Трентама, который произнес:
— Проклятые гансы. Ложись, иначе то же самое может случиться и с тобой.
Чарли проигнорировал приказ и быстро пополз вперед, пока не наткнулся на распростертое тело своего друга. Оказавшись рядом, он положил руку на плечо Томми.
— Осталось всего двадцать ярдов, — сказал он ему и крикнул в сторону окопов: — Человек ранен.
— Прескотт, не двигайся, пока не исчезла луна, — раздался сзади приказ Трентама.
— Как ты себя чувствуешь, дружище? — спросил Чарли, пытаясь понять выражение лица Томми.
— Если честно, то раньше было лучше, — ответил он.
— Тихо, вы оба, — прошипел Трентам.
— Кстати, это была не германская пуля, — задыхаясь проговорил Томми, и тонкая струйка крови потекла у него изо рта. — Так что постарайся достать этого ублюдка ты, если мне не дано это сделать своими руками.
— С тобой все будет в порядке, — сказал Чарли. — Никто и ничто не смогут убить Томми Прескотта.