— Я снял охрану.
— Что?
— Я снял охрану, говорю…
— Ты что делаешь? Ты с ума сошёл?
Ян выпил.
— Нет. Я даже уже хочу, чтобы меня пристрелили.
Грег, только смотрел в ожидании разъяснений, не веря своим ушам. Ян мрачно рассмеялся:
— Шутка. Если бы хотели, они бы это сделали. Я им нужен. Живым. Они думают, что у меня есть то, что им нужно, а у меня ведь этого нет, — Ян протянул заговорщицки, но решительно добавил: — Значит, мы должны найти эту информацию, достать из-под земли. Очевидно, что Алекс, докопался до чего-то, только не успел передать это мне.
— Да, у него в квартире полиция обшарила уже всё на сто рядов, — Грег поскрёб небритый подбородок.
— Ты его прикрывал черт знает сколько лет. Знаешь как себя. Поройся. Вспомни контакты. Я хочу закрыть этих ублюдков, закрыть по полной. Они зря со мной связались. Ох, как зря!
Такая жестокость сквозила в его тоне, что Грег не сомневался, что сейчас Ян перевернёт небо и землю, чтобы достать их.
— Да, кто бы мог подумать, что всё так обернётся… Изабелла, Алекс…
— Грег выпил, и потянулся за бутылкой.
— Ты, — кивнул Ян на ещё перевязанную руку Грега, — и Эва… я потерял Эву.
«Не физически — душевно», — добавил мысленно.
— Грег меня не интересуют пешки, те, что взломали наши сервера и снесли систему корпорации… мне нужна «голова» и я её достану.
Глава 11
Ян открыл дверь палаты, впуская Селесту, которая вошла с небольшим пакетом, ругая администраторшу, на чем свет стоит.
— Чего это с тобой?
— Да эта старая грымза меня впускать не хотела. Ерепенилась до последнего, пока я Джеферсона не набрала.
Он подождал, пока Селеста выскажется, успокоит своё возмущение, и кивнул в сторону, где, как предполагалось, находилась пациентка. Селеста повернулась к больничной койке, замерла на мгновение, а потом расплылась в улыбке.
— Привет!
— Добрый вечер, — тихо ответила Эва, а Ян чуть не рассмеялся при виде этой скромности. Эва съехала с подушки и натянула на себя одеяло, подозрительно глядя на вошедшую девушку.
— Селеста — это Эва, Эва — это Селеста! Собирайтесь, — без дальнейших объяснений он вышел из палаты, предоставив Эве возможность одеться.
— Ну, вот, Эва… Я не знала точно, что тебе привезти, поэтому захватила это, — Сел вытащила из пакета футболку и лёгкие спортивные штаны.
— Да, это подойдёт. Спасибо, Селеста, — Эва соскочила с кровати, но покачнувшись тут же села обратно.
— Ты что? Плохо тебе, да? Может не стоит тогда сегодня уезжать?
— Нет! — всполошилась она, словно Селеста и вправду могла помешать это сделать. — Просто голова закружилась… Сейчас всё пройдёт.
Селеста с сомнением оглядела её хрупкую фигурку, бледное лицо, на котором отразились следы усталости и болезни, хотя они не помешали заметить трогательность и очарование девушки. Её хотелось защитить, её искренность сразу обезоруживала, даже Селесту. Понятно, почему Ян так заботился о ней.
Эва стащила с себя сорочку и натянула футболку и штаны. Селеста была выше, и спортивные штаны оказались в пол. В палату заглянул Ян, предварительно постучав.
— Ну, что, дамы? Вы готовы?
— Вполне, — подтвердила Селеста и направилась в сторону двери.
Эва посмотрела на свои босые ноги, а потом на Яна.
— Вот об этом я не подумала! Интересно, как ты сюда добралась? — сказала с улыбкой Селеста, заметив заминку.
— Точно так же как и уберётся отсюда, — ответил Ян за Эву и легко поднял её на руки.
— Мои, лекарства, — запротестовала Эва, когда Ян двинулся к выходу.
— Я возьму, — Сел вернулась и захватила пакет, с яблоками и лекарствами.
Эва покрепче ухватилась за его шею, испытывая уже привычное внутренне томление от их близости. И ничего тут нельзя было поделать, и никакие уговоры не помогали…
— Расслабься, — тихо сказал он. — Я не утащу тебя в тёмный уголок.
— Точно?
— Точно, не сегодня, — в тон ей ответил Ян, и Эва со смехом уткнулась в его шею.
Селеста шла позади пары и наблюдала, как Ян что-то тихо прошептал Эве на ухо, а она в ответ рассмеялась. Это совсем не было похоже на деловые отношения, и уж совсем не похоже на его обычное поведение. Не то чтобы он не мог быть заботливым, просто в этой ипостаси она его не видела. Вот для кого кашка то нужна! Определённо, тут что-то намечается! Их тяга друг к другу была ощутимой.
Эва расслабилась, доверившись его твёрдым рукам, ощутив себя на своём месте, уютно и тепло, чувствуя, как под правой ладонью размеренно бьётся его сердце, а её, наоборот, начинает временами гулко стучать, ускоряя свой бег.
«Что это? Сожаление? Да, определённо» — признала она, когда он усадил её на заднее сиденье машине.
— Может, сегодня мы сделаем исключение, Билли?
Замерев у открытой передней дверцы со стороны пассажира, он снова наблюдал изо дня в день повторяющийся ритуал с обтиранием фар и стёкол.
— А что мы снова торопимся? — спросил Билли, не думая останавливаться.
Ян бросил короткий взгляд на заднее сиденье.
— Уже не особенно, но у тебя не больше пяти минут.
— Ну, что, — весело сказала, Сел, устроившись рядом с Эвой, — Я так полагаю, едем варить кашу?
— Именно, — коротко подтвердил Ян и повернулся к девушкам.
— Какую кашу? — встрепенулась Эва.
— Доктор Джеферсон прописал тебе молочную диету для восстановления. Кашки, йогурты, молоко…
— Ян, не стоило… Неудобно же, — протестовала она. — Да и поздно. Я и сама себе могу кашу сварить, не маленькая.
— Ага, как же, еле на ногах стоишь. Прекрати! Шеф сказал кашу, значит, будет каша! — Сел подмигнула Яну.
Эва сгримасничала и потянулась к горлу.
— Мне, кажется, я ни ложки не смогу проглотить, — сглотнула и передёрнулась.
— Тошнит? — Ян вгляделся в её лицо.
— Нет, просто у меня желудок, кажется, ещё не работает.
— А яблоко как? Нормально? — он кивнул на пакет, лежащий на коленях у Сел.
— Нормально.
— Тогда съешь пока ещё яблочко, — Селеста вытащила небольшое зелёное яблоко. — Желудок и заработает.
— Будешь есть кашу вместе со мной! — Эва хрустнула яблоком.
— Даже не мечтай, — усмехнулся Ян.
— Будешь-будешь, — она погрозила ему пальчиком для убедительности, а он снова только покачал головой.
Селеста прыснула от смеха, наблюдая за ними.
Эва была первой женщиной Яна, которая ей понравилась. Действительно, понравилась, по-женски, по-человечески. Даже если она таковой сейчас и не являлась, но станет обязательно. Эва должна стать его женщиной, не любовницей, как все остальные. Именно женщиной, половинкой. Его особое к ней отношение нельзя не заметить. Аккуратность по отношению к Эве просто резала глаза.
Эва, без особого удовольствия, жующая яблоко, заметив улыбку Сел и обращённый на неё взгляд, вопросительно кивнула. Селеста в ответ лишь загадочно покачала головой и обратила взор в окно, на проплывающие мимо тёмные улочки.
Собственные ощущения и мысли, как картинки медленно вставали перед глазами, пропадали и вновь появлялись. Эва вспомнила тот разговор с де Крюссо, собственное неприятие и недовольство от навязанной не вовремя работы. И как всё изменилось в одно прекрасное утро, когда он застукал её спящей в гостиной; когда она увидела его синие глаза и темно-зелёного китайского дракона у него на плече. И дело не в его внешности. Дело в нём самом, в его закрытости, загадке, которую никак не разгадать. Он, как дорогая, коллекционная монета. Видно лишь «орла», а очень хотелось перевернуть её, чтобы посмотреть, какая же она, всё-таки, — его «решка». И никак не удавалось это сделать, во всяком случае, пока.
Она поняла одно то единственное, что не давало ей покоя, а именно, что после встречи с ним, она не будет прежней Эвой. Её ось сдвинулась, и неизвестно, в какую сторону, потому что мироощущение стало другим, полным и законченным. А что потом… Ей не хотелось об этом думать.
А ещё она знала точно, что даже если будет избегать Яна всеми силами, запираясь в комнате; напишет фреску и соберёт сумку, чтобы покинуть дом, в последний вечер она всё равно придёт… к нему…. чтобы попробовать. Попробовать его.
— Не задавай мне никаких вопросов, Селеста, — сказал Ян, открывая холодильник.
— Даже не собиралась, — заверила она.
— Собиралась, — настаивал Ян, выставляя молоко и йогурты на стол.
— Эва хорошая. Не обижай её.
— Почему ты думаешь, что я хочу её обидеть? — сухо спросил он.
— Я так не думаю. Просто не хочу заказывать очередные прощальные серьги с бриллиантами. Для Эвы не хочу.
— Не перегибай палку Селеста, — он резко осадил её, — не путай пресное с солёным.
В ответ Сел только пожала плечами.
Эва вылезла из горячего душа, сразу почувствовав, что озноб пробирает до костей. В комнате не было холодно, но ощущение складывалось именно такое. Тёплого халата не нашлось, поэтому она воспользовалась тем, что уже был в шкафу. Видимо для гостей.
Селеста помешивала в кастрюле какое-то непонятное варево, и аппетит пропал, не успев появиться. Ян подцепил Эву за пояс халата и привлёк к себе.
— Замёрзла, — объяснилась Эва, уловив на себе внимательный взгляд.
Он подтолкнул её к столу, и она забралась на высокий стул. Тут же перед ней появилась тарелка с той смесью. Где-то запиликал телефон, и Ян огляделся в поисках сотового, оказавшегося на столе около холодильника. Селеста подала его, и состроила забавную гримаску, заметив номер, а Ян выдал ей не менее хитрую улыбочку. Эва с любопытством пронаблюдала этот обмен любезностями, возюкая ложкой в тарелке.
— Да… И тебе, друг, и тебе… Ладно, разберёмся, я с Грегом переговорю, а ты ему звонил?.. Звонил, да… Вот и хорошо… Я дам тебе знать, — Ян замолчал на некоторое время и двинулся на террасу. — А ты сам у неё спроси… Ага, кашку мне варит, — он с улыбкой глянул на Сел, но при следующих словах, довольное выражение сошло с его лица. — Что?.. Ты полегче, Отелло… Думай, что говоришь! — рявкнул в трубку и тут же подошёл к Сел. — На!
— Что?
— На, говорю, — он сунул трубку ей в руку. — Придурок! — прибавил раздражённо, обращаясь явно не к Селесте, снова усаживаясь рядом с Эвой.
— Да, — ответила Сел, и тут же зажмурившись, отвела телефон подальше от уха, так как пронзительный рёв, с ярко выраженным итальянским акцентом был слышен и на таком расстоянии. Она вышла на террасу и вернулась через пару минут.
— Всё, — протянув телефон Яну, спокойно изрекла она. — Чего это с ним? Взбесился он, там что ли?
— Чего ты не поняла? Что он подумал, будто ты со мной спишь, ты не поняла?
Ложка Эвы звякнула о тарелку, Селеста моргнула в немом изумлении, а Ян раздражённо процедил сквозь зубы:
— Вы меня достали. Оба. Разберитесь уже между собой, а то ведёте себя как два кретина. — Он повернулся к Эве и погладил её по щеке, а она так и не поняла, чем конкретно был вызван это жест.
— Не переживай, я его уже успокоила, — с лёгкой язвинкой в голосе ответила Селеста.
— Я очень на это надеюсь.
— Да, я сказала, что готовлю кашу для твоей… девушки, для твоей невесты, — заметив красноречивый взгляд Яна, Селеста развела руками: — А что я ему должна была сказать ещё?
Теперь была очередь Эвы моргнуть от изумления, а Ян был готов убить свою секретаршу.
— Ну, вот и договорились, — сказал он это более или менее примирительным тоном, сдержавшись от более резких заявлений одному Богу известно как.
— Ян, хочешь кашки? — произнёс рядом ангельский голосок.
— Нет, Эва, — твёрдо сказал он. — Я сказал, и не мечтай. Я ненавижу овсяную кашу.
— Ты же вырос в Англии, — в притворном удивлении сказала она, набирая немного каши в ложку.
— Вот поэтому я её и ненавижу, — зло сказал он, а губы сами собой растягивались в улыбке.
Она обняла его за талию и поднесла ложку к его рту.
— Ну, давай, за Эву, — протяжно скомандовала она.
— Издеваешься, — и, получив утвердительный кивок в ответ, добавил. — Ты обнаглела, Эва.
— Я?! — Она хлопнула ресницами, придвигаясь к нему поближе, и удовлетворённо вздохнула, когда он проглотил первую ложку, готовя вторую порцию. Но Ян быстро пресёк её попытки, отодвинув от неё тарелку.
— Хватит. И вообще, не думай, что это тебе сойдёт с рук просто так. А то снова окажешься вот здесь, — он постучал пальцами по чёрной мраморной столешнице.
— Ты так самоуверен, прям поразительно.
Он повернулся к ней вполоборота и глаза его блеснули, а Эва вдруг поймала себя на том, что так сидит обнимая его. Ян привлёк её одной рукой ближе себе.
— Не советую тебе проверять это.
— Почему? — тихо спросила она, но он лишь странно глянул на неё, не удостоив ответа.
Селеста почувствовала себя лишней и, решив откланяться, кашлянула, привлекая к себе внимание.
— Мне пора.
Эва проводила Селесту до машины и тепло поблагодарила её, вручив пакетик с вещами.
Прохладный ночной ветерок шевелил волосы, овевая и успокаивая. Поддавшись искушению, девушка побрела к берегу, оставшись, как и была в халате. Хотелось побыть одной и подумать. Подумать обо всем, и ни о чем. Столько всего произошло за эти несколько недель. Жизнь превратилась в сплошной хаос, в цепочку событий, причём совсем не тех, каких она ожидала.
Вдруг она вспомнила про Дэнни и испытала непривычные угрызения совести. Она ведь даже не позвонила ему, не справилась о его здоровье. Ровно через минуту её смятение улеглось.
Если бы с Дэнни что-то случилось, она бы об этом точно знала, а сегодня Эва имела полное право побыть эгоисткой, делать то, что ей нравится.
Ей не хотелось звонить Дэнни, расспрашивать о чем-то, не хотелось возвращаться в дом, и чувствовать себя маленькой железной стружкой, тянущейся к магниту.
Ян словно почувствовав её настроение, не пошёл за ней, а лишь наблюдал, как она бродит вдоль воды, изредка останавливаясь. Он сел на диван, бесцельно щелкая кнопки переключения каналов на пульте, в поисках неизвестно чего.
Эва скинула халат и вышла из гостевой ванной комнаты, оставшись в тонкой ночной сорочке до колен. Подол халата был весь в песке, местами мокрый, поэтому она не стала тащить эту грязь через всю гостиную. Она юркнула в свою комнату, желудок снова взбунтовался, а зубы клацали от холода.
— Эва, — Ян постучался и, дождавшись ответа, приоткрыл дверь, остановившись на пороге. — Как ты себя чувствуешь?
— Если честно, то не очень, — поморщившись, ответила она.
— Я сейчас, — через минуту он вернулся и присел рядом с ней на кровать. Эва заметила у него в руке стакан со льдом.
— Лёд? — недоверчиво уставилась она на стакан.
— Да, Джеферсон сказал, что если будет тошнить, то ешь лёд. Только понемногу и осторожно.
— Понятное дело, проглотить весь стакан целиком не смогу при всем желании, — сказала она, выбирая маленький кусочек льда.
Её волосы золотились в свете неяркой лампы и, хотя следы усталости невозможно было не заметить, лицо постепенно приобретало привычный здоровый румянец. В этом было что-то интимное, сидеть вот так на её постели и наблюдать её в одной сорочке, поддерживаемой лишь тонюсенькими бретельками.
Поддавшись порыву, он резко, но не грубо привлёк её к себе, прижав к груди, зарываясь рукой в мягкие шелковистые волосы и удерживая за плечи. Эва лишь прерывисто вздохнула от напора и неожиданности, а потом сделала то, чего так сильно хотела. Это было простое желание. Очень незатейливое желание. Она крепко обняла его, тесно прижавшись, устроившись в его тёплых руках. Погладила широкие плечи, завела холодные пальчики под рукава футболки, почувствовав упругие напряжённые мышцы. Хотелось зажмуриться и замурлыкать от удовольствия, от животного удовольствия. Раньше она и представить не могла, что простое прикосновение, или подобный тактильный контакт может быть таким желанным, таким приятным и всепоглощающим. Потом Эва слегка отстранилась, провела кончиками пальцем по подбородку, тем же знакомым ему жестом и поцеловала его. Поцеловала в губы, легко, воздушно, а он не шевельнулся, только держал её в руках, позволил ей это сделать.
— Холодные, — хрипло шепнул он, тронув большим пальцем её губы.