Айртон взял трубу и навел ее в указанном направлении. В течение нескольких минут он неподвижно, безмолвно вглядывался в горизонт, затем произнес:
— Да, это действительно судно; но полагаю, что не «Дункан».
— Почему же не «Дункан»? — спросил Гедеон Спилет.
— Потому что «Дункан» — паровая яхта, а я при всем желании не могу обнаружить даже полоски дыма ни над кораблем, ни за ним.
— А может быть, он идет только под парусами, — заметил Пенкроф. — Ветер благоприятствует взятому курсу, а морякам, конечно, выгоднее беречь уголь, — где же тут пополнить запасы топлива, когда кругом и земли-то нет.
— Возможно, что вы правы, мистер Пенкроф, — ответил Айртон, — и на судне действительно погасили топки. Пускай оно подойдет поближе к берегу, тогда все выяснится.
Вслед за этим Айртон отошел в угол зала, сел там и замолк. Он даже не принял участия в жарком споре, разгоревшемся по поводу загадочного корабля.
Взволнованные происшедшим, колонисты были просто не в состоянии вернуться к прерванной работе. Особенно нервничали Гедеон Спилет и Пенкроф. Они буквально не могли усидеть на месте и мерили зал вдоль и поперек крупными шагами. Герберт сгорал от любопытства. Один лишь Наб хранил свое обычное спокойствие. Ведь родной край для него был там, где находится Сайрес Смит, его хозяин. Инженер сидел погруженный в свои думы и в глубине души, пожалуй, скорее опасался, нежели желал, чтобы корабль пристал к берегу.
Тем временем судно несколько приблизилось к острову. В подзорную трубу уже можно было разглядеть, что это корабль дальнего плавания, а не тот малайский «прао», на котором тихоокеанские пираты обычно пускаются в путь. Позволительно было думать, что мрачные предчувствия инженера не подтвердятся и что появление этого корабля в водах, омывающих остров Линкольна, не грозит колонистам никакой опасностью. Пенкроф снова внимательно осмотрел неизвестный корабль и заявил, что, судя по оснастке, это бриг, что идет он к берегу наискось, правым галсом, под марселями и брамселями. Айртон подтвердил слова моряка.
Но если судно не замедлит хода, то вскоре оно скроется за оконечностью мыса Коготь, ибо идет оно на юго-запад и тогда дальнейшие наблюдения придется вести с возвышенности у бухты Вашингтона близ порта Воздушного шара. Обстоятельство крайне досадное, тем более что уже было около пяти часов и вечерние сумерки, конечно, помешают наблюдениям.
— Что же нам делать ночью? — говорил Гедеон Спилет. — Может быть, зажжем костер и дадим знать морякам, что здесь находятся люди?
Журналист задал своим друзьям непростой вопрос, и, хотя зловещие предчувствия Сайреса Смита еще не вполне рассеялись, все же решено было зажечь костер. Ведь ночью корабль может скрыться, уйти навсегда, и неизвестно, появится ли снова в водах Линкольна какое-нибудь другое судно. А ведь кто знает, какие неожиданности уготовила колонистам судьба?
— Да, — повторил журналист, — мы обязаны дать знать этому судну, кто бы на нем ни находился, что на острове есть люди. Если мы не воспользуемся единственным представившимся нам случаем, то, возможно, горько пожалеем об этом впоследствии.
Итак, было решено, что Наб и Пенкроф отправятся в порт Воздушного шара и, как только спустится ночь, разожгут огромный костер, пламя которого, несомненно, привлечет внимание экипажа брига.
Но когда Наб и моряк собрались покинуть Гранитный дворец, судно вдруг изменило направление, оно пошло прямо к острову, держа курс на бухту Соединения. Видимо, бриг принадлежал к числу быстроходных, ибо расстояние между ним и берегом заметно уменьшалось.
Наб и Пенкроф задержались в Гранитном дворце, а Айртону вручили подзорную трубу с просьбой определить, наконец, «Дункан» это или нет. Ведь шотландская, яхта тоже имела оснастку брига. Следовательно, речь шла о том, чтобы установить, имеется ли труба между двух мачт судна, которое находилось теперь на расстоянии десяти миль от берега.
Вечерние сумерки еще не окутали небосвод, что облегчало наблюдение. Айртон опустил трубу и веско повторил:
— Нет, это не «Дункан»! Да и не может это быть «Дункан»!
Теперь Пенкроф поймал судно в поле зрения подзорное трубы и сообщил товарищам, что бриг этот водоизмещением от трехсот до четырехсот тонн, что он прекрасно построен и оснащен, — словом, что это один из быстроходнейших кораблей, какие только бороздят моря. А вот какой национальности он принадлежит, пока сказать еще трудно.
— Правда, на флагштоке полощется вымпел, — добавил моряк, — только я никак не могу различить цвета.
— Через полчаса, самое большее, мы все узнаем, — заметил журналист. — Совершенно ясно, что капитан корабля намерен пристать к берегу, а значит, не сегодня завтра мы с ним познакомимся.
— Так-то оно так! — сказал Пенкроф. — И все же; куда лучше заранее знать, с кем имеешь дело. По правде говоря, я бы не прочь уже сейчас разглядеть флаг корабля.
Ведя беседу с журналистом, Пенкроф не отрывал глаз от подзорной трубы.
День клонился к закату, и вместе с последними лучами солнца постепенно стихал ветер. Вымпел, развевавшийся на флагштоке, повис как тряпка, запутался в фалах, разглядеть, какого он цвета, стало еще труднее.
— Нет, это, конечно, не американский флаг, — говора Пенкроф, — да и не английский, на английском флаге красное поле сразу бросается в глаза; не похоже, чтобы тут были цвета французского или германского флага; с другой стороны, это и не белый морской русский флаг, и не желтый испанский… Скорее он одноцветный… А ну… какие же в этих морях могут попасться флаги?.. Чилийский?.. Да нет, он трехцветный… Бразильский?.. Он зеленый… Японский? Он желтый с черным… а этот…
В эту минуту ветер надул загадочный флаг. Айртон выхватил из рук моряка трубу, которую тот как раз опустил, приставил ее к глазу и, вглядевшись, крикнул сдавленным голосом:
— Черный!
В самом деле, на флагштоке корабля плескалось темное полотнище, и теперь имелись все основания считать этого пришельца подозрительным!
Стало быть, предчувствия не обманули инженера? Значит, это разбойничье судно? Значит, оно пиратствует здесь, в южных водах Тихого океана, соперничая с малайскими «прао», все еще бесчинствующими в этих широтах? Зачем намеревается этот корабль пристать к острову Линкольна? Быть может, он избрал эту никому не ведомую, забытую людьми землю в качестве надежной хранительницы награбленных им сокровищ? Или, быть может, он ищет здесь тихой гавани, пристанища от зимних бурь? Неужели суждено славным владениям колонистов стать гнусным притоном, резиденцией пиратов Тихого океана?
Вое эти мысли невольно возникли у каждого. Увы, слишком ясно было, чем грозила встреча с черным флагом. Черный флаг — флаг пиратов! И такой флаг был бы водружен на мачте «Дункана», если бы каторжникам удалось осуществить их злодейский замысел!
Нельзя было терять ни минуты.
— Друзья, — начал Сайрес Смит, — возможно, что этот корабль хочет лишь издали обозреть остров. Возможно, его экипаж не сойдет на сушу. Будем надеяться на это. Как бы то ни было, мы должны скрыть все признаки нашего пребывания здесь, на острове. Особенно бросается в глаза мельница, установленная на плато Кругозора. Пусть Айртон и Наб пойдут и снимут с нее крылья. Окна Гранитного дворца укроем ветвями. Огни надо потушить. Пусть ничто не выдаст присутствия человека на этом острове!
— А наш корабль? — спросил Герберт.
— Ничего, — ответил Пенкроф, — он спрятан в порту Воздушного шара. Ручаюсь, что эти головорезы его не найдут.
Приказания инженера были немедленно выполнены. Наб и Айртон пошли на плато и приняли все меры, чтобы скрыть там всякие следы пребывания человека. Пока они трудились, их товарищи отправились к опушке леса Жакамара и принесли оттуда огромные охапки веток и лиан, которые издали могли сойти за естественную растительность, и надежно укрыли ими проемы окон, пробитых в гранитной стене. Боевые припасы и оружие разложили с таким расчетом, чтобы все было под рукой на случай внезапного нападения.
Когда приготовления были закончены, Сайрес Смит обратился к колонистам.
— Друзья, — сказал он, и в голосе его прозвучало волнение, — если эти проходимцы осмелятся напасть на остров Линкольна, мы дадим им достойный отпор, не так ли?
— Да, Сайрес, — ответил за всех журналист, — и если нужно, падем в бою, защищая наш остров!
Инженер протянул руку своим товарищам, и те с жаром ответили на его пожатие.
Один только Айртон молча стоял в углу, только он не присоединился к прочим колонистам. Может быть, он бывший преступник, считал себя недостойным этого рукопожатия!
Сайрес Смит понял, что творится в душе Айртона, и подошел к нему.
— А вы, Айртон, — спросил инженер, — что вы намерены делать?
— Выполнять свой долг, — ответил Айртон.
Затем он занял наблюдательный пост у окна и устремил взгляд на море, полускрытое завесой ветвей.
Было уже половина восьмого, минут двадцать назад солнце скрылось за горизонтом позади Гранитного дворца, и восток постепенно темнел. Бриг тем временем по-прежнему держал курс на бухту Соединения. Он находился уже на расстоянии не более восьми миль и был на траверзе плато Кругозора, так как, сделав поворот у мыса Коготь, уклонился к северу, подхваченный приливом. В сущности, бриг уже вошел в бухту, ибо, если провести прямую линию от мыса Коготь до мыса Челюсть, она прошла бы к западу от его правого борта.
Зайдет ли бриг в глубь бухты? Вот какой вопрос особенно волновал колонистов. А зайдя в бухту, бросит ли он там якорь? Этот вопрос тоже мучил их. Возможно, он ограничится лишь осмотром побережья и уйдет в открытое море, не высадив на сушу экипажа? Ответ на этот вопрос будет дан меньше чем через час. Колонистам оставалось, таким образом, лишь одно — ждать.
Сайрес Смит с нескрываемой тревогой думал о подозрительном бриге, на мачте которого развевался черный флаг. Неужели он несет с собой угрозу их общему делу, делу их колонии, всему, чего они сумели добиться своим трудом? Неужели пираты — теперь уже не оставалось сомнения в том, что экипаж брига состоит из морских разбойников, — посещали и раньше этот остров? Иначе, подплывая к нему, они не стали бы поднимать флаг. Высаживались ли они прежде на его берег? Если да, то это пролило бы свет на некоторые пока еще загадочные обстоятельства. Уж не укрываются ли где-нибудь на неисследованной части острова их сообщники, которые только и ждут высадки, чтобы присоединиться к своим дружкам?
Ни на один из этих вопросов, которые Сайрес Смит задавал себе мысленно, он не находил ответа; он понимал только, что прибытие пиратского брига ставит колонистов перед лицом серьезной опасности.
Тем не менее его товарищи и он сам твердо решили сопротивляться до последней возможности. Как велико количество пиратов, превышают ли они численностью колонистов, насколько лучше вооружены пришельцы — вот что необходимо было узнать в первую очередь! Но как добраться до брига?
Спустилась ночь. Молодой месяц, померкший в лучах заката, уже исчез с небосвода. Глубокий мрак окутывал остров и море. Тяжелые тучи обложили горизонт, не пропуская ни единого луча света. С наступлением сумерек ветер совсем стих. На деревьях не шелестела листва, ленивые волны бесшумно набегали на берег. Корабль пропал во тьме, огни на нем затушили, и если он по-прежнему шел вблизи острова, уже невозможно было определить его местонахождение.
— Э, как знать, — произнес Пенкроф. — Может, этот проклятый бриг уйдет ночью и утром мы и следа его не обнаружим.
Как бы в ответ на замечание моряка, над морем блеснула яркая вспышка и раздался пушечный выстрел.
Бриг был по-прежнему здесь и имел на борту артиллерийские орудия.
Между вспышкой огня и звуком выстрела прошло шесть секунд.
Итак, бриг находился на расстоянии мили с четвертью от берега.
И в ту же минуту до колонистов донесся лязг цепей, с грохотом спускавшихся через клюзы.
Судно бросило якорь неподалеку от Гранитного дворца.
ГЛАВА II
Теперь уже не оставалось ни малейшего сомнения относительно дальнейших намерений пиратов. Они стали на якорь близ острова и, конечно, завтра на шлюпках попытаются достичь берега.
Сайрес Смит и его товарищи готовы были действовать, но при всей своей решимости они соблюдали осторожность. Их присутствие не будет обнаружено в том случае, если пираты, высадившись, ограничатся осмотром береговой полосы и не сочтут нужным проникнуть в глубь острова. Кто знает, может быть, они и вправду хотят только запастись пресной водой в реке Благодарения и, возможно, не заметят ни моста, переброшенного через реку в полутора милях от устья, ни признаков хозяйничания человека в Трущобах?
Но ради чего они тогда подняли на мачте черный флаг? Ради чего стреляли из пушки? Конечно, из чистого бахвальства, если только этот выстрел не означал, что отныне они, новоприбывшие, — хозяева острова. Сайрес Смит знал теперь, что бриг вооружен, как говорится, до зубов. А чем могут ответить колонисты острова Линкольна пиратским пушкам? Ружейными выстрелами, и только.
— И все же, — заметил Сайрес Смит, — к нам так легко не приступишься. Теперь, когда отверстие прежнего водостока надежно укрыто камышом и травой, враг не сумеет его обнаружить, а следовательно, и проникнуть в Гранитный дворец.
— А наши плантации, наш птичий двор, наш кораль, наши мастерские, все наше добро! — закричал Пенкроф и даже топнул ногой. — Да они все уничтожат, все разрушат за какие-нибудь два-три часа.
— Возможно, что и так, Пенкроф, — ответил Сайрес Смит, — но мы бессильны им помешать.
— Много ли их? Вот в чем вопрос, — добавил журналист. — Если их не больше десятка, мы с ними справимся, а вот если их сорок, пятьдесят или еще больше, тогда…
— Мистер Смит, — вдруг произнес Айртон, подходя к инженеру, — я хочу попросить вас… Разрешите мне…
— Что именно, друг мой?
— Разрешите мне пробраться на бриг и узнать, какова численность его экипажа.
— Но, Айртон, — нерешительно возразил инженер, — ведь это значит рисковать своей жизнью.
— А почему бы и нет, мистер Смит?
— Это уж больше, нежели выполнить свой долг.
— Я и должен сделать больше, нежели просто выполнить долг, — ответил Айртон.
— Вы хотите добраться до судна на пироге? — осведомился Гедеон Спилет.
— Нет, я хочу пуститься вплавь. Человек легко проскользнет там, где не пройдет пирога.
— А вы знаете, что до брига миля с четвертью? — спросил Герберт.
— Я ведь хороший пловец, мистер Герберт.
— Но, повторяю, вы рискуете жизнью, — заметил инженер.
— Ну и что из этого, — возразил Айртон. — Я прошу у вас разрешения, как милости, мистер Смит. Для меня, быть может, это единственная возможность вернуть себе чувство собственного достоинства.
— Что ж, отправляйтесь, Айртон, — сказал инженер; он понимал, что отказ бесконечно огорчил бы бывшего преступника, ставшего честным человеком.
— Я пойду с вами, — вдруг предложил Пенкроф.
— Вы мне не доверяете! — воскликнул Айртон и смиренно добавил: — Что ж, я это заслужил.
— Да нет же, нет, — с жаром воскликнул Сайрес Смит, — нет, Айртон! Пенкроф не сомневается в вас. Вы просто не поняли его.
— Верно, — подтвердил моряк, — я только вот что хотел предложить Айртону — проводить его до островка. Кто знает, уж не высадился ли на сушу кто-нибудь из этих головорезов, и два человека, конечно, лучше, чем один, помешают им поднять тревогу. Я подожду Айртона на островке, а на бриг он отправится без нас, ведь он первый предложил это.
Предложение Айртона было принято, и он начал готовиться к походу. Как ни дерзок был его план, однако под покровом ночной темноты он мог увенчаться успехом. Айртон рассчитывал, добравшись вплавь до судна, уцепиться за ватер-штаги или за вант-путенсы и попытаться определить численность экипажа и разузнать намерения пиратов.