— Ну хорошо. Я отыскал вас в справочнике Министерства иностранных дел.
— Добрый старый справочник.
Этот справочник представлял собой правительственное издание, где приводились имена и послужные списки каждого человека, работающего в Министерстве иностранных дел и по делам Содружества. Они помолчали, пока официант ставил на стол две стеклянные кружки со светлым пивом.
— И там я прочитал о вас. О вашей карьере. Берлин, Аден, Сайгон, Москва, Буэнос-Айрес, Тегеран, Эквадор. И в придачу кавалер ордена Святого Михаила и Святого Георгия. — (Со следующей степенью уже жалуется рыцарское достоинство). — А поскольку вы кавалер этого ордена, то должны быть занесены в справочник «Кто есть кто», и я позволил себе и там отыскать вас…
«Боже мой, — подумал Джардин, — да он просто допрашивает меня. Наглый тип».
— И там вы меня нашли?
— Нашел. Школа, военная служба, Оксфордский университет. История и современные языки. Два года работы корреспондентом «Саут Чайна морнинг пост», затем дипломатическая служба Ее Величества. Увлекаетесь средневековой музыкой, джазом и парусным спортом.
— И столько затруднений ради меня, Малькольм.
— Никаких затруднений, все эти справочники есть у меня в офисе. Но такое может быть только в Англии, да? — Он устремил на Джардина насмешливый взгляд.
— Что может быть только в Англии?
— Только в Англии работник высокого ранга… — Стронг оглянулся вокруг. Народу в ресторане было много, но никто не обращал ни малейшего внимания на их угловой столик, — …вашей профессии может быть занесен в справочник «Кто есть кто».
Джардин решил про себя, что у этого парня есть мозги. Малькольм смотрел на него честным и открытым взглядом, который привел бы в замешательство даже тех, кто проводил перекрестные допросы в Центральном уголовном суде. Дэвид отхлебнул пива и рассказал Малькольму Стронгу историю о заправочной станции и гараже, примостившихся под величественным зданием из стекла и бетона. Таким образом он как бы признал подозрения Стронга в том, что является важной шишкой в секретной службе.
Малькольм казался удовлетворенным своей маленькой победой. Разговор переключился на дам. Стронг сообщил, что его Джин имеет свое дело по торговле вином, а Джардин рассказал, что его Дороти работает на телевидении. Дэвид с облегчением отметил про себя, что Малькольма Стронга не слишком встревожил и не слишком заинтересовал тот факт, что его новый знакомый работает в разведке. Он просто хотел разрушить легенду Джардина о протокольном отделе.
Дэвид снова перевел разговор на карьеру Стронга, и ему стало ясно, как сильно тот любит свою работу и какие у него амбициозные планы на будущее.
— И сразу после университета вы стали заниматься юриспруденцией?
— Нет, я отдыхал шесть месяцев, путешествуя по Южной Америке.
Джардин знал об этом, и у него даже имелась схема маршрутов.
— А в армии не служили?
— В Аргентине? Ни в коем случае. Я гражданин Великобритании.
— Я и имел в виду в Великобритании.
— Нет, меня не призывали.
— Некоторые люди проходят трехгодичную службу для получения офицерского звания.
— Как вы, например. В парашютно-десантном полку. Об этом есть в «Кто есть кто».
— А вас, значит, никогда не привлекала подобная идея?
— Я человек не военного склада, Дэвид. Не люблю, когда на меня кричат.
— Или приказывают убивать людей.
— Да, я думал об этом в связи с заварушкой в Персидском заливе.
— И что?
— Меня не волнуют эти события. Скажу откровенно, вот если бы началась настоящая война, такая, как с Гитлером, или если бы захватчики вторглись в Европу, то тогда я моментально пошел бы в армию. Думаю, так поступили бы большинство парней моего возраста.
— В пехоту? Во флот? В авиацию?
— Летать я не люблю. Полагаю, что в силу моей подготовки мне подошло бы что-нибудь сродни вашей деятельности. Скажем, анализ информации.
Джардину это понравилось. Стронг не употребил таких слов, как «разведчик» или «шпион».
— Не знаю, может быть, даже допрашивать вражеских агентов, — добавил Малькольм.
— А почему? Почему не оперативная деятельность? Вы говорите на французском и итальянском, а испанский для вас вообще родной.
— Знаете, я не имею представления о нелегальной работе. О фальшивых документах и прочих подобных вещах. Я даже не читал Джона Ле Карре и не смотрел всю эту муру по телевизору.
Джардин наклонился вперед и как бы невзначай произнес фразу, которой на самом деле придавал большой смысл.
— Существуют профессии, которым всегда можно научиться, Малькольм.
Стронг резко взглянул в глаза Джардину. Тот факт, что он назвал его по имени, подчеркивал, что эти слова обращены именно к нему. Наступила длительная пауза, они не слышали даже шума, стоявшего в ресторане.
— Возможно, мои слова покажутся вам просто сумасшествием, Дэвид. Это можно расценивать как предложение?
Джардин сделал вид, что задумался над его словами, затем наклонил голову в знак согласия.
— Не такое уж это и сумасшествие. Некоторое время назад вы попали в поле нашего зрения. Должен признать, что некоторые ваши способности соответствуют высокому уровню. Кое в чем вы могли бы нам помочь. Я хотел бы знать, интересна ли вам вообще такая идея или нам следует отбросить ее.
Стронг задумался. Он был очень сообразительным, настолько сообразительным, что Джардин даже подумал, не намекнул ли ему о чем-нибудь Арнольд Гудвин, устроивший им встречу в клубе «Пеллингз». Но Арнольд был очень осторожен с подобными вещами.
Как только Стронг открыл рот для ответа, перед столиком внезапно вырос официант-индиец.
— Все в порядке, господа?.. — поинтересовался он.
«Как им удается прерывать разговор в самый нужный момент?» — подумал Джардин и посмотрел на официанта.
— Все отлично.
— Благодарю вас, саиб.
— Все просто восхитительно.
— О, вы так добры.
— Никогда не пробовал ничего вкуснее. Передайте мою благодарность вашему шеф-повару.
Лицо Джардина приняло каменное выражение, и даже официант начал понимать, что ему лучше убраться.
— Вы очень добры, сэр, я передам ваши слова повару.
Дэвид повернулся к усмехающемуся Стронгу.
— Эти официанты всегда выбирают самый неподходящий момент. Извините, Малькольм.
— Пустяки. — Стронг вновь стал серьезным. — Так что дальше?
«Ох, благодарю тебя, Господи, в моем сердце звучит праздничная месса и соло на органе».
— Если у вас завтра выкроится свободное время, то я хотел бы, чтобы вы встретились с парой моих коллег.
— А вы будете присутствовать?
— Разумеется.
— Я свободен до половины третьего, а потом присутствую на судебном заседании по делу Грейса.
— В одиннадцать устроит?
— Отлично.
— Вот и хорошо. — Джардин вытащил из кармана визитную карточку, на которой каллиграфическим почерком было выведено «Д. А. Джардин», и больше ничего. Он написал на ней несколько слов. — Приходите по этому адресу, это между Маунт-стрит и Гроувенор-сквер.
— Значит, не в большое стеклянное здание? Туда, где была бензоколонка?
— Нам хотелось бы держать вас подальше от этого здания.
Снова наступила небольшая пауза. Джардин даже не подумал о том, что в этот момент в корне меняется жизнь другого человека.
— Так наша встреча не была случайной?
— Нет, честно говоря.
— Простите, саиб, это Али, наш повар. — Официант показывал на худенького смуглого человека в белом фартуке и белых штанах, забрызганных соусом карри всех оттенков. — Я передал ему ваши слова, и он вам чрезвычайно благодарен. Если не возражаете, джентльмены, разрешите предложить вам выпить за счет нашего заведения.
— С удовольствием выпью двойное виски, — сказал Стронг.
— Спасибо, и мне тоже.
— Два виски, быстро, — крикнул официант и сделал знак Али, выглядывавшему с кухни.
— Итак, — сказал Стронг, откидываясь на спинку кресла, — расскажите мне о своей семье. В какой учились школе?..
Джардин смотрел на свою добычу, еще не вытащенную на берег, но уже крепко заглотившую крючок, и ему вспомнилась строчка из стихотворения Йитса: «Невинные души в себе поглотив…» Он не мог вспомнить предыдущие строчки, которые, по-видимому, тоже звучали неплохо.
Обед с Пабло Энвигадо и Рестрепо проходил в натянутой обстановке. Они обсуждали проблемы распространения наркотиков, пользуясь условными фразами, и любой, подслушавший их разговор, решил бы, что речь идет об обычном коммерческом бизнесе. Суть предложения картеля заключалась в том, что он будет ежемесячно различными контрабандными методами поставлять в Европу партии кокаина общим объемом примерно 3,68 тонны, причем они планировали 30 % потерь за счет деятельности таможни и полиции. Таким образом, оставалось 2,57 тонны чистого кокаина, который будет тайно распространяться «временными» среди надежных оптовых торговцев во всех странах Европейского экономического сообщества. ИРА будет и дальше контролировать распространение кокаина вплоть до городских розничных торговцев, обеспечивая безопасность всех операций.
От «временных» не требовалось вступать в контакт с распространителями. Их контракт с Боготой и Медельином предусматривал организацию, в тесном взаимодействии с Рестрепо, безопасного получения наркотиков в Европе крупными торговцами, которые разбавляли кокаин, прежде чем передать его торговцам помельче, а те снова разбавляли его и передавали розничным торговцам, а эти опять разбавляли (мелом, тальком или чем-нибудь подходящим) и рассыпали конечный продукт в маленькие бумажные пакетики размером примерно три на два дюйма.
В обмен на это два миллиона долларов США будут переводиться в любую запутанную международную банковскую систему, которыми пользовалась ИРА для пополнения своих фондов, складывающихся от присвоения субсидий Европейского экономического сообщества, мошенничества в области социального страхования, ограбления банков, содержания нелегальных баров, проституции и порнографии.
Энвигадо говорил мало. Разговор в условных фразах и обтекаемых выражениях велся человеком, называвшим себя Рестрепо. Но Рестрепо все-таки проинформировал судью, что дон Пабло, путешествующий под именем Хавьер Пречиозо, о чем и свидетельствовал его испанский дипломатический паспорт, одобряет разработанную и осуществляемую ИРА систему пополнения и распоряжения фондами, скопированную с той, которую уже в течение более семидесяти лет преступной деятельности развивают и совершенствуют пять семей нью-йоркской мафии.
Пирсон был слишком скромным и трезвомыслящим человеком, чтобы признаться в своем участии в разработке этой системы. А кроме того, он был глубоко опечален тем, что Брендан Кейси запятнал эту четкую, хотя и незаконную, экономическую систему проституцией и порнографическими видеофильмами. А теперь еще и наркотиками. Предел бесстыдства.
Он улыбнулся и поблагодарил дона Пабло за комплимент. Предполагалось, что следующим шагом «временных» будет организация системы складов и сети курьеров, которую впоследствии проверит и одобрит Рестрепо. Детальную информацию об основных пунктах доставки кокаина в Европу сообщат Пирсону, когда он официально от имени ИРА примет предложение Энвигадо. Тогда же и будет проведено расширенное совещание с целью установления контактов с оптовыми торговцами из всех стран.
Ошеломляющие масштабы операции поразили Пирсона. Он был опытным судьей и располагал собственной информацией и текущими документами Управления по борьбе с наркотиками и таможни относительно наркотиков и возбуждающих средств в Европе. Кокаин считался не наркотиком, а сильнейшим возбуждающим средством.
И вот Пабло Энвигадо собственной персоной сидел за столом напротив и рассуждал о партиях смертоносного белого порошка, в десять раз превышающих те, которые власти могли представить себе в самом кошмарном сне.
— Давайте подышим вечерним воздухом, джентльмены. И сможем обсудить детали… — услышал Пирсон собственный голос, как бы смиряющийся с новыми, ошеломляющими планами адвоката медельинских гангстеров.
— А я, пожалуй, пойду спать, последние несколько дней меня сильно утомили, — сказал Энвигадо. — Если вы можете, сеньор, посмотреть мне в глаза и сказать, что мы договорились, у Луиса есть все полномочия продолжить разговор…
Пирсон сидел не шевелясь. Он был уверен, что где-то в темноте, ближе к откосу, раздался звук, будто лопнула покрышка. Пистолет с глушителем. И слабый вскрик. Судья чувствовал на себе пристальные взгляды обоих колумбийцев, ожидавших его ответа. И еще он чувствовал, как на висках выступили капельки пота.
Официанты в белом бесшумно сновали по залу, приглушенный шум сдержанных разговоров доносился со столиков, стоящих поодаль, а соседние столики с двух сторон пустовали. Пирсон пытался уловить звуки, не вписывающиеся в окружающую обстановку, к этому его приучила тайная жизнь и профессия. В суде, где заседал он, во время слушания важных уголовных дел иногда стояла такая тишина, что, казалось, можно услышать, как пролетит муха. И он, пожалуй, слышал, потому что обладал обостренным слухом.
Но, похоже, никто, кроме него, ничего не слышал, и судья отнес это на счет своей усталости, затруднительного положения и ясного понимания того, что этот зал, заполненный неприметными, но вооруженными до зубов телохранителями, в данный момент, возможно, является самым опасным местом в Европе.
Пианист в баре за террасой ресторана заиграл «Не плачь по мне, Аргентина». Пабло Энвигадо встретился взглядом с судьей и улыбнулся.
— От имени моей компании я принимаю ваше предложение, сеньор Пречиозо. Следующим шагом будет изучение возможности его осуществления.
— О, все вполне осуществимо, — подал голос Рестрепо. — Мы бы не сидели здесь, если бы не были убеждены в этом.
Его холодный взгляд, устремленный на Пирсона, как бы говорил: «Не порите ерунду».
— Я имел в виду, какой из методов транспортировки, оформления документации и доставки наиболее осуществим. И еще вопрос людей. Боюсь, вы считаете, что моя компания располагает бо?льшими возможностями, чем есть на самом деле.
Энвигадо вытер рот белоснежной салфеткой.
— Это вы после обсудите вдвоем. Приятно было иметь с вами дело, приятель.
«Приятель? Боже мой, до чего невоспитанный человек».
— Можем мы что-нибудь сделать для вас? Пока вы здесь.
— В каком смысле?
— В смысле женщин. Я имею в виду… — Пабло наклонился вперед и с отталкивающей фамильярностью схватил Пирсона за запястье, — …что мы видели вашу прекрасную потенцию.
Его плечи затряслись от смеха.
— Я, пожалуй, подожду, пока вернусь к жене, — резко отрезал судья и ужаснулся в душе, представив себе, что Мараид могла бы изменить ему.
— Как угодно. Луис, прогуляйся с нашим другом. Объясни детали и договорись о новой встрече в ближайшем будущем. Хорошо? Прощайте, я иду спать. Ты ведь приготовил мне пару цыпочек, да?
Теперь настала очередь Рестрепо выглядеть смущенным. Оказывается, он еще и подыскивал шлюх для Энвигадо. Адвокат сказал что-то по-испански, и это наверняка начало: «Да, сэр, все устроено, парочка самых послушных цыпочек из Флоренции уже ожидает вас в спальне».
Энвигадо кивнул, вставил в рот длинную сигару, прикурил от услужливо зажженной Рестрепо спички, поднялся и, довольный, вышел из ресторана, сопровождаемый телохранителями, которые просто заслуживали Оскара, потому что так умело выполняли свои обязанности, что никто из посторонних в ресторане, похоже, даже и внимания на них не обратил.
— Не хотите ли кофе, сеньор? Или коньяку?
Теперь Рестрепо чувствовал себя более раскованно, как будто они были просто равными по положению служащими Энвигадо.
Если быть честным на сто процентов (а когда он последний раз был честным на сто процентов? Когда дела организации позволяли ему это?), то не было в мире другого такого места, где Пирсону так не хотелось бы находиться сейчас, чем этот ресторан, да еще в компании этого громилы.