Джардин улыбнулся.
— В вертолете есть еще одно место. Хочешь полететь?
— Я… кто-то пришел ко мне. До завтра.
И телефон замолк.
Дэвид убрал трубку от уха, посмотрел на нее и аккуратно положил на рычаг. Все благородные мысли улетучились, потому что в ее голосе было что-то… обещающее.
Он замурлыкал что-то себе под нос, захлопнул досье, позвонил клерку, чтобы он забрал его и запер, вымыл руки, взял пиджак и дорожную сумку. Садясь в принадлежащую отделу «сьерру», которая должна была отвезти его на вертолетную площадку в Баттерси, Джардин продолжал что-то напевать.
Шесть двадцать восемь утра. Мэг Трефни Вуд, Дайлиф, Уэльс. Сосновые иголки мягким ковром устилают жесткую землю и траву. Дождь шел уже два дня и две ночи, намокшие ветки согнулись под собственной тяжестью, а с небес продолжают падать тяжелые и холодные капли. Мужчина, которого едва видно, неподвижно лежит в мелколесье за рядом сосен и пихт. На нем намокший, разорванный, когда-то синий пиджак и темно-серые брюки, задубевшие от грязи. Поверх одежды натянут толстый пластиковый мешок с дыркой для головы, завязанный на талии веревкой. В левой руке он держит призматический компас, а в правой грязный клочок бумаги с набросками карты местности. Подбородок покрывает грубая щетина. Сквозь утренние сумерки он внимательно вглядывается в заброшенную хижину. Там что-то лязгнуло и послышались приглушенные голоса.
«Не опасно ли идти туда?..» Он напрягся, пытаясь решить для себя этот вопрос. Покрасневшие от воспаления глаза глубоко запали на лице, пахнет от него, как от мокрой свиньи.
А ведь всего пять недель назад это зловещее существо из Мэг Трефни Вуд можно было увидеть на Олд-Бейли в здании лондонского Центрального уголовного суда на слушании дела «Корона против Блума» одетым в мантию и парик. Оно красноречиво обвиняло вора-чиновника выманившего семь миллионов фунтов стерлингов у доверчивых инвесторов, которым страховые компании не собирались возмещать убытки, потому что в документах имелся набранный мелким шрифтом пункт, не предусматривающий ответственности в случае мошенничества.
Малькольм Стронг, то есть «Багаж», энергично вел обвинение, потому что не мог смириться с самой мыслью о том, что самодовольный мистер Блум, объявленный банкротом, будет наслаждаться на свободе миллионами, ловко переведенными на жену. И Малькольм с удовлетворением выслушал приговор, по которому Блума упекли на семь лет.
А теперь он валяется здесь, похудевший на шестнадцать фунтов, похожий на ободранную крысу, и нет ничего в мире важнее для него, чем установление контакта с обитателями хижины, обмен правильными паролями и получение координат последнего места встречи, где, как обещал «Тодзио», его ждет автомобиль, который отвезет его на «пасеку» к сосискам, яйцам, поджаренному хлебу с ветчиной, ко множеству чашек горячего кофе и к чудесной горячей ванне. Малькольм с удивлением понял, что может покалечить любого, кто встанет на его пути.
Первые три недели были заполнены физической подготовкой, изучением основ теории и практики шпионажа, постижением науки подбора тайников и почтовых ящиков для связи, вживанием в легенду, учебой выживания в постоянно враждебной обстановке, тренировками наблюдательности и памяти, обращения с оружием и взрывчаткой, рукопашного боя, ориентирования по звездам. Всему этому их обучали разные инструкторы секретной службы, завоевавшие уважение со стороны двух кандидатов, как еще время от времени называли «Багажа» и «Пакета».
«Багаж» и «Пакет» присвоили кличку «Тодзио» [16]тучному начальнику курсов, у которого на левом предплечье имелись два пулевых шрама и который плохо говорил по-испански, зато бегло по-французски, и, как утверждал этот мускулистый ублюдок «Пакет», отлично владел русским.
И все-таки «Багаж» победил «Пакета», когда они в темноте разбирали и собирали семь пистолетов и автоматов, детали которых были перемешаны по просьбе «Пакета»… что на самом деле было нечестно. «Пакет» подмигнул ему и сказал: «Не так плохо… для любителя». «Я тебе покажу любителя», — подумал «Багаж».
Послышался какой-то шорох, что-то тихонько пошевелилось среди корней засохшей сосны возле заброшенной хижины, из которой во влажный воздух начал струиться дымок.
«Багажу» очень не хотелось быть схваченным. Во второй раз.
После двух ночей занятий случилось неизбежное, и инструкторы схватили их, подвергнув затем энергичному изнурительному допросу. Это было частью курса тренировки поведения на допросах, но разум подсказывал «Багажу», что инструкторы не могут зайти слишком далеко.
Тренировки становились все более серьезными. Теперь все указания давали новые инструкторы, бегло говорившие на аргентинском и колумбийском диалектах. Один раз «Багажа» поймали в маленьком соседнем городке во время занятий по моментальному контакту. Это означает быстрое и незаметное получение чего-то от связников. Возможно, газета, оставленная на столике в кафе, возможно, кассета с пленкой, которую нужно забрать в очереди на автобус, а может, флажок, которыми торгует мальчишка. И как только «Багаж» получил передачу от молодой женщины с коляской — она уронила мягкую игрушку, а он остановился и поднял ее, — его схватили и сбили с ног трое мужчин в рабочей одежде, а потом они затолкали его в фургон, который на первый взгляд загружался у соседнего магазина.
Ему натянули на голову мешок, надели наручники, связали ноги. Допрос и избиение начались прямо в фургоне. И все только на испанском. Малькольму постоянно задавали вопрос, как его зовут, и когда он ответил, что «Багаж», все захохотали.
А потом его бросили в подземную камеру, где бегали крысы. Жестокий допрос без сна продолжался трое суток. Он действительно был жестоким. Дважды «доктор» интересовался, не желает ли он прекратить тренировку и разорвать контракт.
Но Малькольм дал себе клятву, что победит этих ублюдков.
Затем один из охранников допустил ошибку (возможно, преднамеренно?), и «Багаж» огрел его по голове деревянным сидением от унитаза, едва не задушив после цепочкой сливного бачка. И сбежал.
«Багаж» выскочил во двор «Дайлиф-хауза», вдалеке от деревянных домиков. Было около трех часов ночи. Он пробрался в главное здание, где его и нашли утром спящим на кровати одного из инструкторов, которые занимались его поиском.
И, хотя никто даже слегка не похвалил его, похоже, инструкторы остались довольны поведением «Багажа» в данной ситуации.
Да, что-то явно шевелилось возле корней высохшей сосны.
«Багаж» лежал неподвижно. В укрытие он забрался еще затемно, а звуки его шагов заглушил сильный дождь. Ему было не до игры. Пошли все к черту. Он переживет этот… абсурд. И вступит в контакт с «агентами» в якобы заброшенной хижине, только убедившись в полной безопасности, потому что если его схватят, то снова будут допрашивать, как в прошлый раз.
Движение возле сосны стало более заметным. Человек, с профессиональной осторожностью явно изучал окружающую обстановку. Он узнал «Пакета», лицо которого в целях маскировки было вымазано грязью. «Пакет» медленно поднялся и осторожно двинулся к хижине. Единственная дверь хижины сломана и болтается на петлях, окна заколочены досками.
«Багаж», словно рыбка, спрятавшаяся на дне водоема, наблюдал за «Пакетом», затаив дыхание.
«Пакет» остановился в дверях, и «Багаж» услышал донесшийся из хижины спокойный и тихий голос. «Пакет» ответил. Потом ему снова задали вопрос, и он снова ответил. И тут «Багаж» совершенно четко услышал, как кто-то сказал по-испански: «Отличная работа, амиго. Вот координаты последней встречи…»
Но только «Пакет» сделал шаг внутрь хижины, как неизвестно откуда, словно привидения, появились семь инструкторов с «пасеки». Вскочив прямо с земли, они окружили его, завязалась небольшая потасовка, но до серьезной драки дело не дошло. На голову «Пакету» натянули мешок, завернули в пончо, надели наручники и связали ноги, при этом инструкторы сыпали проклятьями по-испански. Раздался шум заведенного двигателя, и к хижине подъехал спрятанный в кустах и укрытый ветками пикап, в который и загрузили «Пакета». Все участники этой сцены тоже забрались в машину, она двинулась вперед и вскоре исчезла в лесу.
«Багаж» пролежал не двигаясь еще час и двенадцать минут, не шевелясь даже тогда, когда требовалось облегчить мочевой пузырь. Он лежал и проклинал секретную службу и вообще всех, кто хоть каким-то образом был связан с ней. И их детей. И детей их детей.
В восемь девятнадцать одинокая фигура выбралась из-под веток пихты. Это была девушка, одетая в джинсы и теплую куртку с капюшоном. Она насквозь промокла и дрожала от холода. Девушка осторожно подошла к хижине, огляделась, вытащила из кармана кусок мела, что-то нацарапала на стене хижины возле двери, повернулась и, пройдя мимо неподвижно застывшего «Багажа», скрылась в лесу.
Спустя восемь минут «Багаж» тихонько поднялся из своего укрытия и подошел к хижине. Все чувства у него были обострены, а повадками он напоминал охотящуюся пантеру. Тишину нарушал только шум капель, падавших с веток.
На стене хижины было написано восемь цифр, из которых «Багаж» узнал, где найти машину, которая отвезет его обратно на «пасеку».
Он шел два часа, прячась, когда чувствовал или слышал присутствие людей. «Машина» оказалась велосипедом с двумя спущенными колесами. Проклиная все на свете, «Багаж» взгромоздился на велосипед и нажал на педали. Через пять минут езды по песчаному склону, который, к счастью, шел вниз прямо в Уэльскую долину, послышался звук приближающегося «лендровера».
«Багаж» быстро спрыгнул с велосипеда, затащил его за кусты и упал на землю позади зарослей папоротника. «Лендровер» показался из-за поворота, который он только что проехал, и к его ужасу замедлил ход и остановился. «Багаж» вжался лицом в землю, полагая, наверное, что, если он никого не видит, то и его не увидят.
Он услышал, как хлопнула дверца, потом тихую английскую речь и мягкий смех. А потом раздались звуки шагов по дороге и траве в его направлении, и вдруг он почувствовал, что кто-то стоит прямо справа от него. В припадке ярости «Багаж», словно тигр, выскочил из кустов папоротника и бросился на врага.
Дэвид Джардин легко отскочил в сторону и, чуть подтолкнув летящего на него «Багажа», опрокинул его на спину. Рядом с Джардином с широкой усмешкой на лице стоял Ронни Шабодо.
— Доброе утро, мистер Стронг, — произнес Джардин, и это было первый раз за пять недель, когда «Багаж» услышал свое настоящее имя. — Поедемте все вместе на завтрак.
На завтрак подали все, о чем Малькольм Стронг мечтал в течение четырех дней. Яичница из трех яиц, гренки, сосиски, грибы, жареная ветчина, маринованные помидоры, пудинг из кровяной колбасы, два стакана сливок, горячий колумбийский кофе, тосты, сливочное масло и толстый кусок оксфордского мармелада «Фрэнк Купер». А еще была горячая ванна, после которой он долго стоял под душем, дважды вымыл голову, прекрасно побрился, освежив задубевшие и осунувшиеся щеки вест-индским экстрактом лайма «Гео Ф. Трампер». Надел чистые хлопчатобумажные носки, джинсы, хлопчатобумажную рубашку от «Блейзера» и свитер из овечьей шерсти цвета морской волны из магазина «Брукс бразерс» в Сити. Малькольм Стронг почувствовал себя обновленным, но ужасно уставшим. Уставшим, но тем не менее злым на систему, подвергнувшую его таким испытаниям, прежде чем он снова очутился в теперь уже привычной обстановке домика из кирпича и дерева, где находилась его комната. Она сверкала безупречной чистотой, паркетные полы тщательно натерты, хрустящие чистые простыни на кровати так и приглашают прилечь. Он посмотрел на часы… шесть минут до назначенной встречи с Дэвидом Джардином и «Тодзио» в главном здании, построенном двести лет назад.
Стронг («Багаж») прилег на кровать и еще раз посмотрел на часы. Путь от «паука», как называли комплекс жилых домиков, до главного здания займет две минуты, так что в его распоряжении имелось еще целых три минуты для полного отдыха.
Гарри Форд первым вошел в главное здание. Он оглядел просторный холл, не зная точно, куда идти. В этот момент в холл вошла худенькая, небольшого роста женщина в зеленом комбинезоне, в руках она держала ведро и швабру, а изо рта торчала сигарета. Форд спросил у нее, как пройти в кабинет директора, причем машинально обратился к ней по-испански. Уборщица посмотрела на него, как на пришельца с другой планеты.
— Извините, дорогой, я не поняла ни слова…
Гарри повторил свой вопрос по-английски. Женщина объяснила ему, что надо подняться по лестнице, пройти по коридору, потом через двери пожарного выхода, спуститься на три ступеньки, пройти в закрытую дверь слева, опять подняться по ступенькам, и там находится кабинет директора.
Разыскивая кабинет, Гарри Форд («Пакет») чувствовал себя не очень счастливым. В начале курса подготовки он понял, что все это ему знакомо, потому что система отбора и тренировки в специальных воздушно-десантных войсках была предназначена для подготовки солдат к ведению тайных операций в глубоком тылу противника в составе маленьких групп или в одиночку, причем в случае необходимости они должны научиться выдавать себя за местных жителей. Физическая подготовка и стрельба для него вообще пустяки, а лекции и занятия по тренировке наблюдательности и памяти похожи на те, с которыми он познакомился в армейской разведшколе в Ашфорде, графство Кент, перед нелегальной работой в Северной Ирландии.
Гарри понимал, что начальство будет делать выбор между ним и этим совсем неподготовленным и чуточку грузным кандидатом, которого он знал только под псевдонимом «Багаж».
Сначала у «Багажа» не было реальных шансов, за исключением того, что он хорошо образован и бегло говорит по-испански с аргентинским акцентом. Но парень оказался упорным. Он все стойко переносил, хотя было ясно, что физическая подготовка причиняет ему страдания. Форд как-то случайно услышал, что «Багажа» очень хвалили за поведение на допросах. А упорство всегда приносит результаты, и этот ублюдок победил его, капитана специальных воздушно-десантных войск, когда они в темной комнате собирали оружие, детали которых были перемешаны. А самое обидное заключалось в том, что его, Гарри Форда, поймали возле этой проклятой хижины в лесу Мэг Трефни после четырехдневных занятий, которые, честно говоря, были трудными даже по меркам специальных воздушно-десантных войск. А «Багажа» не поймали, не подвергли изнурительному допросу, а привезли на машине на завтрак, во время которого он смеялся и шутил с этим начальником Джардином и с «Тодзио», венгром, начальником курсов. Наверняка «Багаж» затаился возле хижины и наблюдал, как хватают его, Форда, а потом выбрал подходящий момент и успешно вернулся назад, а он, герой специальных воздушно-десантных войск, потерпел неудачу.
Тут Гарри подумал, что эта ситуация имеет и свою смешную сторону. Продолжая улыбаться, он нашел кабинет директора, постучал в дверь и вошел.
Комнату заливал солнечный свет, и, наверное, когда «Дайлиф-хауз» был фамильным особняком, здесь размещалась оранжерея. Дэвид Джардин сидел за столом, на котором перед ним лежали две синие папки с белыми наклейками: «Пакет» на одной и «Багаж» на второй.
— Садитесь, Гарри, — пригласил Джардин, раскрыл папку с наклейкой «Пакет» и углубился в чтение.
Через несколько минут раздался стук в дверь. Джардин и не подумал ответить, но через несколько секунд дверь открылась и вошел «Багаж», вежливо оглядев присутствующих.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Дэвид Джардин, не поднимая взгляда от папки.
Прошло долгих четыре минуты, в течение которых Дэвид изучал обе папки. Потом он поднял голову и задумчиво посмотрел на обоих кандидатов.
— Вы оба успешно прошли первый этап подготовки и можете переходить к следующему, — заявил он. — Но теперь мы поможем вам остаться в живых, но не из соображений гуманизма, а потому что от мертвого агента нет никакого толку.
Он посмотрел на каждого из кандидатов.
— Нет ли у вас возражений по этому поводу?
Во взглядах обоих кандидатов появилось что-то похожее на враждебность.
Молчание.
— Отлично, — сказал Джардин и швырнул на стол два конверта. — Это ключи от ваших машин, которые я доставил сюда. Езжайте домой и повидайтесь с любимыми. Назад вернетесь во вторник. В девять утра.