— И за это спасибо. А теперь мне надо сходить в рощу и сказать Шанамиру, чтобы он вернул животных, которых украл для нас.
Фургон катил по все более незнакомой местности, и Валентайн еще раз порадовался тому, что они с Шанамиром не поехали одни. Край между Долорном и следующим большим городом Мазадоном был мало населенным. Большую часть его занимал королевский лесной заповедник. Залзана Кавола это не радовало — у труппы здесь не было работы, ни здесь, ни в низинной и болотистой фермерской области, что последовала за заповедником. Фермеры выращивали на болотах падди-рис и разбивали плантации лусавенды. Но делать нечего, приходилось ехать и ехать по главному лесному шоссе, не заворачивая ни в один населенный пункт.
Здесь почти все время моросил дождь. Их фургон пересекал деревни, фермы, иногда посадки толстоствольных капустных деревьев — низеньких, с массивными белыми плодами, растущими прямо из коры стволов. Ближе к Мазадонскому заповеднику капустные деревья стали уступать место зарослям поющих папоротников с желтыми вайями, которые издавали пронзительные нестройные звуки, когда к ним кто-то приближался. Это было бы еще полбеды — в песнях папоротников можно было уловить и своеобразие, — но в глубине кустарников жили надоедливые существа — маленькие зубчатокрылые существа даймы, взлетавшие всякий раз, когда фургон задевал за поющий папоротник. Даймы были с мизинец величиной, покрыты золотистым мехом и вились над фургоном роем, время от времени кусаясь крошечными, но острыми зубами.
Толстокожие, покрытые шкурой скандары, сидевшие на водительском месте, не обращали на даймов внимания, только отмахивались, когда те подбирались слишком близко, но животные в упряжке начинали нервничать и сбивались с хода. Шанамира, посланного успокоить животных, даймы больно покусали, он вернулся в фургон и вместе с ним в помещение влетело несколько золотистых существ. Слит тут же был укушен в щеку, а у Валентайна пострадали руки. Карабелла, используя жонглерское мастерство, ловко отбивалась от даймов, потом принялась за их уничтожение. Скоро досадливых грызунов не стало.
Заросли поющих кустарников кончились, путешественники въехали в широкие низкие луга, посреди которых торчали сотни черных гранитных игл высотой до восьмидесяти футов. Эти естественного происхождения обелиски были оставлены каким-то геологическим событием. Для Валентайна эти луга были местом поразительной красоты, для Залзана Кавола — территорией, которую нужно побыстрее пересечь, чтобы попасть на следующий фестиваль, где его жонглеры получат работу; для Делиамбера — землей, излучающей угрозу. Урун высунулся в окно и всмотрелся в обелиски.
— Остановись, — сказал он, наконец, Залзану Каволу.
— В чем дело?
— Я хочу кое-что проверить.
Скандар натянул поводья. Делиамбер вылез из фургона и пошел прыгающим урунским шагом к гранитным иглам. Скрылся за одной из них, вот снова появился, исчез…
Вернулся он хмурым и озабоченным.
— Посмотрите туда, — сказал он, показывая на камни. — Видите лианы, что протянулись от одного шпиля к другому, а от того к третьему и так далее? А по ним кто-то ползает?
Валентайн с трудом различил сетку из тонких красных линий, натянутую меж обелисков на высоте сорока или пятидесяти футов над землей. Да, верно, по ним перебираются от камня к камню обезьяноподобные животные, свободно повисая на нитях.
— Похоже ни сеть птицеядной лианы, — проронил скандар.
— Это и на и есть, — подтвердил колдун.
— А почему они не прилипают к ней? Что это за животные?
— Это лесные братья, — ответил урун.
— Расскажи о них.
— Беспокойное дикое племя родом из центрального Зимроеля, их редко встретишь так далеко к западу. Метаморфы охотятся на них — то ли ради еды, то ли ради спорта, точно не знаю. У них есть разум, но низшего порядка, чуть выше, правда, чем у собак и дролей, но гораздо ниже, чем у цивилизованных народов. Их божества — двикка-деревья. Живут племенами, умеют делать отравленные стрелы и часто причиняют неприятности путешественникам. Их пот содержит энзимы, которые помогают им не прилипать к лианам, а лианами они пользуются для своих целей.
— Если они приблизятся к нам, — ответил на этот рассказ Залзан Кавол, — мы уничтожим их! Поехали дальше!
Миновав район обелисков, путники не увидели в этот день ни одного из лесных братьев. Назавтра, углубившись в лесной заповедник, они оказались в роще деревьев-великанов.
Колдун был знаком и с ними. Это как раз те двикка-деревья, сказал он, священные для лесных братьев.
— Вот почему, — пояснил он, — мы видели их на лианах. Это мигрирующая группа, она, должно быть, пробирается в этот лес, чтобы поклониться своим деревьям.
Двикка-деревья подпирали небо. Их было всего пять, они стояли отдельно от других. Стволы двикка-деревьев были толщиной с их фургон, кора — ярко-красная.
От стафутовой высоты стволов отходили толстенные ветви и отходили так далеко, что под одним деревом могла бы укрыться от дождя целая армия. На толстых веточках крепились листья — черные, кожистые, огромные. Они тяжело свисали, создавая под деревьями почти непроницаемую тьму. На каждой ветви было по два-три гигантских желтоватых плода в виде неправильных шаров двенадцати-пятнадцати футов в обхвате. Один из плодов упал на землю, продавив ее так, что теперь лежал как бы в небольшом кратере.
Плод, упав, треснул и в алой мякоти виднелось множество черных семян.
Валентайн догадывался, почему эти деревья стали божествами лесных братьев: они были, монархами всего растительного царства — величественными, повелевающими. Он и сам себя поймал на желании о пуститься перед, ними на колени.
— Плоды у них очень вкусные, — продолжал рассказ колдун, — и неядовитые. Их могут есть все.
— И скандары? — спросил все же Залзан Кавол.
— И скандары.
Старшой засмеялся.
— Попробуем. Ирфон, Тилкар, а ну за фруктами!
Делиамбер обеспокоенно предупредил:
— Я вижу под деревьями талисманы лесных братьев. Значит, они были здесь совсем недавно а могут вернуться. Они решат, что мы хотим осквернить их священную рощу, и нападут на нас, а их стрелы смертельны!
— Слит, Карабелла, встаньте слева от фургона, а вы, Валентайн, Шанамир и Виноркис — справа! Если увидите хоть одну обезьяну, дайте знать! — скомандовал Залзан Кавол.
Он махнул своим братьям:
— Идите собирать плоды! Херн, останься со мной. И ты, колдун, тоже.
Залзан Кавол достал из фургона два энергомета и протянул один Херну.
Делиамбер продолжал тревожиться:
— Они появляются неожиданно, как призраки…
— Заткнись! — рявкнул скандар.
Валентайн занял наблюдательный пост в пятидесяти ярдах от фургона и не сводил глаз с последнего справа двикка-дерева в этом сумрачном лесе. Из темноты под ним в любую секунду могла вылететь несущая смерть стрела.
Ирфон и Тилкар подходили уже к упавшему плоду, до него оставалось несколько шагов, они настороженно оглядывались по сторонам. Дошли до желтого шара, окружили его…
— А что, если лесные братья прячутся за ним? — прошептал Шанамир. — Я прямо умираю от страха!
Внезапный рев какого-то существа заставил всех задрожать. Он был похож на крики оскорбленного баддака, которому помешали спариваться. Ирфон отскочил от плода, следом за ним понесся к фургону перепуганный Тилкар.
— Скоты! — орал кто-то в темноте под двиккой. — Свиньи и дети свиней! Вы хотели изнасиловать женщину, присевшую пообедать! Я научу вас, как нападать на мирных людей! Я на вас оставлю такие отметины, что вы их будете носить всю свою жизнь! Куда вы бежите, волосатики? Стойте, я говорю!
Из-за плода двикка вышла самая громадная женщина, какую только можно было представить. Она была под стать гигантским деревьям.
Не менее семи футов роста, тело ее было горой плоти, стоящей на столбах-ногах. Женщина была одета в плотную блузу и кожаные брюки. Расстегнутая почти до пояса блуза обнажала шары грудей, не меньших, чем голова человека. Копна оранжевых кудрей, пронзительно-голубые глаза… В руке воительницы был внушительных размеров вибрационный меч и она размахивала им так, что Валентайн, стоящий от женщины в сотне футов, чувствовал движение воздуха. Ее щеки и груди были вымазаны алым соком плода двикки.
Великанша шла к фургону решительными шагами, вопя о насилии и требуя возмездия.
— Кто это? — растерянно спросил скандар.
Валентайн еще ни разу, не видел скандара таким испуганным. Он спрашивал у братьев:
— Что вы ей сделали?
— Мы не прикоснулись к ней! — ответил Ирфон. — Мы смотрели, нет ли лесных братьев, а Тилкар наткнулся на нее и нечаянно схватил ее за руку, чтобы удержаться на ногах.
— Ты же сказал, что вы не прикасались к ней! — рявкнул Залзан Кавол.
— Не прикасались в том смысле. Это была чистая случайность. Тилкар споткнулся!
— Сделай что-нибудь, — взмолился скандар, обращаясь к колдуну, великанша уже подходила к фургону.
Урун, и сам побледневший от страха, встал перед фургоном и протянул щупальца к подходившей воительнице.
— Мир! — крикнул он великанше. — Мы не хотели причинить тебе зла! Мир!
Выкрикивая это, он начал совершать щупальцами магические пассы, породив перед собой синеватое свечение. Женщина, увидев его, остановилась всего в двух-трех футах от колдуна. Смерив его угрюмым взглядом, она опустила меч и застегнула блузу.
Посмотрела на скандаров, указала на Ирфона и Тилкара и все снова услышали ее громовой голос:
— Что вы хотели со мной сделать?
Ответил Делиамбер:
— Они просто пошли за плодами двикка-дерева. Разве ты не заметила корзины в их руках?
— Мы же не знали, что ты там сидишь, — заикаясь, сказал Тилкар, — мы обходили плод чтобы посмотреть, не прячутся ли за ним лесные братья, вот и все.
— И навалились на меня, как сумасшедшие, и, конечно, изнасиловали бы бедную женщину, будь она безоружной!
— Я споткнулся, — настаивал Тилкар. — У меня не было намерения нападать на тебя. Я боялся лесных братьев, а когда увидел тебя, такую большую…
— Что? Ты, кажется, оскорбляешь меня?
Тилкар сложил на груди все четыре руки.
— Я хотел сказать… Я не ожидал…
— У нас не было дурных намерений, — сказал вместо него Ирфон.
Валентайн, наблюдавший всю эту сцену, вышел вперед.
— Если бы они хотели изнасиловать тебя, разве стали бы они это делать при всех? Мы с тобой одной расы и я не потерпел бы этого.
Он показал на Карабеллу.
— Эта девушка так же строго соблюдает свои обычаи, как ты свои. Будь уверена: если бы скандары попытались нанести тебе какое-то оскорбление, она вмешалась бы. Это было просто недоразумение. Опусти оружие и знай — ты в безопасности.
Мягкая речь Валентайна подействовала на великаншу. Она сунула меч в ножны на могучем бедре.
— Кто ты? — все еще недовольным голосом спросила она. — И зачем вы пришли сюда?
— Меня зовут Валентайн, мы странствующие жонглеры, а вот этот скандар — хозяин нашей труппы, его зовут Залзан Кавол.
— Я Лизамона Халтин, — назвалась женщина. — Я воин и время от времени работаю телохранителем, хотя в последнее время больше бездельничаю.
— Нам пора ехать, — сказал Залзан Кавол, — мы теряем время. Ты простила нас?
Лизамона энергично кивнула.
— Поезжайте! Но вы знаете, что в этом лесу надо быть настороже?
— Лесные братья? — спросил Валентайн.
— Да. Они повсюду. Лес кишит ими.
— А ты не боишься их? — поинтересовался Делиамбер.
— Я говорю с ними на их языке, — ответила великанша, — и у нас с ними договор — не трогать друг друга. Будь иначе, уселась бы я так беспечно под плодом двикка? Может, я и жирная, но не глупая — ты слышишь меня, маленький колдун?
Она перевела взгляд на Залзана Кавола.
— Куда вы едете?
— В Мазадон.
— В Мазадон? Что вы там будете делать?
— Надеемся получить там работу.
— Ничего у вас не выйдет! Я только что из Мазадона. Недавно умер тамошний герцог и по всей провинции объявлен траур. Не собираетесь же вы жонглировать на похоронах!
Лицо скандара помрачнело.
— Выходит, мы остаемся без работы! Вся провинция в трауре! А мы так стремились сюда! Без работы с самого Долорна! Что я буду делать?
Лизамона выплюнула косточку плода.
— Это уж не моя печаль. Но в Мазадон вы не попадете в любом случае.
— Почему?
— В пяти милях отсюда дорога перекрыта лесными братьями. Они требуют со всех проезжающих дань. Они вас ни за что не пропустят. А то и убьют всех до единого.
— Как это не пропустят? — в один миг рассвирепел скандар.
— Без меня ни за что!
— А ты-то при чем?
— Я же говорила, что знаю их язык. Могу купить ваш проезд через их заставу. Желаете? Пяти роалов хватит.
— А зачем лесным братьям деньги? — спросил скандар.
— Не им, — усмехаясь, ответила великанша, — а мне. А им я предложу что-нибудь попроще. Договорились?
— Пять роалов — целое состояние!
— Я не торгуюсь, — холодно ответила Лизамона, — честь моей профессии не позволяет этого. Удачи вам в пути!
Она направилась в лес, но обернулась.
— Если хотите, можете взять немного двикки, — сказала она Ирфону и Тилкару. — Но не вздумайте жевать ее, когда встретитесь с лесными братьями.
Воительница подошла к плоду двикки под деревом, подняла меч и отрубила три больших куска. Подтолкнула их слоновьей ногой к ногам скандаров, те уложили куски в корзину.
— Все в фургон! — скомандовал Залзан Кавол. — До Мазадона долгий путь!
— Далеко не уедешь, — бросила напоследок великанша и захохотала. — А если останешься жив, прибежишь сюда!
Все следующие мили Валентайна не покидала мысль об отравленных стрелах лесных братьев. Погибнуть так глупо! А лес вокруг, как назло, становился все гуще, все страшнее. Папоротниковые деревья с серебряными споровыми ножками, словно бы стеклянные конские хвосты десяти футов высотой, усеянные гроздьями грибов… В таком лесу могло случиться, что угодно, и скорее всего случится.
Как это ни странно, помогал жонглерам плод двикки, Виноркис разрезал один большой кусище на ломтики и роздал всем. Двикка оказалась приятно сладким фруктом, а какие-то алкалоиды, находящиеся в ней, проникали в кровь быстрее крепкого вина. Валентайн быстро почувствовал легкость и даже веселость. Он обнял Карабеллу и Шанамира, привлек их к себе. Залзан Кавол стал насвистывать легкомысленную песенку, замурлыкал что-то себе под нос и Слит.
Фургон вдруг остановился. Остановился так неожиданно и резко, что Слит чуть не упал на Валентайна, а тот уронил на пол кусок двикки. Скандары высунулись из фургона и смотрели на что-то впереди.
— Что вы там видите? — крикнул Валентайн.
— Та женщина сказала нам правду, — ответил ему спереди Виноркис. — Птицеядная лиана перегородила дорогу.
Валентайн растолкал скандаров. Толстая красная лиана была натянута между двумя папоротниковыми деревьями, растущими по обе стороны дороги. Она образовала прочную сеть, свисающую до самой земли. Край дороги был непроходим. Фургон оказался в западне.
— А нельзя ли разрезать сеть? — спросил Валентайн.
Ему ответил Залзан Кавол:
— Мы бы сделали это энергометами за пять минут. Но глянь-ка вокруг!
— Лесные братья, — прошептала Карабелла.
Они были повсюду — стояли на земле, сидели на ветках деревьев, раскачивались на лианах — примерно в ста ярдах от фургона. Жонглеры наконец-то рассмотрели их: вблизи они походили не на обезьян, а, скорее, на представителей разумной расы. Это были маленькие голокожие существа, серо-голубые, с тонкими руками и ногами. Узкие, как тыквы, безволосые головы, длинные хрупкие шеи, худые, даже костлявые тела. У всех, у мужчин и у женщин, с бедер свисали тростниковые трубки для метания стрел. Лесные братья переговаривались, указывали друг другу на фургон, а его обитатели с ужасом слушали шипящие и свистящие звуки их голосов.
— Что нам делать? — спросил Залзан Кавол у колдуна.
— Надо нанять женщину-воина.
— Ни за что!
— Тогда приготовься к сидению в фургоне до конца своих дней. Или возвращаемся в Долорн и ищем другую дорогу.
— А нельзя ли договориться с ними? Вылезай из фургона, Делиамбер, иди к ним и говори на каком угодно языке — лишь бы договориться. Скажи, что у нас важное дело в Мазадоне, что мы должны выступать на похоронах герцога, что если они нас задержат, их строго накажут.